Шел третий день пути в Страну Зайцев. Окружающий пейзаж представал таким унылым, что от одного взгляда на него сердца путешественников наполнялись тоской. Но наступила ночь, и им пришлось заночевать в этих местах. Припасы у них кончились, и, сидя у небольшого костерка, Галаор мечтал о зайце или перепелке, хотя едва ли в этих местах обитала какая-нибудь дичь. Галаору очень не хотелось ложиться спать на голодный желудок.

Брунильда и ее нянюшка уже мирно спали, когда Галаор услышал осторожный шорох. Кто-то подбирался к нему в темноте. Галаор натянул тетиву лука в надежде раздобыть что-нибудь съедобное, но свет костра выхватил из темноты одетую в лохмотья старушку с морщинистым, почерневшим от солнца лицом. Старушка вдруг закашлялась, и кашель ее разбудил спутниц Галаора.

– В такой пустыне – и такие чудеса: толстуха и коротышка! – засмеялась старушка, обнажив редкие зубы.

Галаор вышел на свет.

– Да они еще и под охраной! Вот только охрана не очень-то надежная: слуга ваш, хоть и хорош собой, да уж больно молод… Вы тут, надо полагать, проездом? В этих местах, кроме благочестивых отшельников, никто не живет. В грехах приехали каяться? Толстуха, наверняка, грешила обжорством, а коротышка, по всему видать, прелюбодейка – она хоть и маленькая, да лицом пригожа…

ГАЛАОР: Она Брунильда, принцесса из Страны Зайцев, а это – Слониния, ее нянюшка. А меня зовут Галаор. Я принц Гаулы. Мы направляемся в королевство Брунильды.

СТАРУХА: Вот и хорошо. У меня для вас кое-что найдется. Наваристый суп из трав. Дичи вы здесь не сыщете, и ваш лук – обуза в этой обители пустынников.

Галаор положил лук на землю, и путешественники уселись вокруг костра, радуясь возможности поесть горячей пищи.

Старуха достала помятую медную кастрюлю.

Запах у супа был ужасный а на вкус он оказался еще хуже, но все трое ели не морщась и не жалуясь.

ГАЛАОР: Сколько лет уже, как вы удалились в пустыню и живете в покаянии и молитве?

СТАРУХА: Живу я здесь уже много лет, но я здесь не за тем, чтобы молиться, а потому, что мне здесь нравится. Видите ли, я не исповедую никакой веры и удалилась в эти края, потому что в мире не осталось ничего, что не вызывало бы у меня раздражения, скуки или отвращения. Особенно отношения с такими же, как я. Люди обманывают сами себя мечтой о спокойной и счастливой жизни. К тому же большинство из них – лицемеры и на самом деле ищут лишь запретных удовольствий…

Галаор поздно заподозрил что-то неладное. Травяной суп странным образом подействовал на него: закружилась голова, он почувствовал слабость. Обеспокоенный, Галаор с трудом поднялся на ноги.

СТАРУХА: Позволь представиться, Галаор: меня зовут Урганда, и еще называют Незнакомая…

Галаор на ватных ногах двинулся к Урганде. Глаза его заливал горячий пот, он почти ничего не видел. Брунильда и Слониния уже уснули возле костра.

УРГАНДА (кричит): В атаку, смельчаки! Хватайте их! Хватайте!

Галаор схватился было за меч, но вытащить его из ножен оказалось так же невозможно, как сдвинуть с места колонну собора. С ужасом смотрел Галаор, как отовсюду с криками выползают полуголые старики и старухи со злобными лицами. Дряхлое, неуклюжее, седое войско бросилось в атаку.

Галаор бил по морщинистым лицам, по дряхлым телам, бил под выпирающие ребра и топтал девяностолетние головы, но силы покидали его, словно года наваливались непосильным грузом, и вскоре он почувствовал себя старее всех стариков, упал на нескольких нападавших на него и заснул.