НЕМОРОСО (указывая на Галаора): Дон Оливерос, кто этот безумный, этот убийца, истребитель всего чудесного?

ГАЛАОР (прерывая его): Нижайше просил бы вас выбирать выражения! Слова могут…

НЕМОРОСО: Молчи, ничтожество! Слова не воскресят моего страуса. Да и что ты знаешь о словах!

ГАЛАОР: Вы меня оскорбляете! Я… Да я умею читать и писать! Я не допущу…

НЕМОРОСО (кричит): Мой страус! О, мой страус! Квинтилий, верни мне моего страуса!

ГАЛАОР: Меня зовут Галаор из Гаулы.

НЕМОРОСО: А мне что за дело? Дон Оливерос, как же мне быть? Взгляните на эту добрую, эту прекрасную птицу с шелковистым блестящим оперением! Вот лежит она бездыханная по вине этого негодяя, бессовестного, бессердечного! Да он хищник, он хуже, чем шакал!

ОЛИВЕРОС: Дон Галаор – выдающийся охотник, дон Неморосо…

НЕМОРОСО: Сомневаюсь. По мне так он просто безжалостный убийца.

ОЛИВЕРОС: Он убил кабана с берегов Аутомедонта.

НЕМОРОСО: Кабан убит?! Вот всегда и всюду я опаздываю! Дон Оливерос, вы полагаете, живым его взять было нельзя? Это ведь животина домашняя, а как писал Плиний Старший…

ОЛИВЕРОС: Извините, но укрощение этого зверя представляется мне невозможным, а победа над ним представляется мне подвигом.

НЕМОРОСО: В любом случае, этот сумасшедший, который, как вы говорите, убил гигантского кабана, должен возместить мне гибель Валерии. Я любил ее, как дочь. Видите ли, ее звали Валерией, как дочь великого Диоклетиана, и судьба обеих Валерий оказалась трагической. Я отдал за нее половину урожая и потратил год на то, чтобы добиться от нее послушания и любви.

ГАЛАОР: Я вам все возмещу. Я добуду вам замену – другого страуса.

НЕМОРОСО (гневно): Разве можно заменить мою Валерию?! Хотя другой страус помог бы мне пережить боль потери. Не знаю. Наверное, мне придется уморить себя голодом, как делали греческие стоики.

ГАЛАОР (в ужасе): Ради всего святого, не принимайте этого так близко к сердцу!