В лето моего последнего путешествия по Алтаю исполнилось 50 лет со дня окончания Горного института и начала полевых исследований в пределах материка Азия. По поводу этого небезынтересно подвести некоторые итоги этому длинному периоду жизни человека, оглянуться и отметить достижения и недостатки в выполненных работах.

Полевые исследования начались в Средней Азии изучением пустыни Каракум Туркмении (1886–1888). Ими осуществилась моя мечта сделаться исследователем Центральной Азии; но судьба заставила расширить область путешествий и прибавить к прилагательному слова «и Северной», и даже с особым ударением. Кроме Туркмении, пришлось познакомиться также с частью Бухары и Туркестана вдоль линии строившейся железной дороги до Самарканда и побывать в горах к югу от этого города для осмотра некоторых месторождений – бирюзы, графита и нефти. По Туркмении были даны предварительный и полный отчеты, по остальному – только предварительные.

В Сибири я начал работу в 1889 г. с разведки месторождения угля на р. Оке по линии предполагаемой железной дороги, и по ней дал полный отчет. Остальные беглые исследования первого года в Прибайкалье описаны только в кратких отчетах; для подробного отчета наблюдения были недостаточны и материал остался необработанным. Затем осмотр берегов р. Лены от Качуга до Витимска дал материал для полного описания с обзором и критикой предшествующих исследований. Изучение Ленских приисков в течение двух лет (1890–1891) было описано в двух предварительных отчетах, которые дали совершенно новую трактовку геологического строения и условий золотоносности по сравнению с прежними данными. Но изучение этого района в целом не было закончено из-за экспедиции в Центральную Азию, и он был описан значительно позже, с использованием и чужих наблюдений (в 1924 г.).

В течение двухлетней экспедиции в Центральную Азию и Северный Китай (1892–1894) я посылал краткие отчеты с пути, которые были напечатаны. По окончании был дан краткий общий отчет и затем в двух томах опубликованы дневники наблюдений полностью (1900 и 1901), которые сделались доступными для пользования всем интересующимся. Но полная обработка собранного материала очень затянулась из-за более срочных работ и еще не закончена. Окончательный отчет по экспедиции с учетом всех данных позднейших исследователей должен составить пять томов, первый из которых, посвященный Восточной Монголии, уже напечатан.

Четырехлетние исследования в Западном Забайкалье (1895–1898) своевременно освещались в предварительных отчетах. Описание обнажений и обзор литературы были даны позже и полный окончательный отчет представлен и опубликован. Изучение части Ленского золотоносного района в 1901 г., именно бассейна р. Бодайбо, было описано в кратком отчете и затем подробно в течение ряда лет в пяти выпусках с планшетами подробной карты.

В течение томского периода жизни в Сибири (1901–1912) наиболее крупными были исследования в Пограничной Джунгарии в 1905, 1906 и 1909 гг., описанные своевременно в предварительных отчетах и затем в полевых дневниках, полностью напечатанных в 1912, 1914 и 1915 гг. Горные породы были обработаны и описаны М. А. Усовым в 1912 г., а мои окончательные орографический и геологический отчеты изданы только в 1932 и 1940 гг.

Исследования, связанные с экспертизой золотых рудников 1910, 1911 и 1912 гг., описаны подробно по Богомдарованному, Евграфовскому и Илинскому рудникам и кратко по Калбинскому хребту, и все напечатаны; по Берикульскому был только краткий отзыв. Результаты поездки на Алтай 1914 г., предпринятой для изучения его тектоники, описаны в двух статьях, одна из которых касается тектоники, другая – следов древнего оледенения. Остальные материалы наблюдений были переданы в Институт геологических наук Академии наук и описаны вместе с другими данными по этой стране. Экскурсия по Алтаю 1936 г. была описана очень кратко для общего отчета по Академии, а немного подробнее изложена впервые в настоящей главе.

Наблюдения в разных странах Азии дали большой материал по географии и геологии этого материка, побуждавший также к более крупным сводным трудам по этим наукам и применительно к этому материку. Но такими работами можно было заняться только в последующие годы, когда возраст препятствовал уже полевым исследованиям, в особенности же после избрания в состав Академии наук СССР, избавлявшего от необходимости иметь оплачиваемую службу, педагогическую или административную, в каком-либо ведомстве.

В качестве таких сводных крупных трудов, выполненных после прекращения полевых исследований, отметим следующие. Введение чтения лекций по геологии СССР в курс геологических и геологоразведочных высших школ и соответствующих факультетов университетов Союза побудило к составлению новых сводок в этом отношении. По Сибири такую сводку до известной степени давал т. III, ч. 1 «Лика земли» Эд. Зюсса, в которой была изложена тектоника Азии по данным до конца XIX в., и затем более поздний (1923), но очень краткий «Геологический очерк Сибири» А. А. Борисяка. Поэтому в 1924 г., будучи профессором Московской горной академии, я занялся, по инициативе проф. А. Д. Архангельского, как декана и консультанта Государственного издательства, составлением более полной сводки по геологии Сибири, которая и была издана в 1927 г. в сокращенном виде Госиздатом, а в 1926 г. – более полно, в одном томе на немецком языке в Берлине. Но в это время развернулись советские исследования Сибири в таком масштабе, что оба эти руководства скоро оказались слишком неполными, и я, будучи уже академиком, занялся составлением новой сводки геологии Сибири, уже в трех томах, выпущенных Издательством Академии наук в 1935, 1936 и 1938 гг.

Вторым большим трудом после избрания в Академию наук СССР было составление полной библиографии по геологии Сибири, задуманное и начатое еще в Иркутске в 1889 г., но затем прерванное надолго по недостатку времени.

В 1916 г. Минералогическое общество, готовясь к своему столетнему юбилею, предложило мне написать историю изучения докембрия и тектоники Сибири. Обе эти работы я выполнил в 1917 г., и первую Минералогическое общество издало в 1923 г. в одном из томов своих «Записок». Но история изучения тектоники, охватившая и геологию вообще, оказалась слишком объемистой и осталась в рукописи. Поэтому после избрания в Академию я начал ее готовить к изданию со значительной доработкой, так как она была превращена в «Историю геологического исследования Сибири» и должна была учитывать не только всю геологию, включая и палеонтологию, но также минералогию, полезные ископаемые, физическую географию и почвоведение. Первый том этого труда, обнимавший XVIII в., был издан в 1932 г., второй том (1801–1850) – в 1933 г., третий (1851–1888) – в 1934 г., четвертый (1888–1917) – в 1937 г. и пятый (1918–1940), составленный к 1942 г., печатается выпусками с 1944 г. до настоящего времени. Этот труд, содержащий сведения о содержании всей литературы, касающейся в широком понимании геологии Сибири, в количестве до 12 000 названий и списки таковых, необходим в качестве справочника всем, интересующимся этой обширной частью Союза.

Уже во время путешествия по Центральной Азии и еще более при изучении Селенгинской Даурии я обратил внимание на то, что в отношении геологического строения большое значение имеют не только процессы складкообразования или пликативные, которым в то время приписывали исключительную роль, но и так называемые дизъюнктивные, представляющие движения по трещинам разломов земной коры – сбросов и взбросов. Дальнейшие исследования в Сибири и в Пограничной Джунгарии подтверждали этот взгляд и вместе с тем доказывали, что эти дизъюнктивные движения часто являются гораздо более молодыми, чем пликативные, и имеют наибольшее значение для формирования современного рельефа. Как уже упомянуто, эта идея, возникшая при изучении хребта Калбинского, вызвала поездку на Алтай, вполне подтвердившую ее.

Позже я описал эти молодые движения на древнейшей части Азии в Околобайкалье (1922 г.), а потом и по всей Сибири (1936 г.) и продолжаю до сих пор интересоваться и заниматься этим вопросом, имеющим большое значение для понимания истории формирования рельефа современной земной поверхности, а также происхождения некоторых полезных ископаемых, минеральных источников и гидрогеологических явлений. Так, на первой сессии Академии наук Казахской ССР был в 1946 г. прочитан мой доклад «Особенности рельефа Казахстана и возможное объяснение их», учитывающий новейшие движения земной коры, а на сессию Академии наук СССР в связи с тридцатилетием Великой Октябрьской социалистической революции в собрание Отделения геолого-географических наук я представил доклад «Роль и значение молодых глыбовых движений в создании рельефа и месторождений редких металлов Сибири».

 

 

Упомяну еще одну работу, имеющую тесное отношение к этому вопросу. Уже работы сотрудников Забайкальской горной партии – А. П. Герасимова и мои – показали неправильность мнения географов относительно перехода хребта Яблонового из Забайкалья в Монголию в виде хребта Кентей. Наши наблюдения показали, что Яблоновый хребет, протягиваясь с северо-востока на юго-запад между верховьями рек Хилка и Конды на западе, долинами рек Читы и Ингоды на востоке, поворачивает на широте 51°30' на запад-юго-запад и образует далее водораздел не между бассейнами Ледовитого и Тихого океанов, как ранее считали, а только между реками Хилком и Чикоем, носящий название хребта Малханского; последний оканчивается на правом берегу р. Чикоя под 107° в. д., у поворота этой реки на север. Водораздел между верхними течениями рек Чикоя и Ингоды, по которому географы тянули продолжение Яблонового хребта к границе Монголии, и по рельефу и по геологическому строению имеет совсем другой характер, чем Яблоновый хребет.

В 1933 г. я вернулся к вопросу о положении хребта Яблонового в связи с тем, что географы часто смешивали его с хребтом Становым, и на длинном извилистом водоразделе между Ледовитым и Тихим океанами можно было на ряде карт читать надпись: «Яблоновый, или Становой, хребет». На основании старой и новой литературы я доказывал самостоятельность каждого из этих хребтов, прослеживал их положение и выяснял по возможности состав и строение их; я отметил, что современный рельеф их зависит главным образом от дизъюнктивных дислокаций – разломов и сбросов различного возраста, в том числе также третичного и четвертичного, т. е. молодого. Продолжение хребта Станового к западу от р. Олекмы в виде хребтов Северно– и Южномуйского я принимал пока условно и, в случае их прохождения до восточного берега оз. Байкал, полагал, что их можно протянуть через хребет Хамар-Дабан в Восточный Саян, и что в таком случае хребты Яблоновый и Становой представят собой две огромные дуги, между которыми расположено высокое плоскогорье Кропоткина – главная часть древнего темени Азии.

Новейшие исследования показали, что это западное предполагаемое продолжение хребта Станового от р. Олекмы до Хамар-Дабана и Тункинских альп Восточного Саяна представляет Байкальское сводовое поднятие третичного и четвертичного возраста, по осевой части которого опускание крупных глыб земной коры обусловило образование впадин разной длины и глубины, в том числе таких глубоких, как впадина оз. Байкал. Следовательно, эти молодые движения имеют огромное значение для современного рельефа Сибири – от Калбинского хребта на западе до хребта Станового и берега Охотского моря на востоке.

Остается упомянуть еще о двух трудах, не имеющих прямого отношения к геологическим исследованиям Азии, но связанных с педагогической деятельностью. Уже в Томском технологическом институте я начал впервые в России читать в 1907 г. курс полевой геологии. Мой собственный печальный опыт в течение первых лет полевых исследований показал мне необходимость ознакомления будущих геологов и горных инженеров с основными приемами и методами полевой работы, с инструментами, картами, ведением наблюдений в разных отношениях, их записью и обработкой. Подобный же курс я читал и в Московской горной академии, где и составил соответствующее руководство «Полевая геология» в двух томах, вышедшее в трех изданиях с 1927 по 1931 г.

Второй курс, который я читал как в Томске, так и в Москве, состоял в описании рудных месторождений. Первая, вводная и теоретическая, часть курса была издана только Геологическим кружком Горной академии на правах рукописи в 1928 г., а вторая, описательная, часть, гораздо большего объема, издана Государственным горно-геологическим нефтяным издательством в 1928 г. и вторично в 1934 г.

В Томском технологическом институте я читал также курсы физической геологии и петрографии; последняя была издана студентами литографским способом один раз, а по первой имелось очень полное руководство И. В. Мушкетова и другие – более краткие. Но в 1934 г. издательство «Молодая гвардия» убедило меня составить более популярное руководство для широкого круга читателей. Последнее я успел написать, занятый более крупными трудами, только к 1938 г., но по разным обстоятельствам Государственное геологическое издательство могло выпустить его лишь в 1944 г. и теперь выпускает второе издание этой книги, озаглавленной «Основы геологии».

Из моих научно-популярных трудов, имеющих отношение к геологии, упомяну биографию австрийского геолога, президента Венской Академии наук Эдуарда Зюсса, с которым я переписывался с 1895 г. по вопросам геологии Азии, познакомился в 1898 г. в Вене, посещал в 1899 г. и поддерживал сношения до его кончины весной 1914 г. Я познакомил советского читателя с его жизнью, главными научными трудами и их значением. Книжка была издана в 1937 г. в серии «Жизнь замечательных людей». К геологии же, но главным образом к изучению природы Центральной Азии, имело отношение и жизнеописание путешественника Г. Н. Потанина, в экспедиции которого вглубь Азии я участвовал в качестве геолога в 1892–1894 гг. Эта книга издана в 1947 г. в научно-популярной серии Академии наук СССР.

Потеряв возможность по своему возрасту заниматься как следует полевыми исследованиями, я начал в виде отдыха после кабинетной работы описывать их в научно-фантастических и научно-бытовых рассказах. Перечитав в 1915 г. роман Жюля Верна «Путешествие к центру земли», знакомый мне еще с детства, я теперь заметил в нем несколько крупных геологических ошибок и несообразностей, и мне захотелось дать молодым читателям знакомство с жизнью в минувшие геологические периоды в более правдоподобном изложении. Так возник роман «Плутония», написанный летом 1915 г. в саду на даче под Харьковом и получивший широкую известность у молодых читателей.

При изучении литературы о научных исследованиях Сибири для составления сводки по ее геологии я обратил внимание на неизвестные еще острова в Ледовитом океане, виденные издали сибирскими путешественниками; в романе «Земля Санникова», написанном во время летнего отдыха 1924 г. в Железноводске, я дал описание одного из этих островов и сохранившихся на нем среди ледяной пустыни животных и людей, исчезнувших на материке. Он также широко известен молодым читателям и, как и «Плутония», судя по полученным мною письмам, способствовал привлечению молодых сил к специальности исследователя природы, особенно по геологии.

Гораздо менее известны читателям изданные маленьким частным издательством «Пучина» в 1928 и 1929 гг. небольшим тиражом в Москве научно-бытовые романы «Золотоискатели в пустыне» и «Рудник Убогий». В первом описаны жизнь и приключения китайских горнорабочих на золотых рудниках в Джунгарии в первой половине прошлого века с характеристикой природы и быта по моим наблюдениям на этой окраине Центральной Азии. Молодых читателей этого романа интересуют особенно два подростка, играющие большую роль. Второй роман описывает экспертизу на золотом руднике вблизи границы Монголии, жизнь на этом руднике и все ухищрения служащих владельца рудника, чтобы втереть очки экспертам. Эти ухищрения, а также жизнь на руднике описаны по материалам наблюдений во время моих экспертиз в Сибири. Маленький очерк «Видение в Гоби» описывает раскопки остатков меловых ящеров экспедицией в Монголии. Он напечатан в журнале «Вокруг света», № 6, 1947 г. Упомяну еще о научно-фантастических романах и рассказах, находящихся еще в работе или готовых к изданию.

Роман «Тепловая шахта» описывает способ извлечения тепла из недр земли для освещения, отопления и технических надобностей целого города. Рассказ «Загадочная находка» излагает текст летописи, обнаруженной в снаряде, упавшем на нашу землю с какой-то планеты, погибшей вследствие злоупотребления атомной энергией. Роман «Коралловый остров» содержит приключения экипажа самолета, занесенного циклоном на уединенный остров Тихого океана в самом начале войны Соединенных Штатов с Японией. Еще не кончен роман «Записки кладоискателя», содержащий описание путешествий любителя приключений по горам и пустыням Центральной Азии с целью добычи золота в оставленных рудниках и раскопок разных ценностей в развалинах погибших городов. Он знакомит читателя с природой различных частей этой обширной страны, с бытом ее населения, с характерными животными и растениями и с остатками существовавших городских поселений.