Они мне сказали: «Ты, Федя, пропагандист, полтора часа говоришь – непонятно о чем». Кому непонятно? Вот я скажу вам, а вы мне скажите: вам понятно или нет? Я решил сказать, потому что я старше их не по возрасту, а по годам. Конечно, да, конечно, надо выражаться, чтоб тебя понимали и чтоб ты сам себя понимал. Да! И чтобы все остальные – нет, не забывали о силе слова. Потому что слово – это сила, слово – это... О! Слово понимает каждый, но ему нужно объяснить! Речь пойдет о слове, о силе слова. Это сила! О чем я ниже буду перечислять. О воспитательной работе.

Вы заглянули в цех, вас бросило в жар от холода. Вас это устраивает? Да, не устраивает. Значит, воспитательная работа в кочегарке ведется? Да, не ведется. Там сменили руководство. Парень молодой, ему двадцать четыре года. Он пятьдесят третьего года рождения. Прошедшему тоже двадцать четыре, но он тридцать восьмого года рождения. Конечно, да, конечно, новая метла метет проницательно, у ей свежий взгляд. Но в каждом деле нужен свой запевала: ты запоешь – другие, другие подхватят! И вот пошло, покатилось, и участок на первом месте. Но их никто не ругает, они пару не дают! Другой пример приведу. В подшефном колхозе двое наших пожинали чужие плоды, то есть грузили навоз. Погоди смеяться. Что – га-га-га? Ну что – га-га-га?.. Слушай! Так они вместо этого послали председателя и лошадей матом на поля, а сами пошли на танцы.

Отставание в воспитательной работе становится хроникальным. В конструкторском бюро на потолке обнаружены следы неизвестного животного. А мы не знаем, что это за животное и животное ли это вообще. Может, это потолок протекает? Нужно людей водить в музей и на примере первобытного человека показывать, насколько мы оторвались.

Перехожу к спорту. Спортзал. Нет, фундамент – да, стены – да, крыша – да, паровое отопление – нет, рамы – нет, стекла – нет! Поехали в главк – вырвали рамы, выбили стекла, оторвали отопление. Спортзал готов. Кто висит на турнике? Инспектор. Вбил два кольца в потолок, на них что? Ни одного человека. Вот отсюда наша хилость, и мы так будем хилять – чем дальше, тем больше!

Перехожу к самодеятельности. Вместо того чтобы выпимши петь и танцевать на улице, иди на сцену, дурень. Мы тебе аплодировать будем. Дак нет же. Мы свой балалаечный оркестр передали с баланса на баланс родильному дому, у них будет самодеятельность, у нас нет. Устроили мне экзамен. Собрали комиссию. Я говорю: «Вы хотите поставить меня в тупик своими вопросами, а я вас поставлю в тупик своими ответами». «Нет, – говорят, – Федя...» Меня Федей зовут. «Нет, – говорят, – Федя...» Мне сорок лет, и все Федя. «Нет, Федя! Нет, – говорят, – Федя, ты, – говорят, – Федя, в состоянии пропагандистом не быть. Сила в словах у тебя есть, но ты их расставить не можешь. Ты говоришь долго, Федя, но непонятно о чем».

Кому непонятно? Вам понятно, нет? Вот! А они говорят... Да! Все!