В начале 1733 года необходимые судовые материалы были погружены на несколько сотен саней и отправлены несколькими обозами; основной состав экспедиции выступил в путь в марте этого же года. Он насчитывал примерно пятьсот человек, главное командование коими было поручено капитан-командору Витусу Берингу, по рождению датчанину, уже много лет состоявшему на русской службе.

В командовании экспедицией его помощниками были два капитана флота, а именно: Мартын Шпанберг и Алексей Чириков, оба — дельные люди. Было назначено также десять лейтенантов флота, а именно: Степан Малыгин и Алексей Скуратов, которые держали путь через Архангельск, по причине, о которой я расскажу в дальнейшем; прочие лейтенанты — Петр Лассениус, Уильям Вальтон, Егор Ендогуров, Дмитрий Лаптев, Дмитрий Овцын, Свен Ваксель, Василий Прончищев и Михаил Плаутин — отправились все вместе с основным составом экспедиции в Тверь на реку Волгу, куда прибыли через несколько дней.

Здесь пришлось дожидаться вскрытия реки и тем временем озаботиться получением необходимых судов как для личного состава экспедиции, так и для материалов, с тем чтобы при первой возможности продолжить путешествие. Для того чтобы экспедиция не испытывала нужды в научных силах и для использования всякой возможности производства необходимых научных наблюдений, правительствующий Сенат особым указом вскоре после отъезда экспедиции назначил опытных и ученых людей, которые догнали ее в Тобольске.

Это были профессор истории, член Английского королевского научного общества Миллер, доктор медицины ботаник, химик и натуралист Георг Гмелин, профессор астрономии Де ла Кроер, которых сопровождали искусные художники и рисовальщики, студенты и т. п.

Так как их деятельность и количество наблюдений с каждым днем все увеличивались, расширялись и они уже оказывались не в силах справиться со всей работой (а их прилежание и неутомимую старательность можно отметить лишь с высшей похвалой), то через три или четыре года, по приказу из Санкт-Петербурга, пришлось прикомандировать к ним профессора истории Иоганна Эбергарда Фишера и адъюнкта ботаники и натуралиста Стеллера.

Оба последних оставались при экспедиции до самого ее окончания, а остальные были отозваны в Санкт-Петербург уже в 1744 году.

Не могу также не упомянуть о том, что для усиления состава нашей экспедиции был отдан приказ прикомандировать в наше распоряжение солдат из сибирских полков — Тобольского и Якутского, вследствие чего численность экспедиции возросла еще почти на пятьсот человек.

Таким образом, общее число людей, участвовавших в экспедиции, составляло не менее тысячи человек, не считая тех, кто работал по перевозке провианта и материалов водой, что выполнялось в большинстве случаев казаками, крестьянами и ссыльными, которым ежемесячно выплачивалось денежное жалованье и довольствие, а таких было не менее двух тысяч человек.

По этому одному уже можно судить, что на экспедицию не жалели никаких затрат и что правительство приложило все возможное старание к обогащению науки общей географии на пользу общественному просвещению, о чем можно и должно упомянуть как о славной заслуге России.

Я привел все эти данные для того, чтобы показать, какова была численность нашей экспедиции. Теперь пора вернуться к моменту отъезда нашей экспедиции из Твери, чтобы, согласно обещанию, описать ход нашего путешествия.

Немедленно после вскрытия реки, в апреле 1733 года, мы двинулись оттуда вниз по Волге до Казани, где подготовились к путешествию вверх по Каме. На это ушло все лето, и лишь осенью мы прибыли в местечко Осу. Здесь мы выждали установления санного пути и немедленно с первопутком отправились дальше, так что уже к исходу 1733 года благополучно собрались все вместе в городе Тобольске.

Капитан-командор Беринг с небольшой командой отправился той же зимой в Иркутск, чтобы принять там необходимые меры к дальнейшей отправке нашей экспедиции. Остальные же члены экспедиции под командой капитана Чирикова остались в Тобольске в ожидании вскрытия рек.

Я чуть не забыл сказать, что капитан Шпанберг с небольшой командой был послан из Санкт-Петербурга вперед за несколько недель до нас, чтобы подготовить в канцеляриях всех городов, расположенных на нашем пути, все необходимое для наиболее благополучной перевозки личного состава экспедиции и ее грузов. Догнать его нам удалось только в Охотске.

 

 

Указ Анны Иоанновны Сенату об отправке В. Й. Беринга во Вторую Камчатскую экспедицию

1732 г. апреля 17.

Указали мы: капитана-командора Беринга отправить паки [опять] на Камчатку. И по поданным от него пунктам и предложениям о строении тамо судов и прочих дел к государственной пользе и умножению нашего интереса, и к тому делу надлежащих служителей и материалов, откуда что надлежит отправить, раcсмотря, определение учинить в Сенате. А для приведения тамошний народ в христианскую веру священников и прочее, что до духовенства принадлежит, учинить надлежащее определение, снесшись с Синодом. А сверх того по тому ж требованию, что возможно, велеть исправлять и оному Берингу вспоможение чинить сибирскому губернатору с товарищи и иркутскому вице-губернатору, а определенного в Охотск Григория Скорнякова-Писарева перевесть в прежнее место, где он содержан был.

Из указа Сената Адмиралтейств-коллегии о снаряжении и наборе команды для Второй Камчатской экспедиции

1732 г., мая 15.

Правительствующий Сенат приказали:

1. Об отправлении его, капитан-командора Беринга, паки на Камчатку, и с ним морских офицеров и прочих служителей, и мастеровых, и некоторого такелажа по росписям, присланным при оном ее императорского величества указе, послать в Адмиралтейскую коллегию указ, и чтоб оные как возможно и способней сухим или водяным путем были отправлены.

2. Над морскими судами и над морскими служителями и мореходами определить ему, Берингу, командира по своему усмотрению, и быть им всем в его команде, покамест там будет. А для обучения морского пути о казачьих детях чинить ему, Берингу, по своему рассмотрению, потому что уже определено, для похода по морю, штурманов — 3, матросов — 6 человек отправить из Адмиралтейства, к которым велено придать из казацких детей молодых и обучать морскому ходу, дабы там своих штурманов и матросов завесть; к тому же в Охотске нарочную школу не для одной грамоты, но и для цифири и навигации завесть и жалованье малое для содержания учеников давать.

3. Суда морские строить ему, Берингу, на реке Камчатке или где за способнее рассудит. И для того прежде отправленных из Адмиралтейской коллегии и из Сибирской губернии судовых мастеров отдать в ведомство его, Берингова, и Адмиралтейской коллегии учинить о том по сему ее императорского величества указу, а с помянутых его, Беринга, росписей о морских офицерах и прочих служителях и о такелаже прилагается при сем копия, а с прежнего определения и с нынешнего его, Берингова, представления, о чем в показанной резолюции в 2 и в 3 пунктах означенный экстракт.