В «Книге» Марко Поло описываются или упоминаются не только местности, посещенные им лично или старшими Поло, но и другие страны, иногда очень отдаленные. Марко старался дать своим слушателям представление обо всей Азии, о Северной Европе и об африканских странах, прилегающих к Индийскому океану. Если собрать весь географический материал, разбросанный по разным частям «Книги», то складывается представление, конечно, очень условное, о географическом кругозоре венецианца, о «мире по Марко Поло». Такую карту и составил английский комментатор «Книги» Г. Юл.

О Восточной Африке и прилегающих к ней островах Индийского океана, кроме «Скотры» (Сокотры), Марко Поло, как уже указывалось, имеет очень смутное представление. Он насчитывает «в Индийском море… 12700 обитаемых и необитаемых островов», ссылаясь при этом на «карты и писания опытных мореходов, что плавают тут» (гл. CXCII). А к югу от Мадагаскара он помещает фантастические острова гигантской «птицы Рук», способной унести в когтях слона.

Если Юг Земли для венецианца – темная область в переносном смысле этого слова, то Крайний Север Земли для него – «страна Тьмы» в прямом смысле этого слова. Самое название ее отражает древнюю легенду о стране постоянной тьмы. Некоторые места в гл. LXXI и CCXVII, где дается описание этой страны, свидетельствуют о том, что Марко Поло не имел никакого представления о шарообразности Земли. Некоторые более или менее достоверные данные о Севере Марко мог получить либо от мусульманских торговцев Передней и Средней Азии, либо от сведущих лиц при дворе великого хана, принимавших представителей народов Сибири и Восточной Европы, подвластных монголам.

Марко Поло описывает в гл. CCXVIII «Росию», т. е. удельную Русь («здесь много царей»), как большую холодную, простирающуюся «до самого моря-океана» страну на севере, где живет «народ простодушный и очень красивый; мужчины и женщины белы и белокуры». Кончает он описание «Росии» указанием, что от нее «до Норвегии путь недолог, и если бы не холод, так можно было бы туда скоро дойти».

Волгу Марко Поло в «Прологе» называет «Тигри» (гл. III), смешивая ее, по-видимому, с верхним Тигром (путаное представление, иногда встречающееся и у других средневековых авторов). Однако в одном из вариантов текста, правда, относящемся к XVI в., и в другом месте «Книги» (гл. XXIII, версия Рамузио) употребляется и другое название – «Эрдиль», сходное с Итиль тюркоязычных приволжских народов.

К востоку от «Росии», за Волгой, Марко помещает владения «северного царя Кончи» (хан Кончи – потомок Чингис-хана), т. е. страну, соответствующую Западной Сибири.

Еще дальше к востоку, «на север от Каракорона [Каракорума] и Алтая» – следовательно, между Алтаем и «страной Тьмы» – Марко помещает равнину «Баргу», которая, по его словам, тянется на север на сорок дней пути. Населена она народом, живущим оленеводством и охотой, подчиненным великому хану. А еще севернее – «море-океан», а на том море – «острова, где водятся кречеты» (гл. LXXI).

За страной «Баргу», по Марко Поло, находится «Чорча» (земля чжурчжэней, т. е. Маньчжурия) – слабо заселенная скотоводческая страна, прорезанная большими реками, со «славными пастбищами» (гл. KXIV).

А за «Чорчой» – «Каоли» (Гаоли, китайское название Кореи). Об этой стране венецианец только упоминает. Но другой восточной земле, Японии, о которой знал тоже понаслышке, он приписывал огромные богатства. И рассказ об этом острове производил на его современников и людей XIV–XV вв. не меньшее впечатление, чем, например, рассказ о «величественном городе Кинсай».

В XIV–XV вв. «Книга» Марко Поло служила одним из руководств для составления географических карт Азии. Географическая номенклатура, заимствованная у Поло, в значительной части повторяется на знаменитой Каталонской карте мира 1375 г. и других картах, в том числе на известной круговой карте Фра-Мауро 1459 г. Но, конечно, позднейшие средневековые картографы пользовались и другими источниками, часто гораздо менее достоверными, чем «Книга» в общем правдивого венецианца; пользовались даже той увлекательно написанной, но полной самой нелепой фантастики и прямой лжи книгой, которую неизвестный льежский автор XIV в. приписал вымышленному им лицу, «английскому рыцарю сэру Джону Мандевилю».

Очень большую роль «Книга» Марко Поло сыграла в истории великих открытий. Мало того, что организаторы и руководители португальских экспедиций XV в. и первых испанских экспедиций конца XV – начала XVI в. пользовались картами, составленными в части, касающейся Азии, под сильным влиянием Поло, но и само его сочинение было настольной книгой для выдающихся «космографов» и мореплавателей, в том числе для Христофора Колумба.

В первой половине XIX в. многие историки открытий еще сомневались в том, что Колумб непосредственно пользовался «Книгой»: эти скептики полагали, что Колумб знал о ней только по пересказам или извлечениям, сделанным некоторыми писателями XV в. Такое сомнение отпало после того, как найден был латинский печатный экземпляр «Книги» Марко Поло (издание около 1485 г.) с пометками Колумба на полях.

 

 

В основной своей части «Книга» Марко Поло представляет огромный интерес для истории монголов и некоторых других народов Центральной и, отчасти, Передней Азии: она дает очень важный материал для характеристики их быта, экономики, военного искусства и т. д. Однако высоко ценя основную часть «Книги», историки-востоковеды – за редкими исключениями – были не очень высокого мнения о ряде так называемых исторических глав, «написанных по однообразному, искусственному шаблону и не дающих почти никакого понятия о действительном ходе событий» (В. Бартольд).

Эти исторические главы по стилю настолько резко отличаются от остальных глав «Книги», что большинство комментаторов справедливо считает их результатом «свободной переработки» Рустичано. А некоторые биографы Поло отождествляют генуэзского узника Рустичано (по-видимому, основательно) с одним из авторов распространенных в средние века воинских повестей, где все битвы самых различных народов и в разные исторические эпохи описывались так, что их нельзя было отличить одну от другой.

 

 

Это замечание относится, однако, только к описаниям битв. Некоторые другие исторические главы «Книги» заслуживают гораздо более высокой оценки. Они дают – иногда несколько искаженные (как, например, в рассказе о «горном старце»), иногда точные сведения, свидетельствующие об осведомленности Марко Поло о важных исторических событиях. Ряд приводимых им сведений подтверждается китайскими и персидскими источниками его времени, в частности «Сборником летописей» выдающегося персидского историка Рашид-ад-дина (1247–1318).

Когда же была составлена самая ранняя из известных нам версий «Книги»? Как видно из заключительной фразы «Пролога», – в 1298 г. Именно тогда, по заявлению пизанца Рустичано (или Рустичелло), Марко Поло, «сидя в темнице, в Генуе, заставил заключенного вместе с ним Рустикана Пизанского записать все это», т. е. «Книгу, именуемую о разнообразии мира». Из этой фразы – при отсутствии каких-либо других данных о жизни Поло в первые годы после возвращения на родину – многие комментаторы XIX в. заключали, что Марко попал в генуэзскую тюрьму как участник известного морского боя (7 сентября 1298 г.) близ далматинского берега Адриатического моря, у острова Корчулы (итальянское название – Курцола): там венецианский флот был наголову разбит генуэзцами и около семи тысяч венецианцев попали в плен.

Однако в таком случае Марко вместе с другими пленными мог быть доставлен в Геную не ранее второй половины сентября и для того, чтобы продиктовать в 1298 г. Рустичано объемистую рукопись «Книги», у него оставалось, в лучшем случае, около трех месяцев – срок маловероятный. Нужно при этом учесть, что Марко Поло говорил на венецианском диалекте итальянского языка, а пизанец Рустичано – на тосканском; записывались же рассказы Марко на французском языке, которым Рустичано владел не очень хорошо, как свидетельствуют все специалисты-филологи, занимавшиеся этим вопросом. Кроме того, все комментаторы сходятся на том, что Марко при диктовке имел под рукой какие-то материалы, которые он мог получить только из Венеции; а для доставки их в Геную при враждебных отношениях между обеими республиками требовалось также немало времени. Таким образом, срок написания «Книги» сокращался до невероятных размеров.

По всем этим соображениям наиболее осторожные комментаторы «Книги» уже в XIX в. отвергали возможность участия Марко в морской битве при Корчуле и считали, что он попал в генуэзскую тюрьму во всяком случае за несколько месяцев раньше этой битвы, а всего вероятнее – вскоре после возвращения из путешествия, т. е. в 1296 или 1297 г. А так как в эти годы не было известных нам значительных сражений между генуэзцами и венецианцами, то предполагали (и это мнение утвердилось к настоящему времени), что либо Марко принимал участие в какой-то второстепенной морской операции, сведения о которой до нас не дошли, либо он попал в генуэзскую тюрьму по невыясненным причинам.

Оригинальная версия Рустичано на старофранцузском языке дошла до нас только в одном списке – в рукописи, хранящейся в Парижской национальной библиотеке. Издана она была впервые в 1824 г. Парижским географическим обществом. Именно это издание положено в основу первого полного русского перевода «Книги», сделанного Иваном Павловичем Минаевым, под редакцией Василия Владимировича Бартольда.

По мнению В. Бартольда, переводчик правильно остановился именно на версии Рустичано. Сам же редактор дополнительно ссылается на высказывания наиболее выдающегося комментатора «Книги» Марко Поло – англичанина Генри Юла.

«Юл доказывает, – пишет В. Бартольд в редакционном предисловии, – что мы в этом списке XIV в. имеем возможно точное воспроизведение устного рассказа Марко Поло, записанного в Генуе; на это указывает самый слог, сохранивший все черты непосредственного, безыскусственного рассказа (отсутствие соразмерности, повторения, внезапные переходы от одного предмета к другому, возвращение к уже рассказанному для дополнения рассказа какой-нибудь забытой подробностью и т. п.), записанного со слов рассказчика и не подвергавшегося никакому просмотру».

«Французский язык этого списка очень плохой, с примесью множества итальянских и некоторых восточных слов; одни и те же собственные имена, очевидно, записанные по слуху, являются в самых разнообразных видах, иногда на пространстве нескольких строк…»

Марко Поло был освобожден из генуэзской тюрьмы и вернулся на родину в следующем, 1299 г. Почти все данные, приводимые биографами о его последующей жизни в Венеции, основаны на ходячих рассказах, из которых иные относятся даже к XVI в. Документов же XIV в. о самом Марко Поло и его семье до нашего времени дошло очень мало. Известно только, по дошедшим до нас точным данным, что Марко Поло доживал свой век как состоятельный, но далеко не богатый венецианский гражданин. Во всяком случае прозвище Millione («Миллион») ему было дано вовсе не из-за богатства (как предполагали раньше некоторые его биографы). Умер он в 1324 г.

Несомненно, Марко не раз повторял свои рассказы и в последние 25 лет своей жизни и эти рассказы записывались и переводились на другие языки. До нашего времени дошло более 80 списков. Их тексты иногда значительно расходятся в частностях; некоторые главы встречаются лишь в немногих рукописях или только в одной какой-нибудь, но в основном дается один и тот же материал, проводится одинаковый порядок изложения и сохраняется своеобразный стиль рассказа. По мнению наиболее компетентных комментаторов, такое совпадение вряд ли можно объяснить тем, что все списки восходят к одному, первоначальному оригиналу, в первую очередь к записям Рустичано: скорее всего, Марко Поло составил для себя определенный план изложения и для венецианских слушателей имел под руками те же материалы, что и в генуэзской тюрьме.