Цели и задачи

Формальным поводом для снаряжения новой экспедиции в южные моря было редкое в астрономических летописях событие, которое должно было наблюдаться у Северного полярного круга и в тропических широтах южного полушария 3 июня 1769 г.

Этим событием было прохождение Венеры через солнечный диск. Для астрономов наблюдения над прохождением Венеры имеют огромное значение. Отмечая в различных пунктах земного шара моменты контакта планеты и солнечного диска, они получают данные, которые позволяют определить расстояние от Земли до Солнца. Адмиралтейство, которое весьма мало интересовалось столь отвлеченными материями, считало, однако, что Венера весьма своевременно пройдет через солнечный диск. Это был лучший предлог для новой вылазки в Тихий океан, причем эта экспедиция должна была преследовать не только чисто астрономические цели.

19 ноября 1767 г. особый комитет под председательством королевского астронома Невилла Маскелайна вынес решение «…считать необходимым направить двух наблюдателей в южные моря и просить правительство послать с этими наблюдателями корабль, полагая, что наиболее удобными [для наблюдений за прохождением Венеры] местами будут острова Мендосы [Маркизские острова], или острова Роттердам и Амстердам [острова Тонгатабу и Эуа в группе Тонга], или острова, лежащие между оными». В марте 1768 г. Адмиралтейство приступило к комплектованию экспедиции и в конце марта приобрело в йоркширском порту Уитби корабль «Индевр».

 

 

20 мая возвратился Уоллис, который немедленно передал Адмиралтейству отчет о своем плавании. Как только стало известно об открытии Уоллисом острова Таити, Адмиралтейство в согласии с Королевским Обществом (см. примечание 2) внесло изменения в первоначально намеченные планы и избрало Таити в качестве опорного пункта для астрономических наблюдений.

Любопытно, что сразу же после возвращения «Дельфина» один из видных чиновников Адмиралтейства в сугубо секретном порядке писал, что «капитан Уоллис… совершил не только те открытия, о которых упоминается в его дневниках, но и другие в 20 лигах к югу от острова Георга [Таити], каковые сохраняются в тайне».

Разумеется, никаких значительных открытий Уоллис совершить не мог: к югу, юго-востоку и юго-западу от Таити рассеяны лишь мелкие острова групп Дьюк-оф-Глостер (открытые Картеретом, о чем Уоллис в мае 1768 г. знать не мог) и Тубуаи (открытые Куком во втором плавании). Но несомненно, что Адмиралтейство, разрабатывая инструкции для новой экспедиции, учло сообщение об этом «открытии».

Инструкций было две (см. раздел «Секретные инструкции»). Вторая инструкция, врученная капитану «Индевра» в запечатанном пакете, была сверхсекретной. В ней содержались указания о маршрутах, которыми экспедиция должна была следовать по выходе из гавани Порт-Ройял (Матаваи) на острове Таити. Необходимо было предпринять поиски Южного материка между островами Короля Георга и 40° ю. ш. (при этом следовала туманная ссылка на возможное открытие этого материка Уоллисом); «буде же материк не удастся обнаружить», надлежало направиться к Новой Зеландии, обследовать ее, положить на карту берега этой земли и возвратиться в Англию либо в обход мыса Доброй Надежды, либо мимо мыса Горн.

Помимо этих географических указаний, инструкция содержала ряд требований политического характера. Прежде всего необходимо было вводить с согласия (?) туземцев все новооткрытые земли во владения Великобритании. Затем должно было повсеместно составлять «инвентарные описи» богатств этих земель – лесов, руд, драгоценных камней, плодов и семян, и попутно приобщать местных жителей к цивилизации, «вручая им в дар безделушки, каковые могут у них быть в цене, и привлекая их к торговле». Все необитаемые земли вменялось в обязанность немедленно вводить «во владение Его Величества в качестве первооткрывателей и первовладетелей, устанавливая при этом необходимые надписи и знаки».

«Индевр» был доставлен из Уитби в Дептфорд, средства на подготовку экспедиции были отпущены, но должность командира корабля и в апреле и в начале мая оставалась незамещенной. Правда, в одном из протоколов Адмиралтейства имя Джеймса Кука появляется в связи с планами снаряжения экспедиции 6 и 12 апреля, но только 24 мая Адмиралтейство приняло решение назначить мистера Джеймса Кука командиром барка «Индевр».

 

Командир

Джеймс Кук назначен был командиром «Индевра» на сороковом году жизни. Прежде чем занять этот пост, он прошел тяжелый жизненный путь и испытал лишения и мытарства, от которых были избавлены британские флотские офицеры «благородного» происхождения.

В приходских книгах йоркширской деревни Мартон он был записан 27 октября 1728 года как сын батрака-поденщика (son of a day-labourer). Предполагают, что отец его был выходцем из Шотландии, и что у него было девять детей, и что огромную семью он кормил с большим трудом. Поденной работой занимались все его сыновья с самого раннего возраста, и Джеймс Кук-младший не был исключением. С 8 до 17 лет он работал у помещика Томаса Скотови в имении Грейт-Айтон.

Биографы говорят, что хозяин Кука обратил внимание на смышленого и любознательного мальчика и определил его в сельскую школу. Сколько лет Кук пробыл в школе – неизвестно, но вероятнее всего, что он обучился здесь лишь чтению, письму и основным правилам арифметики.

В 1745 г. Джеймс поступает приказчиком в бакалейную лавку мелкого торговца Сондерсона в приморском поселке Стейтс. Здесь он пробыл очень недолго, немногим более года, и в июле 1746 г. поступил учеником, подписав при этом контракт на три года, к судовладельцу Джону Уокеру из йоркширского порта Уитби. Суда Уокера перевозили нортумберлендский уголь из Уитби в Лондон, и Кук был определен на корабль-угольщик «Фрилав».

Уитби, родина «Индевра», славилась судами этого типа, очень прочными, обладающими небольшой осадкой и легкими в управлении. «Угольщики» курсировали в мелких водах у восточных берегов Англии, и вождение их было подлинным искусством. Служба на «Фрилаве» была поэтому трудной, но хорошей школой для Кука. Спустя два года хозяева перевели Кука на корабль «Три Бразерс», на котором Кук плавал в Голландию и Норвегию. После окончания срока контракта Кук служил на судне другой фирмы «обученным матросом» (able seamen) и побывал в портах Балтики (в частности, в Санкт-Петербурге), а с 1752 г. был принят помощником штурмана на один из кораблей фирмы Уокер.

Хотя формально Семилетняя война началась в 1756 г., летом 1755 г. уже развернулись боевые действия на море, и английские и французские каперы вышли на охоту за торговыми кораблями.

Молодых моряков торгового флота записывали на военно-морскую службу в принудительном порядке и, быть может, желая избежать насильственной вербовки, Кук, находясь в июле 1755 г. в Лондоне, поступил добровольцем на военный флот. Первоначально он был зачислен «обученным матросом» на 60-пушечный корабль «Игл», стоявший в Портсмуте. Месяц спустя он был назначен помощником штурмана, а в начале 1756 г. боцманом. Капитаном «Игл» был Хью Паллисер; это была фигура, весьма характерная для флотской верхушки: карьерист и интриган, человек нечистый на руку, он спустя два с лишним десятилетия стал притчей во языцех у парламентской оппозиции.

Паллисер, земляк Кука, получив о своем новом подчиненном прекрасные отзывы от одного из членов парламента, тесно связанного с фирмой Уокер, неизменно оказывал Куку покровительство: это было одно из немногих достойных дел, совершенных Паллисером на морской службе.

Летом 1757 г. Кук был назначен штурманом на 64-пушечный корабль «Пемброк».

«Пемброк» в 1758 г. в составе большой флотилии, на которой направлялись в Канаду английские экспедиционные части, совершил переход через Атлантический океан. В следующем, 1759 г., Кук блестяще провел в очень трудных условиях работы по промеру фарватера реки Св. Лаврентия; во многом эти работы обеспечили успех наступательных операций британского флота, благодаря которым была взята столица Канады Квебек.

После падения Квебека Кук был назначен в сентябре 1759 г. на корабль «Нортумберленд», флагман флотилии контр-адмирала Александра Колвилла. Всю зиму 1759–1760 гг. судно простояло в порту Галифакс, где в часы досуга Кук основательно изучил математику и астрономию. Осенью 1762 г. Кук блестяще выполнил задание по топографической съемке бухты Пласеншия на Ньюфаундленде и обследовал западное побережье острова.

 

 

В конце 1762 г. Кук на короткое время возвратился в Англию, где женился на Елизавете Баттс, девушке, которую он, видимо, знал уже много лет (кстати сказать, Елизавета Баттс пережила Кука на 56 лет и умерла в 1835 г.). В 1763 г. по окончании Семилетней войны Кук руководил работами по съемке побережья островов Сен-Пьер и Микелон, лежащих близ южного побережья Ньюфаундленда. В 1764 г. губернатором Ньюфаундленда стал Паллисер, назначивший Кука командиром корабля «Гренвилл». На «Гренвилле» Кук провел работы по съемке различных участков побережья острова. В 1765 г. он на короткое время был откомандирован в Вест-Индию, где составил лоции Гондурасского залива.

В 1766 г. Кук на острове Бургео у юго-западной оконечности Ньюфаундленда провел наблюдение над солнечным затмением. Имя Кука было уже известно, таким образом, и Адмиралтейству и Королевскому Обществу, и поэтому его кандидатура на пост командира экспедиционного корабля, выдвинутая в конце марта или в начале апреля 1768 г. Паллисером (который был в то время инспектором флота и начальником Корабельной Палаты), была одобрена Советом Адмиралтейства.

Вот, собственно, все, что известно о Джеймсе Куке до того момента, когда он стал капитаном «Индевра». Эти сухие и отрывочные биографические данные достаточны для послужного списка, но не могут дать сколько-нибудь отчетливого представления о личных качествах знаменитого мореплавателя.

«Знания, опыт, проницательность, – писал его соратник капитан Кинг, – помогли ему так всесторонне овладеть своей профессией, что величайшие препятствия преодолевались и самые трудные плавания стали легкими и почти безопасными под его руководством». Эти знания, опыт и проницательность Кук приобрел, «протаскивая себя» (это его собственное выражение) через все стадии морской службы. Бесспорно, «угольщики» Джона Уокера и плавание у берегов Ньюфаундленда, Новой Шотландии и Гондураса были превосходной школой, а тяжелые на руку йоркширские боцманы – отличными учителями.

Но только ли опыт, знания и суровая закалка «низовой» службы завоевали Куку безграничное доверие его спутников и возбудили в них ту силу духа, которая обеспечила блестящие успехи трех кругосветных экспедиций?

Думается, что гораздо бо́льшую роль сыграли не благоприобретенные качества Кука, а его природные дарования.

Кук обладал ясным и, что важнее всего, независимым умом, и это позволяло ему не поддаваться гипнозу авторитетов и традиционных теорий. Вместе с тем он никогда не оказывался в плену фактов и, анализируя их с холодной настойчивостью, приходил к простым и здравым выводам.

Отличительными чертами его характера было спокойное мужество, твердость и необыкновенная работоспособность. «Скрытая» энергия Кука заражала всех его подчиненных.

Своим отношением к матросам Кук резко отличался от подавляющего большинства командиров. Порой он бывал суров, и в его дневниках мы встречаем, хотя и не часто, пометки о наказаниях плетью. Однако Кук никогда не злоупотреблял теми возможностями, которые предоставлял ему драконовский устав корабельной службы. Да и в этом не было необходимости – авторитет Кука был безграничным, и он основывался на глубоком уважении всего экипажа к своему командиру.

Ни на одном корабле британского флота не делалось столько для охраны здоровья экипажа, как на «Индевре» или «Резолюшн», и когда после второго плавания 1772–1775 гг. экспедиция возвратилась в Англию, всеобщее удивление вызвали не столько ее географические результаты, сколько тот факт, что на корабле Кука за время более чем трехлетнего плавания умер от болезни лишь один человек.

 

 

Английские биографы неизменно говорят о гуманности Кука. Если гуманностью можно назвать трезвый расчет, то оценка эта вполне справедлива. На Таити и в Новой Зеландии поведение Кука по отношению к местным жителям определялось не столько гуманными идеями передовых мыслителей XVIII в., сколько стремлением расположить «туземцев» к будущим хозяевам. Бывали случаи, когда Кук вел себя далеко не гуманно (см. его записки от 14 июня, 9 и 10 октября и 9 ноября 1769 г.).

В третьем плавании он допускал весьма жестокие меры по отношению к островитянам, и вполне заслуженной является суровая оценка его поведения, данная участником Первой русской кругосветной экспедиции М. И. Ратмановым: «Он при открытии разных народов Южного океана стрелял, резал уши тем, которые его почти богом почитали и ни в чем ему не сопротивлялись…»

 

Корабль и люди

«Индевр» появился на свет в июле 1764 г. Он был построен в доках Уитби, того приморского городка в Йоркшире, где началась «морская жизнь» Кука. Тоннаж «Индевра» составлял всего лишь 375 метрических тонн, длина по килю не превышала 35 м, наибольшая ширина была 9 м с лишним. Для сравнения напомним, что водоизмещение флагмана первой флотилии Колумба «Санта-Марии» было 120 тонн при длине по килю 18,5 м и ширине 7,8 м.

Корабль принадлежал к разряду «кет-билт» – судов с прямым широким носом. В документах первого плавания его неизменно называют барком. Особенности барка: три мачты, прямые паруса на фок– и грот-мачтах и бизань без реев. На корабле было 22 пушки, из них 12 на поворотных лафетах. Корабль был подобран случайно и без участия Кука, хотя первый биограф знаменитого мореплавателя, его современник Киппис утверждал, будто Кук сам выбрал «Индевр» в период подготовки к экспедиции. Агенты Корабельной Палаты (Navy Board) приобрели судно у владельца 29 марта 1768 г., причем при осмотре в Дептфордских доках оказалось, что обшивка, мачты и такелаж требуют основательного ремонта.

 

 

Мореходные качества «Индевра» были высокие, и Кук отмечал, что «Индевр» при ветре в один-два румба позади траверза (крутой бакштаг) следует со скоростью 7,4 узла. Корабль этот, писал Кук, «хороший ходок и легок в управлении». Серьезные испытания в Коралловом море, где «Индевр» получил большую пробоину, корабль выдержал с честью. Недостатком «Индевра» было отсутствие медной обшивки, предохранявшей деревянный корпус судна от разрушительной работы корабельных червей.

В Дептфорде были построены специально для «Индевра» командирский катер, баркас и ял. Катер предназначался для поездок на берег капитана и офицеров, баркас для подвозки на корабль воды, дров и припасов.

В первое кругосветное плавание Кук вышел на корабле, команда которого была набрана без его участия. На суда королевского флота нанимались люди, доведенные до крайности поисками работы, и об их «любви» к морской службе весьма красноречиво говорят следующие цифры: в 1774–1780 гг., в начале войны за американские колонии, британский флот потерял в боях 1 243 человека, за это же время дезертировало с кораблей 42 069 человек, т. е. третья часть наличного состава флота.

С «Индевра» за то короткое время, когда корабль совершил переход из Дептфорда по Темзе в Плимут, сбежало 18 матросов, в Диле и Плимуте Кук предпочел списать на берег еще четырех человек. Большую опасность для всех без исключения кораблей королевского флота представляли юные «джентльмены» – отпрыски богатых и знатных семейств; этих джентльменов зачисляли в судовые команды в качестве морских кадетов не столько для прохождения морской практики, сколько для кормления на казенный кошт.

Кук в записи от 23 мая 1770 г., говоря об одном из таких флотских нахлебников (мидшипмене Марга), с горечью отмечал: «Он относился к числу тех довольно многочисленных джентльменов, без которых легко можно обойтись, или, говоря проще, он ни к чему не был пригоден». Джентльмены эти назывались мидшипменами и не имели на кораблях сколько-нибудь определенных обязанностей, но зато пользовались всеми правами и привилегиями, присвоенными лицам благородного происхождения. Следует иметь к тому же в виду, что Куку, сыну безвестного батрака, особенно трудно было уживаться с этими господами, которые считали его человеком «черной кости».

На «Индевре» был целый «выводок» мидшипменов, и из записок Кука и его спутников явствует, что именно они бывали зачинщиками наиболее безобразных происшествий. В частности, с именами мидшипменов Марга и Саундерса, видимо, связано скандальное дело с ушами писца Ортона, о котором Кук упоминает в той же записи от 23 мая.

Оценивая, однако, итоги безмерно трудного трехлетнего плавания, нельзя не отдать должного команде «Индевра», которая с честью выдержала трудное испытание. Корабль был своего рода плавучей академией, и многие офицеры, унтер-офицеры и матросы, прошедшие курс в этой великолепной школе, оказались верными и надежными спутниками Кука во втором и третьем его путешествиях. Имена лейтенантов Кларка и Гора, подштурмана Пикерсгилла, мидшипменов Манли и Хервея, унтер-офицеров Террела, Грея, Смита, Рамзи, Андерсена, матросов Даусона, Коллета, Марра, Пековера, солдата морской пехоты Гибсона вошли в историю последующих плаваний Кука. Эти моряки образовали крепкое ядро экипажей «Резолюшн» и «Дискавери», кораблей, которые прошли через холодные воды Антарктики и Берингова моря и принесли Англии больше славы, чем стопушечные фрегаты Роднея и Джервиса.

 

 

Касаясь дальнейшей судьбы матросов, служивших на «Индевре», нельзя не отметить, что многие из них на старости лет остались буквально без куска хлеба. Руководитель научной части экспедиции Джозеф Бенкс много лет спустя написал на прошении о помощи бывшего матроса «Индевра» Гуджона: «Дал ему гинею». Такими подачками кормились многие ветераны «Индевра». В экспедиции принимали участие ученые – молодой натуралист Джозеф Бенкс, шведский ботаник Даниэль Сперинг, астроном Чарлз Грин и художники – Сидней Паркинсон и Александр Бьюкен.

Из Плимута «Индевр» вышел, имея на борту 98 человек (судовая команда – 74 человека, отряд морской пехоты – 12 человек, сверхштатный состав – ученые, прикомандированные Королевским Обществом, и их слуги – 11 человек).

В течение первых двух лет плавания потери команды были сравнительно небольшими. До прихода «Индевра» в Батавию (Джакарту) погибло 8 человек, причем от болезней умерло лишь двое – художник Бьюкен, который страдал желудочной болезнью, и матрос Сазерленд, скончавшийся от туберкулеза. За это время принято было на «Индевр» 4 человека: матрос Трумен (или Турмен) с нью-йоркского корабля, португалец Перейра и два таитянина – Тупиа и его слуга Тарето.

За время пребывания на Яве и на пути из Батавии к берегам Англии скончался от тропической лихорадки и дизентерии 31 человек. И хотя экипаж пополнился в Батавии 19, а в Кейптауне 10 матросами, «Индевр» возвратился в Лондон, имея на борту меньше людей, чем при выходе в плавание. При этом погибли такие ценные соратники Кука, как художник Паркинсон, астроном Грин, ботаник Сперинг, лейтенант Хикс, штурман Молине и мидшипмен Бути.

 

Маршрут

Кук вышел из Плимута 26 августа 1768 г. и 13 ноября вошел в бухту Гуанабара, на берегах которой стоит город Рио-де-Жанейро – в то время резиденция португальского правителя (вице-короля) Бразилии.

В Рио-де-Жанейро Кук должен был пополнить корабельные запасы и дать команде короткий отдых. Трудно сказать, какие поручения доверительного порядка даны были Куку в Адмиралтействе. Возможно, что специальных заданий он не получал, но блестящий отчет о системе укреплений Рио-де-Жанейро свидетельствует, что интересы Кука не ограничивались только закупкой провианта.

7 декабря Кук вышел из Рио-де-Жанейро и, следуя вдоль восточных берегов Южной Америки, 11 января 1769 г. достиг побережья Огненной Земли. От северо-восточной оконечности Огненной Земли Кук мог направиться в Тихий океан либо через Магелланов пролив, либо, следуя вдоль восточного берега Огненной Земли, спуститься до пролива Ле-Мер, пройти этот пролив и далее в обход островов Уолластон, Эрмите и мыса Горн выйти в Тихий океан.

У английских моряков Магелланов пролив пользовался скверной репутацией; незадолго до Кука здесь при противных ветрах 12 недель провел в тщетных попытках выбраться в Тихий океан Уоллис. Поэтому Кук прошел проливом Ле-Мер между островом Эстадос – «Землей Штатов» Схоутена и Лемера и Огненной Землей и 16 января остановился в бухте Буэн-Сусесо (у Кука она названа бухтой Гуд Саксес-Бей и Бей-оф-Сексес) у крайней юго-восточной оконечности Огненной Земли.

Здесь команда запаслась пресной водой и дровами, а Бенкс, Соландер и Паркинсон собрали множество образцов местной флоры. 21 января корабль вышел из бухты и 25 числа миновал мыс Горн. В начале апреля Кук вступил в воды архипелага Туамоту. 4 апреля «Индевр» прошел мимо островов Вахитахи (Лагун-Айленд – в дневнике Кука) и Акиаки (Трум-Кеп – у Кука, Будуар – у Бугенвиля), 6 апреля замечен был остров Хао (Боу – у Кука), 7 апреля корабль проследовал мимо острова Рейтору (Берд Айленд – у Кука). Все эти острова были уже открыты до Кука, так как примерно вдоль 18° ю. ш. на участке от 139 до 149° з. д. проходили трассы маршрутов Уоллиса и Бугенвиля. В этих же широтах проследовал в начале 1606 г. на пути к «Южной Земле Святого Духа» Кирос.

10 апреля Кук достиг архипелага Общества и прошел мимо острова Мехетиа (у Уоллиса – Оснабург), открытого в 1767 г. Уоллисом.

13 апреля показались берега острова Таити. В тот же день Кук ввел «Индевр» в гавань Матаваи (у Уоллиса – Ройял-Бей). Основное требование первой инструкции Адмиралтейства – прибыть на остров Короля Георга за шесть недель до дня, когда нужно будет провести наблюдения за прохождением Венеры (до 3 июня 1769 г.), – было, таким образом, выполнено.

 

 

На Таити Кук пробыл с 13 апреля по 13 июля. К началу мая была оборудована на мысе Венус в той же бухте Матаваи площадка для астрономических наблюдений. Под руководством астронома Чарлза Грина в этой временной обсерватории были установлены два телескопа, астрономический квадрант (история его похищения подробно описана у Кука), астрономические часы и большой медный секстант.

3 июня погода была прекрасная, но результаты наблюдений оказались неудачными. В записи от 3 июня Кук отметил: «…Мы очень ясно видели атмосферу или густую тень вокруг планеты, и это весьма затруднило возможность установить время контактов, особенно двух внутренних, и мои данные на этот счет разошлись с данными д-ра Соландера и м-ра Грина».

Но не только атмосферная оболочка помешала Куку получить нужные данные. К несчастью, Чарлз Грин умер на пути из Батавии в Англию, а в его карандашных черновых записях и расчетах не удалось разобраться даже «королевскому астроному» Маскелайну.

26 июня Кук в сопровождении Бенкса отправился на катере в экскурсию вокруг острова. В именной росписи «Индевра» в списке сверхштатного состава значатся таитяне Терреа, Нунахое и Тобиа-Томита, причем указывается, что они были приняты на службу временно и использовались как «проводники при поездках во внутренние части острова, как кормчие (pilots) при плаваниях вдоль берега, и с их помощью устанавливались связи с другими туземцами».

Эти таитянские кормчие провели катер вдоль берегов Таити, причем Кук был первым европейцем, который обследовал южную часть острова – полуостров Таити-ити. Кук шел по ходу часовой стрелки и, обогнув Таити-ити, 29 июня подошел к южному берегу северного полуострова, где в области Папара осмотрел и описал крупнейшее на Таити святилище (марае), в 1766–1767 гг. построенное вождем Амо и его супругой Пуреа. 1 июля Кук прибыл в бухту Матаваи.

В июле, т. е. в середине зимы, было преждевременно приступать к выполнению второй части программы – рейсу в более высокие широты южного полушария, поэтому Кук решил предварительно обследовать острова, лежащие непосредственно к западу от Таити. Весь архипелаг, в центре которого расположен остров Таити, Кук назвал островами Общества, причем, вопреки версии, прочно укоренившейся в географической литературе, это название было дано вовсе не в честь Королевского Общества (см. прим. 79).

Выйдя из бухты Матаваи 13 июля, Кук за время с 16 июля по 9 августа обошел всю группу Подветренных островов архипелага Общества (острова Хуахине, Раиатеа, Тахоа, Болабола). 9 августа Кук покинул остров Раиатеа (в его дневниках – Ульетеа) и направился на юго-запад в точном соответствии с требованиями дополнительной инструкции Адмиралтейства.

В плавании у островов Общества неоценимую помощь оказал Куку уроженец острова Раиатеа молодой жрец Тупиа, изъявивший желание сопровождать гостей в Англию. Тупиа, хранивший в памяти сведения о многих в ту пору еще неизвестных европейцам островах Океании, оказался истинной находкой для Кука; несомненно, что составленная Тупиа карта во многом определила программу дальнейших исследований Океании, осуществленную Куком во втором плавании (см. прим. 62).

При поисках «Южного материка» Кук, опираясь на мнение Тупиа, полагал, что никаких признаков большой земли нет и не может быть между островами Общества и Новой Зеландией.

И действительно, на пути от Раиатеа до восточного берега Новой Зеландии Кук не встретил ничего, что могло бы указывать на близость этого мифического континента. Только в начале октября появились наземные птицы – вестники суши, но совсем не той, о которой грезили Мопертюи и Дальримпль. 7 октября мальчик-слуга Ник Юнг заметил высокую землю – мыс, лежащий у юго-западной оконечности глубокого залива. 8–11 октября Кук обследовал этот залив и назвал его бухтой Поверти (Бедности), поскольку морякам ничего здесь не удалось приобрести, Кук 11 октября вывел «Индевр» в море и направился вдоль берега большого залива (назван был Куком заливом Хаук) на юг.

Пройдя еще немного к югу, Кук 16 октября у мыса Тернегейн (мыс Поворота) повернул к северу и до середины января шел все время против хода часовой стрелки вдоль берегов Северного острова Новой Зеландии. Таким образом, в промежуток с 17 по 30 октября он обследовал северо-восточное побережье этого острова, с 30 октября по 30 декабря его северный берег, а в конце декабря и в начале января – западный.

 

 

На северном берегу Северного острова с 4 по 15 ноября «Индевр» находился в бухте Меркьюри (названной так Куком потому, что 9 ноября здесь проведены были наблюдения за прохождением Меркурия через солнечный диск). В этой местности Кук ближе ознакомился с хозяйственным укладом и бытом коренных жителей Северного острова, с устройством их укрепленных селений (па). 9 ноября на берегах бухты Меркьюри произошел возмутительный случай.

Лейтенант Гор застрелил островитянина, когда тот отказался дать ткань местного изделия в обмен на таитянскую, причем это преступление осталось безнаказанным. В бухте Меркьюри Кук снова повторил церемонию ввода во владение британской короны новооткрытых земель; лицемерную оговорку инструкции, которая рекомендовала Куку совершать этот акт с согласия туземцев, он, естественно, не принял во внимание.

19 ноября Кук вошел в залив Хаураки и обследовал впадающую в него реку, названную Темзой. 30 декабря Кук прошел мимо крайней северо-западной оконечности Северного острова – мыса Мария-Ван-Димен, открытого в 1643 г. Тасманом. Пройдя вдоль западного берега Северного острова по маршруту Тасмана, Кук 12 января 1770 г. обогнул юго-западную оконечность Северного острова с высокой горой (2 517 м), названной Куком Маунт-Эгмонт. Далее берег круто поворачивал к востоку, образуя обширный залив.

Так по крайней мере называл это водное пространство Тасман. Кук, однако, не полагаясь на показания Тасмана, углубился в воды этого «залива» и в его восточной части нашел неширокий проход, ведущий в ту часть океана, которая омывает восточное побережье Новой Зеландии. Открыв этот проход (ныне носит название пролива Кука), он доказал, что северная часть Новой Зеландии является островом.

8 февраля Кук вышел из пролива, и, совершив короткую рекогносцировку в северном направлении, повернул к югу и за время с 9 февраля по 1 апреля обогнул Южный остров Новой Зеландии; таким образом, он установил, что Новая Зеландия – это не часть «Южного материка» и не единый массив суши, а два больших острова. За шесть месяцев Кук, большей частью держась близ берега, прошел 2 400 миль и составил карту Новой Зеландии.

Адмирал Уортон, в 1893 г. впервые издавший дневник первого плавания Кука, справедливо отмечал, что «всякий, кому ведомо, сколь трудно плавание вдоль берега, будет изумлен точностью, с которой нанесены контуры Новой Зеландии… Не было случая, чтобы так верно был положен на карту берег земли первым ее исследователем». К этому следует добавить, что Кук не только верно нанес очертания береговой линии обоих островов Новой Зеландии, но и высказал ряд ценных соображений о морских течениях близ ее побережья и об элементах орографии и гидрографии Южного острова.

Вряд ли можно вменить Куку в вину две географические погрешности, вскоре исправленные другими мореплавателями. Мы имеем в виду ошибку, которую Кук допустил, приняв полуостров Бенкс (восточный берег Южного острова) за остров, и тот факт, что остров Стюарт, расположенный к югу от Южного острова, он счел частью последнего.

1 апреля 1770 г., обойдя Южный остров, Кук в сущности выполнил требования обеих инструкций. Он мог со спокойной совестью, не обременяя себя заботами о новых географических поисках, возвратиться в Англию, либо следуя на запад к мысу Доброй Надежды, либо совершив переход по старому своему маршруту в обход мыса Горн.

На совете, созванном 31 марта, Кук решительно отверг вариант пути вокруг мыса Горн, поскольку надвигалась зима и переход через Тихий океан в высоких широтах сулил огромные трудности. Кук также не пожелал идти прямо к мысу Доброй Надежды отчасти по тем же причинам, но «особенно потому, что нечего было надеяться совершить сколько-нибудь значительные открытия на пути туда». Не зная истинного положения восточных берегов Новой Голландии, Кук тем не менее выдвинул предложение направиться на запад и, дойдя до Новой Голландии, проследовать вдоль ее восточного берега на север в моря, омывающие Новую Гвинею, а оттуда взять курс на Батавию – Кейптаун.

Это было чрезвычайно смелое предложение и, приняв его, офицеры «Индевра», сами того не подозревая, вынесли решение огромной важности, ибо самым значительным деянием первой экспедиции Кука было открытие восточного побережья Австралии.

1 апреля от мыса Феруэлл – крайней северо-западной оконечности Южного острова (40°35' ю. ш.; 177°45' в. д.), Кук взял курс на северо-запад и 19 апреля достиг на 37°48' ю. ш. и 149°17' в. д. восточного берега Новой Голландии. Мыс, замеченный на этом берегу, был назван в честь первого помощника капитана мысом Хикс (как ни странно, но это одно из немногих названий, данных Куком, не сохранившееся до нашего времени. На современных картах мыс Хикс носит название мыса Эверард).

Кук, имевший при себе английский перевод краткого извлечения из дневника Тасмана, сразу установил, что «Индевр» 19 апреля находился севернее того участка побережья Вандименовой Земли (Тасмании), который был открыт в 1642 г. этим мореплавателем. Правда, ни в первом, ни во втором плавании Куку не удалось установить, что Вандименова Земля отделена от Новой Голландии проливом; однако он был убежден, что мыс Хикс лежит севернее того острова или той части Новоголландской Земли, которую Тасман окрестил именем правителя Голландской Ост-Индии (Индонезии) Ван-Димена.

20 апреля в разрыве берега открылся широкий залив, куда Кук ввел «Индевр». Это была бухта Ботани-Бей, где экспедиция пробыла до 6 мая. Здесь Кук 28 апреля впервые встретил австралийских аборигенов, людей, по уровню развития стоявших намного ниже таитян и новозеландцев. Бенкс и Соландер собрали в бухте много образцов неизвестных в Европе растений. Этому обстоятельству и обязана своим названием бухта, где 17 лет спустя было основано первое европейское поселение в Австралии, вскоре перенесенное на 8 км к северу в бухту Порт-Джексон, на то место, где ныне находится город Сидней.

 

 

Заготовив дрова и воду и пополнив запасы продовольствия свежей рыбой и съедобными скатами, Кук 6 мая направился дальше на север, открыл в тот же день бухту Порт-Джексон и без особых происшествий шел вдоль берега Новой Голландии.

В конце мая Кук вступил в чрезвычайно опасную для мореплавателей полосу коралловых рифов и мелей, рассеянных между северо-восточным побережьем Австралии и Большим Барьерным рифом – гигантской коралловой грядой, протягивающейся на 2 000 км параллельно побережью. Сперва Кук шел проливом Каприкорн – относительно свободным от мелей проходом между Большим Барьерным рифом и берегом.

Но за островком, оконечность которого Кук назвал мысом Тауншенд (22°15' ю. ш. и 150°30' в. д.), берег и Барьерный риф сближаются, и здесь начинается один из самых опасных на земном шаре участков «морского бездорожья». За мысом, которому Кук дал образное название мыса Трибьюлейшн (мыс Невзгод, или Треволнений), «Индевр» около 11 часов вечера 11 июня внезапно наскочил на коралловый риф. Только спустя сутки, полностью разгрузив корабль, удалось снять судно с рифа, но повреждения были очень велики, без заделки огромной пробоины в днище нечего было и думать о продолжении плавания.

В трудные минуты, когда корабль был на волосок от гибели, команда и ее капитан действовали с большим мужеством и присутствием духа. Кое-как, используя подручные средства, удалось отремонтировать корабль, причем на это было затрачено почти 2 месяца. Только 4 августа «Индевр», который 14 июня был заведен в устье небольшой реки (река Индевр в дневнике Кука, Кук-Харбор современных карт), снялся с якоря и вышел в дальнейший путь.

Но, покинув устье реки Индевр, корабль оказался в лабиринте рифов и мелей, среди которых Кук продвигался с величайшей осторожностью. 50 миль до внешней гряды Барьерного рифа корабль прошел за 9 дней, и только 13 августа «Индевр» был введен в узкий канал этой гряды (проход Кука). Однако 16 августа корабль снова подвергся смертельной опасности – течение понесло его на буруны, у которых с шумом разбивались высокие волны. Героические усилия команды спасли корабль в самый последний момент, когда он находился всего лишь в 80–100 метрах от бурунов.

Пройдя через рифы каналом, названным проходом Провидения (Провиденшл-Чаннел), Кук проследовал вдоль северного участка восточного берега Новой Голландии и 21 августа обогнул самую северную оконечность австралийского материка, которую он назвал мысом Йорк (10°41' ю. ш., 142°32' в. д.).

Этот мыс открыл еще в 1606 г. голландский мореплаватель Янсзон, и честь его открытия не может быть приписана Куку. Но, вступив в Торресов пролив, Кук раз и навсегда положил конец спорам географов по поводу прохода, отделяющего Новую Голландию от Новой Гвинеи. Напомним, что за два года до Кука Бугенвилю не удалось обнаружить прохода между Австралией и Новой Гвинеей, а без «визы» Кука ученые вряд ли приняли бы в расчет сообщение об открытии этого прохода Торресом, которое было опубликовано спустя 163 года после плавания Торреса.

21 августа Кук подошел в восточной части Торресова пролива к группе островов, которые назвал островами Йорк. Эти острова были также открыты Янсзоном в 1606 г. (острова Маунт-Адольфус современных карт). На следующий день Кук высадился на небольшом острове (названном Посешн, т. е. «владения») и торжественно ввел во владение Великобритании все открытое им побережье Новой Голландии, которое он назвал Новым Южным Уэльсом (в настоящее время это название носит только южная часть Восточной Австралии).

Кук направился к Новой Гвинее и 29 августа достиг ее южного берега. Следуя далее к югу от островов Ару и Танимбар, Кук 10 сентября достиг острова Тимор.

Пройдя вдоль юго-восточного побережья Тимора, Кук 16 сентября миновал остров Роти и 18 сентября дошел до острова Саву, где «Индевр» пробыл два дня. Дальнейший переход до Батавии (Джакарты) занял 20 дней, и проследовав в самом начале октября через Зондский пролив, Кук 10 октября привел «Индевр» в гавань Батавии. Здесь, на острове Онруст, корабль был основательно отремонтирован, и 26 декабря экспедиция, покинув Батавию, направилась к Кейптауну; причем, пройдя Зондский пролив, Кук на неделю (с 7 января по 14 января 1771 г.) задержался на острове Принсен.

 

 

На острове Саву и в Батавии Кук ознакомился с деятельностью Голландской Ост-Индской компании, с ее чудовищной системой эксплуатации коренного населения Индонезии.

О многих особенностях этой системы Кук высказывался в резко отрицательных тонах, чего, разумеется, он не позволил бы себе, если бы речь шла не о Тиморе или Яве, а об английских владениях – Барбадосе, Ямайке и Виргинии. Для историка Индонезии эти беглые заметки Кука представляют немалый интерес, особенно его сообщение об упорной борьбе, которую вели с голландскими колонизаторами жители Тимора. В Батавии, когда казалось, что самая трудная часть пути уже позади, на команду обрушились несчастья.

Истомленные двухлетним плаванием, моряки почти поголовно были поражены тяжелой тропической лихорадкой, первыми жертвами которой оказались судовой лекарь Монкхауз и оба таитянина. Затем на стоянке у острова Принсен (Панаитан) несколько матросов заболели дизентерией, на корабле разразилась тяжелая эпидемия, которая унесла много людей при переходе от берегов Явы к Кейптауну. Только за одну «черную неделю» (25 января – 1 февраля 1771 г.) на «Индевре» умерло от дизентерии 7 человек.

Истомленный болезнью, экипаж с огромным трудом провел корабль через Индийский океан. В Кейптаун «Индевр» прибыл 14 марта. Здесь впервые Кук узнал о посещении Бугенвилем острова Таити в 1768 г. 11 апреля Кук вышел из Кейптауна и 13 июля прибыл в Дауне. Кругосветное плавание, которое продолжалось (с момента выхода из Плимута) 2 года 10 месяцев и 17 дней, было успешно завершено.

 

Итоги

Существенное различие между маршрутом первого плавания Кука и тихоокеанскими трассами, проложенными его предшественниками и современниками, заключалось в том, что Кук от островов центральной Полинезии направился не на север, а на юго-запад, и от Таити совершил переход к Новой Зеландии. До Кука только Тасман плавал в сороковых и тридцатых широтах этой части Тихого океана, но он, следуя от западных берегов Новой Зеландии, вышел к островам Полинезии гораздо западнее Таити, в области островов Тонга и Фиджи.

Обойдя Новую Зеландию, Кук не только доказал, что она состоит из двух островов, но и исправил ошибку Тасмана, считавшего ее частью Южного материка. Проследовав от мыса Феруэлл – крайней северо-западной оконечности Южного острова Новой Зеландии – к западу, Кук вышел к самой южной точке восточного побережья Австралии и затем открыл весь ее восточный берег. Открытие восточного побережья Австралии было весьма значительным вкладом в географическую науку. После первой экспедиции Кука на картах мира Новая Голландия приобрела истинные очертания: контур ее, в котором до той поры зияла на востоке огромная брешь, замкнулся.

Кук и Бугенвиль доказали, что Земля Святого Духа Кироса – это не восточная часть австралийского материка, а группа островов, отделенных от Австралии широким Коралловым морем. В этом море Кук обследовал и нанес на карту Большой Барьерный риф.

Географические результаты первого плавания Кука далеко не исчерпываются его открытиями в Новой Зеландии и в Австралии. Обследовав моря, омывающие Новую Зеландию и восточные берега Австралии, подытожив все данные о течениях и ветрах в этих водах и в юго-восточной части Тихого океана, Кук убедился, что маршруты Байрона, Уоллиса и Картерета и их предшественников были намечены неудачно.

Он прямо говорил: «Я считаю положительно невозможным, чтобы человек, который по своей воле отправляется на поиски Южного материка, придерживался того же пути через эти моря, каким шли мореплаватели до сих пор, преследуя ту же цель, что и он [Лемер]. Поступив так, мореплаватель должен заведомо обречь себя на неудачу, постигшую всех его предшественников».

И не случайно во втором плавании Кук шел в высоких широтах южного полушария не с востока на запад, а с запада на восток, как раз в том направлении, в котором в этой части Атлантического, Индийского и Тихого океанов постоянно циркулируют воздушные массы, порождающие океаническое течение Западных Ветров. Именно этот новый маршрут обеспечил Куку успех его второго плавания и определил дальнейший ход открытий в южных морях высоких широт.

Что касается тропической и субтропической Океании, то здесь главным «открытием» Кука был Тупиа с его картой островов Полинезии. В сопровождении Тупиа Кук обследовал острова Общества, открытие которых лишь начато было Уоллисом, и нанес на карту главные острова подветренной группы этого архипелага – Хаухине, Раиатеа, Болабола и Тахоа.

Кук не обследовал в Тихом океане часть, расположенную к югу от 40° ю. ш. между меридианом юго-восточной оконечности Австралии и 100° з. д. В более высоких широтах между 125 и 100° з. д. треугольник с основанием на 40° ю. ш. и с вершиной, лежащей на 22° ю. ш. и 140° з. д., также оставался после первого плавания Кука «белым пятном». Кук пришел к заключению, что в этом треугольнике вряд ли расположен Южный материк или какая-либо его часть, но «что может находиться к югу от этой широты, – добавлял он, – я не знаю». Таким образом, после первого плавания Кука возможная северная граница Южного материка опустилась в центральной части Тихого океана к 40° ю. ш.

Трудно переоценить значение исследовательских работ, выполненных Бенксом, Соландером и Паркинсоном. Натуралисты первой экспедиции открыли десятки новых эндемичных видов растений и животных, неизвестных в Северном полушарии; зарисовки Сиднея Паркинсона и образцы флоры из гербария Соландера и Бенкса в течение многих десятилетий сохраняли для европейских ботаников первостепенный интерес. Немалое значение имели данные по этнографии островов Общества и Новой Зеландии.

Таковы были географические итоги кругосветных плаваний Джеймса Кука. Однако не площадью новооткрытых земель и не дистанциями пройденных путей измеряются общие итоги его деятельности.

Географически Австралию открыл не Кук, но именно он открыл Австралию и Новую Зеландию для европейской колонизации. Вести о зеленых берегах бухты Ботани-Бей возбудили в Англии огромный интерес к Новой Голландии.

В 1788 г. началась колонизация юго-восточной Австралии, и сперва бухта Ботани-Бей, а затем соседняя бухта Порт-Джексон стали очагами британской экспансии на пятом материке.

В Новой Зеландии, где англичане окончательно утвердились в 1840 г., маори в результате почти тридцатилетней войны были большей частью истреблены; остатки коренного населения лишь в жестокой борьбе завоевали себе право на существование.

То же произошло и на других островах, ибо европейская экспансия распространялась в южных морях подобно чуме. Сперва на Таити утвердились английские миссионеры, а в 40-х годах XIX в. французы захватили этот и другие острова Общества и Маркизские острова и спустя короткое время превратили в каторжную колонию Новую Каледонию.

Таковы были исторические последствия плавания Кука.