Книга: Первое кругосветное плавание (великие путешествия)
Назад: Введение
Дальше: Теории Южного материка

Предшественники и современники

Чтобы оценить значение открытий Кука и то влияние, которое они оказали на европейскую географическую мысль, необходимо хотя бы в самых общих чертах ознакомиться с деятельностью его предшественников и современников – исследователей южных морей и северной части Тихого океана. Мы, однако, сознательно ограничиваем нашу задачу южным полушарием, поскольку рейс Кука в северную часть Тихого океана связан с обширным кругом вопросов, которые будут освещены в предисловии к запискам его третьего путешествия.

Моря южного полушария стали доступны европейцам во второй половине XV в. В 70-х годах XV в. португальцы, продвигаясь на юг вдоль западных берегов Африки, пересекли экватор; в конце XV в. Бартоломеу Диаш обогнул мыс Доброй Надежды, а Васко да Гама проложил по его следам морской путь в Индию. В 1492 г. Колумб открыл Америку. В 1500 г. Кабрал открыл Бразилию, и за последующие два десятилетия португальские и испанские мореплаватели продвинулись, плывя вдоль южноамериканских берегов в южную Атлантику, до 40° ю. ш.

В 1513 г. испанец Бальбоа открыл «Южное море» – Тихий океан, а спустя восемь лет через это огромное водное пространство совершил переход Магеллан. Выйдя из пролива, который носит его имя, Магеллан круто повернул на север, дошел в этом направлении примерно до 25° ю. ш. и затем взял курс на северо-запад. Следуя этим маршрутом, он прошел самую «безземельную» часть Тихого океана, встретив на пути от Магелланова пролива до Марианских островов лишь два небольших островка.

Все главные архипелаги Океании – Туамоту, острова Общества, острова Самоа, Тонга, Фиджи, Феникс и Маршалловы – остались неоткрытыми, поскольку они лежали к югу от трассы великого мореплавателя. Магеллан не случайно, вступив в Тихий океан, направился на север. Западные ветры, которые круглый год дуют в пятидесятых и сороковых широтах южного полушария, и течение, ими вызванное, не позволяют парусным кораблям продвигаться по выходе из Магелланова пролива в западном и северо-западном направлениях. Между тем, поднимаясь вдоль чилийского берега к северу до границы зоны восточных пассатов (25° ю. ш.), мореплаватели используют попутное течение, которое идет в северном направлении у южноамериканского побережья.

 

 

Испанец Лоайса в 1525 г. повторил маршрут Магеллана, а затем почти на сто лет эта трасса была заброшена. Испанские мореплаватели предпочли более короткий и легкий путь к Филиппинским, Марианским и Молуккским островам – путь, которым прошел испанский мореплаватель Сааведра в 1527 г. от Акапулько – гавани на западном берегу Мексики.

Но во второй половине XVI в. определилась новая южнотихоокеанская трасса. В 1567 г. испанские власти в Перу снарядили экспедицию в тропические воды Тихого океана в поисках богатых золотом островов, о которых сохранились смутные указания в перуанских легендах. Во главе этой экспедиции поставлен был двадцатидвухлетний мореплаватель Альваро Менданья де Нейра. Менданья вышел из Кальяо на двух кораблях 19 ноября 1567 г. и, следуя на запад, только 15 января 1568 г. дошел до первой земли – небольшого островка на 6° ю. ш., вероятно, в архипелаге Эллис. 7 февраля Менданья открыл большой архипелаг, получивший впоследствии название Соломоновых островов. Менданья встретил несколько атоллов в архипелагах, которые позднее были названы островами Гилберта и Маршалловыми.

В 1595 г. Менданье удалось снарядить вторую экспедицию, кормчим которой был португалец Педро Фернандес де Кирос (1560–1616). Выйдя из Кальяо 9 апреля 1595 г., Менданья и Кирос взяли курс на Соломоновы острова. В конце июля они открыли группу густонаселенных островов, которую назвали в честь вице-короля Перу, маркиза Мендосы, Маркизскими островами. В начале августа Менданья и Кирос направились далее на запад, прошли севернее островов Самоа и, не дойдя до Соломоновых островов, открыли архипелаг, который они назвали островами Санта-Крус. Здесь они основали поселение, судьба которого была, однако, весьма плачевна. Большая часть моряков, в том числе и сам Менданья, умерли от болезней, и Кирос привел в начале 1596 г. поредевшую команду в Манилу.

В истории тихоокеанских открытий Кирос, человек, наделенный кипучей энергией и богатым воображением, занимает особое место. Как это нередко случается, результаты его деятельности проявились далеко не сразу, но зато оказали огромное влияние на европейскую географическую мысль, направив ее на совершенно ложный путь. Кирос пришел к выводу, что в 1595 г. он был на подступах к Южному материку и что материк этот следует искать сразу же к западу от островов Санта-Крус. С невероятной настойчивостью он стал добиваться снаряжения новой экспедиции. В 1605 г. его хлопоты увенчались успехом. 1 декабря 1605 г. Кирос вышел на трех кораблях из Кальяо, в феврале 1606 г. прошел через архипелаг Туамоту, где он открыл шесть островов, и 1 мая 1606 г. достиг берегов цветущей и населенной земли, которой он дал название Terra Austral del Espiritu Santo (Южная Земля Святого Духа). Это был остров Эспириту-Санто в архипелаге Новых Гебрид, который в действительности расположен более чем в 2 000 км к востоку от Австралии и на 6 000 км к северу от антарктического материка.

Кирос, однако, был непоколебимо убежден, что он открыл огромный континент, который составляет не менее пятой части всей земной суши. На берегах этого лжематерика он заложил город Новый Иерусалим; спустя шесть недель Кирос, оставив в гавани Нового Иерусалима два корабля, отправился в Акапулько. В 1607 г. он прибыл в Мадрид и с бешеной энергией принялся штурмовать все канцелярии испанской столицы, убеждая послать новую экспедицию для освоения открытого им Южного материка. Он написал несчетное число прошений и памятных записок, напечатал несколько памфлетов о Южном материке и составил более 200 карт южных морей. Однако Испания в начале XVII в. была уже в состоянии такого упадка, что не могла и мечтать о захвате новых земель; времена Колумба и Кортеса миновали безвозвратно, и Киросу не удалось добиться реальной поддержки от испанской короны.

С именем Кироса косвенно связано весьма важное открытие, которое совершил в 1606 г. капитан одного из кораблей, оставленных в Новом Иерусалиме, Луис Ваэс де Торрес.

Торрес дошел до южного берега Новой Гвинеи, открыл пролив (который ныне носит его имя), отделяющий Новую Гвинею от Австралии, и прошел к Молуккским островам. Это открытие огромного значения получило всеобщую известность лишь спустя 163 года – в 1769 г. (отчеты Торреса были немедленно засекречены в испанских архивах), тогда как вести о мифическом Южном материке Кироса уже в 1611 г. просочились за пределы Испании. К несчастью, семена, посеянные Киросом, дали пышные всходы, поскольку почва для этого была подготовлена задолго до его плавания к Земле Святого Духа.

Идея Южного материка зародилась у античных географов более чем за полторы тысячи лет до Кироса. Во II в. н. э. Клавдий Птолемей считал, что огромные массивы материков, и в северном и в южном полушариях, со всех сторон окружают единое водное пространство Мирового океана. Птолемей в соответствии с этой концепцией изобразил на своей карте к югу от «Индийского моря» гигантский массив суши, на востоке соединяющийся с азиатским континентом. Именно в эту перемычку врезывался Синус Магнус – Великий залив, который Птолемей показывал примерно в области современных Южно-Китайского и Японского морей.

Птолемеевская традиция была весьма устойчива, и неведомая Южная земля, хотя и оторванная от Африки и Азии, продолжала существовать и на картах XVI в.

Своим очертанием выступ Южной земли, который в XVI в. наносился на карты мира южнее Явы, обязан был не только фантазии картографов того времени. В 1526–1527 гг. португальцы дошли до Новой Гвинеи, а, вероятно, уже в 30-х годах XVI в. их корабли посещали северные берега Австралии. На это указывают бронзовые португальские карронады (небольшие пушки), сравнительно недавно обнаруженные в бухте Робак на северо-западном берегу Австралии.

 

 

В 1542 г. французский кормчий и картограф Жан Роз, или Ротс, служивший в Англии, составил карту, на которой материк, лежащий к югу от Явы (Роз показал лишь его северную часть), при известном воображении может быть сопоставлен с Австралией.

После плавания Кироса полуреальная Южная земля Роза расширилась к востоку и дошла до 165° в. д. – меридиана острова Эспириту-Санто. С другой стороны, поскольку юго-восточная часть Тихого океана, которая лежала к югу от трассы Кироса и Торреса, была совершенно неизвестна, конструктивному уму географов XVII в. нетрудно было протянуть границы Южного материка до самой Огненной Земли.

Мы можем встретить Южный материк на карте 1569 г. (см. карту), где один из его выступов почти доходит до острова Ява, и на картах Ортелия 1570 и 1587 гг., на которых этот гигантский материк, занимающий большую часть южного полушария, образует полуостров, также вытянутый в сторону Явы. Как часть этого материка, который назван Terra Australis nondum cognita – «Еще неведомая Южная земля», у Ортелия показана Огненная Земля.

Другое, более существенное изменение контуров Южного материка произошло в первой половине XVII в. в результате ряда голландских плаваний в морях, омывающих Австралию. Голландские экспедиции в этих морях прямо или косвенно были связаны с деятельностью Голландской Ост-Индской компании, основанной в 1602 г. Непосредственная сфера деятельности компании охватывала острова Малайского архипелага; Ост-Индская база компании в Батавии (Джакарте) была подобна спруту, и цепкие щупальца этого спрута протянулись к Молуккам и Цейлону, к Сулавеси и островам Банда.

В 1606 г. голландец Биллем Янсзон открыл крайнюю северную оконечность Австралии – мыс, названный в 1770 г. Куком мысом Йорк, и вдоль западного берега полуострова Йорк дошел до мыса Кервер (мыс Поворота), откуда отправился в обратный путь. Это было первое документально засвидетельствованное открытие, совершенное европейцами на австралийском материке. В 1611 г. голландец Броувер, направляясь из Европы к Яве, отклонился от обычного курса (который проходил от мыса Доброй Надежды вдоль берегов Мозамбика и Мадагаскара и далее через область муссонов экваториальных широт Индийского океана) и, пользуясь попутным пассатом, направился от мыса Доброй Надежды на восток, вдоль 30° ю. ш. Не доходя до берегов Западной Австралии, он свернул к северу и прибыл на Яву, сократив более чем вдвое время перехода от Африки до островов Малайского архипелага. С тех пор голландцы стали пользоваться этим путем, и с 1611 по 1644 г. ими были открыты западные, юго-западные и северные берега Австралии.

Голландская Ост-Индская компания контролировала путь в малайские воды мимо мыса Доброй Надежды. Конкурент компании, богатый амстердамский купец Исаак Лемер, получив в 1610 г. привилегию на торговлю с «Татарией, Китаем, Японией и Южной землей», мог использовать ее, лишь оседлав морскую дорогу, на которой не было застав и рогаток, расставленных на пути в Южную Азию мимо мыса Доброй Надежды. Поэтому он в 1615 г. снарядил экспедицию для поисков южнотихоокеанской трассы. Кормчими экспедиции были сын Лемера – Якоб Лемер и мореплаватель Схоутен.

 

 

Схоутен и Якоб Лемер отправились в плавание из Голландии 14 июня 1615 г., в январе 1616 г. обогнули Огненную Землю и открыли крайнюю оконечность южноамериканского материка – мыс Горн. Схоутен и Лемер к востоку от Огненной Земли обнаружили высокий берег, который они назвали Землей Штатов (ныне остров Эстадос). Это был небольшой остров, но голландские мореплаватели решили, что они открыли выступ Южного материка.

В начале 40-х годов XVII в. губернатор Голландской Индии Антоний Ван-Димен оказал немалое содействие выдающемуся голландскому мореплавателю Абелю Тасману (1603–1659) в осуществлении весьма важного предприятия – большой экспедиции в южные моря.

Абель Тасман, выйдя из Батавии 14 августа 1642 г., направился на запад, дошел до острова Маврикий, оттуда повернул на юг, а затем, следуя вдоль 42–49° ю. ш., направился на восток. 24 ноября 1642 г. он достиг берега, который назвал Вандименовой Землей (современный остров Тасмания). Обойдя эту землю с юга, он примерно вдоль 42° ю. ш. проследовал на восток и 13 декабря открыл землю, которую назвал Землей Штатов; спустя десятилетие она получила название Новой Зеландии.

Тасман вышел к Новой Зеландии в средней части западного побережья Южного острова и направился на северо-восток; войдя в широкий пролив, разделяющий Южный и Северный острова, он, однако, не углубился в него и не обнаружил, что открытая им земля состоит из двух островов, а проследовал вдоль западного побережья Северного острова и оттуда, открыв по пути острова Тонга и Фиджи, направился к северному берегу Новой Гвинеи. 15 июня 1643 г. Тасман возвратился в Батавию.

Автор «Истории географических открытий и исследований» Дж. Вейкер метко назвал плавание Тасмана «блестящей неудачей». В самом деле, радиус его кольцевого маршрута был столь велик, что вся Австралия оказалась внутри этого кольца, и ему не удалось установить очертаний ее восточной части. Вандименову Землю, которой Тасман коснулся лишь на крайнем ее юге, он счел частью Новой Голландии.

Пролива между двумя новозеландскими островами ему открыть не удалось, хотя он и установил, что между Новой Голландией и Новой Зеландией существует проход неведомой ширины; новозеландскую землю он назвал Землей Штатов потому, что счел ее частью одноименной земли, открытой Схоутеном и Лемером!

Тасман, таким образом, лишь «отключил» от Terra Australis incognita – Неведомого Южного материка – Новую Голландию, то есть истинный австралийский континент, вся восточная половина которого так и осталась неизвестной.

В 1721–1722 гг. Голландская Вест-Индская компания, соперница компании Ост-Индской, организовала для обследования южной части Тихого океана экспедицию, которую возглавил Якоб Роггевен (1659–1729). Роггевен обошел мыс Горн и, описав западнее его широкую петлю, в апреле 1722 г., в день Пасхи, открыл на 27°06' ю. ш. и 109°22' з. д. одинокий гористый остров, который назвал островом Пасхи; проследовав чуть севернее островов Общества, он открыл восточные острова группы Самоа. Далее путь его лежал между островами Эллис и Гилберта к северному берегу Новой Гвинеи. В конце сентября Роггевен прибыл в Батавию, где Ост-Индская компания конфисковала и продала его уцелевшие корабли.

Плавание Роггевена было последним значительным «географическим предприятием» голландцев в Тихом океане. С конца XVII в. в южных морях все чаще и чаще появляются английские корабли. Далеко не всегда они плавали под британским флагом, и нередко на их грот-мачтах развевались черные пиратские стяги. Пиратом был капитан Коули, с чьим именем, не совсем, впрочем, справедливо, связан легендарный остров Пепис, который напрасно искали на юге Атлантики многие мореплаватели XVIII в. (см. примечание 33).

Пиратом был и Уильям Дампир, который в 1688 г. побывал на северном берегу Австралии, а в 1699–1700 гг., уже будучи на королевской службе, совершил плавание к берегам Австралии и Новой Гвинеи. Дампир обнаружил, что часть Новой Гвинеи, показывавшаяся на картах как ее юго-восточная оконечность, была островом, который он назвал Новой Британией.

Французы до середины XVIII в. не появлялись в Тихом океане. Однако плавание француза Жана Батиста Буве де Лозье, совершенное в 1738–1739 гг. в южную часть Атлантического океана, имело немаловажные последствия.

Буве 1 января 1739 г. открыл на 54° ю. ш. высокую землю, к которой он не мог подойти из-за льдов. Полагая, что это выступ пресловутого Южного материка, он назвал ее мысом Сирконсисьон. В действительности эта земля была небольшим островом (на современных картах – остров Буве), затерянным в Атлантике, причем вторично он был обнаружен только в 1898 г., так как Буве при определении долготы ошибся более чем на шесть градусов. Открытие Буве было воспринято как еще одно доказательство существования Южного материка.

 

 

До середины XVIII в. неуловимый Южный материк и вполне реальные пути через Южный Тихий океан, которые проложили Магеллан, Менданья, Кирос, Схоутен, Лемер и Роггевен, имели для главных морских держав Европы – Англии и Франции – третьестепенное значение.

До Семилетней войны (1756–1763) Тихий океан еще не рассматривался в Англии как будущее британское море и вопрос об овладении сквозными путями, ведущими от мыса Горн к Южной Азии, не ставился. После этой войны положение резко изменилось.

В Семилетней войне Пруссия боролась против Франции, Австрии и России на европейском континенте, в Америке и на главных морских путях Англия выступила против Франции и Испании.

Единственной державой, которая приобрела в ходе войны осязаемые выгоды, была Англия. Разгромив свою вековечную соперницу Францию, она отняла у нее Канаду, прочно утвердилась в Индии, где французы утратили почти все свои позиции, закрепилась на Средиземном море и в Вест-Индии. Британский флот добился абсолютного превосходства на всех океанах и морях земного шара.

Мощь Англии измерялась, однако, не только числом линейных кораблей. Промышленный переворот, который привел к созданию новых форм производства – к переходу английского капитализма от мануфактурной к машинной стадии, особенно бурным темпом шел в 60-х и 70-х годах XVIII в. Английская буржуазия накопила колоссальные «свободные» капиталы, которые дали начало крупной фабричной промышленности.

Английское буржуазное государство нуждалось в новых источниках первоначального накопления и в новых рынках. Расширение сферы колониальной экспансии было поставлено во главу угла британской внешней политики. Но путь к дальнейшим территориальным захватам в заморских землях по-прежнему преграждала Франция, которая отнюдь не собиралась покорно примириться с положением второстепенной державы.

Первый министр Людовика XV Шуазель наметил сразу же после Семилетней войны программу «холодной войны» против Англии. «Франция, – говорил он, – не пожалеет усилий, чтобы утвердиться в любых морях, где подобные попытки предпринимают англичане… Она никогда не допустит основания Англией новых колоний в любой части света». Англо-французская борьба велась теперь не только в обеих Индиях – то есть на Антильских островах и в Индостане, и не только на старом португальском морском пути в Индию, но и в Тихом океане.

После Семилетней войны возросла роль того «запасного» пути из Европы в Южную Азию, который проложил Магеллан. Однако гораздо большее значение державы-соперницы придавали не транстихоокеанскому пути, а воображаемому Южному материку. Прежде чем овладеть этим несуществующим материком, северные границы которого на картах XVIII в. доходили в Тихом океане до 30, а в Атлантическом и Индийском океанах соответственно до 50 и 40° ю. ш., надо было найти его; и поиски Южного материка как раз в 60-х годах XVIII в. приняли весьма лихорадочный характер, их с равной энергией вели и французские и английские мореплаватели. В результате в Южном Тихом океане возник новый фронт «холодной войны», основные сражения которого суждено было выиграть Куку, хотя он не только не открыл, а совершенно удалил с карты мира мифический Южный материк.

В 1764 г. Англией была послана в Тихий океан экспедиция под командой коммодора Джона Байрона (1723–1786), деда знаменитого поэта.

Байрон отправился в путь на двух кораблях, «Дельфин» и «Томар», в конце июня 1764 г. Высадившись на Фолклендских островах, Байрон объявил их британским владением, а затем, пройдя в середине февраля 1765 г. Магелланов пролив, вышел в Тихий океан.

До 180° Байрон шел несколько севернее маршрута Роггевена. Поэтому почти весь архипелаг Туамоту (где он открыл два островка), острова Общества, Самоа и Фиджи остались к югу от его трассы. Примерно на 175° в. д. и 8° с. ш. он повернул на северо-запад, достиг Марианских островов и затем, пройдя между Лусоном и Тайванем, проследовал через Южно-Китайское море к островам Малайского архипелага, а оттуда мимо мыса Доброй Надежды прошел в Англию.

Плавание Байрона в чисто географическом отношении дало сравнительно немного. Но этот сквозной рейд через Тихий океан, совершенный в чрезвычайно сжатые сроки, весьма обнадежил британское Адмиралтейство и побудил его немедленно отправить большую экспедицию по маршруту Байрона. Это была экспедиция капитана Сэмуэла Уоллиса (1728–1795), в распоряжение которого были предоставлены два корабля – «Дельфин» и «Сваллоу» («Ласточка»). Командиром «Сваллоу» назначен был капитан Филипп Картерет.

 

 

Уоллис имел опыт плаваний в Атлантическом океане, Картерет был в экспедиции Байрона одним из его помощников. Оба командира вполне отвечали целям экспедиции, но Адмиралтейство совершило оплошность, отправив в плавание старый шлюп «Сваллоу», который никак не мог угнаться за «Дельфином». Уоллис и Картерет вышли в путь из Плимута в августе 1766 г., 17 декабря дошли до Магелланова пролива, но из-за противных ветров задержались в нем до 11 апреля 1767 г. У западного выхода из пролива решено было плыть дальше раздельно.

Уоллис, пройдя на северо-запад около 600 миль, направился на север, следуя примерно вдоль 95° з. д. Затем он повернул на северо-запад и от 130° з. д. проследовал вдоль 20–19° ю. ш. на запад. Это была весьма выгодная для открытий трасса; следуя ею, Уоллис прошел через центральную часть архипелага Туамоту, где открыл шесть островов, дошел до островов Общества, где 17 июня открыл остров, названный им островом Оснабург (Мехетиа), 18 июня 1767 г. он увидел берега Таити и 23 июня вошел в гавань на северо-западном берегу этого острова, которую назвал Порт-Ройял (Матаваи).

Это было самое значительное открытие, совершенное в Океании после Тасмана. Разумеется, остров был объявлен владением британской короны, и эту церемонию осуществил из-за болезни Уоллиса его помощник Тобайас Фюрно (во второй экспедиции Кука он был командиром корабля «Адвенчер»). 26 июля Уоллис покинул Таити и, пройдя между островами Тонга и Самоа, от 175° з. д. взял курс на северо-запад. Маршрут его проходил далее параллельно трассе Байрона, причем по пути он открыл несколько атоллов в группе островов Гилберта и Маршалловых островов. Через Батавию и Кейптаун Уоллис проследовал в Англию, куда прибыл 20 мая 1768 г.

Картерет от Магелланова пролива поднялся на север, прошел мимо острова Хуан-Фернандес и на 25° ю. ш. повернул на запад. Он шел южнее всех мореплавателей XVI и XVII вв. и оставил к северу от себя остров Пасхи и о-ва Туамоту, не доходя до которых открыл на 25° ю. ш. и 130° з. д. одинокий островок, названный по имени матроса, первым его заметившего, островом Питкерн. От 165° з. д. Картерет, корабль которого находился в очень скверном состоянии, вынужден был отклониться к северу.

Пройдя мимо островов Санта-Крус, Картерет далее направился на поиски Соломоновых островов и открыл несколько островков, расположенных непосредственно к северу от этого архипелага. Затем он обнаружил пролив, разделяющий Новую Британию, которую Дампир считал единым островом, прошел через него с юга на север, назвав часть Новой Британии, лежавшую к северо-востоку от пролива, Новой Ирландией. Открыв еще один остров к западу от Новой Ирландии (Новый Ганновер, теперь Лавангей), он прошел сперва к острову Минданао, а затем к Сулавеси. 20 мая 1769 г., ровно год спустя после возвращения «Дельфина», Картерет прибыл в Англию.

Уоллис и Картерет, сами того не подозревая, были участниками решающего сражения «холодной» англо-французской войны, разразившейся на Тихом океане в 1767–1769 гг.

Бугенвиль, основавший в 1764 г. французское поселение на Фолклендских островах, был в 1766 г. поставлен во главе французской экспедиции в Тихий океан. Юрист, математик, знаток классической литературы, он стал моряком лишь во время Семилетней войны и великолепно зарекомендовал себя в Канаде.

Бугенвиль вышел из Сен-Мало в ноябре 1766 г. на корабле «Будёз» в Буэнос-Айрес, оттуда направился с двумя испанскими судами к Фолклендским островам и, передав их испанцам, проследовал в Рио-де-Жанейро, где его ждал корабль «Этуаль». В июле 1767 г. он покинул Рио-де-Жанейро и в январе 1768 г. через Магелланов пролив прошел в Тихий океан. Бугенвиль должен был обследовать моря и земли между западными берегами Америки и Ост-Индией.

Все острова и материки, на которых еще не обосновались представители других европейских держав, он обязан был ввести во владение от имени французской короны. Ему надлежало направиться на поиски «Земли Святого Духа» и, сверх того, рекомендовалось захватить один из островов у берегов Китая для устройства там в будущем базы французской Ост-Индской компании. Любопытно, что Бугенвилю запрещалось салютовать встречным английским кораблям, что уже само по себе свидетельствует о накале страстей в франко-английской «холодной войне».

Сперва Бугенвиль направился на север в поисках мифической Земли Девиса, а затем по маршруту Уоллиса прошел через архипелаг Туамоту, где нанес на карту ряд островов. 2 апреля Бугенвиль ввел свои корабли в бухту, расположенную на северо-восточном берегу Таити. 15 апреля Бугенвиль отправился в дальнейший путь, предварительно объявив остров французским владением. Этот акт он, однако, совершил на 9 месяцев позже Уоллиса.

Следуя от Таити на запад, Бугенвиль попал на острова Самоа, названные им Архипелагом Мореплавателей. Не меняя курса, Бугенвиль направился дальше. Он шел от островов Самоа по маршруту Кироса и вторично открыл в конце мая 1768 г. остров Эспириту-Санто. Подобно Торресу, о результатах плавания которого он не знал, ибо они, как об этом было сказано выше, стали достоянием гласности только в следующем, 1769 г., Бугенвиль скоро убедился, что Южная Земля Святого Духа Кироса не более как группа островов.

Открыв пять островов в этой группе, он назвал ее островами Больших Киклад. Это был тот архипелаг, который шесть лет спустя Кук окрестил Новыми Гебридами. Бугенвиль прошел еще дальше к западу и достиг на 15° ю. ш. и 140° в. д. пояса мелей с внешней стороны Большого Барьерного рифа (мель Диана и риф Бугенвиля).

 

 

Хотя Бугенвиль не мог пробиться через Большой Барьерный риф и, следовательно, не дошел до восточных берегов Новой Голландии, в результате его открытия стало очевидно, что эта огромная земля простирается на восток отнюдь не так далеко, как то представлялось ранее географам. От полосы рифов и мелей Бугенвиль направился на север. Бугенвилю не удалось войти в Торресов пролив, о котором ему ничего не было известно, и он вынужден был направиться далее в обход юго-восточной оконечности Новой Гвинеи.

К востоку от нее он открыл густую россыпь мелких островков и атоллов, которую назвал в честь Людовика XV архипелагом Луизиад. К северо-востоку от них он отыскал некогда открытые Менданьей и тщетно разыскиваемые Картеретом Соломоновы острова. Он прошел между двумя островами этого архипелага – Бугенвиль и Шуазель – и, обогнув Новую Ирландию, вышел в середине августа 1768 г. к северному берегу Новой Гвинеи на 141° в. д.

28 сентября он прибыл в Джакарту (Батавию) и направился к острову Маврикий и, следуя мимо мыса Доброй Надежды, 16 марта 1769 г. возвратился во Францию. В Атлантическом океане «Будёз» и «Этуаль» нагнали корабль Картерета, но лишь по прибытии на родину Бугенвиль узнал, что в морях, омывающих Новую Гвинею, он во многих местах шел по следам своего английского соперника.

Корабли Бугенвиля были первыми французскими судами, совершившими кругосветное плавание. И следует отметить, что по своим результатам французская экспедиция превосходит все три британских кругосветных плавания – Байрона, Уоллиса и Картерета, предпринятые в 1765–1769 гг.

Отметим, что Кук, отправляясь в первое плавание, не знал и не мог знать, каковы были результаты экспедиций Бугенвиля и Картерета, поскольку он покинул Англию за несколько месяцев до возвращения в Европу этих мореплавателей.

Оценивая ход открытий в Тихом океане, легко установить весьма любопытную закономерность. Решительно все мореплаватели, следовавшие через Магелланов пролив или в обход мыса Горн, совершали переходы через его водное пространство в сравнительно узкой полосе, которая протягивалась на север между 80 и 100° з. д. до 25° ю. ш. – южной границы восточных пассатов, а затем пересекали всю восточную и центральную Океанию в интервале между 8 и 25° ю. ш.

Только от 180-го меридиана маршруты мореплавателей расходились либо к северо-северо-западу, к Марианским островам, либо к западу с отклонением на север, к Новогвинейскому морю, омывающему северные берега Новой Гвинеи. О причинах этого постоянства сквозных тихоокеанских плаваний мы упомянули, говоря о пути, избранном Магелланом. Добавим только, что на последнем, западнотихоокеанском, отрезке сквозных маршрутов пассаты в зимнее время (июнь-сентябрь) дуют от юго-юго-востока, и поэтому мореплаватели, которые обычно вступали в воды Меланезии и Микронезии в это время года, избирали северо-западные курсы.

 

Назад: Введение
Дальше: Теории Южного материка