Не нужно распространяться о том, сколь мало Япония известна в Европе. Хотя было время, когда японцы, не имея понятия о корыстолюбии европейцев, допускали их в свое государство и позволяли им делать всякого рода замечания, но разногласия и противоречия, встречающиеся в сочинениях многих писателей о Японии, не дозволяют верить их повествованиям. Притом с той поры, как японцы лишили европейцев свободного к себе доступа, прошло столько времени, что по естественному порядку вещей должна была последовать перемена во многих частях, и Япония, конечно, ныне не то, что была в те времена. Голландцы, торгующие в Нагасаки, при всем стеснении в обращении с жителями, по знанию японского языка, без сомнения, могли бы собрать весьма многие любопытные сведения о сем государстве.

Но если, как всем известно, они держат в тайне описи и карты даже таких мест, куда имели доступ другие европейские народы с большими познаниями и наблюдения о которых сообщены свету во всей подробности, то чего ожидать от них относительно Японии, куда из всех европейцев они одни допускаются? Следственно, сведение о сем древнем народе должно быть занимательно для людей просвещенных. Сие самое побудило меня сообщить свету приключения мои в плену у японцев, которые в другом случае не заслуживали бы внимания публики. По прочтении их увидят, какие ограниченные средства имел я для наблюдения всего, что потребно к описанию великого и малоизвестного государства, и не станут винить меня в краткости моих замечаний о таком предмете, подробное описание которого могло бы доставить материалов на несколько томов.

Если б по примеру некоторых издателей путешествий я имел желание увеличить сию книгу для моих выгод, то, конечно, мог бы под названием предисловия, введения, вступления и проч. и проч. наполнить добрый том выписками из других книг, в коих писано о Японии и которые известны всем просвещенным читателям, но я хочу описывать только то, что со мною случилось, что я сам испытал и видел собственными глазами.

Здесь за нужное почитаю сказать, что записки сии были готовы к печати при возвращении моем в Петербург (в июле 1814 г.), но разные причины, не от меня зависевшие, препятствовали издать их прежде сего времени.