В обвинениях сегодняшней России есть важное противоречие. Россию обвиняют одновременно в тоталитарном режиме и в коррупции, а это несочетаемые понятия.

Коррупция, вообще говоря, присуща демократическому строю, а не тирании: взятки процветали в Афинах, отнюдь не в Спарте. Если чиновник извлекает личную выгоду из должности, заботясь о себе, но не о государственном интересе, это именуют коррупцией.

Такой чиновник не будет успешен при Сталине, который взяток не брал, и при Муссолини, который воевал с мафией. Если допустить, что в России диктатура, станет очевидно, что коррупция невозможна; а если в России высочайший уровень коррупции, то, следовательно, это отнюдь не типичная диктатура.

Коррупции в России не так много, чтобы обеспечить развитие общества западного типа. То, что есть, именуется словами «взяточничество», «местничество», «воровство», но это не коррупция. Взяточничество и «откаты» чиновникам — это фрагменты коррупции, но взятки в коррупции совсем не главное.

Главное — тотальный социальный разврат: коррупция — это лицемерие, подменяющее общественную мораль. Пока взятку прячут, коррупции нет; коррупция победила, когда ворованное легализуется как приобретенное трудом, вот тогда наступает коррупция. Но помилуйте, никто из западных обвинителей и словом не заикнулся о феномене приватизации; рассуждают о спрятанных дачах, но это вовсе не коррупция.

И кто станет прятать награбленное в России? Лишь серые администраторы переписывают на тещу рублевские дачи — какая тут коррупция?

Странность происходящего в том, что масштабные взятки дают в России, но коррумпирована совсем не Россия.

Столицей коррумпированного мира давно стал Лондон. Это именно Лондон наводнен миллиардерами из России, Китая, Индии, арабских стран. У себя на родине эти люди должны опасаться за нажитые сокровища — но Лондон дает им убежище. Именно в Лондоне происходит необходимое для коррупции взаимопроникновение политики и финансов: стать политическим узником и врагом тоталитаризма для миллиардера естественно.

Взяли на родине много, требовался международный схрон завоеванного в ходе борьбы с социалистической экономикой, и таким складом стал Лондон. Англичане перечисляют имена своих постояльцев с гордостью: этот еще богаче, а тот еще длиннее яхту купил. Дворцы постояльцев потрясают воображение британских аборигенов, на лондонских аукционах приобретаются многомиллионные картины, здесь проходят журфиксы и дают балы. Британские чиновники отлично знают, какими деньгами оплачено шампанское, но разве это кому-то помешало его пить? Газеты распечатали судебное разбирательство между российскими воротилами — и, узнав правду, церемонный лондонский свет поспешил на приемы к фигурантам процесса: еще теснее дружить. В свободной стране ничего не прячут, на тещу имущество не записывают. Британские аристократы и столпы демократии входят в наблюдательные советы российских, арабских, китайских, индийских компаний, исправно служат тем, кто вчера обналичил народные месторождения. У себя на родине эти богачи могут вызывать претензии населения. Британские демократы получают астрономические зарплаты за то, что внедряют вывезенные капиталы в западное общество, — и зарплата не жжет им карман.

Бороться с коррупцией в России — приятное занятие, фотографировать дачи российских министров — увлекательно. Куда существеннее показать, как связан британский лорд с проблемой труда и капитала в Нижневартовске.

Общая система коррупции намного серьезнее, нежели проблема сегодняшних столкновений либералов и патриотов. Ролевые игры, холодная война и даже уличные бои — эти развлечения оставлены челяди. В холопской фантазируют о глобальной демократии и об обновленной Отчизне. Но победы не будет ни у кого; игра не должна остановиться, других механизмов у общества нет. Впрочем, никто не собирается устранять механизмы мировой коррупции, точно так же как за годы войны в Афганистане никто не уничтожил центры производства наркотиков.

Если устранить коррупцию — уйдет единственная скрепа, которая все еще держит мир. Банки не в силах повысить процент по вкладам, финансовые пузыри прокалывают и надувают вновь, экономика не поднимается, коррупция — единственное, что является действующей международной договоренностью.