Переход к демократии в Индонезии знаменует собой падение последнего невоенного авторитарного режима в регионе Восточной Азии. Начавшийся в 1998 г. демократический транзит был, главным образом, результатом длительного экономического кризиса, усугубившегося в связи с азиатским экономическим кризисом конца 1997 г. Нехватка продовольствия и лекарств вынуждала студентов и простых граждан организовывать протесты против президента Сухарто, правившего страной в течение более 30 лет – с 1967 по 1998 г. 21 мая 1998 г. перед лицом растущей мобилизации масс Сухарто передал полномочия вице-президенту Хабиби, стороннику режима и также члену правящей партии Голкар. В течение следующих месяцев партия Голкар в новом составе вела переговоры с оппозиционными партиями и военными о создании новой демократической конституции и проведении свободных, честных и конкурентных выборов. Успех переговоров повлек за собой проведение в 1999 г. первых демократических парламентских выборов в Индонезии, а в 2004 г. – президентских выборов, что привело к образованию демократии в крупнейшем в мире по численности мусульманского населения государстве.

Как уже отмечалось, в шести из семи случаев переходов к демократии в Восточной Азии понадобились переговоры между правящей элитой и оппозицией, что требовало компромисса от каждой стороны. Единственным исключением из подобных транзитов по модели замещения стали Филиппины, где граждане заставили авторитарных политических лидеров покинуть страну. В пяти из семи случаев демократические транзиты опрокинули неидеологизированные авторитарные режимы (Филиппины, Южная Корея, Тайвань, Таиланд, Индонезия). Только в двух случаях произошел переход к демократии от систем с коммунистической идеологией (Камбоджа и Монголия).

Имеющаяся литература по глобальным волнам демократизации указывает на то, что переход к демократии по типу замещения, предполагающий заключение политического пакта до начала транзита, последовательно создает стабильные демократии, менее подверженные рискам контрреформ и коллапсу, чем в тех демократиях, которые шли другими путями. Например, в Португалии, Испании и Греции подобные пактированные транзиты завершились созданием стабильных и консолидированных демократий менее чем за десятилетие за счет облегчения согласительных процедур, достижения компромисса и поиска консенсуса между демократической оппозицией и авторитарными элитами. И напротив, непактированные демократические транзиты, инициированные как снизу, так и сверху, приводят к возрождению авторитаризма или нестабильности режимов, поскольку демократические силы или правящая элита исключены из процесса формирования институциональной системы новых демократий.

Филиппины как раз соответствуют такому образцу. Реализованный по модели смещения режима демократический транзит на Филиппинах был крайне нестабильным. Страна пережила многочисленные безуспешные попытки военных переворотов и массовые протесты. Однако и все другие молодые демократии Восточной Азии, основанные на пактах, также были нестабильны. В Индонезии Национальное собрание объявило импичмент президенту Абдурахману Вахиду и избрало на этот пост вице-президента Мегавати Сукарнопутри. В Южной Корее Национальное собрание объявило импичмент президенту Но Му Хену и приостановило его полномочия главы исполнительной власти. На Тайване проигравший президентские выборы кандидат пытался свергнуть демократически избранное правительство путем внеправовых массовых протестов. В Камбодже и Таиланде государственные перевороты опрокинули демократически избранные правительства. В этих странах произошло возвращение к авторитарным режимам, были распущены парламенты и запрещена политическая деятельность. Новые демократии Восточной Азии не были устойчивыми вне зависимости от типа транзита. Очевидно, что модель транзита не является определяющей для процесса консолидации демократий в Восточной Азии.