По логике Сартори, можно ожидать, что в новых демократиях эффекты избирательного законодательства будут менее предсказуемыми из-за низкой степени институционализации партийной системы. Более того, снова опираясь на гипотезы Сартори, можно ожидать, что выборы по системе относительного большинства не приведут к установлению двухпартийной системы при наличии географически сконцентрированных групп. В самом деле, многие исследования подтвердили эти предположения. В новых демократиях Восточной Европы выборы по системе относительного или абсолютного большинства в одномандатных округах привели к избранию в парламенты независимых кандидатов и представителей небольших местных партий. Исследования, посвященные Африке, показали, что эффекты избирательного законодательства зависят от пространственного распределения этнических групп.

Тогда возникает вопрос, в какой степени партийная система одинакова во всех избирательных округах в стране? В литературе, посвященной избирательным системам, этот вопрос исследуется под рубрикой «связи между кандидатами и избирателями» (electoral linkage). В работах о партийных системах данный феномен известен как «национализация партийных систем». Особенно интересен вопрос, может ли избирательная система (и если да, то каким образом) способствовать «национализации политики».

В Африке влияние избирательного законодательства на политический процесс не полностью соответствует ожиданиям. Существуют три отклонения от установленных закономерностей. Во-первых, нет прямой зависимости между увеличением размеров избирательных округов и эффективного числа партий. Во-вторых, избирательная система с наибольшим эффективным числом партий – это не пропорциональное представительство, а мажоритарная система в два тура. В-третьих, эффективное число партий является низким для разных систем перевода числа голосов в число мест в парламенте и для разных величин округов. Оно еще меньше для тех стран, где многопартийные выборы не могут считаться свободными и справедливыми, что свидетельствует о важности типа режима. В Африке – возможно, самом внутренне разнородном континенте – концентрация власти в руках доминирующей или авторитарной доминирующей партии – явление намного более распространенное, чем раздробленная партийная система, независимо от типа избирательной системы.

Однако это не значит, что избирательные системы не играют никакой роли или что их последствия в Африке невозможно предсказать. Лесото является тому примером. Система относительного большинства не позволила оппозиции выиграть ни одного места, хотя на первых свободных и справедливых многопартийных выборах в 1993 г. она получила 25 % голосов в масштабах всей страны. В 1998 г. оппозиция получила лишь одно место, хотя набрала 39 % голосов. Это вызвало волнения и нарушения порядка, которые привели к международному вмешательству и к соглашению о необходимости электоральной реформы. Новая смешанная связанная система, которая была впервые использована на выборах в 2002 г., в итоге предоставила оппозиции долю мест, соответствующую доле полученных голосов, а отношение избирателей к демократии улучшилось. В целом, однако, было проведено на удивление немного систематических исследований взаимосвязи между типом избирательной системы и выживанием/консолидацией демократии. Лучше изучена связь между качеством выборов и качеством демократии.

Если классические авторитарные режимы вообще организовывали выборы, то это были так называемые выборы без выбора, на которых избиратели могли «утверждать» официального кандидата или, реже, «выбирать» между различными кандидатами от правящей партии. За одним исключением, только авторитарные постсоветские республики, до сих пор сохранили старую советскую систему мажоритарных выборов. Страны Восточной Европы после коммунизма провели избирательные реформы и стали активнее использовать пропорциональное представительство. Проведение избирательных реформ в новых демократиях – распространенная практика, несмотря на предупреждения политологов, что избирателям и партиям необходимо время для изучения избирательной системы и соответствующей корректировки своего поведения. В общем логика выбора избирательной системы в новых демократиях соответствует «микро-мега правилу» Жозепа Коломера, согласно которому «большие предпочитают малое, а малые – большое». Таким образом, коммунистические элиты предпочитали мажоритарные избирательные системы в одномандатных округах, надеясь выиграть за счет своих местных организаций и кандидатов, в то время как демократическая оппозиция выступала за более пропорциональную избирательную систему с многомандатными округами. Итоговый выбор избирательной системы, таким образом, зависел от баланса сил между двумя группами, а также особенностей перехода к демократии.