Ни Муртаз, ни Васька-Дьяк не показывались больше возле Дома культуры. Однако Лорс хорошо помнил вековое горское правило мести: «Не торопись и не забывай». Если приходилось идти домой из клуба поздно ночью, он прихватывал с собой тонкий чугунный печной колосник, завернутый в бумагу.

Часто он видел, как за ним бредет, таясь во тьме, коренастая фигура Вадуда. Под разными предлогами старались проводить Лорса Володя, Петя или кто-нибудь из кружковцев.

Лорсу некогда было сейчас особенно думать о своих недругах. И он, и другие ребята жили заботой, тревогой: не испортит ли дождь в ближайшее воскресенье клубный спортивный праздник.

…День выпал редкостно ласковый. Сияло солнце. Легкие облака бродили по синеве неба. Шелестела высоко над головой еще пока мягкая, но уже с крапинками золота листва деревьев; настала осень. Мятный, вкусный запах слегка нагревшегося за утро лугового сена шел от пышных возов, проплывавших за оградой парка.

Приятнее же всего был спортивный уголок парка. Правда, это всего-навсего одна волейбольная площадка, дорожка-стометровка, яма для прыжков и сектор для толкания ядра. Но зато как все расчерчено и оборудовано благодаря дотошной аккуратности Лорса! Новая волейбольная площадка желтела четким, гладким и твердым песчаным квадратом в ослепительно белой разметке линий. Широкая, тугая сетка с тросом, окантованная красным. Судейская вышка. На такой площадке не стыдно принять не только команду со стройки завода, которая обещала приехать сегодня, но и столичных спортсменов.

Приближался час начала соревнований. Участники готовились в Доме культуры.

— В брюках не допущу ни одного, — предупреждал Лорс.

В этом селе и горцы, и многие сходные с ними в старых привычках казаки осуждающе относились к спортивным одеяниям. На редкость темпераментные болельщики, многие зрители, особенно женщины, стеснялись зайти в ограду: их смущал вид полуголых мужчин! Добро бы мальчишки, а то ведь даже директор школы сверкает могучим голым торсом.

Горцев же еще особенно шокировали свои, вейнахские — например, этот Лорс. Где это видано, чтобы горский парень был перед всем селом чуть не голый?

Вадуда Лорс заставил сегодня раздеться силой.

— Я же не спортсмен, я только организатор… — тщетно умолял Вадуд вспыльчивого директора. — Если до моего отца в аул дойдет, что я голый…

В этот миг по улице разнесся топот ног и истошный женский крик:

— Пожар! Возле райпо горит!..

К Лорсу кинулся Вадуд:

— Где ключ? Одеваемся и бежим!

— Одеваться некогда, до райпо кварталов пять. Бери ребят и жми вовсю!

— По улице? Голые? — плаксиво сказал Вадуд.

— Бегом! — грозно скомандовал Лорс.

Сам Лорс помчался в угол парка, перемахнул через широкую канаву, через забор и очутился во дворе пожарки.

На бричке была помпа и большая цистерна. Лорс шлепнул по ней ладонью. С водой! На солнышке перед глиняным строением пожарки дремал над книгой Тишка Пупыня, окруженный хомутами. Тишка сонно зубрил инструкцию: «На каждой колхозной ферме иметь звуковые сигналы для подачи тревоги… Наглядную агитацию… Средства пожаротушения… Содержать наготове насособочечные конные ходы…»

— Коня и насособочечный ход! — крикнул Лорс. — Полцарства за коня!

— У нас сегодня плановый ремонт хомутов, — захлопал Пупыня ресницами, хватаясь за шорный инструмент.

— Запрягай! Горит!

— Без начальника выезжать из депо нельзя!

— Пропуск на танцы отберу. Запрягай! — поднял за шиворот Пупыню Лорс, потому что сам он запрягать не умел.

…Пожарный выезд Лорс помчал по улице сам, вовсю стегая лошадь.

Горел красавец дом с нарядной верандой (еще недостроенный). В языках пламени сверкали тела Пети, Никодима, Вадуда, Юсупа. Тяжелый лом в руках Ватуши был похож на тростинку. Мелькнуло на самой верхушке крыши сквозь черный дым конопатое лицо Липочки, орудовавшего киркой. Девушки во главе с Азой передавали с рук на руки ведра с водой.

Как только захлюпала помпа и хлынула вода из шланга, Лорс ринулся в самое пекло.

Он успел заметить, как сверху летит прямо на наклоненную голову Вадуда обуглившаяся, дымящая балка стропила. Раздался чей-то панический предостерегающий крик. Вадуд не успел поднять голову, как Лорс в волейбольном броске кинулся вперед и отвел удар от Вадуда. Край балки косо скользнул по плечу и груди Лорса, сдирая кожу.

Никодим, сбивая стропила оглоблей, как палицей, вдруг оглянулся на соседний, крытый камышом дом райпо, и закричал:

— Лестницу туда и ведра с водой! Поливайте ту крышу!

Жар был так силен и искры летали так стремительно, что сухая, серая от времени камышовая крыша райпо тоже начала дымиться… Людей не хватало, но тут как раз подъехал автобус с волейболистами-строителями. Капитан, высоченный рыжий парень, спокойно и толково расставил своих ребят, сам полез на крышу райпо.

Пожар затушили. Дом был спасен.

Соседи помогали хозяевам разбирать скарб. Аза прижигала грудь и сильно нывшее ободранное плечо Лорса йодом из пузырька, принесенного кем-то из соседей.

— Второй раз вы меня спасаете, Аза, — сказал тихо Лорс. — Вы делаете мне сейчас ужасно больно, но как это приятно…

На большее, чем эта пустая фраза, он бы никогда не отважился. Аза промолчала, будто и не слышала.

— Ты спас сегодня мою глупую голову, Лорс… — сказал Вадуд. — Соревнования не отменяем?

— Конечно, нет. После такой разминки только и играть! Я-то, пожалуй, теперь не смогу. Если хочешь, наденешь брюки, — раздобрился Лорс.

— Не надо! — отчаянно махнул рукой Вадуд. — Теперь у нас есть авторитет. Смеяться никто не будет: человеку дом спасли.

Подошел хозяин дома — высокий пожилой ингуш Али с маленькими усиками на закопченном пораненном лице. С ним был Муртаз. Лорс вспомнил, как этот Муртаз самоотверженно действовал во время пожара.

— Так это ты и есть Лорс? — спросил с любопытством Али. — Спасибо тебе и твоим друзьям. Знай, что теперь и я — твой друг! Базарный день, все соседские мужчины на базаре… так и сгорел бы дом, если бы не вы. А это мой племянник, — покосился он недобрым глазом на Муртаза. — Он хотел отомстить тебе, и я не очень-то отговаривал, потому что Салмановы не привыкли прощать обид. Но теперь…

— Ребята! Это же, кажется, тоже наш, со стройки! — крикнул рыжий капитан своим, показывая на Муртаза.

— Может быть, еще скажете, что он ваша гордость? — усмехнулся Али.

Обернувшись к Муртазу, Али дал ему звонкую увесистую затрещину по одной щеке, потом по другой:

— Это тебе не за то, что ты пьяный уснул с папироской на стружках и чуть не оставил нас без крова, — это тебе за то, что не умеешь отличать настоящих ребят от шпаны, с которой водишься!.. — Потом жестко добавил: — Знай, что как только отстроим дом, на новоселье Лорс будет сидеть первым гостем. И ты ему подашь, словно именитому старику, самое почетное — вареную баранью голову.

Али пошел пожимать руки Никодиму и другим своим спасителям, а потом с достоинством объявил:

— Эй, голые люди! Самыми первыми гостями под моей новой крышей будете вы. Вон того барашка вам придется съесть. Дом есть, нету — от этого никто не умирал. Не промедлили прибежать к чужой беде — вот что дорого сердцу…

Муртаз ломом оббивал в сторонке, за домом, тлеющие головешки и бросал мрачные, косые взгляды на Лорса и Вадуда.

Вадуд, переглянувшись с Лорсом, хитро посмотрел на Муртаза и беззлобно пошутил:

— Ва, кант (эй, парень)! А ты, оказывается, настоящий мужчина: умеешь держать слово. Исполнил ты свою угрозу: заставил нас пробежаться по селу без штанов!

Даже сквозь копоть на лице Муртаза было видно, как он залился краской. Стиснув лом сильными, большими руками, Муртаз шагнул вперед.

Лорс загородил Вадуда и швырнул полотенце, освобождая руки.

— А вы дружные! — сказал Муртаз, недобро сощурив глаза. — Один другого заслоняете перед опасностью…

«Вот осел упрямый», — подумал Лорс и скрепя сердце миролюбиво протянул Муртазу руку.

Муртаз, оглянувшись, не видит ли дядя, сплюнул и отвернулся с усмешкой. Он не принял руку.

А досаднее всего было то, что неожиданно пошел дождь. Пропала игра…

Рыжий капитан зазвал Лорса и всех его друзей в свой автобус, довез до клуба. Там расстались с гостями, договорившись все-таки «обновить» в ближайшее время площадку.