Книга: Шумер. Вавилон. Ассирия: 5000 лет истории (сокровенная история цивилизаций)
Назад: Судьба человека (жизнь и смерть в представлениях древних шумеров)
Дальше: «Всемирный» потоп

Глава 9 Шумеро-аккадская мифология и библейские предания

Легенда о Рае

Убедительным примером таких параллелей может служить и известный шумерский миф «Энки и Нинхурсаг», посвященный раю для богов – Дильмуну.

«У современного человека, – пишет М. Белицкий, – сложилось весьма определенное представление о рае. Библия, живопись, литература рисуют перед нами прекрасный сад, где прогуливается первый человек Адам, в сопровождении Евы, созданной богом из его ребра; есть здесь и змей-искуситель, уговоривший Еву вкусить запретного плода».

Попробуем на какое-то время забыть все это и обратимся к глиняным табличкам шумеров, в которых они говорят о своем рае – «саде богов». Согласно легенде, шумерский рай находился в стране Дильмун. Одни исследователи считают, что это был Бахрейн, другие – Юго-Западный Иран, третьи —

Индия. В этой же стране Дильмун вавилонские мудрецы позже поместили свою «страну живых» – страну бессмертия, заимствовав для этого все основные элементы древнего шумерского мифа. Во всяком случае, Дильмун должен был находиться где-то к востоку или юго-востоку от Месопотамии. Есть ряд указаний на то, что библейский рай тоже располагался на востоке от Палестины, в Эдеме – там, откуда берут начало четыре величайшие реки, в том числе Тигр и Евфрат. «Похоже, – считает С.Н. Крамер, – что это был все тот же рай шумеров, страна Дильмун».

Шумерский рай не был предназначен для людей. Это было место, где могли пребывать только боги. Из первых фраз поэмы мы узнаем, что страна Дильмун священна, «страна Дильмун чиста», что здесь обитает бог Энки со своей супругой, потому что эта страна «чистая», «светлая», «непорочная».

В Дильмуне ворон не каркает.

Птица-иттиду не кричит.

Лев не убивает,

Волк не хватает ягненка,

Дикая собака, пожирательница козлят, здесь не живет,

…пожиратель зерна, здесь не живет.

Вдов здесь нет…

Шумерский поэт яркими красками рисует страну, которой неизвестны печаль и смерть, жестокость и отчаяние, где ягненок не боится волка и не издает свой скорбный крик птица иттиду – вестник смерти. Прекрасна, полна чудес райская страна, где

голубь не прячет голову,

Нет таких, которые бы говорили: «У меня болят глаза»,

Нет таких, которые бы говорили: «У меня болит голова»,

Нет старухи, которая бы говорила: «Я стара»,

Нет старика, который бы говорил: «Я стар».

В стране Дильмун нет ни старости, ни болезней, здесь живут вечно и никто не переходит реку смерти, а потому

вокруг него не ходят с рыданиями жрецы,

Певец не возносит жалоб,

У стен города он не сетует и не плачет.

Одно плохо: в Дильмуне не хватает пресной воды. Когда богиня обратила на это внимание Энки, тот приказывает Уту, богу Солнца, доставить в Дильмун воду с земли.

Уту выполнил приказ Энки: «из уст земли» забил родник пресной воды, и все было так, как пожелал бог. Теперь ничто уже не мешало счастливой жизни в стране Дильмун, где расцвели деревья, зазеленели луга, налились зерном колосья хлебов. А довольный Энки прогуливался по райской стране.

А затем, видимо, заскучав, решает поразвлечься в этих чудесных райских кущах и поочередно овладевает то своей женой – богиней Нинхурсаг, то своими двумя дочерями. Примечательный факт – все эти женщины рожают быстро и без мук. Далее неугомонный Энки съедает восемь волшебных растений, заботливо выращиваемых Нинхурсаг, заболевает и чудом спасается от смерти. Таков этот шумерский миф, часть которого была изложена еще в предыдущей главе.

Читатели могут задать вопрос: что общего между нашими представлениями о рае, сложившимися на основе библейского предания, и шумерским мифом о безнравственных богах? Попробуем, опираясь на выводы различных исследователей, по возможности полно ответить на этот вопрос.

Начнем с самого понятия рая. Поскольку не существует письменных данных о том, что какой-либо из развивавшихся одновременно с шумерской культур (например, египетской) было известно это понятие, создателями легенды о «райском саде» принято считать шумеров. Шумерское представление о рае как о стране, где нет смерти, соответствует библейскому. За заимствование у шумеров библейской идеи божественного рая говорит и его местоположение.

 

Илл. 86. Изображение и местоположение райской земли по А. Кирхеру («Ноев ковчег»)

 

Останавливаясь на шумерском происхождении легенды о рае, следует обратить внимание на реки, протекавшие в библейском раю. В Библии прямо указывается Евфрат, то есть район Месопотамии. Заметим, что, как в шумерском раю, так и в библейском, первостепенную роль играла проблема пресной воды.

Есть еще один момент, который особо подчеркивается в шумерском мифе: безболезненные роды. Ведь в Библии только из-за непослушания Адама и Евы на них было послано проклятие: «со скорбию рождать будешь детей» (Быт. 3:16).

Интересно также сопоставить «преступление» Энки и «грех» первых людей. Желая познать «сердце» растений, Энки съедает их. Адам и Ева вкушают запретный плод, хотя бог сказал: «От дерева же познания добра и зла, от него не ешь» (Быт. 2:17). Итак, стремление к познанию явилось причиной того, что у шумеров по воле Нинхурсаг заболел Энки, а в Библии по приказанию бога из рая были изгнаны Адам и Ева.

И наконец, наиболее популярный библейский сюжет: сотворение Евы из Адамова ребра. Каковы его истоки? В шумерском мифе говорится, что Нинхурсаг, желая избавить Энки от боли в ребре, приказала родиться богине Нин-ти (это имя по-шумерски означает буквально «госпожа ребра»). Но поскольку шумерское ти означает также «жизнь», имя этой богини может быть переведено как «госпожа, [дающая] жизнь». Из этой игры слов, которой воспользовался шумерский поэт, родилось библейское: «И переустроил Господь Бог ребро, которое Он взял у человека, в жену…» (Быт. 2:22). Очевидно, игра слов оказалась забытой. Древнееврейские писцы, по-видимому, запомнили лишь одно значение шумерского ти — «ребро». Отсюда и родилось общеизвестное представление о создании женщины из ребра мужчины. Этим интереснейшим решением загадки библейского текста мы обязаны С.Н. Крамеру. Разумеется, шумерский и библейский рай отражают совершенно различные, исходящие из разных предпосылок этические концепции. Насколько же убедительна была нарисованная шумерами картина рая, если она, просуществовав тысячелетия, покорила воображение философов и священнослужителей – авторов Библии.

В представлении шумерских теологов рай предназначался не для смертных людей, а для бессмертных богов. Впрочем, один смертный – но только один! – по словам шумерских сказителей, все же был допущен в этот рай богов. Речь идет о шумерском «Ное». Здесь мы подходим к мифу о потопе, самой близкой и разительной параллели с библейским текстом во всей клинописной литературе.

Назад: Судьба человека (жизнь и смерть в представлениях древних шумеров)
Дальше: «Всемирный» потоп