Однако переместимся из долины средней Миссисипи поближе к реке Колорадо в штате Аризона. Здесь также существовали пирамидальные постройки, которые называют маундами.

Про культуру юго-западной части США под названием Хохокам известно немало. Однако многие сведения о ней до сих пор весьма противоречивы, особенно в том, что касается происхождения создавшего эту культуру народа. Да и последние дни этого народа покрыты тайной – не случайно на языке индейцев пимо «хохокам» означает «исчезнувшие бесследно».

Даже такой вопрос как датировка вызывает множество сомнений. Более или менее уверенно можно говорить о 600 годе н. э., хотя раскопки в Снейктауне указывают на существование традиции хохокам уже в 300 году до н. э. При этом многие исследователи яростно оспаривают эту дату и предлагают остановиться на 300–500 годах н. э. Закат этой культуры таинственным образом предшествовал вторжению европейцев, как бы избавив хохокамов от страшных потрясений XVI века.

Центральные районы культуры хохокам располагались в пустыне на юге Аризоны вдоль рек Хила и Снейк. К этой культуре археологами отнесены такие центры, как Снейктаун, Пуэбло-Гранде, Меса-Гранде, Каса-Гранде, Лос-Муэртос. Позже здесь поселились индейцы пимо и папаго, которые считали себя культурными наследниками хохокамов. Многие склоняются к тому, что традиция хохокамов пришла на юго-запад США из Мексики. Но есть и такие, кто с не меньшей убежденностью пытается доказать ее местное происхождение.

Природа в этих местах, по описаниям историка Керама, весьма убога: повсюду высохшая пыльная растительность, а когда идет дождь, что бывает очень редко, почва становится топкой и непроходимой. «Несколько кустарников на солончаках да полузасохшие мескитные деревца усугубляют впечатление от этой сухости, напоминая путешественнику африканскую пустыню». Однако хохокамам удалось разработать сложные ирригационные системы, что позволило им снимать неплохие урожаи даже в этой пустыне. Один из первых каналов, длиной около 5 км, был прорыт еще до начала нашей эры – естественно, вручную, с помощью примитивных орудий. Эта ирригационная техника вдвое сложнее террасного земледелия и вчетверо – обычного, но ее производительность с лихвой покрывает все затраты и усилия. Система многокилометровых каналов возникала постепенно и, по всей видимости, также постепенно поглощалась пустыней. За многие столетия песок засыпал почти все древние каналы, однако некоторые из них вплоть до последнего времени продолжали обеспечивать водой местных индейцев.

В пищу хохокамы употребляли маис в различных видах, тыкву, несколько разновидностей фасоли и некоторые дикие растения пустыни. В качестве белковой пищи употреблялось мясо оленя или кролика.

Скелетные останки, найденные в поселении поздней эпохи неподалеку от Феникса, показали, что хохокамы, как и другие их современники, страдали от болезни десен. У многих был артрит, а скелеты пожилых женщин часто носят следы остеопороза. У мужчин были особенно развиты предплечья. У женщин лучше были развиты кисти рук, что связано, возможно, с растиранием зерна.

Признаком культуры хохокам для археологов, приступивших к раскопкам неизвестных руин, служат невысокие глиняные сосуды, покрытые красным рисунком по желтому фону. Другими «опознавательными» предметами являются каменные топоры с углублениями для рукояти, особые наконечники и медные бубенчики.

Хохокамы явно любили украшения и производили в огромных количествах различные кольца, браслеты, подвески, заколки для волос, вставки для губ и щек и другие украшения из бирюзы, гагата и раковин, привезенных с побережья Калифорнийского залива. Их искусство гравировки в ту эпоху не имело аналогов в мире. Гравировщик сначала смолой наносил рисунок на раковину. Затем он погружал ее в слабую кислоту (вероятно, в забродивший кактусовый сок), которая выедала части, не защищенные смолой. В итоге получалось рельефное изображение. Эта техника травления была изобретена индейцами около 1000 года, то есть более чем за 500 лет до того, как ее стали применять европейские оружейники.

Хохокамы не только любили украшения, но и с удовольствием гримировались. Особенно часто этим занимались мужчины, нанося боевую раскраску перед ритуальными танцами. В качестве гримировального столика использовались специальные «косметички» – вырезанные из камня небольшие фигурки животных, птиц, рогатых жаб, улиток, ящериц или змей. На их спинке находилась плоская поверхность длиной до 15 см, которая и служила панелью для смешивания гримировальных красок.

Во время праздников и молитв было принято возжигать благовония – ароматические и психоделические вещества, повышающие остроту восприятия происходящего. Их жгли в особых толстостенных глиняных сосудах – курильницах.

Многие церемониальные и декоративные предметы оказались привезенными из Мексики. Это медные колокольчики, мозаичные зеркала из пирита, а также кости попугая ара.

Англоязычное название Снейктаун, что означает «Змеиный город», появилось как перевод топонима индейцев пимо Скоаквик. Эта местность и по сей день буквально кишит змеями, среди которых не редкость встретить и гремучих. Древнее поселение хохокамов занимало около 120 га. Надо заметить, что к началу раскопок в 1934 году индейский поселок в этой местности насчитывал всего 50 жителей – индейцев пимо. Возглавил работы археолог Эмиль Хаури. Времена были романтичными, и студенты подарили своему руководителю талисман – лопатку с выгравированной цитатой из «Юлия Цезаря» Шекспира: «Вы не дерево, вы не камни, а люди!». Несколько суеверный и склонный, по всей видимости, к некоторой театральности Хаури решил продолжить спектакль. Своими действиями он явно пытался добиться благосклонности у «давно исчезнувших». Перед началом работ археолог вышел в сопровождении старого индейца пимо на середину поля и подбросил свою лопатку. Как описывает Керам, «сверкнув на солнце, как молния», лопатка упала на землю. Именно в этом месте индеец пимо начал копать. Но тут участников магического действа подстерегало разочарование: именно в этом месте не было ничего! Пришлось вернуться к традиционным археологическим методам, и тогда находки последовали одна за другой. Правда, доставались они чаще не Хаури, а другому археологу – Джеймсу Ланкастеру.

Некоторые из находок на землях хохокамов выглядели весьма странными. Так, например, в небольшой яме на глубине 60 см был обнаружен древний тайник: 19 керамических фигурок маленьких оленей высотой около 12 см. Удивительной была поза этих оленей: подняв головки, они как бы внимательно прислушивались к тому, что происходило наверху. Рядом лежали три сосуда в форме человеческих фигур, ровно 40 глиняных черепков и браслеты из раковин. В другом раскопе Ланкастер нашел 50 фигурных каменных сосудов изумительной красоты. Правда, все они оказались разбиты еще в древности – как если бы кто-то принес в жертву богам самое красивое и ценное.

В 1964 году территория древнего поселения была объявлена историческим заповедником. К разряду курьезов можно отнести тот факт, что поначалу изучение поселения сводилось к исследованию остатков домов общинников, которых, по некоторым подсчетам, оказалось около пяти тысяч! А самое главное – ритуальные и элитные сооружения – поначалу считались «необычными холмами-маундами». Поскольку некоторые из них оказались кучами мусора, интерес к ним приобрел и соответствующий характер. Археологи обожают рыться в хозяйственных отбросах, поскольку одна-единственная помойка иногда способна дать куда больше информации о повседневной жизни древнего населения, нежели целый архитектурный комплекс.

Итак, оказалось, что жилища рядовых и не очень хохокамов хоть и не были землянками, однако уходили в грунт примерно на 30 см – до твердого основания под слоем песка. Вокруг углубления в землю забивались столбы, на которые укладывались бревна. К ним крепились стены из обмазанных глиной веток и крыша. Если такой дом горел или его сметал с лица земли обычный для этих мест смерч, то новый выстраивался поверх старого основания или же рядом с ним. Дом обычно мог простоять 20–30 лет. Покинутые дома разрушало время, ветры и непогода, оставляя только ямы и остатки столбов. Селение хохокамов представляло собой группу подобных саманных жилищ, в которую входило от двух до шести домов, принадлежавших, вероятно, одному роду.

Археологи обнаруживали эти дома, ориентируясь не на глаз, а на ухо: «совок, когда им скребут по плотно утрамбованной земле, издает звук, который меняется от соприкосновения с более мягкой землей, заполняющей ямы для столба». Археолог Джилл Найцель обнаружила в нескольких домах материалы, которые могли использоваться для изготовления керамики, и пришла к закономерному выводу о том, что это были мастерские ремесленников, занимавшихся гончарным промыслом. Однако такой, казалось бы, малозначительный штрих вплотную подводил исследователей к проблеме социального устройства общества хохокамов.

И вот тут-то и вышли на историческую сцену маунды непонятного назначения, то здесь, то там возвышавшиеся среди обычных домов. Когда их стали раскапывать, оказалось, что это платформенные пирамиды или пирамидальные платформы, наподобие мексиканских. Насыпные платформы чаще всего сооружались на возвышенных местах, но собственная высота этих прямоугольных платформ обычно варьировала в пределах 1 м. Очень редко она достигала 3 м. Длина их составляла около 30 м. Одно из самых высоких сооружений Снейктауна – Маунд 29 – включал семь пластов культуры хохокам. После проведения многолетних полевых исследований археологи пришли к выводу, что платформы в селениях стали появляться лишь в поздние периоды существования культуры хохокам. Иногда их возводили не только в поселениях, но и вдоль ирригационных каналов. Вместе с тем, платформы могли служить фундаментами для «больших домов», а также выполнять роль церемониальных центров.

Однако около 1100 года Снейктаун, по выражению Хаури, «умер». Люди небольшими общинами разбрелись по окрестным землям и основали несколько поселений. При этом они продолжали заниматься традиционным хозяйством и даже строительством небольших каналов.