Современные философы придумали удобный термин – «озадачивающие явления». Он применяется для обозначения тех случаев, с которыми нам иногда приходится сталкиваться и которые ставят нас в тупик, потому что расходятся с нашими привычными знаниями о мире. Эти пресловутые «озадачивающие явления» противоречат принятым взглядам, а порой даже кажутся странными, головоломными, аномальными. Словом, они выходят за пределы нашего разумения.

Задолго до современных философов Козьма Прутков выразил ту же самую мысль со свойственным ему афористичным блеском: «Многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы, но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий». Примером подобного «озадачивающего явления» вещи, «не входящей в круг наших понятий», может служить классическая история о короле тропического Сиама, который отказывался верить путешественнику, приехавшему издалека и утверждавшему, что в тех странах, которые он посетил, реки и озера в определенное время года становятся твердыми. Король, проживший всю жизнь в жарких тропиках, не имел ни малейшего понятия о том, что такое мороз и как он действует на воду. Нетрудно представить себе, что если бы он увидел замерзшую реку своими глазами, то был бы немало озадачен, то есть как раз столкнулся бы с «озадачивающим явлением». Эти явления, таким образом, по выражению американского философа Н. Решера, «суть явления познавательного диссонанса. Они представляют такие ситуации, каких, если исходить из имеющегося представления о порядке вещей в мире, просто вообще не должно быть».

«Явление озадачивающее» – не обязательно новое. Главный его признак – не новизна, а конфликт с нашим объяснительным пониманием. И хотя «озадачивающие явления» обычно вызывают у нас дискомфорт, нам приходится как-то сосуществовать с ними. Обширный ряд примеров таких явлений дает столкновение разных культур и цивилизаций. Например, арабы-кочевники были поражены успехами греческой медицины, вылечивавшей болезни, которые сами арабы расценивали как проявление непостижимых и неподвластных человеку сил.

Читатель, взявший эту книгу в руки с намерением ее прочесть, должен приготовиться к встрече с немалым числом таких «озадачивающих явлений». Вспомним, как Афанасий Никитин, сходивший «за три моря», не уставал удивляться тому, что он увидел в Индии: и ходят-то там нагими, но в драгоценностях; и едят правой рукой, ложки не знают; и коней в их землях не водится. Эллинов удивляло, что в Индии растения движутся, как животные (дерево баньян и впрямь напоминает застывшую на бегу сороконожку), а животные (змеи) безноги и похожи на ползающий ствол, и вообще человек почему-то не является царем зверей и всей природы.

Другие народы тоже находили в Индии немало удивительного. Но нас в первую очередь будут интересовать не чудеса природы и не архитектурные изыски, хотя их в Индии немало, а духовная культура, ибо, как заметил оригинальный современный мыслитель Г. Гачев, Индия – это «духовный узел земли», и вряд ли кто-нибудь станет это оспаривать. Индия – это не просто имя страны, а, по выражению А. Тойнби, «целый мир сам по себе».

Первая часть настоящей книги как раз для того и написана, чтобы читатель, выросший в ином культурном и духовном климате, нежели индийский, и располагающий иным арсеналом образов и понятий, входя в этот новый мир, подготовился к ожидающей его непохожести и «озадачивающим явлениям». Надеюсь, уважаемый читатель, сталкиваясь с подобными феноменами, не будет спешить воспринимать их с позиций оборонительного рефлекса или враждебности, отвергающей все с порога.