Нет ничего неожиданного в том, что на рубеже тысячелетия человечество в очередной раз забеспокоилось о конце света. Но поскольку Нострадамус по этому поводу ничего убедительного написать не успел, в качестве едва ли не основного аргумента стал активно использоваться долгосрочный календарный прогноз мексиканских индейцев майя, существенно приукрашенный деталями из астекских мифов. В чем же состоит суть этого прогноза?

Как мы уже вкратце обрисовали, в Древней Америке на рубеже нашей эры был разработан весьма точный календарь, сочетавший в себе различные астрономические циклы. Всякий календарь возникает в результате естественной попытки человека вписать свою конечную жизнь в бесконечный временной континуум. Именно так где-то в V–IV тысячелетии до н. э. и возникли первые календарные представления древних мезоамериканцев – с целью привязывания человеческой жизни и хозяйственной деятельности к годовым циклам оборота Млечного Пути. Млечный Путь, как Творец всего сущего, являлся дуальным воплощением и пространства, и времени. С одной стороны, он был замкнутой в бесконечном пространстве дорогой, по которой проходят души умерших для последующей реинкарнации, а с другой – земным мерилом временных, циклически организованных периодов.

Период оборота Млечного Пути по небесной сфере обозначал солнечный год. Своеобразным циферблатом этих космических часов стал пояс из 13 зодиакальных созвездий. Как и в Старом Свете, по расположению Солнца, планет и зодиакальных созвездий можно было определять не только суточное время, но и недельные, а также месячные и годовые циклы. Древние майя считали необходимым использовать и единицы более высокого, космического порядка – в этом случае одно деление циферблата соответствовало бактуну, или примерно 394 годам (144 000 дня).

Эти единицы маркировались круглыми датами длинного счета, формируя блоки по 13 единиц, равные примерно 5125 годам. Надо заметить, что на всю мезоамериканскую цивилизацию от ее истоков до заката с лихвой хватило бы и одного блока. И тут возникает естественный вопрос: а что можно сложить из нескольких таких блоков?

Попробуем разобраться. Начало календаря майя (3114 год, дата 0.0.0.0.0) можно привязать к прецессионному выходу Солнца из полосы Млечного Пути в весеннее солнцестояние. Середина же блока (дата 7.0.0.0.0) приходится на 354 год до н. э. и соответствует прецессионному переходу Солнца из созвездия Обезьяны (Овна) в созвездие Ягуарихи/Собаки с близнецами (Рыбы). Видимо, несколько иная, отличная от Старого Света, конфигурация зодиакальных созвездий предполагала начало созвездия Ягуарихи с близнецами с достаточно яркой звезды – ß Овна. Тем более что примерно в IV веке до н. э. точка весеннего равноденствия оказывается в результате прецессионного смещения вблизи ß Овна, расположенной чуть выше эклиптики, что немаловажно для наблюдений за восходом.

Конец же вышеупомянутого календарного блока приходится на 2012 год, то есть вполне совпадает со следующим прецессионным переходом – из созвездия Ягуарихи с близнецами (Рыбы) в Белку (Водолей). Надо ли пояснять, насколько привлекательной в качестве «конца света древних майя» выглядит дата 23 декабря 2012 года, совпадающая, помимо прочего, и с зимним солнцестоянием?

Парадокс состоит в том, что для самих майя эта дата отнюдь не виделась окончательным «концом света», поскольку, вернувшись к цифрам, можно заметить, что пять блоков по 5125,4 лет (13 × 394,3) в сумме соответствуют 25 627 годам. Таким образом, в целом мы как бы получаем умозрительный «циферблат» майя, состоящий из 65 делений по 394 года каждое. А эта цифра наводит на мысль о полном прецессионном обороте, который, как известно, в современной науке округленно приравнивается к 26 тысячам лет, поскольку точных расчетов этого цикла выполнить практически невозможно. Кстати, и бактун май я обычно округленно приравнивается к 400 годам, что тоже дает округленную цифру прецессионного оборота в 26 тысяч лет! Все это лишний раз доказывает сходное стремление к округлениям и упрощению расчетов как в Старом, так и в Новом Свете. Цифра 65 соотносится с большим циклом Венеры, что делает расчеты майя еще более гармоничными.

Пять временных блоков явно перекликаются с хорошо известными легендами астеков о «Пяти Солнцах», где каждое из «Солнц» знаменуется созданием мира и концом света. Астеки, последними перенявшие мезоамериканскую научную традицию, во многом утратили ее истинное понимание и потому воспроизводили ее в виде увлекательного, но маловразумительного мифа.

В чем суть астекской версии? Некогда были созданы Земля и Солнце, то есть пространство и время. Некоторое время спустя, в день 4 Атль (вода), наступило «Первое Солнце» – эпоха воды. В результате катастрофы все исчезло, погрузившись в воду, то есть исчезло пространство.

Затем в день 4 Оселотль (оцелот) наступило «Второе Солнце» – эпоха темноты, когда исчезло небо и солнцу негде было перемещаться, то есть исчезло время. В это время жили некие гиганты, но были, по всей видимости, и люди, которые упоминаются в мифах в качестве путешественников, у которых приветствием при встрече было пожелание «не упади», поскольку считалось, что «если упал, то пропал».

В день 4 Киауитль (дождь) наступило «Третье Солнце», или эпоха огненного дождя, когда горели камни и сформировались скалы. Жители не упоминаются, но кто-то все же видел происходящее, если рассказал об этом «старикам».

В день 4 Эхкатль (ветер) наступило «Четвертое Солнце», или эпоха ветра, который все унес, а люди превратились в обезьян и разбежались по лесам.

И, наконец, в день 4 Оллин (движение) наступает «Пятое Солнце», или эпоха движения, когда все «катится» наподобие ритуального мяча. Эта эпоха к моменту создания мифа еще не заканчивалась, но носители знания – «старики» – предсказывали, что наступят землетрясения и голод, от чего все астеки и погибнут. И этот конец света должен был произойти, по одной из версий расчетов, в 1402 году, чего, как известно, все же не случилось. Астеки уже не пользовались разработанной майя системой долгого счета, и пределом их календарных расчетов был 52-летний цикл, перенятый у предшественников в виде системы календарного круга с повторяющимися недельно-месячными циклами. При этом сочетание определенного дня недели и месяца повторялось через каждые 52 года. В качестве искаженного воспоминания о майяской системе долгого счета осталось представление, что календарных циклов должно быть именно 13. Не мучаясь научной достоверностью, астеки решили составлять блоки по 13 × 52 лет. Более сложные астрономические расчеты им были, по-видимому, неизвестны или же намеренно игнорировались, поскольку не имели практического значения. Совершенно очевидно, что свой календарь астеки приспособили исключительно к относительно реальному времени своего существования, охватывая период в 3380 лет (или 65 циклов по 52 года), хотя в разных версиях упоминаются такие цифры, как 2628 и даже 18 018 лет.

Более того, стремясь к максимальному упрощению календаря, астеки даже сократили пять Солнц до четырех. Однако любопытно, что они сохранили деление одного из Солнц на два периода – по 7 и по 6 циклов, что с позиций астекского календаря не имеет никакого объяснения, тогда как в майяском цикле соответствует промежуточной круглой дате 7.0.0.0.0, приходящейся на уже упоминавшееся прецессионное смещение. У астеков эта дата нашла свое косвенное отражение в мифе о переходе правления от Тлалока, при котором люди занимались жалким собирательством, к его жене Чальчиутликуэ, когда «небо упало на землю и исчезли люди, якобы исчезли вовсе».

 

 

Илл. 62. Знаменитый астекский каменный календарь – так называемый Камень Солнца. В его символических образах воплощены представления астеков о мироустройстве, основанные на глубоких знаниях астрономии и математики

 

Таким образом, нет сомнений в том, что мексиканские эсхатологические мифы, обещавшие очередной конец света в 2012 году, имели, прежде всего, глубокую календарно-астрономическую и математическую основу, выделяющую несколько циклов и периодов внутри полного прецессионного оборота Земли.

Однако «конец света» в Древней Америке был не только вселенским. Рождение и разрушение мира как бы переживалось каждый год, привязываясь к солнцестояниям и равноденствиям. Согласно архаической традиции майя, солнечный год начинался в зимнее солнцестояние, когда зажигался новый огонь и изготовлялись новые предметы обихода и одежда. Затем следовали месяцы бурной хозяйственной деятельности, начиная с подготовки полей, посева кукурузы и заканчивая сбором урожая. Последний из 18 месяцев по 20 дней так и назывался – Шуль, «конец». После чего наступал «конец света», или 5 дней без имени. Это было время духов, когда не рекомендовалось выходить из дома, было запрещено работать, мыться и причесываться. Кроме того, в эти дни следовало избавиться от старых вещей. Единственное, что разрешалось, – это жечь душистую смолу копал и делать подношения богам.

Важно отметить, что пять последних дней солнечного года (360 + 5), видимо, и восходят к пяти дням без Луны в фазовом месяце, которые, скорее всего, также не имели названия. Уже позже они перешли в солнечный годовой календарь из лунного месячного для уточнения продолжительности года.

Эти рассуждения строятся на предположении, что названия небес у майя: первое, второе, третье и т. д. до тринадцатого – соответствуют фазам Луны, начиная с момента появления серпа. Скорее всего, в древней Мезоамерике отсчет лунного месяца начинался именно со дня неомении, который назывался ц’ай ух — новолуние первого дня (буквально «клык луны»). Собственно говоря, и само понятие «новолуние» во всех языках предполагает появление новой луны, а отнюдь не исчезновение старой.

Известно, что тринадцатое небо считалось небом полной луны: Ошлаху каан у — полная луна, или, буквально «луна тринадцатого неба». Состояние практически полной луны длится примерно три дня. Затем начинался отсчет «небес», то есть дней убывающей луны, которых, как известно, было девять. Это число в поздние времена (колониальный период) отождествлялось со «сферами преисподней». После убывания луны с девятого по первое «небо» наступал период безвременья – до появления серпа новой луны. Естественно, что дни между зеркальными фазами оставались «пустыми» и «без имени» – «нулевыми» на воображаемой шкале. И таких дней бывает примерно пять.

Лунные фазы в представлениях майя, да и других народов, имели непосредственное отношение к смерти, переходам в иные пространства и возрождению, обеспечивая цикличность реинкарнации и связь этих циклов с временной бесконечностью. Рождение и жизнь отмерялись солнечным календарем, повсеместный переход к которому в Мезоамерике произошел в ту самую дату 7.0.0.0.0 (354 г. до н. э.), оказавшись приуроченным к прецессионному переходу. Однако лунный календарь не был отвергнут, он органично вписался в солнечный, делая его тем самым более точным.