А сейчас поспешим своими глазами увидеть, что же происходило в те времена на таинственном острове Хайна. Этот искусственный остров расположен на широте 20° 15″, а на карте выглядит расположенным на широте 20°20″, что абсолютно совпадает с широтой южной оконечности естественного острова Косумель (на востоке Юкатана), расположенного примерно на 5″ выше широты Тулума. Первые наши попытки попасть на этот островок не увенчались успехом – многие даже не слыхали о нем, хотя замечательным мексиканским археологом Романом Пинья Чаном была издана монография, посвященная раскопкам на острове. Вторым ударом стало то, что доступ на остров был закрыт, а попасть туда можно было только по специальному разрешению Национального института истории и антропологии Мексики. Столь суровые меры были связаны с тем, что не известный некоторым историкам островок благодаря своим многочисленным погребениям уже давно являлся лакомым объектом для вездесущих грабителей. Однако попасть на остров нам все же удалось. Для этого в Кампече с трудом было получено разрешение, легко нанята моторная лодка, и в сопровождении коллег мы с шефом отправились в «страну мертвых».

Островок оказался маленьким. Смотритель сразу же поведал нам страшноватую историю о том, как из дыр в пирамидах по ночам вылетают круглые светящиеся шары, медленно парят до берега и возвращаются обратно. Шаров мы не увидели, но дыры действительно были – в некоторых из них прятались крупные игуаны, когда их преследовали собаки. Повсюду были видны древние погребения – некоторые давно были разграблены, другие обследованы археологами. Многие пока оставались нетронутыми, в ожидании денег на крупный археологический проект.

Этимологически название острова Хайна возможно интерпретировать как haa-na — «водный дом». Вокруг полуострова Юкатан в прибрежных водах имеется несколько мест, где посреди морской воды бьет родник пресной воды, который на ровной глади заметен и производит довольно странное впечатление. Местное население называет этот природный феномен «водный глаз». Надо сказать, что «водным глазом» индейцы называют и воду, просачивающуюся в пещерах и собирающуюся в углублениях (не только на Юкатане, но и в горных районах Мексики, включая центральную). Повсеместно «водный глаз» обладает сакральным значением и используется как место святилища в обрядовой практике. Вода же из «водного глаза» считается святой и девственной. Уже подплывая к Хайне, мы обратили внимание на странные пятна на воде – это и были выбросы пресной воды. Но самый главный «водный глаз» находится строго на западной оконечности острова, в непосредственной близости от берега. Таким образом, весь остров-некрополь как бы привязан к этому подводному источнику девственной воды.

От Юкатана остров отделен неширокой полосой моря – от 10 до 100 м шириной. Он имеет овальную форму, самое длинное место – 750 м. По крайней мере два раза производилась досыпка для поднятия уровня. Опознаются следы некогда существовавшей насыпной дороги, связывавшей остров с полуостровом.

Вся почва острова как бы «замешана» на раковинах различного типа и размера – от самых маленьких до огромных, 30–35 см высотой, которые видны на каждом шагу и с трудом отделяются от грунта. Остается открытым вопрос о намеренности выбора подобного грунта для возведения острова. Кажется, что это было сделано специально, для напоминания о пещерах прапредка Улитки.

Церемониальный центр расположен прямо посередине островка с общей ориентацией с юго-востока на северо-запад. С севера центр ограничивается каналом. Хотя ориентировка многих строений иная: север-юг или восток-запад.

Жилая зона располагалась вокруг церемониального центра. Неисследованный центр Zac-Pol («Белая голова») расположен на обширной платформе, с северной стороны которой помещены пять пирамидальных холмов – наподобие общемайяской классической модели. На западе и востоке расположены постройки иного типа.

Расцвет Хайны приходится на классический период – около 600 года н. э., когда максимально поддерживаются связи с зоной Пуук, Кампече, Юкатаном. Исходя из количества захоронений, Пинья Чан оценивал население Хайны в 2500 человек. Но это, скорее всего, является ошибкой, поскольку сам остров в первую очередь являлся не жилым центром, а специальным некрополем для достаточно большого региона Юкатана и Кампече. Тем более, что оценка поселенческого комплекса предполагает одновременное проживание не более 300 человек.

Если привязать ориентировку построек к рельефу, то все они выстроены точно по направлению к «водному глазу», а ближайшая к нему вытянутая пирамидальная постройка имеет и ориентацию строго на запад.

Сразу же после начала возведения архитектурного центра возникает некрополь и приобретает особое значение в жизни острова. Дело в том, что здесь хоронили не только местных обитателей, но и людей из разных, даже весьма удаленных, регионов, о чем свидетельствуют особенности инвентаря некоторых погребений. Погребения расположены в основном в прилегающих к церемониальному центру землях или же размещаются по окраинам острова. Всего к настоящему времени обнаружено и обследовано около 1000 захоронений, не считая разграбленных. При этом следует отметить отсутствие каких бы то ни было сложных погребальных сооружений. По всей видимости, это связано с тем значением, которое придавалось некрополю острова Хайна в майяском сакральном пространстве, – остров сам по себе был отождествлен со входом в преисподнюю, поэтому не требовалась никакая дополнительная реконструкция «места мертвых», достаточно было придать покойнику эмбриональное положение.

На острове практиковались два основных способа погребений: детей хоронили в больших горшках (погребальных урнах), а взрослых и молодых людей – прямо в грунте. Иногда хоронили сразу и окончательно, а в некоторых случаях перезахоранивали очистившиеся кости. Собственно могильных погребений до сих пор не обнаружено.

Детей хоронили, помещая их тела в большие сосуды, размерами около 50 см в высоту и до 48 см в ширину. По всей видимости, сосуд отождествлялся с маткой божественной праматери. Кроме того, название горшка на майя – хат — означает «исчезающий позади», что соответствует месту нахождения умерших. Ребенка в эмбриональном положении заворачивали в покрывала и циновки, сверток обвязывался, чтобы не потерял форму, и потом помещался внутрь сосуда, так, чтобы умерший оказался сидящим, прислонившись к стенке сосуда. Сверток покрывался красной киноварью. Туда же клали инвентарь. Горшки с телами детей покрывались блюдом. Иногда это было блюдо на трех ножках, иногда просто крупные черепки от больших сосудов, очень редко – маленький сосуд. Готовый сосуд помещался в круглую яму, вырытую в грунте. Поверх блюда-крышки укладывалось несколько больших камней, а потом уже насыпалась земля или белая глина. В результате многие погребальные урны под тяжестью трескались или полностью раздавливались.

Те немногочисленные детские погребения, что найдены по окраинам острова, обычно располагаются на глубине 40–50 см. Те, что оказались в центральной части, находятся на глубине 1,5–3 м. Возможно, что эта разница объясняется тем, что почва на берегах острова постоянно размывается морем, а уровень поверхности понижается. Однако замечена любопытная закономерность: чем глубже захоронение, тем качественнее положенные туда предметы. В самых глубоких погребениях были обнаружены лепные изделия, а в тех, что ближе к поверхности, лежали формованные фигурки. Обычно инвентарь состоял из двух-трех предметов, хотя встречаются исключения как в меньшую, так и в большую сторону. В основном это глиняные фигурки, помещенные на уровне рук покойника. Кроме того, это были маленькие серые или черные сосуды, фигурки-окарины, маленькие наконечники, обсидиановые ножи, морские раковины, нефритовые бусины, ожерелья из зеленого камня, другие мелкие изделия.

В тех случаях, когда одновременно захоранивалось несколько человек, совершалось вторичное приношение – несколько сосудов разных форм.

Сами погребальные сосуды изготавливались в основном из коричневой (красноватой или темной) глины. Они могли быть гладкими или покрывались декоративным геометрическим элементом. В основном встречаются сосуды двух типов. Одни были коричневые, большие, круглые, с высокой отогнутой наружу горловиной или с короткой горловиной с дополнительным выступом. Другие имели яйцевидную форму со сложным рисунком из нескольких цветов. В редких случаях встречаются толстостенные большие миски.

К наиболее распространенному на острове типу относятся так называемые грунтовые погребения. Таким способом хоронили взрослых и молодых людей обоих полов. Обычно хоронили по одному, но встречаются и коллективные погребения. На покойника надевали лучшие одежды и принадлежавшие ему украшения, клали ему в рот кусок нефрита, а в руки вкладывали одну или несколько глиняных фигурок. Затем тело заворачивалось в хлопковое покрывало или циновку, и ему придавалось эмбриональное («зародыша в матке») положение до наступления трупного окоченения. Это положение фиксировалось тонкими веревками или лентами. Потом покойника укладывали на правый или левый бок. Различия касались лишь положения рук: они могли быть подогнуты к грудине, могли быть подняты до головы, как бы покрывая ладонями лицо, а некоторые оказались прижатыми к поясу. Затем тело предавали земле, помещая прямо в специально вырытую яму, посыпали киноварью. Голову покрывали блюдом-триподом или схожим по форме сосудом.

 

 

Илл. 57. Фигурка из погребения на острове-некрополе Хайна. Сюжет выбран не случайно и посвящен мистической связи юной женщины с далеким прапредком, который, по определению, должен выглядеть «старше всех стариков». Этот миф выражает идею реинкарнации

 

Рядом с телом помещались сосуды разных типов, фигурки, нагрудные подвески из морской раковины, ушные вставки из рыбьих позвонков, окарины, много спиралей среза раковин, а также целых раковин и т. д. При этом у женщин чаще встречаются ушные вставки, кольца, зернотерки, костяные иглы, ожерелья, а у мужчин преобладают ножи, раковины, проколки, орудия из раковин.

Редко встречаются случаи погребения на спине в вытянутом положении. Иногда взрослых хоронили, как и детей, в сосудах. Но это, как правило, были вторично захороненные останки со следами кремации. В этих случаях в погребальные урны помещались как целые, так и разбитые кости, но тоже в сопровождении инвентаря.

Как обычно, захоронения сохраняют бесценную информацию о давно ушедших людях. Однако в условиях жаркого влажного климата и неблагоприятного химического состава почвы острова костный материал на Хайне сохранился достаточно плохо. В одном из могильников из 24 сохранившихся черепов взрослых 13 были мужскими. В восьми случаях присутствует намеренная черепная деформация. 11 были женскими, из которых только в четырех случаях присутствует намеренная черепная деформация. В целом же соотношение деформированных и недеформированных черепов составляет 12:12. В большинстве случаев деформация носит традиционный для майя лобно-затылочный характер, но иногда заходит даже на область носа. Зубы несут следы подпиливания и инкрустации.

Фигурки, помещаемые в погребения в качестве инвентаря, изображали следующих животных: обезьяна, черепаха, сова, броненосец, рептилия, дикий индюк, ягуар, попугай, змея, олень, летучая мышь. Пинья Чан, не обладавший информацией о Зодиаке майя, отмечал, что фигурки выполнены «с поразительным реализмом, не исключавшим творческое воображение; и они демонстрируют нам не только образцы местной фауны, составляющей пищевой рацион, но и отражают некоторые религиозные мотивы того времени». Надо отметить, что предположение Пинья Чана относительно религиозного значения было абсолютно верным – все перечисленные им животные относятся к животным-знакам звездного неба майя, и прежде всего зодиакального круга, который составлял основу представлений о вечных циклах жизни и смерти в модели бесконечной Вселенной.

Понятия вечности и бесконечности для майя имели свой собственный, вполне «измеряемый» смысл.