Много неясного остается в вопросе заселения непосредственно земель майя. Некоторые данные позволяют предполагать, что некие группы протомайя пришли с севера, следуя вдоль побережья Мексиканского залива, вытесняя или смешиваясь с местным населением. Между 2000 и 1500 годами до н. э. они стали расселяться по всей зоне, распадаясь на различные языковые группы. В I–II тысячелетиях до н. э. возникает цивилизация ольмеков, которая к началу нашей эры прекращает свое существование, уступая место своим культурным наследникам.

В VI–IV веках до н. э. в центральной области майя появляются первые городские центры с монументальной архитектурой (Накбе, Эль-Мирадор, Тикаль, Вашактун), отличающиеся грандиозностью построек. В этот период городская планировка приобретает характерный для более поздних городов майя вид: приспособленное к рельефу сочленение самостоятельных, астрономически ориентированных акрополей, представляющих собой прямоугольную площадь, окруженную храмовыми и дворцовыми постройками, поднятыми на платформы.

Классический период – III–IX века н. э. – это время окончательного оформления и расцвета культуры майя. На всей территории майя возникают городские центры с подчиненными территориями – города-государства. Как правило, подчиненные города отстояли от центра не далее 30 км, что, видимо, было обусловлено проблемами коммуникации из-за отсутствия тягловых животных в регионе. Население наиболее крупных городов-государств (Тикаль, Калакмуль, Караколь) достигало 50–70 тысяч человек. Правители больших царств носили титул ахав, а подчиненные им центры управлялись местными правителями – сахалями. Последние, очевидно, не были назначаемыми чиновниками, а происходили из местных правящих родов. Можно предположить и существование сложной дворцовой иерархии, в которой выделялись писцы, чиновники, церемониймейстеры и др. Особую группу составляли жрецы, также выполнявшие различные функции. Одни являлись идеологами, даже претендовавшими на власть, другие скорее выполняли роль шаманов – ясновидцев, «видящих», или целителей. Были и жрецы-ученые, занимавшиеся астрономией, математикой, письмом и историей. Для прорицаний использовались психоделические практики. Обо всем этом нам сообщают иероглифические тексты на керамических сосудах майя V–IX веков.

Несмотря на развивающуюся структуру социальных отношений, власть в городах-государствах продолжала передаваться по родо-племенной схеме, что находило свое выражение в пышном культе обожествленных царских предков. Любопытно, что, согласно иероглифическим текстам, власть в городах-государствах майя в некоторых случаях могла принадлежать и женщинам. Свидетельством тенденции к централизации власти в классический период становится и то, что ритуальная игра в мяч, возникновение которой восходит ко временам внутриплеменной ротации власти и коллективного принятия решений, узурпируется правителями столичных центров.

Основу общества составляли свободные общинники, селившиеся семейными домовладениями иногда вблизи городов, а иногда и на значительном удалении, что было связано с характером землепользования и необходимостью смены (из-за потери урожайности) обрабатываемых каждой семьей посевных участков каждые четыре года. Общинники участвовали в общественных работах, когда были свободны от посевов и сборов, и в военных кампаниях. Только в постклассический период начала выделяться особая прослойка полупрофессиональных воинов – хольканов, которые даже требовали от общины «услуг и подношений».

В иероглифических текстах часто упоминаются военачальники. Войны носили характер кратковременных набегов для разорения противника и иногда захвата пленников. Судя по текстам, войны в регионе велись постоянно, усиливая одни города, ослабляя и подчиняя другие. Данных о рабовладении у классических майя нет. Если рабов и использовали, то лишь в качестве домашних слуг.

Сведения о правовой системе майя отсутствуют. Складывается впечатление, что общественные отношения регулировались традиционными общинными нормами.

Общественная организация майя классического периода формально продолжала сохранять родо-фратриальную структуру. И потому акрополи и городские ансамбли носили «генетический» характер, то есть были связаны только с конкретными представителями того или иного рода. Именно это обстоятельство становилось причиной периодического запустения отдельных акрополей. Здесь же кроется и объяснение «таинственного оставления» центров майя в X веке, когда жители «вдруг» покидают величественные города, исчезают в густой сельве или уходят в горы, а политическая жизнь замирает. Как и почему это произошло?

Дело в том, что в конце IX века на территорию майя вторгаются захватчики. Ведется немало споров о том, кем являлись эти воинственные пришельцы – были ли это тольтекские войска или же родственные майя, но подчиненные тольтекам западные племена? Как бы то ни было, тактический расчет захватчиков строился на уничтожении правящей элиты майя, связанной кровным родством с захороненными в пределах акрополей родовыми предками. Без такой связи между живыми и мертвыми город утрачивал значение символа власти. Вместе с тем, никакой чужак не мог претендовать на власть в городе, восходя на пирамиду, в которой находилось погребение не его предка. Города майя превратились в величественные памятники мертвым. После отчаянного сопротивления те, что остались в живых, но лишились своих правителей, вынуждены были вернуться к общинной форме существования и традиционному образу жизни – правда, уходя в более безопасные места. В результате к X веку население центрального района майя сократилось в 3–6 раз, а городские центры окончательно пришли в запустение.

Логично, что новые хозяева принесли и новую идеологию: культ царских предков утрачивает свое первостепенное значение, а обоснованием власти правителя становится происхождение от легендарных «тольтекских завоевателей».

На Юкатане кризис конца классического периода не привел к сокращению населения и падению городов. Однако в ряде случаев наблюдается переход гегемонии от старых классических центров к новым. Процессы социальных и политических изменений после разрушения тольтеками традиционной для майя системы городской власти наблюдаются в постклассический период в таких городах, как Чичен-Ица тольтеков в X–XIII веках; Майяпан под правлением Кокомов в XIII–XV веках; постклассический Мани, в подчинении которого в XVI веке находилось 17 городков и селений. К моменту появления испанцев на юго-востоке Юкатана сформировалось государство Акалан (майя-чонталь), где уже выделился столичный город Ицамканак с подчиненными 76 городами и селениями. Здесь располагалась администрация, храмы, 100 домов из камня, четыре квартала со своими покровителями и их храмы, совет глав кварталов.

Конфедерации городов при выделяющейся столице стали новым типом политико-территориальных образований, контролировавших политическую, административную, научную и религиозную сферы жизни. В духовной сфере концепция реинкарнации уходит в область религиозной абстракции, что позволяет городам (возникающим столицам) сохранять свои функции и после смены власти. Междоусобные войны становятся нормой, город приобретает оборонительные характеристики. Одновременно происходит рост территории, усложнение системы контроля и защиты.

В обществе юкатанских майя существовало и рабовладение, привнесенное тольтеками. Рабов использовали для переноски тяжестей и для домашней работы, но чаще приобретали для принесения в жертву. Была развита торговля рабами.

В горной Гватемале с наступлением постклассического периода распространяется так называемый «майя-тольтекский стиль». Очевидно, что проникшие науакультурные группы были, как и на Юкатане, ассимилированы местным населением. В результате образовалась конфедерация четырех племен майя – какчикелей, киче, цутухиль и рабиналь, – подчинившая в XIII–XIV веках различные майя-и науаязычные племена горной Гватемалы. Однако в результате междоусобиц конфедерация вскоре развалилась, что произошло почти одновременно с вторжением астеков и появлением испанцев в начале XVI века.