Это одна из самых хитрых загадок мезоамериканской истории. Складывается странная картина некой предначертанности судьбы этого народа. В III тысячелетии они пришли неизвестно откуда, выполнили свою историческую и культурную миссию и к началу нашей эры вдруг исчезли. Однако ольмеки успели оставить богатое научное наследство. К концу I тысячелетия до н. э. они осуществили реформу календаря (переход от лунного к солнечному), приурочив ее к прецессионному переходу из Овна в Рыбы. На основе традиционной идеографии создали морфемно-силлабическое письмо. Разработали религиозно-идеологическую концепцию, которая накануне новой эры начала бурно распространяться по всему мезоамериканскому региону: в Теотиуакане, у сапотеков, у майя. Эта концепция воплощалась не только в сюжетах росписей, но и в планировке городских центров, в типологии построек и памятников. Странным образом эти процессы очень напоминают распространение христианства по Старому Свету: материально воплощаясь в появлении специфических памятников архитектуры, скульптуры и мелкой пластики, оно как бы накладывалось на самые разные местные культуры и постепенно распространялось от Средиземноморья до Сибири и дальше.

…Штат Табаско считается одним из самых богатых в Мексике – это потому, что именно здесь была обнаружена и добывается нефть. Факелы промыслов стали частью ночного ландшафта. И нам было очень приятно узнать, что нефть здесь нашел выходец из России, который, еще будучи студентом, сбежал от гражданской войны и обосновался в этом странном краю – колыбели американской цивилизации.

Покидая Табаско, мы по достоинству оценили идею местной администрации собрать археологические памятники в едином природно-археологическом парке столицы Вильяэрмосы. Один только выезд в поле – в уникальный кирпичный город майя Комалькалько – привел к тому, что среди бела дня меня так искусали местные комары, что вздувшиеся и нестерпимо зудящие волдыри держались на ногах еще около двух месяцев. Парк же был изумителен: в нем были собраны представители местной флоры и фауны, включая вальяжного каймана Марипосу и разновидность енотов – носух, которые трогательно шарили лапками по карманам посетителей в поисках вкусненького. Меня колония носух полюбила особенно, обнаружив в сумке запасы чеховских «Коровок». Вся эта идиллия, в которой отсутствовали насекомые, служила достойным антуражем для великолепных памятников ольмекского искусства.