Книга: Шедевры нашей старины (неизвестная история)
Назад: Глава 14. ТАЙНЫ ДРЕВНИХ ЦИТАДЕЛЕЙ: Брестская и Бобруйская крепости
Дальше: Глава 16. ДВОРЦОВЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК МОГИЛЁВЩИНЫ: Добосна, Кричев, Могилёв

Глава 15.

ПРОМЕНАД ВДОЛЬ ПРИТОКОВ ДНЕПРА:

усадьбы и дворцы

В первой половине XIX столетия в северной части Беларуси были записаны версии оригинального предания, описывающего космогонический процесс сотворения всего сущего. Особый интерес представляет вариант предания, опубликованный в рижской газете «Голос белоруса» в 1920-е годы. В нём метафорически поясняется, каким образом в междуречье Двины и Днепра поселились племена белорусов, а сами реки, соответственно, стали «матерью и отцом городов белорусских».

Согласно преданию, когда мир только начинался, то ничего нигде не было. Везде стояла мёртвая вода, а среди воды торчал то ли камень, то ли ещё что. Однажды бог грома и молнии Перун разыгрался и давай швырять стрелы в этот камень. От его стрел выскочили три искорки: белая, желтая и красная. Упали те искорки на воду; от этого вся вода замутилась, и мир замутился, как тучи. Но через некоторое время, когда всё просветлело, ясно стало — где вода, где земля. А чуть позже завелась всякая жизнь — и в воде, и на земле. Леса и травы, звери и рыбы, а потом и первый человек завелся, имя которому было князь Бай. У Бая были две собаки — Ставры и Гавры. С ними князь ходил на охоту. Когда он умер, собаки достались его сыну Белополю. По завету отца тот отпустил на волю собак, поймав предварительно двух птиц: одну с Балтийского моря, другую с Черного. Птицы полетели каждая в свою сторону, собаки побежали за ними, а вслед потекли две крупнейшие реки Восточной Европы, две главные водные артерии Беларуси — Двина и Днепр.

Ландшафты вдоль притоков Днепра чрезвычайно живописны, богаты историей и самобытными памятниками архитектуры. Да и сам «батька» Днепр величествен и прекрасен, особенно в период разлива. Это можно, к примеру, увидеть, проезжая весной через Жлобин — старинный город, окрестности которого представители рода человеческого облюбовали ещё в бронзовом веке. Увы, несмотря на весьма солидный возраст города, памятников седой старины в нём не сохранилось, а основные ассоциации преимущественно связаны с известными далеко за пределами страны рынком мягкой игрушки и градообразующим предприятием «Белорусский металлургический завод».

Зато в находящемся в двух десятках километров от Жлобина местечке Красный Берег автобусы с туристами — не редкость. Причины тому — старинная усадьба Готовского и скорбный мемориал детям — жертвам войны, фигурирующий под неофициальным названием «Детская Хатынь».

Располагается Красный Берег вблизи одного из притоков Днепра — речки Добосна. В отличие от множества посёлков с искусственной советской топонимикой (наподобие Красный Коммунар), название Красный Берег является историческим и, по мнению краеведов, происходит от необыкновенной красоты яблоневого сада, произраставшего некогда здесь на берегу. Сейчас на его месте высажены молодые деревья.

Но если красоту прежнего сада можно лишь представлять в воображении, то красоту построенной в конце XIX века усадьбы генерал-лейтенанта инженерии Михаила Готовского можно оценить воочию. О строительстве здания в документах сказано:

«За 400 привезенных из Бобруйска кирпичей помещик Поплевский, начавший строительство особняка в живописном местечке Красный Берег, платил крестьянам, говорят, по 5 копеек. И желающих заработать (за несколько поездок можно было купить корову) хватало с избытком. Известь для кладки гасилась предварительно в специальной яме целый год. Воздвигли настоящий памятник архитектуры — двухэтажный особняк из 36 комнат, отделка которых не повторяется. Стройка была завершена в 1893 году. Здание не пострадало во время войны, потому что в нем располагались госпитали — красноармейский, а затем и немецкий».

Так выглядела усадьба Готовского в старину

Вот такие химеры украшают усадьбу Готовского 

Хозяин поместья, генерал Готовский, не снискал боевой славы — по данным энциклопедий, до выхода в отставку в 1876 году он занимал пост инспектора работ инженерного управления Кавказского военного округа. Позже он подарил имение своей дочери в качестве приданого, а она, в свою очередь, оформила его на мужа — Викентия Козел-Поклевского, принадлежавшего к одной из ветвей старинного шляхетского рода Козел-Поклевских, берущего начало с 1415 года. При большевиках усадебно-парковый комплекс был национализирован, ныне на его территории располагается аграрный колледж.

В архитектуре усадьбы превалирует модерн, а также прослеживаются черты неоренессанса и неоготики. Мансардные крыши, остроугольные щипцы и слуховые окна, эркеры и шатры башен подчеркивают силуэтную выразительность. Особый вид зданию придаёт необычное сочетание оштукатуренных побеленных и краснокирпичных стен, серебристых чешуйчатых шатров и декоративных элементов из камня-песчаника.

Как утверждают историки, во дворце были готические, ренессансные, романские залы и даже помещение в арабском стиле. О готике напоминают стрельчатые оконные проёмы, химеры на водостоках и массивная неоготическая въездная брама. Усадьба гармонично сочетает рококо, маньеризм, ампир и французский классицизм — всего до десяти различных стилей, что делает её настоящей энциклопедией по истории оформления интерьера. «Изюминка» здания — бальный зал, полностью соответствующий эпохе Людовика XVI. Такой эффект обеспечивали камины, орнамент на стенах, богатая лепнина, стилизованная резьба, специально подобранная мебель, светильники, венецианский хрусталь, французский фарфор и английский фаянс.

Въездные ворота (брама) к Краснобережской усадьбе 

Интерьер усадьбы Готовского

Ранее в усадьбе была собрана большая коллекция живописи с произведениями Ивана Айвазовского (1817–1900), Генриха Семирадского (1843–1902), Гавриила Кондратенко (1854–1924) и ряда других художников, сейчас здесь черпают вдохновение наставники будущих аграриев.

* * *

Совсем иные ощущения охватывают при посещении расположенного рядом мемориального комплекса «Детям — жертвам Великой Отечественной войны». Идею краснобережской композиции выносил и воплотил тот же автор, который участвовал во второй половине 1960-х годов и в создании мемориального комплекса на месте сожженной Хатыни, — архитектор Леонид Левин.

Ключевой элемент композиции — хрупкая бронзовая девочка-подросток с поднятыми над головой скрещивающимися руками. Она как бы защищается от некоего неотвратимого ужаса, но уже осознает, что нет даже мизерной надежды на спасение. По ступенькам посетители попадают на площадь Солнца, где стоят витражи, выполненные по сохранившимся рисункам детей из концлагерей. От площади идут восемь лучей: один — чёрный, остальные — золотистые. Последние пронизывают путь к детским мечтам, чёрный же ведет в искажённую войной реальность… На нём в три ряда стоят выполненные из бетона белые школьные парты, символизирующие большой школьный класс. Понятно, что за эти парты дети никогда не сядут… Вернее, приезжающие сюда школьники и взрослые за них садятся (это не возбраняется) — но лишь для того, чтобы глубже вообразить всю трагедию случившегося здесь.

В краснобережский лагерь смерти узников свозили из нескольких районов тогдашней БССР. Отбирали детей в возрасте от 8 до 14 лет. Фигурка девочки в начале мемориала не случайна: большинство попадавших сюда — именно девочки. У них чаще всего встречались первая группа крови и положительный резус-фактор. Тети и дяди в белых халатах вели себя с жертвами без особой строгости, но кровь забирали у них до последней капли. А тем, кто еще подавал признаки жизни после такой процедуры, губы смазывали смертельным ядом. Иным детям «везло» больше — их отправляли донорами в Германию и там забирали у них кровь для раненых офицеров и солдат Вермахта. По архивным сведениям, из этого лагеря нацисты вывезли около двух тысяч детей, в том числе 15 юных жертв были из самого Красного Берега.

* * *

В ста километрах от Красного Берега расположен областной центр — город Гомель, в котором тоже есть на что посмотреть кроме живописного вида на реку Сож — приток Днепра.

Главная гомельская достопримечательность — дворец Румянцевых-Паскевичей, построенный в конце XVIII века. Перед тем как белорусские земли оказались в составе Российской империи, местный деревянный замок был вотчиной канцлера ВКЛ, князя Михаила Чарторыйского. Будучи патриотом, он отказался присягнуть новой власти, тем самым лишив себя всего имущества, в том числе замка. Нового хозяина Гомелю долго ждать не пришлось. Императрица Екатерина II подарила город прославленному полководцу, генералу-фельдмаршалу Петру Румянцеву-Задунайскому, Последний решил, что с политической и военной точки зрения деревянный замок на берегу Сожа утратил свое значение и приказал его снести. Так закончилась история Гомельского замка и началась история Гомельского дворца.

Надо отметить, что, желая укрепить «русское начало» в присоединённых белорусских землях (никогда здесь не существовавшее), российская императрица широко использовала практику дарения военначальникам и своим фаворитам местных городов и местечек. Так, генерал А.В. Суворов получил в подарок за штурм Варшавы большое имение в пригороде Кобрина, светлейший князь Григорий Потёмкин — город Кричев, граф Семён Зорич — город Шклов и т.д. При этом Екатерина II поощряла своих сановников на создание в этих имениях дворцово-парковых ансамблей с целью распространения в крае имперской идеологии. Именно это стало причиной передачи П. Румянцеву-Задунайскому дополнительно ещё и 100 тысяч рублей на строительство в Гомеле роскошной резиденции.

В 1785 году состоялась закладка фундамента главного дворцового корпуса, строительство которого было завершено в начале 1790-х годов. В результате на естественной возвышенности на берегу Сожа появилось компактное двухэтажное здание на высоком цоколе, с кубоподобным бельведером в центре, накрытым большим куполом. Внешний декор дворца был выполнен в стиле раннего классицизма. Главным украшением фасадов являлись портики коринфского ордера — четырёхколонный парадный и шестиколонный парковый. По всему периметру здания прямоугольные оконные проёмы, размещённые в два ряда, чередовались с пилястрами, что придавало дворцу величественную монументальность.

Внутренняя планировка тоже имела центричный характер. При этом более высокий первый этаж полностью занимали парадные помещения, второй — жилые комнаты, а цокольный использовался для хозяйственных нужд и размещения прислуги. Входя в здание, посетители попадали в просторный вестибюль, который вёл в главный квадратный парадный зал дворца, дополненный со всех сторон широкими нишами и обрамлённый рядами высоких коринфских колонн, поддерживающих открытые галереи второго этажа. Освещался главный парадный зал большими окнами бельведера, а его высота в те времена достигала 25 метров. По бокам от этого зала находились ещё четыре обширные парадные гостиные, что позволяло Румянцевым устраивать поистине роскошные приёмы для десятков, а в исключительных случаях — и сотен знатных гостей. Интерьеры первого этажа дворца поражали самую избалованную публику: тематические и орнаментальные росписи, покрывавшие все внутреннее пространство стен, изящная лепнина, выполненная в технике имитации под белый мрамор, картины, бронзовые ажурные люстры и разнообразные предметы искусства лучших европейских мастеров.

В 1796 году Гомель в очередной раз сменил хозяина. После смерти Петра Румянцева-Задунайского во дворец вселился его сын — член Государственного совета, сенатор, будущий министр иностранных дел Российской империи Николай Румянцев. Считая Гомель своей главной резиденцией, он, по признанию современников, превратил его из относительно небольшого местечка в красивый европейский городок с каменными административными, общественными, жилыми и культовыми сооружениями.

Наибольшее внимание сенатор уделил дальнейшему обустройству своего дворца. Для продолжения работ был выписан из Англии известный архитектор Дж. Кларк, который в начале XIX века осуществил достройку Гомельского дворца. По желанию хозяина, по бокам главного корпуса возвели прямоугольные двухэтажные флигеля (первый этаж занимали хозяйственные помещения, второй — гостиные и кабинеты). Необходимость перестройки объяснялась потребностью в новых помещениях для размещения постоянно увеличивающихся собраний искусства и библиотеки.

Николай Румянцев был одним из самых известных коллекционеров своего времени, который, по сути, опустошил значительную часть архивов местных католических и униатских монастырей, а также участвовал после изгнания войск Наполеона в расхищении магнатских музеев и картинных галерей. Все эти несметные сокровища после смерти сенатора в 1826 году вывезли в Москву, где книжные и архивные фонды стали основой для создания знаменитой Румянцевской библиотеки (потом она называлась Ленинской, сейчас стала Национальной), а многочисленные коллекции живописи, скульптуры, этнографии, археологии, нумизматики стали основой для создания других российских музеев. Белорусам следует знать, что самое ценное в этих музеях — раритеты, украденные русскими завоевателями в Беларуси.

Следующим хозяином Гомеля стал второй сын Петра Румянцева-Задунайского — известный дипломат и государственный деятель Сергей Румянцев. Однако он предпочитал жить в Петербурге и не дорожил отцовской резиденцией в провинции. Уже в 1828 году он заложил Гомель в Государственный заёмный банк, а в 1834 году вообще передал его государству.

Гомельский дворец на старой фотографии

С разрешения императора Николая I город Гомель купил за 800 тысяч рублей довольно известный российский генерал-фельдмаршал князь Иван Паскевич-Эриванский. Этот полководец вошёл в историю рядом побед над войсками Османской империи, в ходе которых был, кстати, завоёван Азербайджан, а также жестоким подавлением национально-освободительного восстания 1830–1831 годов в Польше. Иван Паскевич для своей главной резиденции выбрал Гомельский дворец, который по этой причине подвергся очередной перестройке.

Необходимо было увеличить общее число помещений и хотя бы частично избавиться от казарменной сухости утратившего к тому времени популярность классицизма. В итоге был избран компромиссный вариант, благодаря которому дворец в Гомеле обрёл черты уникального памятника архитектуры. Главный корпус практически не изменился внешне — лишь несколько подкорректировали вид парадного портика и бельведера, украсили крышу скульптурами и привезёнными из Польши чугунными балюстрадами, достроили полуциркульную веранду со стороны парка. А вот боковые флигеля подверглись существенной реконструкции. Северный полностью утратил классические черты и стал трёхэтажным. Южный же разобрали до основания, и на его месте воздвигли оригинально декорированную 4-ярусную башню-павильон в неоренессансном стиле, с часами-курантами. Этот элемент дворца нарушал общую симметрию и классическую строгость резиденции, но зато полностью соответствовал моде царившего тогда романтизма. Огромный же флаг, поднятый над башней, извещал горожан о присутствии в резиденции генерал-фельдмаршала.

Серьёзной переработке подверглись внутренние интерьеры. Здесь всеми работами руководил специально приглашённый из Италии скульптор и декоратор Винценто Винценти. К середине 1850-х годов дворец обрёл новое лепное убранство парадных и жилых помещений (в том числе маски и гирлянды), появились чудесные оконные витражи, был заменён паркет, поставлены новые камины из искусственного мрамора, комнаты украсили многочисленные статуи и другие художественные шедевры российских и европейских мастеров. В башне расположилась картинная галерея, а также богатейшая коллекция ваз, подаренных генерал-фельдмаршалу российским императором Николаем I и прусским королём Фридрихом-Вильгельмом IV.

В 1856 году Иван Паскевич умер. Большая часть его имущества перешла к сыну Фёдору, осуществившему небольшой «косметический» ремонт комплекса. В дальнейшем дворец практически не претерпел никаких изменений. Однако в 1870–1889 гг. в парке появилось новое оригинальное сооружение — часовня в псевдорусском стиле, которая стала семейным склепом рода Паскевичей.

В 1903 году, после смерти князя Фёдора Паскевича, Гомельский дворец перешёл в собственность его вдовы Ирины Паскевич (урожденной графини Воронцовой-Дашковой). Именно она первая стала придавать разнообразным семейным коллекциям вид публичного музея. Проведённая при ней систематизация собраний показала, что общее число накопленных предметов искусства перевалило за три тысячи. Наибольшую художественную ценность имели коллекция англо-французских стеклянных изделий, собрания саксонского, китайского и русского фарфора, персидских, немецких, турецких и бухарских ковров и гобеленов. Множество редких и затейливых вещиц находилось в коллекции мелкой пластики. Высоко ценились нумизматическая коллекция, собрание археологических древностей и богатейшая библиотека.

Сегодня в отреставрированных помещениях дворца действуют музейные экспозиции, работают выставочный и концертный залы, проводятся разнообразные торжественные мероприятия.

А отъехав от Гомеля всего семь километров на юго-восток до посёлка Кореневка, можно посетить имение под названием «Охотничий домик князя Паскевича». В 1834 году Кореневка стала владением Ивана Паскевича, после чего на южной окраине посёлка было построено кирпичное здание, которое вначале использовалось как винокуренный завод. Однако в 60-е годы XIX века сооружение превратилось в красно-белую усадьбу с живописным парком, прудом и столетними дубами вокруг него. Владельцы усадьбы нередко приезжали сюда поохотиться.

Охотничий домик в Кореневке 

Сегодня на месте некогда процветавшего поместья находится Кореневская экспериментальная лесная база Института леса Национальной академии наук Республики Беларусь, где круглогодично выращивают и поставляют в торговую сеть грибы вешенки. Сама усадьба пережила реконструкцию и теперь на первом этаже здесь разместились служебные помещения и кабинеты, а второй этаж переоборудован в конференц-зал.

* * *

В поисках подлинных свидетельств старины следует заглянуть и в городок Ветка, точнее в Ветковский музей народного творчества, находящийся не где-нибудь, а на Красной площади! Такое наименование, вероятно, связано с тем, что город основали в конце XVII века староверы, бежавшие из Московии от преследований патриарха Никона.

Именно здесь сформировался центр старообрядчества, преследуемого на территории России светскими и церковными властями. А название города краеведы связывают с тем фактом, что русло реки Сож здесь разветвляется подобно ветке дерева.

В истории города немало трагических событий. В частности, в Ветку дважды (в 1735 и 1764 гг.) вторгались царские войска для «выгона» староверов назад, в Россию (тем самым грубо нарушая суверенитет BKJI как составной части Речи Посполитой). А в результате катастрофы на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 года городок подвергся сильному радиоактивному загрязнению и значительная часть жителей покинула его.

Знаменитый Ветковский музей народного творчества, несмотря на своё периферийное местоположение, пользуется большой популярностью у посетителей. Он был открыт в 1978 году по инициативе и на основе личной коллекции местного жителя, выходца из старообрядческого рода Фёдора Шклярова, который тогда и не предполагал, что со временем фонды музея разрастутся до 10 тысяч экспонатов.

Бывший купеческий дом стал музеем народного творчества в Ветке 

Музей использует здание бывшего райкома партии (для хранилища экспонатов), а также дом купца Грошикова — памятник архитектуры XIX века. Здесь хранятся уникальные старопечатные книги: издания Яна Фёдоровича (более известного как Иван Фёдоров) и Петра Мстиславца, Андроника Тимофеева Невежи и Василия Гарабурды. Гордостью музея является первая книга, вышедшая на территории Украины, львовский «Апостол», изданный в 1574 году. Помимо этого можно увидеть книги из Кремлёвских соборов с записями и комментариями царей, представителей духовенства и учёных.

Неизменный интерес вызывают витиеватые узоры резных деревянных изделий, старообрядческие иконы, археологические находки, собрания служебных рисунков иконописцев XVIII–XX веков, коллекции артефактов, созданных при помощи техники шитья бисером, ритуальные ручники и предметы традиционного регионального убранства. В одном из залов расположена экспозиция восстановленного купеческого быта и представлена коллекция самоваров. Кроме того, туристы могут полюбоваться рушниками и национальной одеждой белорусов, а также узнать о священном значении наносимых узоров и связанных с ними таинственных историях.

Столь богатое разнообразие культурно-исторических объектов южного региона белорусского Поднепровья подводит к мысли о том, что поговорка «жители Гомелыцины — это белорусы со знаком качества» вполне справедлива.

Назад: Глава 14. ТАЙНЫ ДРЕВНИХ ЦИТАДЕЛЕЙ: Брестская и Бобруйская крепости
Дальше: Глава 16. ДВОРЦОВЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК МОГИЛЁВЩИНЫ: Добосна, Кричев, Могилёв