В последнее время усилились споры о том, где же именно находится географический центр Европы. На эту почетную роль претендует целый ряд населенных пунктов, и в их числе — находящийся в 85 км к юго-западу от Минска городской посёлок Мир.

В письменных источниках местечко Мир впервые упоминается под 1395 годом, когда его опустошили и сожгли крестоносцы. Польско-белорусский поэт Владислав Сырокомля так писал о происхождении местечка:

Сооружённый здесь в начале XVI века по распоряжению придворного маршалка Великого Княжества Литовского, Русского и Жамойтского Юрия Ильинича величественный кирпичный замок хорошо виден уже издали. Это могущественное строение покоится на основательном фундаменте с глубиной заложения до 4 метров, высота же башен достигает 25 метров. А в башнях — сложная система внутренних переходов и навесные бойницы, через которые давным-давно на противника сыпались камни, фанаты, лились кипяток и смола. Толщу первого этажа въездной башни прорезает единственный замковый проезд, створ которого ранее защищала специальная решётка (герса) из заостренных снизу кованых полос. Прежде чем стража успевала захлопнуть ворота, герса молниеносно падала сверху, отсекая непрошенным гостям вход в замок.

Тем не менее по сей день продолжаются споры о назначении Мирского замка. Изобилующий всевозможными декоративными элементами, построенный в относительно спокойное время и практически на равнине, он едва ли мог использоваться в сугубо оборонительных целях. Язык средневековых орнаментов зачастую сложен, поэтому о характере тех или иных деталей порой можно лишь догадываться. К примеру, неясно, что стало причиной вмуровывания в южную стену замка камня в виде головы барана. Стремление обзавестись магическим талисманом или же образом «святого агнца»? Согласно преданию, если данный камень изменит свое местоположение, то это приведет к полному разрушению замка. Но к счастью, на протяжении нескольких столетий «барашек» никуда не убегал и сейчас не собирается, поэтому основания для паники по поводу разрушения отсутствуют.

^{Один из каменных выступов Мирского замка действительно напоминает баранью голову} 

Перед смертью основатель архитектурного шедевра, Юрий Ильинич, завещал свои владения четырем сыновьям. Им и суждено было достраивать замок — четырехугольный в плане, с пятью башнями, по количеству детей Ильинича (пятой была дочь Ядвига). Однако злой рок по пятам ходил за потомками Ильинича. Все они умерли в довольно раннем возрасте, даже Ядвига не прожила и 30 лет.

После династии Ильиничей замок перешёл во владение богатейших магнатов Европы — Радзивиллов, которые распоряжались имением до конца XVIII века. В этот период замок достраивался и совершенствовался в соответствии с требованиями тогдашней моды: вдоль северной и восточной стен вырос трехэтажный дворец, вдоль южной и западной — одноэтажные подсобные помещения; на втором этаже башни над воротами появилась часовня (каплица) св. Христофора, на третьем — часы. В самом же дворце на первом этаже хранились запасы продовольствия, хозяйской утвари и оружия, второй занимала администрация Мирского графства, третий был отведен для размещения личных покоев магнатов.

Несмотря на множество жестоких войн, проходивших на территории белорусских земель, замок неоднократно, словно птица Феникс, восставал из руин, обретя в итоге парадный и танцевальный залы, уникальную портретную галерею. А в местной оранжерее, оформленной на итальянский манер, плодоносили цитрусовые, росли мирт, кипарис, лавр, красное дерево и другие экзотические виды флоры.

Одним из самых знаменитых обитателей здешних мест был Николай Христофор Радзивил (1549–1616), получивший прозвище «Сиротка» с лёгкой руки короля Жигимонта II Августа, сочувственно назвавшего так маленького плачущего и забытого всеми во время одного из празднеств княжича. С юных лет Николай «Сиротка» много путешествовал по миру. Он побывал на Крите, на Кипре, посетил древние руины Баальбека, древний Дамаск, был на Мертвом море. Из дальних странствий магнат привез богатую археологическую коллекцию, в том числе древние мумии, которых самоотверженно спасал во время сильнейшего шторма. Им также были привезены экзотические животные, и среди них так называемые «фараоновы крысы» — мангусты, которые даже успели прижиться и расплодиться в белорусских лесах. Благодаря «Сиротке» после очередной перестройки в облике Мирского замка стали явственно прослеживаться черты итальянского барокко.

Еще одним легендарным Радзивиллом, которого нельзя не упомянуть и жизнь коего была тесно связана с Мирским замком, был Кароль Станислав (1734–1790) по прозвищу «Пане Коханку». По сравнению с жизнеописаниями этого колоритного чудака небылицы барона Мюнхгаузена кажутся детским лепетом. И чего только он якобы не совершал: спасался от пиратов в ореховой скорлупе, катался летом по соляной дороге на возе, запряженном медведями, охотился на чёрта в Налибокской пуще, выезжал на Рыночную площадь на бочке с вином в костюме Бахуса, чтобы напоить всех желающих, и, конечно же, славился своими многочисленными романтическими похождениями, а однажды даже обзавелся возлюбленной из числа… русалок!

В 1785 году «Пане Коханку» принимал в Мирском замке короля Станислава Августа Понятовского, смущенного блеском здешнего богатства. Впрочем, этот блеск был недолгим, ведь Речь Посполитая вскоре пала, а стены княжеской резиденции покрылись пылью и плесенью запустения, остались лишь романтические легенды о замке, воспетом великим Адамом Мицкевичем в поэме «Пан Тадеуш» (впервые опубликована в 1834 году).

Луч надежды на возрождение былого величия под девизом «За нашу и вашу свободу!» блеснул во время восстания Тадеуша Костюшко, но его в 1794 году подавила армия Александра Суворова, выбив повстанцев из Мира. Однако самым значительным испытанием для замка стала Отечественная война 1812 года, когда между русскими и французскими войсками велись ожесточенные бои. Тогда была взорвана северо-восточная башня, где находился пороховой склад, сожжен дворец, а также разрушены фортификационные сооружения.

После Радзивиллов замок принадлежал графам и князьям Гогенлоэ, Берленбургам, Витгенштейнам, а в 1891 году комплекс приобрело знатное семейство Святополк-Мирских, фамилия которых дивным образом совпала с названием местечка. Мирские затеяли в имении новые преобразования. Пейзажная часть парка расположилась между замком и дворцом, она строилась по принципу чередования древесных групп и открытых полян. Главным структурным и художественным элементом ландшафта стал большой водоем, устроенный в 1896–1898 гг. на месте пяти прудов, и с островом в пойме ручья на месте вырубленного сада. Именно он определил основной прогулочный маршрут, который вел от парадного входа вдоль пруда к замку, затем по западной дамбе и по сосновой аллее выводил через мостик опять к дворцу.

Кстати, с вырубленным садом связано печальное поверье. На уничтожение деревьев по приказу землевладельца созвали местных крестьян. А поскольку дело было весной, и яблони стояли в цвету, крестьяне упрямились — мол, нехорошее это дело — рубить цветущий сад. Но против воли помещика не пойдёшь, он заставил их взяться за топоры. Старожилы рассказывали, что за время этих работ, да и после, когда рыли пруд, погибло немало людей, в том числе сын местной ведьмы. После такого происшествия колдунья наложила на пруд проклятие: тонуть в этих водах людям до той поры, пока не сравняется их число с числом погибших при его создании. Первой утопленницей стала княгиня Сонечка в возрасте 12 лет, а сам устроитель пруда умер на его берегу в 1898 году. Скептики могут игнорировать суеверия, но факты — вещь упрямая: даже в наши дни здесь нередко тонут люди. Хотя на вид пруд безобидный и тихий, но глубина, говорят, у него вполне достаточная для того, чтобы, неудачно нырнув, не выплыть на берег, особенно если это погружение происходит под воздействием алкоголя.

^{Панорама Мирского замка}

^{Внутренний двор Мирского замка}

После большого пожара в 1914 году замок пришёл в упадок, хотя в уцелевшей части комплекса продолжали обитать жильцы.

Новым потомственным владельцем стал князь Михаил Николаевич Святополк-Мирский (1870–1938), бывший камергер и действительный статский советник Российской империи, посвятивший остаток жизни сохранению родового имения. Князь был человеком незаурядным, даже выглядел он необычно: имел окладистую седую бороду, за что получил прозвище «Сивобородый», носил красную шелковую косоворотку, всегда доброжелательно приветствовал любого прохожего, иногда, якобы в поисках таинственных сокровищ, с лукавым взглядом простукивал замковые стены и любил философски повторять: «Мирский замок — руина, а другая руина — я сам».

Реставрация замка шла, по выражению князя, «в год по комнате». В 1926 году под плитами в подвале были найдены два скелета воинов, о чем свидетельствовала амуниция. По указанию князя их захоронили на православном кладбище. Но с тех пор из года в год, в полночь с 31 декабря по 1 января, на месте их погребения в течение нескольких минут слышны удары мечей, затем продолжительные стоны… Впрочем, услышать это вряд ли удастся, ведь на Новый год в современный поселок Мир прибывает много туристов, которые желают отдыхать и веселиться в замковой атмосфере, а не бродить по мрачному кладбищу.

Князь Михаил Святополк-Мирский умер в 1938 году, а в сентябре следующего года, после бегства из Мира польской администрации, в замке появились новые хозяева. Их появление сопровождалось пропажей богатой библиотеки князя, в которой значились первопечатные инкунабулы, псалтыри в переплетах из слоновой кости, энциклопедии, разноязычная литература по шахматам. Только разрешенные новоявленной советской властью книги перекочевали в поселковую библиотеку, прочие же были оприходованы неизвестно куда или просто выброшены во двор. Замок же стал государственной собственностью и в отношении его дальнейшего использования высказывались самые разные предложения: от открытия здесь Дома творчества до центра по обслуживанию зарубежных туристов. В итоге, 25 июня 1983 года в южную стену замка был m ложен кирпич с датой начала реставрации, а спустя десять лет состоялось торжественное открытие первой экспозиции.

Сегодня дворцово-замковый комплекс в Мире вновь поражает своей гармонией и слитностью с природой, все его элементы образуют целостную архитектурную композицию, а их нарядность и величественность создает законченный образ уникального сооружения, внутри которого действуют интереснейший музей, а также отель и ресторан с блюдами старинной кухни.

Всего три десятка километров отделяют Мир от другого весьма значимого не только для белорусской, но и, пожалуй, для общеевропейской истории славного городка под названием Несвиж.

В отношении происхождения его названия существует популярная легенда, рассказывающая, как некий князь во время охоты убил медведя, но, не имея возможности взять огромную тушу с собой, прислал за ним своих слуг лишь спустя время. Поскольку медведь был уже «не свеж», эта местность и стала называться Несвижем.

По мнению некоторых филологов, Несвиж получил свое имя от видоизмененного названия бывшего волока. И если волок назывался просто Сведь, Свеж или Свиж («болото, болотистый»), то поселение на высоком месте получило название с прямо противоположным значением — «не болото».

Первое письменное упоминание о городе связывали с Юрием Несвижским (в некоторых источниках — Несвицким), который со своей дружиной принимал участие в битве на реке Калка 31 мая 1223 года, что зафиксировано в «Повести временных лет». В результате сражения он погиб, а созвучие имени князя с названием городя стало причиной его идентификации как удельного князя городи Несвижа. Однако ученые опровергли эту версию в конце 80-х годов XX века.

Археологические раскопки, проведенные в этих местах, свидетельствуют об истории поселения, начавшейся не ранее XV столетия. Версия об удельном княжестве также не нашла своего подтверждения. Стоявший здесь двор был всего лишь центром небольшой волости. Таким образом, город помолодел практически на два столетия — первое официальное упоминание о нем теперь относят к 1446 году. Несвиж появился в летописях в связи с передачей местечка от великого князя литовского Казимира Ягеллончика к Николаю Яну Немировичу.

А в 1492 году великий князь Александр отдал город богатейшему белорусскому магнату Петру Кишке (он умер в 1534 г.). Таким образом, Несвиж стал владением известного рода, одна из представительниц которого, Анна, в 1513 году стала по счету третьей женой Яна Радзивилла (1474–1522), прозванного «Бородатым». Это Ян получил город во владение как приданое невесты. В 1533 году Несвиж окончательно перешёл к Радзивиллам.

В 1547 году сын Яна Радзивилла «Бородатого» — Николай Радзивилл «Чёрный» (1515–1565) — добился титула князя Священной Римской империи для своего рода, а город сделал своей резиденцией, значение которой возросло в 1586 году после придания ей юридического статуса неделимого наследственного владения (ординации), передающегося только старшему сыну в семье. Фактически ординация оставалась в руках Радзивиллов до 1939 года.

Прочность и стабильность положения Радзивиллов в иерархии магнатов BKЛ объясняется тем, что брак двоюродной сестры Барбары (1520–1551) с королем польским и великим князем литовским Жигимонтом II Августом (венчание произошло в 1547 году) открыл огромные возможности Николаю «Чёрному» и другим Радзивиллам по устройству политической карьеры, от благополучия которой напрямую зависело благосостояние рода. В целом Николай Радзивилл «Чёрный» по своему богатству и влиянию был вторым человеком в государстве после великого князя. Доказательством тому служит то, что в замке хранилась «Метрика ВКЛ» — второй экземпляр архивных документов, касающихся истории княжества. В связи с этим Несвиж стали в обиходе называть «некоронованной столицей» Великого Княжества Литовского, Русского и Жамойтского.

Бурный расцвет города начался в XVI веке. Он связан преимущественно с именем князя Николая Христофора Радзивилла «Сиротки» — сына Николая Радзивилла «Чёрного». Получив в наследство от отца деревянный Несвиж, он провёл огромную работу по его реформированию — деревянные постройки были заменены каменными строениями, а хаотичность средневекового города преобразована в регулярную квартальную систему, сохранившуюся до настоящего времени. У въездов в город были построены каменные ворота с башнями (брамы) — Замковая, Слуцкая, Клецкая и другие.

^{Несвижский замок в период реконструкции. Вид сверху} 

Не осталась в стороне от реформ и жизнь горожан. Вернувшись из путешествия по Средиземноморью и странам Ближнего Востока, «Сиротка» пропитался духом перемен. Воплощая свои идеи в жизнь, на первом этапе он освободил мещан от многих феодальных повинностей, ослабил налоговое бремя и превратил город в типично европейский, привлекая в него торговцев и ремесленников. Несвиж быстро развивался — здесь появились школа, парикмахерская, госпиталь. Начали действовать ткацкий и портняжный, слесарный и скорняжный цеха. Чуть позже, уже в XVIII веке, наладилось мануфактурное производство и мастерская художественного литья.

В 1562 году в Несвиже открылась типография, в которой печатались первые на территории Беларуси книги на белорусском языке (в 1562–1571 гг. их создавали известные просветители Симон Будный и Василий Тяпинский). Позднее, благодаря стараниям Франтишки Урсулы Радзивилл (1705–1753), увлекавшейся литературой и театром, Несвиж стал ещё и родоначальником отечественного театрального искусства, ведь первый стационарный театр был открыт именно здесь. Театральные представления показывались на открытой площадке, имевшей форму подковы, которая существует и поныне. Поначалу являясь любительским, театр постепенно перешёл на профессиональный уровень и стал давать представления за пределами города.

Ядром города сейчас, как и в прежние века, является Рыночная площадь (ныне Центральная), в центре которой стоит ратуша с высокой шестиярусной башней, символизирующей Магдебургское право, дарованное городу в 1586 году. В ратуше ранее располагались кабинет бургомистра, магистрат, канцелярия, зал суда, казна и архив, к ней сходились основные городские улицы. Начиная с XVII века, ратуша постепенно «обросла» торговыми рядами, впоследствии образовавшими замкнутый П-образный контур. Архитектурный ансамбль площади претерпел значительные изменения в середине XX века во время ее перестройки под современные нужды.

Строительство самого Несвижского замка началось в 1583 году. Впоследствии он перестраивался много раз и в результате приобрел вид шикарного дворца, сочетающего в себе черты многих архитектурных стилей — от ренессанса до модерна.

Как же выглядел замок первоначально? За оборонительными укреплениями находилось три каменных корпуса, которые образовывали внутренний двор. Центральный корпус напротив въездных ворот дворца занимал непосредственный основатель замка. Это было трёхэтажное здание с небольшими восьмигранными башнями по углам. Слева от центрального корпуса находился трёхэтажный казарменный корпус с высокой дозорной башней, а справа — хозяйственное здание.

За короткий исторический срок (1584–1616 гг.) при участии белорусских и итальянских мастеров и с учетом последних достижений фортификационного искусства в Несвиже вырос замок, а само поселение, расположенное поодаль от него, было опоясано рвом и валом. Путем расширения русла реки Уша и постановки плотин, в городе появились шесть прудов, которые существуют и теперь. Они составляют единую каскадную систему с перепадами уровней примерно в один метр. Добывавшийся при создании прудов грунт использовался для сооружения земляных укреплений и основы для возведения замка. Замковый вал являл собой искусственно созданную насыпь высотой до 20–25 метров. Изначально весь вал был облицован смешанной каменно-кирпичной кладкой, а по углам его располагались бастионы с пушками. Помимо валов и бастионов с артиллерийской батареей имелся ров, заполненный водой, через который был переброшен подъемный мост. Самым древним строением на замковой горе являлась так называемая «камяница» с дозорной башней, проект которой датируется 1582 годом.

В последующие времена корпусы перестраивались, объединялись архитектурными вставками, образовав замкнутый парадный вход. С тыльной стороны центрального корпуса появилась двухэтажная пристройка с террасой и небольшими башенками. Центральный двор замка представлял собой плац, выложенный булыжником. Осадный колодец, сохранившийся до нашего времени, являлся обязательным атрибутом любого замка.

В замке было 12 залов, которые имели названия в зависимости от отделки и предназначения: Золотой, Мраморный, Гетманский, Портретный, Голубой, Рыцарский, Охотничий и другие.

Монументальная каменная застройка конца XVI–XVII вв. была сформирована замком, брамами, костелами, монастырями бернардинцев (1598 г.), бернардинок (1591 г.), доминиканцев (1672 г.); иезуитским костёлом Божьего Тела (1593 г.) и другими интересными сооружениями.

Работы по благоустройству замка и города продолжил Кароль Станислав Радзивилл, по прозвищу «Пане Коханку». Этот человек вошел в историю как самый богатый, любвеобильный и непредсказуемый представитель семейства, а его чудачества послужили поводом для рождения многочисленных преданий и анекдотов. К примеру, однажды в жаркую летнюю ночь он пообещал своим знатным гостям, что утром наступит зима. Магнат приказал посыпать дорогу до замка дорогостоящей по тем временам солью и наладил по ней катание на санях. Несмотря на свою взбалмошность, «Пане Коханку» в то же время был значимой политической фигурой и ярым оппонентом Екатерины II. Это послужило причиной опалы, 14-летней ссылки в Западную Европу, конфискации имущества, лишения титулов и регалий, что стало тяжелым испытанием для князя.

На протяжении долгих столетий Несвижский замок имел большое военно-стратегическое значение. В частности, в XVII веке артиллерия замка включала больше сотни пушек. Сооружение было сильно разрушено шведами в 1706 году во время Северной войны, но к 1726 году его удалось восстановить.

В XVIII веке замок приобрёл тот облик, каким мы видим его сейчас: пышная отделка в стиле барокко, ажурные балконы и миниатюрные башенки. Кроме наземных сооружений, Несвижский замок может похвастаться многочисленными подземельями и усыпальницей с саркофагами Радзивиллов — единственным сохранившимся в Восточной Европе некрополем исторической фамилии.

На протяжении многих столетий замок был хранилищем художественных и исторических ценностей. Кроме фамильного золота и серебра, старинного фарфора, коллекции оружия европейских, японских, арабских и китайских мастеров, знаменитых Слуцких поясов, коллекции монет и медалей, здесь находилась богатейшая библиотека, где были собраны редчайшие рукописные и старопечатные издания, исторические документы, грамоты, письма многих монархов. Существовала и обширная картинная галерея, в которой можно было увидеть полотна прославленных художников.

Известный белорусский поэт Владислав Сырокомля (1823–1862), работавший в замковой канцелярии, отмечал, что в архивном списке 1779 года насчитывалось 984 произведения на полотне и дереве, но к середине XIX века от них не осталось и половины. В дополнение к этому, Сырокомля в своей книге «Путешествия по моим былым окрестностям» утверждал, что в первой половине XVII века в Несвиже побывал знаменитый голландский живописец Рембрандт. Его сюда пригласили якобы для того, чтобы он посоветовал, как лучше организовать несвижскую картинную галерею, которая начала формироваться в 1600 году. Кроме того, в разных источниках упоминается, что знаменитый голландец даже написал в радзивилловской резиденции несколько полотен.

Всё это в итоге стало основой для легенды о несметных сокровищах Радзивиллов. Считалось, что все фамильные сокровища должны были храниться именно в замке, и нельзя было их вывозить даже во время военных нашествий. Мол, с этой целью создавались тайники, о которых знали только князь и его самый близкий слуга.

Первый раздел Речи Посполитой (в 1762 году) привел к серьезным опустошениям дворцово-замкового комплекса. Генерал Захар Чернышов (1722–1784), командовавший русскими войсками, «прихватил» с собой значительную часть произведений декоративно-прикладного искусства, изделий из золота, серебра и драгоценных камней, которые были отправлены в Петербург и Смоленск.

В 1812 году, во время войны с Наполеоном, тогдашний владелец имения князь Доминик Радзивилл (1786–1813), командовавший 8-м уланским полком, был на стороне французского императора. При поспешном отступлении не успел забрать свои богатства. В Несвиж вступили русские войска и в очередной раз вывезли в Россию княжеское добро. Однако главная сокровищница так и не была найдена. На её поиски приезжали многочисленные охотники за кладами, которые в основном пытались искать сокровища в живописном парке Альба, окружающем замок.

Лишь во второй половине XIX века замок вернулся к Радзивиллам, после чего началось его расширение и дальнейшее обустройство. Появились Замковый парк, Старый парк, Японский сад, Новый парк, Английский парк. Общая площадь всего комплекса к концу 30-х годов XX века составила около 90 гектаров. Суммарно же владения Радзивиллов на белорусских землях достигли около 320 тысяч (!) гектаров.

В 1939 году, когда в Несвиж вошла Красная Армия и установилась советская власть, Радзивиллам пришлось бежать, они покинули замок, оставив там почти всё имущество. В 1941 году в замке находился штаб немецкой 2-й танковой группы генерала Гейнца Гудериана, а в послевоенное время там располагался санаторий КГБ.

^{Интерьер одного из залов Несвижского замка при Радзивиллах}

В 1993 году в Несвиже был создан Национальный историко-культурный музей-заповедник, куда вошел и замок. Затем комплекс перешёл под опеку Министерства культуры Республики Беларусь, после чего начались реставрационные работы.

Как обычно заведено у нас, реставрация производилась со множеством нарушений не только технологического, но и эстетического плана. Чего стоил один только луковицеподобный купол, выросший над замковой башней благодаря чьей-то неуёмной фантазии! Проектировщики утверждали, что схожая конструкция существовала здесь в XVI веке, но последняя из оставшихся в живых прежних обитателей дворца, пожилая княгиня Эльжбета Радзивилл, посетившая Несвиж пару лет назад, отреагировала весьма категорично: «Божа, што гэта за цыёцкая цыбулiна?» Пани Эльжбета требовала, чтобы башню восстановили в таком виде, какой она имела до 1939 года, и вспомнила множество деталей относительно того, как выглядел интерьер замка в прошлом.

К счастью, к её мнению прислушались, «цыбулину» заменили на более гармоничный вариант, хотя осмотр открывшегося после реставрации дворца по-прежнему вызывает массу вопросов. Например, весьма угнетающе смотрятся картонные псевдофолианты старинных книг, занимающие часть экспозиции. Музейщики уверяют, что это временно, но, как известно, нет ничего более постоянного, чем так называемое «временное». В отношении вывезенных ценностей уже давно следовало бы на государственном уровне поставить как перед Россией, так и перед Польшей наболевший вопрос о компенсаторной реституции и вернуть на родину хотя бы часть национального наследия, вывезенного отнюдь не только из Несвижа.

В настоящее время город является объектом паломничества многочисленных туристов и любителей мистики. Ведь одна из самых знаменитых легенд, связанных с белорусской историей, повествует о призраке Чёрной Дамы, обитающем в этих местах. Это привидение является воплощением духа Барбары Радзивилл, безвременно усопшей жены короля Жигимонта II Августа. При жизни молва приписывала ей не только ангельскую внешность, но и огромную любвеобильность. Согласно свидетельствам современников, количество любовников Барбары исчислялось десятками. Однако, вскружив голову будущему королю, она одновременно нажила себе лютого врага в лице свекрови — королевы Боны Сфорцы, которая, если верить легенде, приказала отравить бедняжку.

С тех пор душа Барбары бродит по коридорам замка и его окрестностям, покровительствуя влюблённым и предупреждая горожан о грядущих несчастьях. Так, в 2002 году призрак был замечен как раз накануне сильного пожара. Сохранились свидетельства, что Несвижского фантома всерьез опасались даже немецкие оккупанты, которые с наступлением сумерек периодически впадали в состояние необъяснимого страха и с воплем «Шварц фрау!» стреляли по всякой движущейся тени.

В наши дни в замке можно встретить и вполне осязаемых дам в чёрных одеяниях — например, на проводимых здесь концертах камерной музыки. Тенденцией нового времени стало возрождение практики организации балов и других костюмированных представлений, связанных с исторической реконструкцией. В общем, Несвиж потихоньку возвращает себе прежний шляхетный лоск, что, безусловно, не может не радовать.