Конечно, папы в Церкви бывали разные: одни отдавались службе, другие – удовольствиям. Суть человека не меняет даже папская тиара.

Были годы, когда дворцы Ватикана становились местом дикой распущенности, кровавых преступлений и всеобщего невежества. Духовенство словно состязалось с мирянами в грехах: в пьянстве, лени и других пороках.

Потом, с приходом нового папы, все менялось. Опять молитвы, политика, интриги. Но проходило время, и упадок возвращался в средневековую Церковь. Почему? Ответа нет. Да никто и не пытался найти его.

А не тюрки ли тому причина? По их традиции жила католическая церковь, «Апостольские правила» (устав, по которому жила и живет христианская церковь) в начале 500-х годов издал кипчак, отец Дионисий Малый. «Скифским аббатом» называли его, что, несомненно, имело последствия. Они, эти последствия, и есть католическая традиция. Какая именно традиция?

Ну, например, все папы, начиная с IV века, носили на пальце перстень с изображением рыбы. Он переходил по наследству как символ власти в Ватикане. Перстень был безразмерным. Через кого и как он попал в Рим, как стал христианской святыней, неизвестно, но в алтайских курганах находили перстни, кресты и предметы с изображением точно такой рыбы.

Случайное совпадение? Нет. Речь идет о символике! Только тенгричи (высшие тюркские священнослужители) имели такие. То был их знак отличия, дававший право на власть. Этой рыбе около трех тысяч лет. Она символ неба на Алтае – небесный океан ее стихия.

Далеко не случайностью был и обряд «разграбления», его тоже долго соблюдали в римской церкви. Как известно, после избрания папы охранники символически грабили его, уносили все, что можно было унести. Подобного обряда в Римской империи не знали. Действо сугубо тюркское, знакомое Аттиле, называлось «хан талау» (ограбление хана). Лишь в XVI веке отменили его, вызвав недовольство охранников.

Точно такое же «разграбление» было у мусульман. И тоже от тюрков! И там после смерти халифа полагался «хан талау»… Особенно постарались в 991 году – дворец тогда превратили в руины. Это не варварство, нет, праздник правителя. Диковатый праздник. Так народ выражал признание новой власти, которую он брал на свое содержание.

Подобных ритуалов появилось немало. Рыцарские турниры, ярмарки, сабантуи – они, как ласточки с Алтая, приживались вместе с тюрками в средневековой Европе.

…Борьба тюркского и нетюркского долго отличала мир, Италию и особенно Ватикан. Следы остались в летописях, в литературе. Вот притча тех лет, в ней – философия тюрка, она раскрывает его душу и объясняет даже предвзятому человеку многое.

Учитель велел ученикам убить голубя, но так, чтобы никто не видел. Латинянин зарезал его в сарае. Грек – в темном подвале. Кельт – в глухом лесу. Лишь тюрк подал учителю живого голубя, сказав, что задание невыполнимо. «Почему?» – спросили его. «Бог видит все. От него не скрыть», – ответил мальчик.

В тюрках жило особое представление о Боге, о мире. Они рождались уже другими! Культура предков передавалась им с колыбельной песней, со стихами и сказками, которые они помнили всю жизнь.

Став католиком или мусульманином, тюрк оставался генетическим посланцем Алтая, в его душе по-прежнему жило щемящее чувство свободы. Врожденное. Как любовь к Родине, неискоренимое. Душа не позволяла этому чувству уснуть.

Латинянин, сев на трон папы, мог и согрешить, не считая за грех свое недостойное поведение. Ему, вчерашнему язычнику, вера в Бога Небесного была чужой, он надеялся скрыться от Его Всевидящего ока. Надеялся избежать Божьего суда, не понимая, что это невозможно.

Отсюда – разброд в Ватикане, где два народа, два характера, жившие рядом в Италии, сталкивались под сводами Церкви. Их называли одним словом «итальянцы», но то были люди разной «породы». Различные и внешне, и генетически. Папы оставались людьми той породы, вернее, тех правил и традиций, по которым жили их предки. Это видно из истории пап и антипап, из их портретов и гербов.

Для коренного европейца возглавить Ватикан значило получить власть над королями. Известны случаи, когда они покупали себе трон, а с ним и право грешить, казнить и миловать. Так, Иоанн XII, надев папскую тиару в двадцать лет от роду, превратил Церковь в дом греха. История щедра на подобные события.

Тюрки служили иначе. Даже став христианами, они, не сознавая того, хранили верность своей старой культуре, своим забытым алтайским предкам. Да, и они творили жестокости, насилия, но творили не ради собственной прихоти – ради новой культуры и веры, слугами которой стали их европейские предки.

То было мировоззрение европейцев, имевших алтайские корни. Новых европейцев! Разумеется, это никак не общее правило, но в целом закономерность просматривается. Тюрки, действительно, были людьми другой породы в Европе.