Глава 9

Меч разминулся со мной всего на сантиметр, просвистел возле виска, и задев плечо, врезался в столб, поддерживающий крышу навеса, оставив на нем глубокую зарубку.

Ну да, мечи для дуэлей тупые, но кто сказал что тупой железякой нельзя проломить башку или сломать плечо? А еще — если ты стоишь безоружный, а некто долбит тебя мечом — и профессионально долбит, надо сказать! — то какой бы ты ни был герой, через минуту превратишься в кровоточащую отбивную. Путь только один: невзирая на опасность броситься вперед и попытаться перейти в ближний бой. То есть облапить эту спятившую мегеру, свалить на пол, и…нет, не овладеть ей. Это было бы слишком даже для грязного, дикого ворка, зверя и вообще негодяя. Просто обезоружить и связать руки — спятила же! «Кур-р-рва!» — как говорят поляки в сердцах.

Но я не успел. Уклонился от трех ударов, которые едва не переломали мне кости, четвертый пришелся уже в такой же стальной меч, ничем не отличающийся от меча осатаневшей мстительницы. И девки сцепились! Глаз едва успевал за движениями двух фурий, их мечи звенели, стучали так, будто два сумасшедших разнорабочих на стройке пытались забить друг друга длинными арматуринами, не поделив пакетик «Доширака». И тот, кто скажет, что арматурой нельзя как следует отходить противника — никогда не жил в моем квартале. Помню, месяц не мог вздохнуть, когда врезавшаяся в бок арматурина переломила мне сразу два ребра. А тут — кое-что потяжелее и подлиннее, чем обрезки строительных железяк.

Да, довольно-таки тяжелые мечи, я прикидывал на руке. Интересно, это специально для дуэли такие сделали, или же аналог армейских? Долго таким не помашешь!

Ну а пока — слежу за соперницами, пытающимися выбить из противника всю имеющуюся в голове дурь. А они стараются! А они скачут! Красиво, надо сказать, скачут. Штаны в обтяжку, попки круглые, груди под белыми рубахами прыгают! А рубахи-то уже мокрые от пота, и все прелести валькирий просвечивают…то-то на трибунах беснуются и орут. Красивое зрелище, точно.

Но мне не до прелестей, хотя и отметил сексуальность обеих девушек. Я болею за Фелну — сможет ли она заколбасить эту истеричку?

Кстати, спасибо ей. Если бы не она…не факт, что я вообще бы выжил. А кроме того…я все-таки хочу ее сделать красивой! И лютня…

У меня даже руки зачесались, как только я представил у себя в руках любимую гитару! Ну да, еще не гитару — лютню. Но она мало чем отличается, ей до гитары осталось совсем немного. Другой вопрос — а смогу ли? Вернее — сможет ли тело Келлана играть на лютне? Петр Синельников умеет — в памяти. Но ведь есть такая штука, как моторная память. Мышцы должны запомнить, как двигаться! Но с другой стороны — как я узнаю, что умею играть, если не попробую играть?

Что касается певчего голоса…у меня когда-то был густой баритон. Не такой уж и сильный, за оперного певца никак не сойду, но мне говорили что пою я не хуже, чем тот, кто пел песню «Вечный огонь». То есть — «От героев былых времен, не осталось порой имен…».

Кстати, я неплохо пел эту песню. Нравилась она мне. И сейчас нравится. Увы, теперь я ее не исполню…никогда. Потому что мир другой, время другое. Ее никак не переложишь на здешний язык.

Между прочим, я уже прикидывал, какие песни исполнил бы здесь, и как их перекинуть на местный язык. С рифмами будут проблемы, это само собой, но кто сказал, что местным слушателям нужны рифмы? Это у нас классическая песня всегда рифмована, а здесь песня — это частенько баллада, в которой днем с огнем не сыщешь ни одной рифмы. Человек просто бренчит на лютне и нараспев читает эдакий маленький рассказ. Или большой рассказ — зависит от того, какова его фантазия. Так что наши песни, переведенные на всеобщий язык, вполне себе покатят где-нибудь в таверне. А кроме песен общепринятых, я некогда положил на музыку слова нескольких стихотворений, в том числе и своих. Баловался, понимаешь ли, стилизовал под старину. Все мы когда-то бредили пиратами, наемниками, солдатами удачи, которые все в деньгах и повисших на шее бабах. Может потому я и пошел в профессиональные военные — сидел в голове эдакий вирус, превращающий обычного человека в солдата удачи. Только ничего не принес мне этот вирус — кроме ран, боли, и осознания того, что впереди у меня больше ничего нет. Ну — совсем ничего! Кроме темноты и покоя…

А тем временем девушки утомились, и стояли друг напротив друга в боевых стойках, почти шепотом поливая соперницу отборной руганью. И пусть ругань на всеобщем не дотягивала до русского мата, но получалось у них вполне недурно. У благовоспитанной девушки от такой ругани уши бы свернулись в трубочку.

Из монологов я понял, что соперницы считают друг друга грязными подстилками, извращенками и шлюхами — одна с самого детства занята поиском выгодного папика, потому и прилепилась к Элрону вылизывая ему все и вся, вторая — обожает грязных животных с большим…хмм…аппаратом, и готова вылизывать этим грязным воркам ноги, руки и другие места, которые обычно не показывают в публичном месте.

Смешно было то, что обе можно сказать наговаривали друг на друга. Первая похоже что на самом деле любила Элрона, иначе бы она так не спятила и не бросилась на меня с мечом. На безоружного, на того, кого не вызвала на дуэль — с мечом! Это не просто нарушение дуэльного кодекса, это преступление по законам Академии. Интересно, как на такое отреагируют власть предержащие Академии? Вон, сидит преподаватель, который следит за происходящим на арене и вокруг нее. Уж он-то точно видел, как все началось. И безопасник сидит на трибуне. А вот ректора уже не вижу — видать свалил. Не захотел смотреть на то, как полосуются девицы. А зря! Очень, очень красивое зрелище!

Кстати — обе уже ранены. Вот тебе и тупые мечи! У Беаты рассечена бровь, и кровь капельками сбегает по щеке, у Фелны — повреждено левое плечо. Удар был такой силы, что тупой клинок с закругленным концом рассек кожу и порвал рубаху, выйдя наружу возле уха. Едва не разорвал левую грудь, что было бы очень неприятно и больно. И некрасиво. Я слышал, что удар девушке по груди равноценен тому, как если бы мужчине врезали в пах. Преувеличение, конечно, как можно сравнивать? Но вот слышал, и все тут. Беата явно в грудь и метила.

Впрочем — почему удар? Скорее это укол. Увернулась от рассекающего удара соперницы, поплатившись рассеченной бровью, и снизу вверх попыталась вонзить клинок в подреберье Фелны. Если бы та не сделала полшага назад, если бы не успела отклонить корпус…клинок вполне мог пробить брюшину и достать до самого сердца. А там уже — и смерть не за горами. Пока это прибежит лекарь, пока реанимируют пациента — а поезд уже ушел. «Вжи-вжик-вжик! Уноси готовенького!». Мда…жестко тут у них в Академии! Или это я подлил «озверину» в чай местным красоткам?

Передохнув, пообзывавшись, красотки снова схватились в смертельной битве, но уже расчетливо, осторожно, и…устало. Знаю. Попробуй, помаши такими железяками, да еще и в темпе китайцев, выступающих на арене цирка с демонстрацией единоборств!

Кстати сказать, по моим ощущениям, когда я дрался с Элроном — его уровень владения единоборствами был выше, чем у Аурики и даже Стеллы. По крайней мере — бой без оружия. И у меня есть этому вполне разумное объяснение. Ну вот кто такие Стелла и Аурика? Были…хмм… Кем они были? Наемницами. Опытными, сильными, умелыми, но…наемницами. Они не занимались единоборствами с самого детства, а когда попали в армию — прошли курсы «взлет-посадка», как это называлось у наших фронтовых летчиков времени Великой Отечественной. Умеешь взлететь, нажать на гашетку пулеметов-пушек, сумеешь сесть — ну и хватит с тебя. На фронте не хватает летчиков! Учиться будешь уже в бою! Так и тут — научилась кое-как держать меч, копье, прикрываться щитом — давай, воюй! За что тебе деньги платят? Это уже потом они нахватались знаний и умений, потом, когда стали наемницами, стали активно тренироваться, оттачивать свои боевые навыки.

Опять же — умения умениями рознь! Основное оружие наемников — копье. Кинжал, лук, арбалет. Меч — в последнюю очередь. В конце концов — не какие-то «блаародные», чтобы сойтись с противником в дуэли чести. Тут бы копьецом издалека пырнуть, или из арбалета болт засадить в спину врага. Какие там чести? Какие поединки?

А вот у «лагородных», у дворян — совсем другое дело. Научился детеныш стоять на ногах — вот тебе деревянный меч, тренируйся! Отрабатывай удары! Особенно, если у ребенка проснулся магический дар, что впрочем в семьях магах вполне нормальное явление. Значит, скоро отправишься учиться в Академию, значит, будешь участвовать в дуэлях. А как при этом не осрамиться? Правильно! Тренироваться от рассвета и до заката. То есть к семнадцати годам эти парни и девушки уже настоящие мастера, которые совершенствовались в своем боевом искусстве не менее десяти лет. Ну вот есть, например на Земле профессиональные спортсмены — здешних курсантов можно с ними сравнить.

Как же тогда я мог на равных с ними соревноваться? Так у меня боевой опыт, и я с детства занимался боксом, а кроме того — имею опыт десятков, если не сотен уличных драк. Где нет никаких правил, нет ограничений — ни по возрасту, ни по вооружению. Да, такой уж у нас был район…Заводской, однако! 90-е годы… Ну и в спецназе не лаптем щи хлебают, научат очень хорошо — если конечно хочешь научиться.

На мой взгляд, в тех стилях боевых искусств, что применяют здешние бойцы, слишком много красивости. Оговорюсь — «благородные» бойцы. У наемников такого нет. Там, как и положено на войне — убей, или убьют тебя.

Девушки уже шатались, едва поднимая меч. Они получили еще по ране — Беате досталось по ребрам, Фелна же сильно хромала. Но никто не хотел сдаваться. Мечи взлетали, опускались, едва не разрубая противника, врезались в песок арены, оставляя глубокие ямки и подбрасывая в воздух горсти песчинок.

Наконец обе дуэлянтки настолько устали, что могли стоять только опершись на мечи, как на трости. Так они стояли минуты три, снова осыпая друг друга отборными ругательствами и живыми сравнениями, хрипя и успокаивая дыхание. Прошлись и по родне, и по происхождению соперниц, потом Беата назвала Фелну Красномордой воркской грязной шлюхой, а Фелна ответила «бордельной портовой шлюхой, больной гнилостной болезнью». А потом…девки выпустили мечи и бросились друг на друга в рукопашную. Они визжали, рычали, кусались, от их красоты не осталось и следа — запорошенные пылью, покрытые потеками крови, они сейчас больше походили на нищенок, дерущихся за кусок несвежего мяса. Пальцы рвут волосы соперницы, ноги пинками пытаются достать до живота противницы, драка бродячих собак и та выглядит красивее. Наконец Беата вцепилась в рубаху Фелны, рванула, и перед глазами зрителей оказалась прекрасная грудь девушки, «украшенная» россыпью и сгустками отвратительных красных прыщей. Фелну это настолько взбесило, что она в свою очередь сорвала рубаху с соперницы, а потом, вцепившись в пояс Беаты так его рванула, что он порвался вместо со штанами! И эти штаны спустились до самых лодыжек! Беата запуталась в штанах и с размаха упала на землю, на спину. Ошеломленная падением она секунды две не понимала, что произошло — таращилась мутными глазами и шарила правой рукой по обнаженному бедру. Штаны хотела подтянуть, что ли…

Прежде чем судьи и зрители успели добраться до поединщиц (безобразие ведь началось!), Фелна прыгнула на соперницу, оседлала ее и стала наносить удары кулаками в лицо. Первым же ударом своротила нос на сторону, кровь брызнула во все стороны.

Пока надзирающие за дуэлью добежали, пока девушек растаскивали, Фелна успела нанести не менее десяти ударов, из которых по крайней мере половина были очень даже разрушительными. Руки здешних курсанток не назвать слабыми и нежными, как у обычных девушек из хороших семей. Эти руки привыкли держать оружие, подтягивать хозяйку на перекладине, бить в подобие груши, подвешенной на веревке. Потому — передних зубов у Беаты как не бывало, нос на сторону, нижняя губа стала заячьей, а что с левым глазом — это большой вопрос. То ли выбит, то ли закрылся огромной гематомой. Вот такая получилась девичья драка!

Почему я не разнял девушек? Да с какой стати-то…это вообще-то дуэль, и в нее нельзя вмешиваться. А то, что они нарушили условия дуэли и перевели все в собачью свалку — так это их вина. И еще: очень было интересно посмотреть на дерущихся девиц! Веселое зрелище! Тем более что я видел — «моя» побеждает. Вот такие мои аргументы.

***

— Ты скотина! Ты ублюдок! Ты…ты…у меня слова нет, как тебя назвать!

Я уже утомился орать и материться, потому последние мои ругательства вышли вялыми и жалкими. Впрочем, до сих пор я ругался виртуозно, правда большинство ругательств было на русском языке. В армии, как и на стройке — матом не ругаются. Матом разговаривают.

— Я должен был его убить! — так же вяло отбрехивается Хенель — Прости, Синий!

— Синий?! — вскидываюсь я — Откуда знаешь?!

— Ну как откуда? — тоскливо говорил призрак — Я же был у тебя в мозгу, в памяти, потому знаю о тебе практически все.

— Мразота! — вскидываюсь я — Ты мразота!. Почему не сказал мне, что прочитаешь всю мою память?!

— Я думал, ты знаешь…

— Ведь ты нарочно это сделал! Чтобы убить Гренделя! Ну! Говори!

— Да, нарочно…прости меня, Синий…прости! Я должен был отомстить! Хотя бы так!

— Да ты хотя бы убил его, скотина! Теперь — что получилось?! Ну, говори, что получилось?! Что молчишь? Анна, а ты что скажешь?! Про методы своего любовника! Ну-ка, скажи мне что-нибудь в его оправдание!

— Не скажу — сурово замечает Анна — Я сама не знала, что он такое может сделать! Он не известил меня! Я очень им недовольна, очень!

— И как я могу теперь вам верить — грустно говорю я — Вы будете нырять в мою голову, и что дальше? Что будете творить? А потом еще и расскажете обо мне каким-нибудь некромантам? Ну а чего — обманывать меня у вас уже в привычке! Вот смотрите, что вышло: теперь все убеждены, что я жестокая, грязная скотина, которой нравится уродовать людей. Что я жесток и дело со мной иметь нельзя! И что я нарочно его изувечил!

Я замолкаю и с ненавистью смотрю на стоящего передо мной Хенеля:

— Стоп! Нарочно! Ах ты ж мерзавец…ты ведь нарочно его так страшно искалечил и оставил жить! Теперь его отец будет мне мстить, и сам Грендель будет мстить — ни перед чем не остановится! А сделал ты это только потому, что тебе необходимо было наверняка вовлечь меня в твою месть! Чтобы я убил отца Гренделя! Ах ты ж сучонок…ты нарочно меня подставил, гад!

Такая меня ярость охватила — аж в глазах поплыло! Я доверился этому человеку, а он меня подставил! Ну, пусть не человеку, пусть призраку, но какая разница? Он был когда-то человеком! И должен оставаться человеком и за пределами реальности, даже в ином мире! А Хенрель взял, да и подставил, фактически меня убил! Раньше я имел дело с одним только Гренделем, с которым хотел ограничиться лишь мордобоем по боксерским правилам, теперь у меня во врагах могущественный и богатый человек, офицер! А оно мне было нужно?!

Мне так хотелось причинить боль Хенелю — врезать ему по морде, или ударить в пах. Или пинать его, пока он подает признаки хоть какой-то жизни. Даже и загробной. И тогда я сам не знаю, как это вышло — протянул руку и ухватил Хенеля за горло! Как ухватил, чем — не-зна-ю! Просто почувствовал что-то едва ощутимое, но вполне себе…годное для удушения. И начал душить гада, сжимая руку сильнее и сильнее. Хенель задергался, забился, застонал…явно ему было больно, хотя как может быть больно бесплотному астральному телу? Но я этого добился. Призрак буквально умирал в моих руках — в муках, страдая, исчезая, как облачко пара.

Остановила меня Анна:

— Пожалуйста! Пожалуйста, не надо! Я его люблю! Не отнимай его у меня! Пожалуйста! Клянусь, он больше так никогда не поступит! И я не поступлю! Никогда-никогда, и пусть мы не отправимся на перерождение, если хоть раз тебя обманем! Пусть мы застрянем в межвременье на века вечные, если хоть раз еще допустим такую ошибку! Он хороший! Прости его, пожалуйста!

Я медленно разжал руку и сел на кровать. В душе пусто и холодно. Не люблю ошибаться в людях. Даже если это уже призраки.

— Все не так уж и плохо! — снова заговорила Анна — Ты говоришь, что тебя теперь боятся, считают грязным зверем. А разве они раньше считали тебя ангелом? Только теперь по-настоящему боятся! Теперь никто не подойдет к тебе, и не сделает ничего такого, что сделал Элрон. Никто не вызовет тебя на дуэль — ведь здешние дуэли в большинстве своем до первой крови. Редко когда до беспамятства противника. И никогда — до смерти. Если только не случайная смерть — промахнулся и попал в висок. Или в глаз. Теперь ты будешь спокойно ходить по Академии, и никто тебя не станет задирать!

— А что касается мести…ты ведь будешь мстить за нас, я знаю — заговорил Хенель — Прости…я прочитал это у тебя в душе. Ты ненавидишь несправедливость, потому все равно бы стал нам помогать, все равно бы попытался разоблачить негодяя.

— А тогда зачем ты пытался убить Гренделя? Зачем его искалечил? — устало спросил я, откидываясь на подушку.

— Когда его увидел, не совладал — повесил голову на грудь призрак — Мне так хотелось, чтобы он страдал, чтобы мучился, чтобы испытал — как это, когда убивают сына! Да, я про отца Гренделя. Кстати — парень так на него похож…как две капли воды. И это тоже сыграло роль. Я не мог остановиться. Но ты меня остановил. Ты выкинул меня из головы.

— Только было уже поздно — вздохнул я — Вообще-то даже непонятно, как он мог выжить с такими ранами. Это же надо было так сделать! Ты зверюга, парень! А я удивлен — неужели Келлан настолько силен?

— Силен ты, а не Келлан! Мы с тобой сумели заставить мускулы работать быстрее и сильнее — как минимум в два раза. Потому Элрон не имел против тебя никаких шансов. Хотя и до моего входа в твое тело ты его побеждал самостоятельно — только не хотел калечить, хотел просто сильно избить.

— Я хотел проверить, как это работает, когда мы объединяемся в одном теле. Потому тебя и впустил. Это могло помочь мне в будущем. И что я получил?

— Ты получил все мои знания! Все мое умение! — горячо заверил меня призрак — Теперь ты умеешь работать с мечом так же, как и я! Ты умеешь делать все, что умел делать я! Я пропитал своими знаниями твой мозг!

— Что-то я этого не заметил… — бурчу я, и подумав еще секунды три отключаю «зрение». Хватит, насмотрелся на этих…в общем — не хочу видеть мертвых. И вообще никого не хочу! Только спать, и больше ничего.

Не успел. Ни поспать, ни просто поваляться и отдохнуть. В дверь постучали, и у меня даже скулы свело, как от оскомины — какого черта?! Кому я опять нужен?! Занятия еще не скоро, сколько там? Три дня что ли осталось? Вот! И что вы меня задергали?!

Открыл. В комнату шагнула Фелна — спокойная, строгая, в черной форме Академии. Кстати — для девушек здесь существовали три вида формы — обычная, то есть юбка, рубаха и китель, полумужская — это штаны и китель, и тренировочная — тут уже понятно. Шаровары и майки, как у всех. Сейчас девушка в полумужской одежде — китель, брюки почти в обтяжку, короткие сапожки. Хорошо смотрится! Вот если бы не прыщи…

Первое, что увидел — футляр из черной кожи с тиснением. Фелна держала его в руках, и сердце мое забилось — неужели?! Так быстро?! Да ладно…небось принесла показать: «Сделаешь дело, и получишь!» С чего она должна делать мне подарки? Кто я ей такой?

— Это тебе — Фелна протянула мне футляр, и я с некоторым трепетом принял его в руки — Я оплатила. Теперь за тобой работа. Клянешься, что сделаешь?

— Клянусь, что сделаю все возможное! — ответил я, положив футляр на кровать и лихорадочно, трясущимися руками отстегивая замки. Фелна издала какой-то звук, я обернулся и увидел ее лицо. Девушка была явно недовольна моим ответом, и тогда я добавил:

— Фелна…я обещаю, что приложу все усилия, чтобы тебе помочь. Дело сложное, оно на самом деле сложное, и ты это знаешь. И я не брошу тебя лечить до тех пор, пока не устраню твою проблему, в этом могу поклясться. Но если лечение прервется по независящим от меня причинам. заранее прости.

— Каким причинам? — продолжала хмуриться девушка.

— Смерть, например — просто сказал я — Столько нажил врагов, что теперь только ходи и оглядывайся. Понимаешь?

— Грендель? Понимаю — кивнула она — я сейчас забирала инструмент у курьера, и видела, как Гренделя выводили из Академии. Сказали, что отец забирает его домой для лечения. В этом году Грендель учиться точно не будет. И кстати — многие этому рады. Достал он уже всех.

— А как ты так быстро решила с… — я показал на чехол, который все еще не открыл.

— Отцу написала. Еще вчера — пожала плечом Фелна — Он меня любит, верит мне. Я описала все, как есть, попросила, чтобы купил хороший инструмент. И…вот. Между прочим эта штука стоит сто двадцать золотых.

— Сто двадцать?! — ахнул я — Он что, сам золотой?!

— Не знаю — равнодушно ответила Фелна — Посмотри, может и золотой. Я в них не разбираюсь…

И я открыл футляр. И увидел Ее, мою мечту. И она была хороша!

Отправить