Глава 10

– Ай! – Амела пронзительно взвизгнула, а женщины вокруг начали весело хохотать.

– Что, воительница, как тебе наш ардский пар?! Ничего, ничего, терпи! Садись на тряпку, а то задницу обожжешь. – Устра откинулась на деревянном полке и полуприкрыла глаза, разглядывая замарскую гостью.

– Ты хорошо сложена, – заметила она, дернув щекой, – досадно! Фигура лучше, чем у многих ардок. Я всегда была уверена, что замарские женщины – мягкотелые слизни, неспособные поднять меч! У тебя тренированное тело. С детства занимаешься?

– С детства, – кивнула Амела, чувствуя, как ее тело расслабляется под горячими поцелуями раскаленного пара. – Дед воспитал из меня воина. Он сам великий воин и отличный учитель.

– Ты уже убивала?

– Да… приходилось, – неохотно ответила девушка, – было дело. Человек двадцать убила, может, побольше…

– Двадцать?! – поразилась женщина рядом с Амелой, та самая, со шрамом на щеке. – Когда успела? И на тебе ни одного шрама… привираешь, подруга?

– Кора, перестань, – поморщилась Устра, – не все же подставляют морду под меч противника, как ты! Ты видела, как она быстро двигается? Немудрено, что никто по ней не сумел попасть! Расскажешь, кого убила? Если тебе это не в тягость, конечно…

– Хм… дед говорит, что хвастаться своими победами, а тем более смертью противников нехорошо. Но если ты хочешь… ради тебя, из уважения к хозяйке, – пожала плечами девушка, – только дайте мне ведерко с холодной водой, я буду поливать на голову, а то у меня сейчас мозги выкипят! Как вы можете терпеть такую жару?! Людей, которые выносят такую преисподнюю, победить нельзя! Пройдя через парилку, они уже видели самое страшное в жизни!

– Ха-ха-ха… – Устра закатилась смехом, и долго не могла успокоиться, вытирая слезы. Потом потерла плоский мускулистый живот и, отдуваясь, сказала: – Ты забавная! Я рада, что пригласила тебя к нам и не дала убить своему муженьку. Впрочем, скорее всего, он бы сам полег трупом, судя по тому, что я видела.

Устра незаметно потерла царапину на животе, потом скосилась на красный порез на плече и добавила:

– Расскажи про свои битвы. У нас мало развлечений, мы рады каждому новому человеку. Считается, что рассказы гостей – плата за гостеприимство. Дайте ей ведерко с водой. И еще – эй, вы, – Устра махнула двум молодым рабыням, – сделайте ей массаж! Да хорошенько, не жалейте сил! Ложись на живот – они тебя сейчас помнут как следует. Горячий пар, массаж – и ты будешь в сорок выглядеть на тридцать – только мужчинам не говори, это наш, женский секрет!

Женщины в парной рассмеялись. Амела же снова взвизгнула, когда здоровенная голая рабыня забралась на нее верхом и стала проминать спину так, что кости затрещали:

– Ай! Она мне ребра переломает! Зверина какая-то!

– Ничего, ничего… хорошо! Потом будешь спать как младенец! Особенно если перед сном подпустишь к себе мужчину. Кстати, как у вас по обычаям, допускается обмен женами-мужьями? Я-то не против, чтобы ты переспала с моим мужем, но и ты мне должна сделать подарок в виде своего мужчины.

– А если они против? Если твой муж против, чтобы я с ним спала? – хихикнула Амела.

– А кто его спросит-то? – ухмыльнулась Устра. – Пойдет против – потом только со своей правой рукой будет трахаться, и самое меньшее – полгода! Или рабыню какую-нибудь погрязнее кувыркать! Как скажем, так и будет! Дом, постель, очаг – это женское. Пусть у себя на корабле командуют, в набеге или в рейде – вот там они вожди, да. А тут наша территория! Так боги решили! Так повелось исстари!

– Интересно, – искренне удивилась Амела, – у нас нет такого обычая. А за измену женщину могут и убить. Если она с другим мужчиной переспит. А если будет ребенок от другого мужчины? Как вы с этим обходитесь?

– Хм… никак, – пожала плечами Устра, и ее крепкие полные груди качнулись перед глазами Амелы, – а что изменится? Ребенка дают боги – отцом считается муж родившей женщины, а не гость, которого она взяла в постель на одну ночь. Это нормально. И это освежает кровь. Пойми, у нас замкнутый мир, очень замкнутый. Чтобы не было уродства, которое получается, если женятся братья и сестры, нужно обновлять кровь. Так говорят лекари, так завещали нам древние обычаи. Поэтому дети, рожденные рабынями-наложницами от отца семейства, считаются такими же детьми, как остальные, рожденные в браке.

– Я так понимаю, и дети, рожденные тобой от гостя, и дети от связи твоего мужа с любой женщиной считаются вашими законными детьми?

– Не совсем так, – пояснила Устра, – не от любой женщины, а только от той, что связана с моим мужем каким-то договором или обычаем. Например, она состоит в браке с мужчиной или же принадлежит ему как рабыня. Если он сделает ребенка жене соседа, после того как соседка пустит его в свою постель, – ребенок не его. Он ему не сын или не дочь. Он – сын или дочь соседа. А если мой муж попробует предъявлять права на прижитого ребенка, его поднимут на смех, а могут даже изгнать или убить – посчитают опасным сумасшедшим. Ты пойми, у нас тесный мир, и если мы будем вести себя так, как вы, замарцы, то не выживем. У нас трудная жизнь, очень трудная.

– В Замаре почти ничего не знают о вас, ардах, – Амела говорила медленно, пар и сильные руки массажисток расслабили ее до состояния «текучей воды». Ей было хорошо… она никогда еще не была так близка с женщинами, не разговаривала откровенно с теми, кто был похож на нее, – и не только духом, но и телом. Все-таки с женщинами можно поговорить о том, о чем с мужчинами точно не поговоришь… даже с самыми близкими. – В представлении замарцев вы – дикие, опасные существа, которые живут лишь грабежом, убийствами, наслаждаются смертью и муками врагов! Вас боятся и ненавидят…

– И не удивляюсь этому, – встряла в разговор Кора, – мы попортили кровь замарцам! Вспомнить приятно!

– Да чего ты помнишь-то?! – усмехнулась Устра. – Не слушай ее. Когда наши ходили в поход на Замар, ей лет-то было… всего ничего. У нее еще женской крови не было, а туда же – «мы, мы»! Она шрам-то получила в драке из-за мужчины, а ты думала – на поле боя? Кстати, сестра моя младшая. Всю жизнь ее луплю – делаю из нее настоящую воительницу!

– Скажи, Устра, а почему у вас мало мужчин? Почему такой перекос в сторону женщин? – поинтересовалась Амела, ложась на спину по сигналу массажистки. – Где ваши мужчины?

– А кто их знает где, – посерьезнела Устра и легонько вздохнула. – Наверное, на дне морском. Или на берегу, в виде обглоданных косточек. Где еще быть? Как только входят в силу, так и отправляются в набег или же начинают выяснять, у кого член длиннее… Сколько мы ни пытались переломить ситуацию – никак не получается. Мужчины, как подрастут, рвутся на войну, а женщины стерегут дом. Хотя в последние годы все больше женщин уходит в набеги – там хотя бы мужчину себе добудут. Да от скуки спасутся.

– А дети? Как же дети? Если женщина погибнет в бою? Кто их воспитает?

– Как «кто»?! – удивилась Устра. – Все мы. Я, она и она – это ведь все наши дети, мои дети, их дети! Мальчиков воспитает отец, девочек – матери. Они все наши, разве можно их разделять на тех, кого ты родила, а кого родила твоя соратница? Я старшая жена – кто-то же должен быть главным? Разбираться в проблемах семьи, выдавать дочерей замуж, следить за порядком в доме. Я, может, тоже бы в поход ушла, так надоело сидеть здесь, на одном месте, да не могу – дом на мне. Раз согласилась быть старшей женой – так теперь мне и быть ей на долгие годы. Пока не почувствую, что больше так жить не могу. Да ладно – что мы все о нас да о нас? Ты о себе так и не рассказала: кого ты там убила?

– Разбойников. Грабителей. А потом – охрану чернокожего. Васаба его звать. Мы случайно оказались на Южном материке, и он взял нас в окружение, с большим войском. А когда Васаба подошел к нам ближе, взяв с собой всего тридцать человек, – мы всех их убили, а его взяли в плен. Теперь он с нами путешествует. Стал нашим товарищем.

– А я думала – это ваш раб, – усмехнулась Устра. – Значит, пленный? Товарищ? А может, все-таки раб? Тогда можно было бы приказать ему обслужить наших женщин. Они просто горят желанием попробовать этого черного самца! Я слышала о черных, но никогда в глаза их не видала. Мне рассказывали, что у них мужское хозяйство больше, чем у белых, это правда? Ты уже попробовала его? Как он в постели? Умелый?

– Хм, – слегка покраснела Амела, – я не пробовала его… но насчет причиндалов – очень достойно, я вам скажу. У моего мужчины лучше, конечно, но… Васаба еще тот жеребец!

– Ой, я его хочу! – пискнула Кора. – Ну зачем ты, Устра, сейчас начала говорить! Я как представлю этого черного зверя, мм…

– А вы не боитесь, что будут черные дети? – усмехнулась Амела. – Что-то я не видела среди ардов чернокожих бойцов…

– А как ты сможешь увидеть, когда у нас чернокожих-то никогда и не бывало! – рассмеялась Устра. – Тем более что мы, женщины, знаем средства, как обезопаситься от нежелательной беременности. Да что я тебе-то рассказываю, ты и сама знаешь. Кстати, скажи, а что ты применяешь, чтобы удалять волосы с тела? Я как побреюсь – у меня раздражение! Приходится втирать мазь, а она едкая, щиплет!

– Я тебе потом подарю пузырек – не знаю, как это сделано, но помажешь разок – и волосы исчезают, а потом не растут несколько недель. И никакого раздражения. Что-то с магией связано.

– Здорово! – восхитилась Устра. – ты знаешь, а неплохо было бы наладить торговлю с Замаром. Только из-за этого средства для удаления волос с тела и то сто́ит прекратить войну, правда, девочки?

– Правда! Правда! – загомонили прислушивающиеся к разговору младшие жены и многочисленные дочери. – А еще благовоний бы неплохо получить!

– Точно. И благовоний, – довольно кивнула Устра. – Наши иногда привозят с ваших кораблей благовония – стоят они сумасшедших денег! Можно было бы торговать этими штуками – брали бы все поселения, все рода ардов! У нас в домах воняет рыбным жиром да протухшим мясом! Правда же, воняет? И от нас воняет!

– Хм… честно сказать, я не заметила, чтобы в домах плохо пахло, – улыбнулась Амела, – и от тебя хорошо пахнет. Теперь понимаю почему. Моетесь постоянно, после такой парилки никакой грязи не будет, это точно! Все с потом уйдет.

– Точно, – удовлетворенно кивнула Устра. – Девки, ну-ка вымойте ее как следует! С тем мылом, с душистым. Знаешь, мы сами мыло варим, с травами – очень хорошо получается. К нам из других селений за ним приезжают. Я научилась варить. Мыльте, мыльте как следует, чтобы ее мужчина не говорил, что после нашей парилки от подруги рыбой воняет! Так, так… Слушай, Амела, а что насчет других мужчин? Тут меня девки спрашивали: они твои или нет? Вызывать на поединок тебя боятся, еще покалечишь, не дай боги. Ты их пробовала – как они в постели, твои парни?

– Не пробовала, – покраснела Амела. – Один из них – мой брат Харалд, высокий такой, как ард, а второй – это принц Замара, сын короля, Бордонар. Оба совершенно свободны, можете делать с ними что хотите!

– Ох, спасибо! Вот это радость! Девочки, только постарайтесь без драки, хорошо? Если покалечите друг друга, я вам это самое место зашью сетевыми нитками, чтобы неповадно было калечиться! Взяли пример с мужиков – до смерти драться!

– А разве женщины не до смерти дерутся? – Амела отплевалась от мыльной пены и с наслаждением вылила на себя ковш холодной воды. – Ты же хотела меня убить!

– Мало ли что хотела, – ухмыльнулась Устра. – Это больше болтовня, прав был Геор. Женщины убивают друг друга только в набеге или на войне. На поединке очень редко. Это какая должна быть ненависть, чтобы убить свою соплеменницу? Мы же не мужчины! Ну как себя чувствуешь, хорошо? Сполосните ее и пойдемте пить горячий отвар. А может, еще бражки? Ковшик-другой?

– Нет уж, – усмехнулась Амела. – Я не так давно нажралась до визга и хотела своего мужчину изнасиловать! Но ограничилась тем, что заблевала ему весь сортир. После этого опасаюсь много пить – организм не принимает.

– Ох-хо-хо! – закатилась Устра. – Ты наша подруга! Изнасиловать мужика! Надо, надо! А то эти мерзавцы еще и кобенятся, раздумывают, когда надо просто брать нашу сестру за шкирку и в постель! Женщины любят решительных, а не болтунов! Болтунов нам и среди баб хватает! Ну, пошли, пошли, а то сомлеешь в пару. Долго уже паришься, с непривычки трудно. Кстати, можно было и мужчин пригласить, но я не знаю ваших нравов, может, застесняетесь. Мы-то вместе с мужчинами паримся… когда захотим.

– Потом как-нибудь, – устало улыбнулась Амела, выходя из парной и слегка пошатываясь на ходу. В ушах у нее звенело, мир качался, будто она снова напилась крепкого тысячелетнего вина. Тело горело, и кровь, бурлящая в жилах, просто-таки кипела, обновленная, горячая как никогда.

Амела вдруг вспомнила Неда, и ей захотелось прижаться к нему всем телом… почувствовать на себе его сладкую тяжесть…

С трудом отбросив эти развратные мысли, девушка уселась на чистую скамью, застеленную белой простыней. На столе парил медный чайник, вмещающий ведра три воды, а то и больше. Стояли какие-то засахаренные штучки, рыба – копченая и соленая, лепешки, ну и мясо – подозрительно волокнистое, не похожее на то, какое обычно ела девушка.

– Присаживайся, – кивнула Устра и, не одеваясь, уселась напротив за столом. – Сейчас я прикажу зажечь светильники, только они воняют – жир-то рыбный. Окошки маленькие – чтобы не выдувало. Хорошо после парилки, правда? Налейте ей горячего отвара! Ешь! Ты никогда не пробовала такие ягоды в меду, а это – точно не пробовала, это рыбка угра в меду. Попробуй, мне нравится!

Амела с опаской взяла одну из сладких рыбок, попробовала – вкус оказался таким же гадким, как и вид глазастой рыбешки. Она с трудом прожевала этот «деликатес», чтобы не обижать хозяйку, и с облегчением переключилась на копченое мясо.

Есть захотелось просто неимоверно. А еще – пить. Воды выпарилось немерено. Амела и не подозревала, что в ее теле есть столько воды – та стекала с нее в парилке ручьями.

– Китовое мясо, – улыбнулась Устра, следя за действиями девушки внимательным взглядом, – мы запасаем его с осени, храним в ямах, свежее. Ну и коптим – впрок. Правда, вкусное? В этом году мясо китов нежнее и сочнее – было много рачков, которыми те питаются, так что киты двигались гораздо меньше, чем обычно, и мясо у них мягче.

– Ага! Мягче! – выдавила из себя Амела, героически сражаясь с жестким, как подошва, куском. И кусок побеждал, несмотря на белоснежные острые зубы своей противницы.

– Ты кинжалом режь, – улыбнулась Устра. – На что кинжал-то на шее? Ты куда его дела? Надо, как вышла из парилки, так сразу кинжал и нацепить. Это в парилке все равны, а тут другое дело. Ты же не хочешь, чтобы тебя приняли за рабыню? То-то же… Ну что же, наши бабские дела обсудили, теперь к делам хозяйственным. Расскажи, зачем вы сюда прибыли и как прибыли. Только, пожалуйста, не ври, не разочаровывай меня. Если не можешь сказать, так и скажи: «Не могу». Я пойму.

Амела отложила измочаленный кусок мяса, так и не сдавшийся «агрессору», сделала несколько глотков остывшего ароматного отвара и начала свой рассказ…

Закончила рассказывать она через полчаса. Пришлось слепить правдоподобную версию, опустив некоторые интимные и не очень подробности их странного путешествия.

Устра помолчала минуты две, потом подняла взгляд на девушку и с сожалением сказала:

– М-да… задачу вы себе поставили! Да, есть, говорят, пара драконов – на острове Хессерн. Но живы ли они? Их не видели уже много лет. По слухам, драконы могут впадать в спячку на годы. Но я в этом не уверена. Может, это и сказки. А ни про какую кальдрану тут и не слыхивали… Какое такое противоядие? Нет такого у нас. И лекари у нас против ваших – просто дети. Так, полечат слегка, а чтобы серьезное что-то – уже нет. Колдуны у нас есть, да. Проклятие наслать, напакостить – это всегда пожалуйста, а вот полечить… И еще… ты в курсе, что твой мужчина похож на Свея Зарана? Я сразу, как только увидела его, поняла: тут что-то нечисто. Неспроста боги прислали этого человека в наше селение. Я все это время думала: что же мне не дает покоя? Что я должна вспомнить? И вспомнила. Теперь слушай…

* * *

– Невозможно! – ахнула Амела. – Брат-близнец, сын замарской рабыни?! Нед – сын предводителя клана?! О боги… как вы шутите… скажи, как у вас делают, когда на место предводителя претендуют одновременно два человека? Два брата?

– Хм… как и везде, наверное, – башку долой! Власть должна достаться одному.

– А как это все выглядит? Поединок или что-то еще? Что-нибудь благородное? Суд глав, может быть? Как вы решаете этот вопрос?

– Как?! – горько усмехнулась женщина. – Как могут решать мужчины?! Убивают! Какое там благородство? Какие поединки? В ход идет все – от яда и ножа наемника до отравленных стрел, пущенных из-за камня. Ты хочешь, чтобы я обрисовала будущее? Что будет, когда Свей узнает о существовании брата, который может угрожать его власти? А просто все будет. Сейчас в подчинении Свея десять родов. Это около пятидесяти тысяч человек. Из них тысяч пятнадцать бойцов. Он придет, окружит наше селение и потребует выдать ему твоего мужчину… Неда. Нед его звать? Ага. Так вот, когда мы откажемся, ведь закон о гостях превыше всего, он возьмет штурмом Эстаг, убьет всех, кого встретит с оружием в руках, остальных возьмет в рабство или предложит присоединиться к его войску.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – вздрогнула Амела. – Получается, мы должны уйти как можно быстрее. Так?

– Так-то оно так, но… он все равно придет. – Рот Устры сложился в горькую гримасу. – Есть вы или нет вас, он все равно будет здесь. Хотя бы для того, чтобы проверить – остались вы тут или нет, связан ли с Недом клан Сайтал или нет. Это будет поводом для войны. Первое, что он сделает, – разнесет Эстаг. Конор Сайтала будет вынужден вступить в войну, иначе все остальные роды разбегутся. Если он не отомстит, то этим покажет, что слаб и судьба родов его не интересует.

– Насколько силен Сайтал в сравнении с Зараном? И вообще – как делится ваш мир по влиянию кланов?

– Сейчас осталось два клана – Сайтал и Заран. Раньше было три клана. Один уничтожен Зараном, и его остатки поглощены кланом Свея. Чтобы не вникать в тонкости – их в два раза больше. И количество бойцов растет с каждым днем – Свей подминает новые и новые роды ардов.

– Мне очень жаль, очень, – упавшим голосом произнесла Амела, не глядя на женщин за столом. – Получается, что мы виновники гибели вашего селения?

– Да нет… – устало протянула Устра. – Все шло к этому. Раньше или позже это бы случилось. Я говорила Геору: надо было присягнуть Свею. Но он отказался. Иногда мужчины делаются такими тупыми… А присяга конору в ведении мужчин. Мы сделали все, чтобы убедить Геора не совершать такой ошибки, но он оказался совершеннейшим болваном и не хочет ничего слышать. Видите ли, честь ему дороже, и он не может отказаться от присяги Сайталу, принесенной им раньше и на веки вечные. Знаешь, душой я его понимаю… Может, за то и полюбила, что он такой честный, до глупости, но… фактически он нас убил. Так что будем наслаждаться жизнью, пока есть такая возможность! А потом возьмем в руки мечи и умрем, как подобает воинам! Правда, девки?!

– Правда! Правда! – Женщины, замершие во время рассказа старшей, зашевелились и загомонили. Потом одна из них, молоденькая девица с шустрыми синими глазками, громко крикнула:

– Давайте делить мужчин! Я хочу мелкого! Он, наверное, нежный… он так краснеет!

– А я чернокожего хочу! – заявила Кора. – Он должен быть хорош… Иначе я его отлуплю палкой – чтобы не обманывал ожидания!

– А я… а я… – загалдели остальные, а Устра, посмотрев в удивленное лицо Амелы, тихо сказала:

– А чему ты удивляешься? Это жизнь. Пусть радуются, пока живы. У нас долго не живут. Потому мы стараемся наплодить как можно больше детей – в запас, так сказать.

– А сколько у тебя детей?

– Трое. Пока трое, – усмехнулась Устра, – позже еще рожу. Может, и от твоего мужчины, если позволишь. Не позволишь? Жаль… а я тебе бы дала моего муженька! Кстати, очень, очень хорош в постели! Много теряешь. А знаешь что – я твоим братцем займусь. Последний раз я рожала пять лет назад – пора бы уже…

– Скажи, а как ты грудь сохранила? Она не обвисла.

– Ну… есть средства… – улыбнулась женщина. – Да и не кормим мы грудью, стараемся, чтобы это делали рабыни. Прикармливаем детей коровьим молоком, кашей. Вначале болит грудь, когда не кормишь, а потом ничего, привыкаешь, проходит. Зато не отвисает до пола. Ну и лекарство я тебе покажу, какое надо применять. Впрочем, тебе, с твоими шариками, пока нечего заботиться о том, что грудь отвиснет. Тебе и перетягивать ее не надо. С такой грудью скакать с мечом – самое то, ничего не мешает, не болтается. А ты заметила, что у нас нет толстых женщин? Кроме рабынь, конечно, те толстеют. У нас считается неприличным быть толстой. Какой боец из толстой? А когда мужчины отправляются в море, кто прикроет, защитит дом? Только женщины. Ну что же… вот и поговорили. Ты как, отошла после парилки? Одевайся, шагай к мужчинам и объяви им важную новость – сегодня они поступают в распоряжение отряда голодных женщин. Кстати, пусть в парилку сходят. Помоются как следует. Знаю я этих мужчин…

Устра усмехнулась и поднялась со скамьи, потянувшись за сложенной одеждой. Амела последовала ее примеру и через десять минут уже шагала за ней к выходу с женской половины дома.

* * *

– Ты спишь? – тихий шепот.

– Поспишь тут с тобой, – ворчливо, насмешливо.

– Ну-ну… будешь возмущаться – отдам несчастным женщинам на растерзание! Будешь ублажать их, как Васаба с Харалдом. И принц.

– Жестокая! Несчастный принц… они у него оторвут все хозяйство. Ты видела, как его повели? Как у них глаза горели?

– А ты видел, как он был счастлив? Дай ему волю – он бы тут остался, это точно!

– Вряд ли. Куда он без своей библиотеки? Женщины быстро надоедят, и что останется?

– Значит, я тебе уже надоела? Сейчас позову Устру, очень уж женщина просила дать тебя ей на время. Уж она бы тебя заездила! Не то что я, ленивая!

– Это ты-то ленивая?! Да я не помню, чтобы ты была такой активной, как сегодня! Что это с тобой? Возбуждающее средство выпила, что ли? Ни стыда ни совести!

– Ага… нет стыда. Знаешь, когда на твой кусок покушается столько голодных, он в сто раз слаще становится, не замечал?

– Не замечал… это я, значит, кусок? Ну ты даешь! Ну охальница! Ну-ка, кусок нападет на свою хозяйку! Попалась! Та-а-ак… опять?

– Не опять, а еще немножко! Когда еще придется так поваляться? Вдруг я завтра умру, и ты будешь вспоминать, как мне отказал. Не ленись! Ага… давай… вот так…

* * *

– Что не спишь?! Вот вертлявая! Совсем ногами затолкала! Сейчас прогоню с кровати! Чего дрыгаешься-то?

– А не боишься, что, когда прогонишь, я уйду к хозяину дома? Устра предлагала мне залезть к нему под бочок… говорит, Геор очень умелый и, главное, неленивый мужчина.

– Придется убить его. И тебя тоже! Изменница!

– Нет… еще нет. Наслушалась сегодня… потом тебе как-нибудь расскажу – ужас! Узнают в Замаре – мало того, скажут, что кровожадные дикари, так еще и кровожадные распутные дикари!

Амела хихикнула, помолчала и серьезно добавила:

– Знаешь, а они мне нравятся. Есть в них что-то такое… такое… настоящее, что ли? Они как дети в своих желаниях, в своих страстях. Женщины у них молодцы. Все хозяйство на них. Мужикам бы только драться да в постели кувыркаться.

– Тсс… только мужикам это не говори, хорошо? Они-то как раз уверены в обратном… не поймут!

– Жалко мне их всех. Сдружилась с женщинами. Устра такая молодец – и воин отличный, и командует, что наш полковник. Бабы ее слушаются, как сержанты – командира. И дети у них разумные. Видел? Маленькие такие, а уже с мечами ходят, с ножами. А глупенькие еще – все равно в догонялочки играют да снежками кидаются.

– Да ты такая же… – улыбнулся Нед.

– Может, как-то поможем им? Убьют ведь их… и получается, что мы к этому руку приложили.

– А что мы можем? И задача у нас другая. Нам на остров надо, к драконам…

– И как ты это себе представляешь? Мы идем пешком, потом вплавь по морю до острова? Нужен корабль. Нужно проплыть по территории, контролируемой кланом Заран. На нас нападут, мы будем сражаться, да. Может, и победим. А потом возвращаться назад, и…

– Хорошо, а что ты предлагаешь? Уничтожить войско Заран, насколько я понял? Вмешаться в междуусобные дрязги?

– Да.

– Вот так. Коротко и ясно. Да! И каким образом? Ты представляешь перевес в силах? Представляешь, насколько они сильнее? Тут от силы тысяча бойцов, и это с молодняком, который оружие едва держит. Это как?

– Обучишь. Да, да – ты обучишь! Ты ведь какую школу прошел в Корпусе? Сам говорил: при правильной организации воинского дела можно победить противника, во много раз превосходящего по силам! Разобьем противника – и займемся своими делами. Поплывем к драконам.

– Ты понимаешь, что все это затянется на долгие месяцы? Что мы увязнем в этой борьбе! В их войне? Именно – ИХ войне, а не нашей!

– Скоро это будет и наша война. Вспомни, чего хотят те, кто на стороне клана Заран! Напасть на Замар. Убивать, грабить. Твой братец – вот оно, воплощенное зло.

– Ну-ну… это только догадки. Я совсем даже не уверен, что Свей – мой брат. Вполне вероятно, просто двойник. Бывают же совпадения? Ну и вот… двойник.

– Слушай… а если ты вызовешь его на поединок? Есть же у них какие-то случаи, при которых они вызывают на поединок? Убьешь его, и все.

– У тебя наивные романтические представления о политике. На кой демон ему ввязываться в какие-то дурацкие поединки, когда он спокойно порубит в капусту всех, кто встал на его пути? Он объявит меня самозванцем, откажется принимать вызов, объявит безродным замарцем и скажет, что с замарскими рабами в поединках не участвует. И что моя участь, как обнаглевшего раба, болтаться на виселице для отстрастки другим рабам. Согласна, что так и будет?

– Юрагор, да? Это он тебе подсказал? Он бы так сделал?

– Да… он. Политика делается именно так. Свей объявит меня врагом ардов, а это селение, как и весь клан Сайтал, – пособниками врагов-замарцев. Ну и… вот тебе и повод напасть. И все его бойцы будут уверены, что сражаются за истинную правду.

– И что делать? Улететь, оставив их сражаться и погибать? А как добраться до драконов? Ты вообще-то думал на эту тему? Есть соображения?

– Соображения… соображения… не даешь ты сообразить! Раз! И запрыгнула на меня! Раз! И…

– Перестань… давай серьезно. Нед, милый, помоги им, а? Ведь неплохие они люди! Почему они должны погибнуть? Нужно что-то сделать, я не знаю, что!

– Убить Свея?

– И это неплохо. Уничтожить главное зло, остальные и разбегутся!

– Уверена? А может, они мстить за него примутся? И вырежут Эстаг. А кроме того, откуда ты знаешь, может, там на замену Свею есть такие же, как он, хищники? Ну уберем мы его, и что? Их надо разбить наголову. Уничтожить и Свея, и его подручных. Сделать так, чтобы они не смогли больше напасть ни на кого. А с теми, кто останется, заключить договор. И торговать! Нанимать у них бойцов – пусть служат в армии Замара! Жениться на их женщинах, породниться с этим народом! И тогда – не будет войн с ардами. Ты вообще-то поняла, откуда у них такая агрессия, откуда это стремление воевать?

– И откуда? Я что-то не вижу такой агрессии…

– А я вижу. Поговорил с Геором. И что оказалось: они не могут прокормить людей больше, чем позволяет море, чем позволяет урожай, полученный на их скудной земле. Они вынуждены воевать – грабить, убивать. Грабить – потому что бедны, потому что им надо и питаться, и во что-то одеваться. Убивать и быть убитыми – потому что нужно сокращать численность своего народа. Иначе не проживут. Это скудные, бедные места. Кстати, они не понимают, что происходит. Это я сам сделал вывод. Может, и ошибочный, но я думаю именно так. Арды поддерживают определенное количество людей на всей своей территории. Глава говорит, что селений в Ардии довольно мало, сравнительно мало, конечно. И все они стоят там, где земля хоть что-то родит. А еще там, где есть место для пристани или порта. И таких мест немного. А море не везде богато, и там, куда приплывают киты, тюлени, люди и селились. Опять же – рыба. Они все лето ловят рыбу. Сушат, коптят, работают на полях и содержат скот. Это сейчас у них отдых – зима пришла. Кстати, закономерность: как неурожай, китов мало пришло, рыбы не наловили – сразу готовится грабительский рейд. Удачен будет рейд – будут с едой. Убьют налетчиков – тем, кто остался дома, достанется больше еды. Вот так. И вот еще что… Тебе не приходило в голову: если мы научим их воинскому делу, научим драться, как замарцы, они могут использовать свои знания против нас? Против Замара? То-то же… молчишь. И молчи. Спи. Завтра еще поговорим.

Амела долго лежала без сна, прислушиваясь к ровному дыханию Неда. Она думала над тем, что тот сказал, и не хотела принять его слова, не хотела поверить, что все так сложно, все так запутанно и неоднозначно. В ее голове крутилось лишь одно: «Я не хочу, чтобы они умерли!» – и все остальное отходило куда-то далеко, в дальнюю даль. Не может быть, чтобы Нед, такой умный, такой хитрый и умелый, не придумал чего-то, что обязательно выведет всех из тупика. Она верила в это.

Нед тоже долго не спал, лишь притворялся спящим.

Конечно, он не был столь эмоционален, как его подруга. Прекрасно видя, что происходит, он осознавал и плюсы, и минусы своего возможного вмешательства в местную гражданскую войну.

Минусы – потеря времени, воинская подготовка возможных будущих противников, которые способны выступить против Замара. Опасность, которой он подвергнет своих друзей и самого себя.

Плюсы – есть шанс раз и навсегда покончить с ардскими набегами, прирастить к Замару северные территории, взять ардов под свой контроль, под контроль государства. Ардия – практически неисчерпаемый источник элитных воинов, сильных, бесстрашных, с детства привыкающих к воинскому делу.

Что перевесит в его рассуждениях – он не знал. Дружбы с этими людьми у него не было, их разборки его не касались… вернее, касались – но настолько, насколько они мешали его намерению добраться до заветного острова.

Тут сразу возникал еще один вопрос… Ну, добрался он до заветного острова. А дальше что? Ну вот он, дракон. Летит. Или лежит. Или стоит. И что? Что должен сделать Нед, чтобы убедить дракона дать ему жидкости? Или следует убить дракона? Жалко ведь, да. Но Санду-то жальче… Дракона он не знает, а вот свою жену…

Нед вздохнул, и Амела, будто почувствовав его смятение, придвинулась поближе, обняла правой рукой и закинула на него ногу.

Нед снова вздохнул – он предатель? Санда там лежит хладным трупом, а он развлекается с подружкой? Отвратительное чувство… Но как приятно иметь под боком это гладкое, упругое, красивое тело, так быстро откликающееся на ласку…

Нед усмехнулся: вероятно, он все-таки счастливый человек, хотя сам этого и не понимает. У него две женщины – красивые, желанные, и обе любят его! Это ли не счастье? Если это не счастье – тогда что счастье?

Нед осторожно положил руку на обнаженное бедро Амелы и погладил, проведя рукой до самого пупка… девушка вздрогнула, заворочалась, что-то пробормотала сквозь сон и повернулась к Неду спиной, упершись в его бедро твердыми ягодицами.

Нед снова усмехнулся, осторожно вылез из-под мехового одеяла, сшитого из шкурок какого-то морского зверя, встал, натянул штаны, куртку, обул сапоги. Приоткрыл дверь комнаты и тихо вышел в темный коридор, где тускло горел масляный фонарь.

Поднялся по лестнице, отодвинул засов и толкнул дверь, глотнув морозного пара. Отошел в сторону и начал журчать в сугроб, глядя на диск красной луны, залившей окрестности городка нереальным, магическим светом.

Мороз пробирал, дул ветерок, взметая снежные вихри и поднимая серую мглу. Неуютно. В таком месте могут жить только сильные люди, подумалось Неду.

Море, в пятистах шагах от него, внизу, блестело огромным темным зеркалом, отражая красный диск, и Неду внезапно показалось, что он увидел огромную темную тень, планирующую над поверхностью моря. Усмехнулся – ему уже везде начинают мерещиться драконы! В каждом углу, в каждой тени, падающей от скалистого берега.

Что делать? Что ему делать? Этот вопрос регулярно вставал перед ним самое меньшее раз в неделю, и каждый раз Нед ухитрялся найти на него ответ. Какой ответ будет сейчас?

Где-то вдалеке залаяли собаки, исполняя свою работу, и Нед, окончательно продрогнув, пошел в дом, встретивший его теплом и запахом квашни, поставленной возле печи хозяйственными рабынями. Завтра будет свежий хлеб.

Нед спустился вниз и неожиданно увидел за столом у печи хозяина дома. Тот сидел, уставившись в потрескивающий огонь, пляшущий по серым камням внутри печи, и когда Нед подошел к столу, поднял голову и кивнул:

– Что, не спится? Ты бы не морозился и не выстужал дом – вон там, в углу, сортир. Потом рабы вынесут. Ночной ветерок коварен. Он приносит болезнь. Особенно если ты выскочил разгоряченный, только что с женщины. Проверено! Садись, посиди со мной. Может, хочешь выпить? Вон в кувшине бражка. Хочешь – наливай себе. Я вот решил немного выпить – на душе тоскливо.

– А что так? – осторожно осведомился Нед. – Какие-то семейные проблемы? Жена?

– Ты о чем? – не понял Геор. – А! Понял. Странные вы, замарцы. Устра дрыхнет уже без задних ног. Счастлива, как тюлень на лежбище. Твой Харалд хорошо ее попользовал, она довольна. Может, понесет – ей бы не повредило. У нее получаются хорошие, сильные дети, и все выживают. Она еще и меня соблазнила, когда пришла. Эх и любвеобильная самка! Просто сокровище! Жалко ее. И всех жалко. Этот дом достался мне от деда. Я его перестроил, расширил, сделал комнаты. Знаешь, сколько леса на это ушло? А лес у нас дорог. Но зато жить тут очень приятно, как в Замаре, правда? Не хуже, чем у вас в Замаре домина! И все, все прахом! Через несколько месяцев здесь ничего не останется. Одни развалины и угли. Свей нас не пощадит, я знаю это. Дети, жены… все напрасно. Ты когда-нибудь испытывал такое чувство, когда ничего, совсем ничего не можешь сделать? Как во сне – ты убегаешь от опасности, а она приближается к тебе, приближается… ты бежишь, но все на месте, как будто кто-то держит тебя за шиворот. И вот… рраз! И преследователь воткнул тебе нож под ребро… Просыпаешься и с облегчением понимаешь: это лишь сон, кошмар, и ничего такого нет! Ты здоров, лежишь в своей постели рядом с женой, и все кошмары остались где-то далеко, в другом мире! А сейчас – я не могу проснуться.

– Неужто все так плохо? – нахмурился Нед. – Должен же быть какой-то выход?

– Уехать. Взять жен, детей, рабов и уехать в Замар. Но и там не жить – убьют местные. Так что остается лишь принять ту участь, что нас ждет.

– А почему бы и не поклясться в верности Свею, если уж на то пошло? Что, честь не велит?

– Честь? Чушь! – усмехнулся Геор. – Какая честь, когда это касается жизни рода? Только Свей уже не примет клятву. Ему надо убить меня, чтобы показать, что будет с теми, кто противится его власти.

– Не понимаю. Зачем убивать? Прижать вас и предложить перейти под его власть. Зачем ему ваши смерти? Это глупо.

– Для тебя глупо. Для меня. А для него нормально. Людей у него хватает, одним родом меньше, одним больше – что это меняет? Зато другие будут сдаваться сразу.

– Послушай, неужели ты и правда принял меня за Свея? – хмыкнул Нед. – Как ты мог поверить, что я – это он?

– Кто знает, – пожал плечами Геор, – мог же он по какому-то случаю забрести сюда.

– Ну и убил бы его! Почему ты его сначала отпустил?

– Ну… подумал: вдруг он запомнит, что я его не убил. А кроме того – почему ты считаешь, что он один? Убьешь его – придут мстить его дружки…

– Врешь, Геор, – усмехнулся Нед, – ты сразу понял, кто я. Вначале решил меня отпустить, а потом – убить. И, похоже, убийством собирался выпросить мир у Свея, так? Послать к нему гонца, мол, помог ему… Не так?

– Может, и так, – Геор глянул на Неда исподлобья и потянулся за кувшином с бражкой, – что толку теперь говорить? Что сделано, то сделано. Раз Устра сказала – тебя не убивать, значит, так тому и быть. Она провидица, иногда на нее находит. Если бы не она – нам было бы гораздо тяжелее. Только вот дар ее непостоянен. Сегодня, когда я излился в нее и скатился на кровать, она вдруг так вытянулась, вздохнула и говорит мне своим вторым голосом: «Наше будущее зависит от этого человека! Сделай все, что скажет Нед!» Я стал ее тормошить, расспрашивать о том, что она сказала, но Устра уже ничего не помнила. Она никогда не помнит, когда что-то пророчествует. Скажет, а потом как ни в чем не бывало разговаривает дальше. Начнешь ей говорить что-то о предсказании – глаза таращит, и все. Неужели действительно наша судьба зависит от тебя? Почему? Зачем боги прислали тебя к нам?

Геор залпом выпил жидкость, налитую в кружку, и вытер усы запястьем. Потом сел, сложив руки на столе перед собой, и уставился в Неда неподвижным взглядом:

– Ты поможешь нам?

– Что я могу? – пожал плечами Нед, закусив губу. – Мы с Амелой обсуждали нынешнее положение вещей. И я пришел к такому выводу: нужно разбить войско Свея, а его убить. Только тогда вы можете спастись. – Нед помолчал и вдруг добавил, высоко подняв брови: – Есть и еще один способ выжить. Только я не знаю – пойдете ли вы на него?

– Какой? – нахмурился Геор. – Такой же сомнительный, как и первый? Думаешь, наш род способен разбить двадцать родов клана Свея? Какой же второй способ?

– Уйти. Уйти с этого материка. Я сделаю так, что вы переместитесь в Замар. Но вам придется бросить здесь все – дома, корабли, вещи. Можно будет взять только то, что сможете унести в руках. И то исход займет несколько дней. Можно перелетать только по нескольку человек за один раз.

– А что нас ждет в Замаре? – недоверчиво хмыкнул Геор. – Мне плевать на это барахло – если мы останемся тут, оно в любом случае достанется Свею. Только тогда вместе с нашими жизнями. Но Замар встретит нас кровью, смертью. Нас уничтожат. Так какой смысл тогда туда перелетать?

– Там есть шанс выжить. Не забывай: мы посланцы Совета, а Бордонар – принц крови. Наследник престола. Если на вас нападут регулярные войска, мы их остановим. Если местные – ну, вы же не дети, сможете дать отпор…

– Не знаю, – заметно растерялся Геор, – мне нужно обсудить это с Устрой, завтра утром. Иди отдыхай. Потом поговорим. Я тоже лягу спать. Хорошо поговорили, спасибо. У меня забрезжила надежда, а это уже немало.

Нед кивнул, встал со скамьи и побрел в комнату, которую выделили им с Амелой.

Девушка спала, разметавшись на постели и обнажив упругое полушарие небольшой груди… Нед сбросил одежду, лег рядом, хотел накрыть подругу, но не удержался и легонько поцеловал ее в сосок, тут же сморщившийся в упругий комочек. Потом накрылся легким меховым покрывалом и закрыл глаза, ощущая горячее тело девушки. В комнате было тепло, уютно, а где-то наверху мела метель, наметая колючие сугробы, заметая дороги и швыряя горсти ледышек в маленькие оконца домов, почти не пропускающие свет.

* * *

Амела наклонилась над Недом – он лежал, глядя в потолок. Пять минут назад Нед открыл глаза. Девушка обрадовалась, стала его тормошить… но он оставался безучастным, как бревно. Четыре часа Амела просидела у кровати, ожидая результата лечения. Все это время Нед был холоден, бесчувствен – никакого движения, никаких признаков жизни, кроме тонкой ниточки пульса, бьющейся на шее. И вот – он открыл глаза, и… беда!

– Нед, очнись, Нед, пожалуйста! – заплакала девушка, уткнувшись в грудь парню, но он так и лежал, как живой труп. Она стала теребить за щеки, хлопая по ним ладонью, от чего кожа Неда порозовела, но он оставался недвижим. Лишь голова безжизненно моталась, как у куклы.

Открылась дверь в спальню, вошел Харалд. Он сразу понял, что случилось, и его лицо исказилось гримасой боли и разочарования:

– Не может быть! Не должно было все так кончиться!

Дверь впустила Бордонара и Васабу. Их лица вытянулись, а Бордонар устало присел на скамью, откинувшись на стену, и растерянно сказал:

– Нет, это какие-то шутки богов! Я в это не верю! Предлагаю забрать его с собой, притащить к нашим лекарям, и пусть они его лечат! Он должен выздороветь, должен! Это же несправедливо!

– А ты много в жизни видел справедливости? – горько сказал Харалд. – Жизнь сама по себе штука несправедливая. Вот что, бросить мы его, конечно, не бросим, тем более что я не верю, что все так и закончится. Нед всегда восстанавливался после ранений, так что должен восстановиться, иначе и быть не может. Но вот дело он нам осложнил, это точно. Жаль, что у нас нет никакого пленного…

– Зачем? – не понял Бордонар.

– Затем, что мы бы его враз вылечили, – пожал плечами Харалд. – Меч ему в руку и воткнуть в человека. Демоны высосут жизненную силу убитого, и Нед мигом восстановится. Уже было такое.

– Отвратительно, – поморщился принц, – но что поделать? Когда пойдем к колонне, надо будет сказать, чтобы нам поймали хоть одного пленного.

– Тогда не до того будет, – пожал плечами Харалд. – Нам бы донести его да перетащить в Замар. Дома разберемся. Как плохо вышло! Ведь предупреждал его! Предупреждал! И демон не помог…

– Ребята, мне кажется, он умирает! – пронзительно крикнула Амела, щупая шею Неда. – У него пульс замедляется! Десять минут назад он был быстрее! Посмотрите – посинел!

– Губы синеют, правда, – упавшим голосом проговорил Харалд, – о боги! Нед! И лекаря демонова нет! Скотина, сбежал! Лечить-то нечем!

– Что с ним? – раздался голос Геора.

Глава как-то незаметно оказался в комнате, и вся компания, занятая бесчувственным Недом, его не сразу заметила. Геор был в полном боевом вооружении, только шлем сдвинул на затылок, освобождая лицо. Глаза воина смотрели хмуро и внимательно.

– Он выпил специальное лекарство для восстановления магии, – выдавил Бордонар, – опасное. Теперь нам придется тащить его на себе. И он вроде как умирает…

– Замолчи! – яростно выдохнула Амела. – Он не умрет! Такого не может быть!

Геор наклонился над Недом, пощупал его шею, и лицо мужчины стало мрачным.

Выпрямившись, Геор с сомнением покачал головой:

– Плохо. Сердце останавливается. Похоже, и вправду умирает. Хотите забрать его с собой?

– Да, – выдохнул Харалд, сглотнув комок, – нам нужны носилки, подойдет и волокуша.

– Найдем, конечно, – кивнул Геор и задумчиво добавил: – неужели Устра ошиблась? Он не должен был умереть… Жаль, очень жаль. Солнце скоро сядет. Когда будем выходить?

– Когда выйдет черная луна – Нед же говорил. Чтобы ночь была погуще. Может, и проскочим без боя. Нам надо-то всего ничего… час на то, чтобы дойти до колонны, и часа три-четыре на перелет. Амела, как он?

– Не дышит. Пульс совсем слабый… – Девушка была бледна, как лежащий на постели Нед. – Он хотел всем помочь! Если бы Нед смог восстановить магию… все было бы очень, очень хорошо! А теперь – все будет плохо… без него – все плохо!

Девушка зарыдала, бросившись на тело Неда, а Геор сделал жест, призывающий богов. Потом постоял и молча вышел – что он мог сказать? Слова тут бесполезны, он знал это по себе.

* * *

Вначале был длинный, длинный коридор… темный и зыбкий. Казалось, что пол качается, и более того, Неду привиделось, что в полу трещины и сквозь них виднеется пламя. Но скорее всего – показалось.

Он шел вперед долго-долго, наверное – века. Брел, держась за стены. Брел, спотыкаясь, и в нем билась только одна мысль – идти вперед! Только вперед!

Нед уже не верил, что коридор когда-нибудь может закончиться… И тут он вдруг почувствовал: кто-то стоит рядом.

– Кто здесь? – прозвучал его хриплый голос, и все как будто осветилось, стало ясным, четким. Нед увидел площадку, вымощенную камнем, от нее отходило несколько тоннелей, темных, непонятно куда ведущих. И куда идти?

– Ну как «куда»? – послышался насмешливый голос. – Идти надо туда, куда душа твоя тянется.

Нед оглянулся – человек лет тридцати, худощавый, с озорным живым лицом, пересеченным едва заметным шрамом. Он подмигнул Неду, скорчил дурашливую рожицу:

– Вот и встретились! Привет, хозяин! Узнаешь?

– Васусий?! – удивился Нед. – А ты как сюда попал?

– Как попал? А я всегда здесь. Ты в моем мире. Ты же умер. А твоя душа застряла здесь, в Межмирье. Как и моя. Хочешь посмотреть, как я живу?

– Прости… хотелось бы, но… у меня дела! Друзья расстраиваются…

– Есть такое дело, – грустно кивнул демон, – Амела рыдает, Харалд еле сдерживается. Бордонар тоже слезу подпустил. Даже бравый чернокожий царек, и тот чуть не плачет. Эх, хозяин, хозяин… торопыга! Ну зачем ты полез сюда? Зачем ты совершил этот шаг?! Теперь всем проблемы. Они ведь тебя не оставят! Они тащить тебя будут до последнего. И скорее всего – полягут все как один. Без тебя им труднее.

– Я хотел помочь… хотел как лучше! – пролепетал Нед. – Рассчитывал, что сидящий во мне демон поможет! Не знаю, почему так получилось…

– Тут с тобой кое-кто хочет поговорить, – Васусий как будто к чему-то прислушался и махнул рукой, – зайди вот в этот тоннель. Не бойся, тут недалеко. Шагай. Там тебя ждут.

– А ты?

– А что я? – хмыкнул демон. – Я всегда здесь. И там. Захочешь – найдешь меня. Или я тебя… Иди! Ты должен определиться.

Васусий загадочно улыбнулся и снова подмигнул Неду.

Тоннель и вправду закончился скоро – всего через десяток шагов. Нед стоял у двери – темного дерева, полированной, с медными накладками. Над ней горел масляный фонарь, почему-то не дающий копоти. Нед замешкался, ему было немного страшно. Он чувствовал, что за дверью его ожидает то, что ему не понравится.

Дверь противно заскрипела, открылась, и Нед нерешительно шагнул вперед.

Комната, полутемная, освещенная двумя масляными фонарями, подобными тому, что над дверью. Стол посреди комнаты, похожий на столы в трактире, и два стула – старые, поцарапанные, залитые чем-то темным… вином? Кровью?

Нед застыл, не зная, что делать, и тут услышал голос:

– Садись. Поговорим.

Нед посмотрел в сторону – из темноты шагнул темноволосый человек с зелеными глазами, светящимися в темноте. Иногда они вдруг меняли цвет и становились рубиновыми, как угольки в костре.

Человек сел за стол, положил на него руки, сцепленные в замок, и выжидающе уставился на Неда:

– Ну что застыл? Окаменел? Ну постой, постой пока… время у нас есть. Целая вечность! Ведь теперь ты останешься здесь.

– Я не хочу оставаться здесь, – расстроился Нед, – я хочу назад, к людям! И с тобой говорить не хочу! О чем мне с тобой говорить, демон? Ты ведь демон, ты не Юрагор! Впрочем, Юрагор мало чем отличался от демона.

– Сядь, я сказал! – жестко скомандовал демон, и Нед, помешкав еще пару секунд, сел напротив него, глядя демону в лицо.

– Ты убил себя. Ты сейчас мертв. Тебе же сказали об этом. – Голос демона был бесцветным и спокойным, но в нем слышалось разочарование и упрек.

– Я должен был восстановиться, должен! Ты же знаешь – без этого победа невозможна.

– Нет, не знаю. Ты мог бы победить и без магии. Но предпочел легкий путь. На твой взгляд легкий. Но речь не об этом. Ты изгнал меня. Ты вытеснил меня из своего тела. И что вышло? Я дал тебе знания, дал умения. И ты все испортил. Печально.

– И что делать? Мне нужно вернуться!

– Поздно, – угрюмо ответил демон, – теперь ты наш. Теперь ты – это я.

Нед присмотрелся и с ужасом понял: перед ним сидит он сам! Его лицо, его глаза – только темный, почти черный.

– Нет! Меня ждут! Жена, друзья… Амела! Я должен вернуться, должен!

Нед вскочил с места, бросился к двери, но двойник уже стоял перед ним:

– Нет! Ты останешься здесь! И теперь тебе никто не поможет! Ты отверг меня, но теперь ты будешь здесь! Заслуженная награда за твои бездарные действия! За твое отречение от своей сути!

Нед медленно подошел к двойнику и вдруг с силой ударил его в лицо. Рука прошла насквозь, как сквозь воздух, он лишь отбил кулак о стену темницы.

А это была именно темница! Только сейчас Нед заметил, как комната изменилась: появились решетки на маленьких окошках, прорезавшихся в стене, появились кандалы на цепи, которые тут же подползли к Неду и впились в его ноги, как две стальные змеи.

– Вот и все, – удовлетворенно заметил двойник, – ты теперь прикован навсегда. Вернее, на века. А когда твой срок закончится, я заберу тебя с собой.

– Куда с собой? – переспросил Нед и вдруг где-то далеко услышал плач. Плакала женщина, девушка. Она рыдала так, что, если бы у Неда было сердце, оно бы разорвалось от боли.

Нед дернулся, снова попытался ударить двойника, руки опять прошли насквозь, но в этот раз стало заметно, что руки почернели, а двойник как будто уменьшился в размерах. Нед пнул его ногой, зазвеневшей оковами, и двойник, с удивленным выражением на лице, уменьшился еще больше, будто с каждый прикосновением всасывался в тело Неда, растворялся в нем.

– Хм… – заинтересовался двойник, – а может, у тебя есть шанс? Ты впитываешь меня, мы с тобой объединяемся… видишь, как ты потемнел? А ведь почти совсем отбросил меня, отделил от себя! А теперь – ты снова почернел! Ну что же – закончи начатое… там посмотрим? Или ты все равно не готов к объединению?

– Если это поможет мне выйти отсюда – готов! – твердо заявил Нед. – Мне нужно вернуться любым путем!

– Любым? – усмехнулся демон. – Ну что же… ты сам сказал. Посмотрим, насколько ты сможешь принять этот путь!

С потолка вдруг закапала красная жидкость, запахло железом, и Нед понял – это кровь! Она собиралась на полу, образовав маленькое озерцо, в которое попали цепи, приковывающие его к стене темницы.

И тут произошло неожиданное – цепи стали растворяться! Они зашипели, как раскаленное железо в бочке с водой, запахло гарью, паленым мясом, и… Демон тоже стал растворяться! Он вскрикнул, дернулся, но ноги, наполовину растворенные в темно-вишневой луже, подломились, и демон упал на пол, задергался, его черты стали искажаться… через несколько секунд он растворился до конца.

Цепей не стало, демона не стало… темница тоже исчезла! Нед снова стоял на площади, в окружении тихих, безлюдных домов, и над головой светило солнце, похожее на магический колдовской шар.

– Все кончено! – радостно крикнул Нед. – Кончено!

– Все, да не все, – послышался знакомый голос, – оглянись!

Нед оглянулся – посмотреть, кто там говорит, – и снова увидел Васусия, печально наблюдавшего за ним.

Демон сделал жест рукой, и в воздухе появилось большое зеркало. Нед посмотрел в него и вздрогнул – на него смотрел он сам, но… его лицо не было тем лицом, которое он привык видеть в зеркале. Темная, смуглая, будто загорелая на солнце кожа, глаза, отдающие краснотой, – это был он и не он. Демон? И не демон. Он не до конца впитал свою черную половину, не до конца.

– Теперь ты почти демон, – кивнул Васусий, – почти. Насколько ты демон – это уже определяешь ты сам. А теперь иди туда, на солнце. Скоро ты выйдешь к людям. И вот еще что – не забудь, кому ты обязан жизнью.

– Кому? – не понял Нед.

– Узнаешь, – мрачно кивнул демон, – узнаешь… уходи! Здесь не место живым!

Нед повернулся, шагнул по улице в сторону солнца, еще шаг, еще… обернулся – Васусий стоял на месте и махал рукой, но только был уже далеко-далеко, маленький, как муравей. Еще шаг… и Васусий исчез в голубом мареве неба. Нед прибавил шагу… и вдруг его оглушили шум, крики… Нед очнулся.

* * *

Амела сидела рядом с Недом и раскачивалась, как камыш на ветру. Ее пытались успокоить, но она никого не слышала и не видела, перед глазами стояло только лишь беломраморное лицо Неда, застывшее, как статуя бога войны.

Из ступора ее вывел Харалд. Он протянул ей мечи Неда и хриплым голосом, сказал:

– Возьми себе… пока. Потом мы их похороним вместе с ним. Все, сестренка, пойдем, я тебя провожу. Мы сами все сделаем. Накроем его, прикрутим к волокуше. Иди, Амела… время не ждет. Скоро выходить.

Харалд прижал голову сестры к своей широкой груди, и Амела застыла так секунды на три. Потом брат подтолкнул ее в сторону двери и стал вытаскивать из-под Неда широкое покрывало, чтобы замотать в него мертвое тело.

Амела встала, отошла в сторону и, глядя, как вокруг Неда столпились ее друзья и брат, стала раздеваться. Она сняла с себя куртку, стянула легкую, почти невесомую кольчугу, взяла в руки короткий меч, который Нед называл Левым.

Меч выскользнул из ножен с тихим, почти неслышным шипением, будто змея, подкрадывающаяся к жертве. На Амелу никто не обращал внимания, и, когда она подошла и взяла Неда за руку, свесившуюся с кровати, лишь Бордонар вытаращил глаза, собрался что-то сказать или крикнуть… но не успел.

Амела вложила меч в руку Неда, сжала его ладонь, направила клинок себе в сердце и решительно бросилась на него грудью так, что острейший, вероятно, самый острый в мире клинок пронзил ее тело навылет, показав из спины серебристое лезвие.

Все завопили, попытались оттащить девушку от Неда, но она вцепилась в его руку с неистовой силой и, когда кровь, хлынувшая у нее изо рта, залила и Неда, и белую простыню, упала на своего мужчину, будто пытаясь закрыть его от беды сильным телом.

Руны на клинке Левого разгорелись, как пламя, кровь девушки начала впитываться в него, как в песок, и дым от сгоревшей крови внезапно образовал голову торжествующего демона.

Нед вздрогнул, закашлялся и открыл глаза, облизнув окровавленные губы:

– Что?! Что здесь происходит? – спросил он недоуменно и вдруг увидел девушку, медленно сползающую по окровавленной кровати. Потом увидел меч, вонзенный в грудь Амелы, и тут ее тело, опрокинувшись навзничь, освободило клинок – рукоять меча покоилась в руке Неда.

И тогда он зарычал, как зверь, отшвырнул меч и вскочил с кровати. Подхватил Амелу и, уложив на то место, где только что лежал сам, громко крикнул онемевшему Харалду:

– Куртку! Быстро, мою куртку! Ну! Быстрее! Где она?!

Амела была еще жива. Из раны на ее груди толчками выбрасывалась кровь, в уголках рта вздувались розовые пузыри, но она была жива. Она промахнулась, клинок прошел рядом с сердцем, – она жила, но жить ей оставалось не более минуты. Это Нед знал точно.

Харалд протянул куртку, Нед схватил ее, сунул руку в потайной карман, откуда мгновенно извлек фарфоровый пузырек с притертой вычурной пробкой. Трясущимися руками выдернул пробку, наклонил пузырек и высыпал из него в рот Амелы щепотку белого порошка. Снадобье тут же растворилось в крови, вытекающей изо рта девушки, зашипев и подняв маленькое облачко пара. Глаза Амелы закатились, она побелела, кровь из раны перестала течь, и девушка застыла, как статуя.

Нед вздохнул, трясущимися окровавленными руками закрыл пузырек и спрятал его назад, в потайной карман.

Все молчали, глядя на ожившего «мертвеца», а он обвел друзей мрачным взглядом и глухо сказал:

– Кальдрана.

Отправить