Глава 17

Вино здесь подают в кувшинах. Их три вида — маленькие, средние, большие. Большие — на литр, средние половина литра, маленькие — на триста граммов. Не точно по граммам — примерно. При этом спрашивают: «Вино теплое? Горячее? Холодное?» Да, тут могут и вскипятить, с приправами и все такое. Примерно как на Земле. Глинтвейн. Кстати сказать, я никогда не понимал таких изысков — зачем греть вино? Из него уйдет спирт, улетучится, как ему и положено, оставив вместо себя сусло с брошенными в него пряностями. Зачем такая ерунда? Впрочем — не понимал и саке, зачем водку пить теплой? Это самое настоящее извращение. В отпуск летом — теплая водка и потные женщины. Брр!

В общем, я пью такие напитки только холодными, а лучше так и вообще ледяными. И не для удовольствия (какое может быть удовольствие в питие спиртного?!), а только чтобы одурманить мозг, приведя его в состояние грогги. И вообще никогда не понимал вина — на кой черт накачиваться этим компотом, который нередко стоит больше, чем какие-нибудь виски или ром.

Я и водку никогда не любил, за что был нередко порицаем своими соратниками. Всегда предпочитал водке ром, или виски. Да и то немного. Я так-то был крепок на алкоголь, чтобы сбить меня с ног надо много влить в меня этого пойла, но потом страшно болел. А еще — не мог уснуть, тут же начинался «вертолет». Да, вот такой у меня организм.

Здешний организм еще хуже. Прежде чем я хотя бы слегка затуманю мозг — три раза сбегаю в сортир, чтобы как следует отлить. Мое тело регенерирует, как ящерица, я двигаюсь со скоростью мангуста, а ничего так просто не дается. Чтобы быстро двигаться и быстро реагировать на раздражители, нужен обмен веществ гораздо более быстрый, чем у обычного человека. Ведь я что-то вроде знаменитого ведьмака, которого с самого детства опаивали всяческой дрянью, чтобы выковать из него убийцу монстров. Единственное отличие от той программы обучения в том, что мне не дали бы умереть. Здесь такой уровень развития магической медицины, что меня наверное вытащили бы и с того света.

И ничего в этом хорошего нет. Я даже умереть не могу по своему желанию — должен жить, и выполнять приказы высшей власти. Родственничка, черт его подери…

Сейчас я выпил средний кувшин холодного белого вина, и все, чего добился — дважды сходил в туалет. Пьяным меня назвать нельзя, только в голове слегка звенит, да нервы, натянутые как струны, слегка расслабились и перестали звенеть. Выпил, поел — сижу, смотрю на мир пустыми глазами. Рядом сидит девица — молоденькая, лет шестнадцати, не больше, из числа «работниц» заведения. Ее специально ко мне подвели, чтобы она раскручивала меня на дорогие напитки, и на дорогие блюда. А потом уложила в постель и надругалась над моим молодым телом, содрав с меня за сексуальные услуги непомерно высокую цену. Любая из здешних девиц стоит не больше двух серебряных монет за ночь, но с меня скорее всего потребуют целый золотой. Ведь я аристократ, значит, денег у меня куры не клюют, а таких как я надо раскручивать по-полной.

Тупо, да — вот так сидеть, и думать совершенно ни о чем. О вине, о водке, о девке, от которой пахнет жареным луком и женским потом, запах которого она пытается перебить приторными притираниями. Девочка трогательна в своей жадности, и очень старается, рассказывая мне о своей несчастной судьбе. Эти рассказы все как под копирку — жила в деревне, умер отец, заболела мать, пришлось идти в город, на панель, чтобы заработать на больную матушку и на братьев с сестрами, которых по лавкам целая делегация, И все плачут, хотят кушать. Я слышал эту легенду неоднократно, и в различных вариантах. Меняется только количество детей и гендерная принадлежность персонажей. А так — все стандартно. Такой девочке так и хочется помочь, предварительно как следует ей присунув. Ведутся клиенты, чего уж там…работа такая! Ничего личного.

Ну а мне развлечение. Пить одному — это только для алкашей. У любого нормального человека должен быть собутыльник. Хотя бы муха, привязанная к ниточке. Отпустил — «С отъездом!» Потянул за ниточку — «С приездом!» Вот и повод выпить.

Крепкого вина здесь нет. Спирт — это для снадобий. Здешний люд накачивается «компотом». Так что и нажраться как следует не получилось. Сижу, гляжу — то в зал с высоты второго этажа (ясное дело, что аристократу сидеть внизу, с «быдлом», совершенно невместно), слушаю «песню Ярославны», и тихо тоскую. Дебош устроить, что ли? Или на самом деле утащить эту девку в комнату для утех, разложить на застиранных простынях, и…

Нет, при мысли о таком развлечении меня начинает корежить. Брезглив я, представляю, сколько клиентов побывало в этом средоточии порока, и сколько заразы в ней сейчас таится. Пусть ее черти трахают…

— Свали отсюда, а? — не выдерживаю я, и якобы подвыпившая девица затыкается, вытаращившись на меня злым, и очень даже осмысленным, трезвым взглядом — Ты уже запуталась. Вначале было пять сестер и братьев, две сестры и три брата. Потом их стало семь. Но двое умерли от голода. И стало шесть. Видимо больная мама еще одного родила, пока лежала в горячке. Ты когда выходишь работать, заучивай свою песню как следует, иначе можешь и нарваться.

— Хотя бы серебрушку дайте, господин — абсолютно трезвым голосом говорит девушка, которая только что плакала пьяными слезами, и становится серьезной-серьезной, и лет на пять старше, чем казалось минут десять назад.

— Создатель подаст — так же холодно отвечаю я, и под моим взглядом девица как-то сразу съеживается, и тихо-тихо выскользает из-за стола. Я вздыхаю, отворачиваюсь к сцене, на которой скачут три полураздетые танцовщицы, и вдруг слышу, как на стул возле меня опускается чье-то тело. Еще одну девку подогнали, что ли? Поворачиваюсь, демонстративно хмуря брови, и натыкаюсь взглядом на взгляд мужчины, который сидит за моим столом. Грузный, с явственно обозначенным животиком, одетый в камзол из хорошей ткани, он выглядит не очень удачливым главой Клана из провинции, приехавшим в столицу для улаживания семейных дел. Например — с жалобой на соседа, отхватившего кусок не принадлежащей ему земли. Абсолютно безобидная, и даже комичная фигура.

— Привет, Учитель… — говорю я, пристально вглядываясь в добродушное широкое лицо толстячка.

— Привет, Ученик — тихо, так же как и я, говорит Учитель, и его голос как всегда бесстрастен, полностью лишен эмоций. Робот, а не человек. Ожившая статуя!

— Слушаю — киваю я, стараясь не выказать свое волнение — Ты ведь что-то важное хотел мне сказать?

— Важное — кивнул Учитель — Важнее некуда.

Он замолчал, будто для того, чтобы придать особую значимость своим словам, а я продолжал смотреть в пространство над его головой, и ждал. Такие паузы — это в стиле Учителя, я к ним уже привык. И вообще — вывести из себя меня довольно-таки трудно — если я этого не захочу.

— Тобой недовольны — таким же бесцветным голосом сказал Учитель — Очень недовольны. Тебе сошло с рук одно преступление — потому, что оно не нарушило планов властителя. Сошло с рук еще несколько — нас не интересует судьба мелких преступников. Но уничтожить два высших Клана — это было лишнее.

Снова замолчал, глядя мне в лицо темными глазами. Как две дырки в пространстве. Черные дыры.

— Ты будешь наказан. Но вначале — выполнишь задание. Нужно убрать человека, имя которого написано здесь.

Он подвинул ко мне маленький конверт с красной печатью.

— Способ выберешь сам. Это неважно.

— Значит, меня решили убрать? — криво усмехаюсь, упираясь взглядом в лицо того, кто больше десяти лет был моим мучителем, и…учителем — Если способ убийства не имеет значения, значит, меня зачистят?

— Как ты сказал? Зачистят? — Учитель поднял брови, кивнул — Хорошее слово. Да, чистка.

И тут же наклонился и с трудом сдерживаемой яростью выдохнул:

— А ты что хотел?! Ты с ума сошел?! Бесчинствуешь, и думаешь, что можешь творить что угодно?! Я оберегал тебя, я делал все, чтобы ты понял! Чтобы спасся! А ты что сделал?! После того, как уничтожил двух Советников — судьба твоя решена!

Он замер, прикрыл глаза. Лицо его, бесстрастное под гримом, и вообще бесстрастное, как и всегда — исказила гримаса. Легкая такая, почти заметная, но вполне различимая гримаса досады и разочарования.

— Я учил тебя. Берег тебя. Надеялся, что ты выживешь. И теперь…

— Это ты прислал предсказательницу с песней, так? — перебил я его, не заботясь о вежливости.

— Я — просто сказал он, и теперь я точно знал, что дела совсем плохи — Это настоящее предсказание. Твоя судьба зависит от этой девочки.

— Карлик, ребенок, и девушка… — усмехнулся я — А просто так нельзя было сказать? Все с вывертом, все непросто.

— То, что я сделал, на самом деле преступление — медленно выдал Учитель — И я не должен был этого делать. Но сделал. Потому что мне тебя жаль. Я к тебе привязался. И не хочу, чтобы ты умер. Тебе и так досталось в жизни…

— А что за слова про то, что я бастард не того человека? — прерываю я это сопливо-сахарное объяснение. Ну не верю я Учителю, когда он начинает говорить про какие-то чувства. Нет у него никаких чувств. Ожившая статуя, не более того! Если он что-то делает, значит — или у него есть приказ, или он производит какие-то действия в рамках того же задания. А ради выполнения задания можно совершить что угодно — главное, чтобы оно было выполнено. «Для ниндзя — главное не честь, главное — победа!»

— Не знаю — пожимает плечами мужчина, и снова я ему не верю. Лживый ублюдок! Он сам учил меня врать с невозмутимым лицом, да так, чтобы поверил самый искушенный зритель. Даже такой как я прожженный типус.

— У тебя есть возможность выжить — Учитель сух и деловит — Если выполнишь то, что тебе прикажут. Но это и будет твое наказание. Ты должен доказать, что лоялен.

У меня вдруг засосало под ложечкой, и к горлу подкатил ком. Что эти гады придумали? Кого казнить? Нет, не так — кого казнить, чтобы меня наказать? Это должен быть кто-то очень мне дорогой. Кто? Неужто…нет! Не может быть! Ирен я им не отдам!

— Ты убьешь Содию Альфарец — после секундной паузы сказал Учитель, и я вдруг почувствовал, что могу дышать. Все время, пока он говорил, я сидел замерев и сжав пальцы в кулаки так, что ногти едва не пробили кожу. Выдохнул. И тут же напрягся.

— Почему Содию?

— А кто разрешил тебе спрашивать? — холодно, фиксируя меня взглядом.

— Я разрешил!

Конфликтовать, так конфликтовать. Я все равно приговоренный, так какого черта?

— А кто ты такой? Чтобы я тебе докладывал о том, что стоит за приказом?

Глупые какие-то вопросы. Не буду на них отвечать. Молчу. Молчит и Учитель. Испытывает?

— Это твое наказание. Забрать у тебя дорогое. Но замечу — не самое дорогое! Уберешь Альфарец — твои долги забыты. Живешь дальше. Не уберешь… И не думай, что сможешь уйти от возмездия. Догонят. Мы всегда знаем, где ты находишься.

Ага…спасибо за предупреждение. Кровь, точно. Они имеют образец моей крови. Сильный маг может соорудить нечто вроде компаса, который будет указывать на меня, где бы я ни находился. Слышал о таких вещах, читал о них, но никогда их не видел. Ведь они и пакость какую-нибудь могут учинить через нее. Наслать порчу, например. Хотя…напускать порчу — это мое предназначение. Хмм…было раньше. Теперь — нет.

— Я могу подумать? Должен ведь быть выбор! Смерть, или убийство друга.

— Можешь. У тебя есть месяц. За этот месяц ты должен убрать того, чье имя написано в конверте, и…Альфарец. Если ты этого не сделаешь…ну, ты понял.

Учитель поднялся со стула, пошел к выходу. Я думал, он оглянется, что-нибудь скажет на прощанье — ну, как положено уходящему учителю. Но он вроде как забыл обо мне. Сделал все, что нужно, и забыл. Долг превыше всего, он говорил мне так всегда, буквально вбивал это в мою голову. Вот только я не чувствую себя должником. Скорее это они мне должны. Хотя бы за отнятое у моего тела детство.

Про конверт я вспомнил только минут через десять, когда в голове все как следует улежалось. Взял конверт со стола, аккуратно вскрыл его кинжалом, который всегда висел у меня на поясе, прочитал имя.Потом бросил бумажку на тарелку, и стал смотреть — что с ней будет. И не ошибся. Через минуту бумажка вспыхнула желтым, коптящим пламенем, и через несколько секунд от нее остались только хлопья пепла. Но я запомнил имя, которое мне вообще ничего не говорило. Может раньше я его и слышал, но…в памяти как-то не удержалось. Наверное, мотивации на то не имелось.

Желания сидеть в трактире больше не было. Хмель меня не берет, есть не хочу (кусок в глотку не лезет), так что пошел я, солнцем палимый…в общем — к Содие. Ну а куда еще? Думать буду. Крепко думать — как выкрутиться из ситуации.

Профессорши дома не было — ясное дело, на лекциях. Она же работает. Правда не понимаю — зачем ей это? Как-то спросил, когда лежал рядом с ней в постели, мол, на кой демон тебе это надо? Эти лекции, эти студенты — неужели тебе мало денег? Она только улыбнулась, поцеловала меня, сказала: «Дурачок! Что-то должно быть в жизни — кроме денег и удовольствий? Я же все-таки профессор магии!». Я понял это так, что она увлечена делом и хочет внести свой вклад в науку. Во все времена были такие…увлеченные люди. Которые иногда плохо заканчивали — например, убитые радиацией. Когда у тебя все есть — деньги, положение в обществе, чего еще надо? Одним — нужна власть. Другим — остаться в памяти людей своими научными достижениями. Конечно же второе лучше чем первое. Но я не тщеславен, как моя подруга, и мне хочется только покоя и достатка. И чтобы меня никто не трогал. Не мешал жить.

Остаток дня я тренировался, в чем мне помогал гном, мечтающий о том, чтобы взять надо мной верх хотя бы в чем-то. Например — в кулачном поединке. Это ему не удалось ни разу, хотя мы пробовали спарринг не раз, и не два. Я для него слишком быстр. У него могучие мышцы, но они не дают высокой скорости. Если знать, куда ударить — победа быстрого бойца над сильным все равно обеспечена. Единственный шанс у такого как Малокс — это поймать меня в захват, и применив грубую силу попросту раздавить, сломав мне энное число костей. Но кто бы ему позволил сделать такой захват? Если только привязать меня к столбу…

Содия пришла уставшая, чем-то расстроенная. Я пытался узнать у нее, что случилось, но она отмалчивалась и только отрицательно мотала головой. Мол, не твое дело, мои проблемы. Ну, я от нее и отстал. Я еще не решил — говорить ей о том, что ее приговорили, или нет. Может мне просто исчезнуть из ее дома, и тогда проблема снимется? Ведь все дело во мне! Это меня решили наказать, не ее! Она так…расходный материал. Что, кстати, очень странно. Чтобы фигуру такого масштаба просто-напросто «стереть»? Профессор магии, боевой маг, одна из заместителей главы гильдии магов — кто мог ее приговорить? Ответ напрашивался сам собой, и он мне очень не нравился.

Мы поужинали все вместе. Ирен молчала, отводила от меня взгляд, Малокс был хмур ( я ему врезал ногой в пах, и тем сильно разозлил), мальчишка как всегда молчал (золото, а не ребенок!), Содия хмурилась, я тоже был не в своей тарелке, так что ужин закончился быстро, и скоро все разошлись по своим комнатам. Я отправился за Содией (она не возражала, скорее даже обрадовалась), в спальне быстро раздел подругу догола, достала заранее приготовленную бутылочку с маслом и начал делать ей массаж. Я умею это делать, и очень даже хорошо умею. Научили. И кости вправлять умею. И вообще — мог бы работать и костоправом, и массажистом. Руки у меня сильные, пальцы ловкие — проминаю до самых костей.

Содию массажировать одно удовольствие. Фигура — просто отпадная! Смотришь, и насмотреться не можешь. Ее бы на картинку — в каждом СТО висел бы постер с цветным изображением магини. Оно ведь когда вставляешь болт в гайку, картинка с голой красоткой очень помогает процессу ремонта. Наверное. Но это не точно. Об этом лучше спросить у слесарей, ибо в каждом СТО обязательно на стене среди отпечатков испачканных черным машинным маслом пальцев имеется постер с такой вот красоткой. Только ей до Содии далеко хотя бы потом у, что у постерной красотки протезные силиконовые сиськи. У магини же с этим делом все просто замечательно. Ну, в высшей степени замечательно!

Содия только покряхтывала и постанывала, когда мои пальцы мяли ее длинные, упругие мышцы. Раскраснелась, порозовела…

Потом я погнал ее в душ, где как следует отмыл от масла, что тоже ей очень понравилось. И затащил в постель, где применил весь свой опыт обращения с женщинами и в том, и этом мирах. И вот когда она лежала расслабленная, успокаивая дыхание и глядя в потолок полузакрытыми глазами, я и начал разговор:

— Давай, рассказывай…что случилось? Чего ты пришла такая…как будто тебя пчелы накусали? Только не говори, что это не мое дело. Чую, без меня тут не обошлось!

— Да не причем тут ты! — Содия повернулась ко мне, и лицо ее стало злым, и…старше лет на десять, так оно исказилось. Тут же поправилась, улыбнулась — Прости. Ты тут ни причем. Глава Гильдии сказал, что кое-кто наверху недоволен моим поведением, что я недостаточно хороша для Академии, и что он требует убрать меня из заместителей Председателя. Сегодня мне объявили, что я больше не заместитель, а просто маг.

— Каким поведением недовольны? Кто недоволен? — спросил я, чувствуя, как холодеет внутри.

— Ну…моим поведением. Не знаю — каким! — сказала Содия, и я увидел, как глаза ее дернулись.

— Врешь! — припечатал я ее — Ну-ка, давай! Не ври!

Содия вздохнула:

— Давай поговорим о другом. У меня для тебя есть очень, очень важная весть. С тобой хотят встретиться влиятельные люди. Очень влиятельные. Гораздо более влиятельные, чем я. Хмм…да что я говорю? Я теперь вообще — никто.

— И кто же эти люди? Можешь назвать имена? — спросил я, уже понимая, что снова вляпался в какую-то интригу. Да такую интригу, что выбраться из нее будет для меня задачей если и не совсем невыполнимой, но…очень и очень трудной.

— Завтра в полдень они приедут сюда — ладонь Содии погладила меня по груди и опустилась на живот — Давай сейчас не будем об этом. Оставим все на завтра.

— А об этом я подумаю завтра! — сказал я автоматически, вспомнив героиню одного известного романа. Содия кивнула, помедлила секунды две, а потом медленно и осторожно заползла на меня, накрыв своим упругим, горячим телом. И тут уже мне стало не до разговоров.

 

* * *

Это был мужчина лет сорока-пятидесяти, с проседью в волосах, спадающих до плеч. Очень дорогой бежевый камзол, годный для бала, или приема во дворце императора, украшенный золотой вышивкой и драгоценными камнями — видно, что для гостя Содии деньги уже давно не средство поддержания организма, а инструмент бизнеса и политики. У него слишком много денег, чтобы о них думать.

Снова подумал: «Ну зачем, зачем это тебе?! И Содию втравил, мразь! А они ведь знают, все знают! Только идиот может думать, что от Императора что-то укроется. Эх, подруга, ты моя подруга…что мне делать? Или я, или ты — кому умереть? Мне что-то вот не хочется помирать…

А Кирия как сюда попала? Этой-то зачем? Из-за подружки? О господи…девки, да вы ополоумели! У вас все есть, живете, как сыр в масле катаетесь, зачем вам еще и ЭТО?!»

— Мое имя Зердель, глава Клана Остард, Советник Императора. Я попросил госпожу Альфарец устроить нам встречу, господин Ольгард, и надеюсь, что все, что тут будет сказано, останется между нами. Если вы где-то скажете хоть слово — пострадает и госпожа Альфарец, и…все, кто есть в доме. Вы даете слово, что никому не скажете о том, что здесь будет произнесено?

— Нет — не задумываясь отвечаю я — Наше положение не равно. Вы пытаетесь меня во что-то втравить, и я должен дать слово, что никто об этом не узнает? Это неправильно.

— Ну, хорошо — мужчина нахмурился и оглянулся на свиту, состоящую из пяти мужчин — трое явно охранники — мужчины лет тридцати с хищными, жесткими лицами, обвешанные оружием и постоянно сканирующие взглядами обстановку в комнате, и двое мужиков постарше, со знаками магов на груди. Тоже телохранители, но эти — магические. Ну а чего…человек пришел в общество, где один настоящий убийца, двое других — боевые маги…

— Хорошо…— повторил мужчина, и глядя на меня с улыбкой Чеширского кота, спросил — Как вы относитесь к тому, чтобы стать Императором?

— Никак — тут же ответил я, не выдав эмоций — Если вы думаете, что сын мятежного брата Императора годится на роль марионетки, которую вы посадите на трон, то глубоко ошибаетесь. Во-первых, я всего лишь племянник властителя, и меня не признает ни Храм, ни дворянство. Во-вторых…хватит и во-первых. И вообще — зачем мне это нужно?

— Зачем? — усмехается мужчина — Разве вам не хочется жить в богатстве, в любви и покое? Разве вы не заслужили это по праву рождения? Вам не нужно будет ломать голову над тем, как лучше управлять государством. Мы знаем это лучше, чем кто-то другой. Мы поведем империю к процветанию! А вы будете отдыхать в окружении красивейших женщин нашего государства. Все к вашим услугам! Лучшие вина, яства, женщины — все для вас! Покой и уважение, любовь подданных и счастливое будущее для ваших детей. Для детей ваших подруг. А ведь у меня есть сведения, что и вас, и ваших подруг хотят уничтожить. Слишком многим вы перешли дорогу. Вам не жаль госпожу Альфарец? Или госпожу Ван Сандерс? Кстати сказать, насколько я знаю, госпожа Ван Сендерс беременна. И скорее всего от вас.

— Че-го-о?! — не выдерживаю я, и смотрю на Кирию. Та отводит взгляд. Содия тоже не смотрит на меня. Неужели и ЭТА?! Вот заразы…

— То-то и оно… — понимает меня собеседник, и снова улыбается — Ну а что касается первого вопроса…а с чего вы взяли, что являетесь племянником властителя? Вообще-то вы его сын.

Тут уже вытаращились все — и я, и мои женщины. У Кирии натурально отпала челюсть от удивления. Она так и застыла — с широко раскрытым ртом. Ну а мужчина явно наслаждался произведенным эффектом — сидел, широко улыбаясь, и было в нем что-то от рождественского Санта Клауса. Только без бороды.

— Да, да! Именно так! Ваша мама забеременела от Императора, и после этого ее отправили вашему так называемому отцу, брату Императора, для того, чтобы он о ней позаботился. Ну а когда ваш приемный отец поднял мятеж, всех, кто был с ним — казнили. Но вас пощадили именно потому, что вы сын властителя. Так что у вас права на трон не меньшие, чем у ваших братьев, признанных детей императора. А если их не будет — вы первый в престолонаследовании. Сразу скажу — у нас есть документы, подтверждающие факт вашего рождения. И свидетели, которые покажут, что вы тот, кто…вы поняли. Итак, господин Ольгард, вы принц, наследник престола, и возможно, я надеюсь это, скоро станете нашим новым императором.

«Двое с боков, третий сзади…успею ли…а маги? Нет, магов бояться не надо, они зациклены на магинях, и я для них не цель. Главное — подобраться поближе…»

Я был спокоен, как танк, выходящий на позицию перед наступающим противником. Что там впереди — победа, или чадящее пламя, этого я не узнаю, пока не ввяжусь в бой. Но сделать это нужно. Потому что ЭТО единственный шанс выжить.

— У вас есть документы, подтверждающие факт моего зачатия от императора? Насколько я знаю, все беременности от властителя фиксируются администрацией Дворца.

Шаг, еще шаг…расслаблен…глаза широко открыты, на лице глупая улыбка. Я должен выглядеть как можно более безобидным! Ясно как божий день, что этот человек ничего обо мне не знает. Ничего — после того, как меня забрали у матери. И это хорошо.

Шаг…еще, еще…протянуть руку за документами…

Отправить