Карлхайнц внезапно отвлекает меня от воспоминаний. Рванув вперед, он молча хватает камеру, на ходу укорачивает ножки штатива и чуть было не спотыкается. Сразу видно, что Карлхайнц торопится. Когда я оказываюсь рядом с ним, он уже смотрит в видоискатель и шепчет:

— Там самка, самки полетели.

В конце марта осы-сколии (если быть более точным, это вид кампсосколия реснитчатая — campsoscolia ciliata) вылупляются из коконов, лежащих в верхнем слое почвы, и выбираются наверх. Самцы на несколько дней опережают самок. Едва появившись на свет, они начинают зигзагообразный полет в поисках самок. С высоты в несколько десятков сантиметров осы «сканируют» луг. Наступает решающий момент для зеркальных орхидей, потому что из-за недостатка настоящих самок они вне конкуренции и вокруг них роятся самцы.

Однако теперь наступает черед самок. Первая только что не без усилий выбралась из-под земли.

— Ее легко опознать по коротким усикам, — поясняет Карлхайнц, не отрываясь от камеры.

Но для самцов в первую очередь важен запах.

Впервые оказавшись в воздухе, самка расправляет сверкающие крылья, и в них отражается небесная синева. Схожесть с голубой «губой» зеркальной орхидеи — не просто совпадение. Но это еще не все. Как и в случае с цветком, один из самцов, прекратив поисковый полет, устремляется вниз и принимается за самку. Его немедленно окружают соперники, тоже стремящиеся к спариванию. Настоящее дежавю: целая толпа сколий увивается за только что появившейся самкой.

Следующую даму мы избавили от нападения самцов, для начала отправив ее к Виттко, чтобы он смог сохранить типичный запах самки. Фиксация доказательств обеспечена. Результаты появятся после исследований в гамбургской лаборатории.

Все больше и больше самок прокладывает себе путь на свободу — и это должно положить конец действиям брачной аферистки-орхидеи. Во всяком случае, так утверждают в специальной литературе и на соответствующих сайтах в Интернете: мол, против истинной самки цветки бессильны. Но дело в том, что им и не нужно бояться этого сравнения. Напротив, цветки пахнут сильнее и соблазнительнее. Если предоставить самцам выбор, растения вытеснят настоящих самок. И в данном случае совершенно не важно, что нам, людям, цветочная подделка кажется довольно грубой. Цветки — своего рода суперсамки, женская привлекательность которых совершенно особым образом оформлена и преувеличена.

Карлхайнц уже закрепил объектив своего эндоскопа неподалеку от зеркального офриса, установив аппарат на нужной высоте. На дисплее можно в деталях проследить, что происходит с посетителем, который приземляется на цветок. Самец осы размещается на «губе». Направление волосков свидетельствует о том, что он занял правильную позицию. При этом головой самец упирается в преграду, а задней частью тельца пытается добиться копуляции, торопливо пуская в ход репродуктивный орган. Однако половой аппарат у цветка отсутствует, а потому этот акт можно считать неоконченным и неудовлетворительным — во всяком случае, для осы.

Я не хочу слишком уж вдаваться в подробности интимной встречи, но зеркальная орхидея не напрасно удерживает самцов-посетителей от завершения сексуального акта. Они должны и дальше стремиться к спариванию. Это — часть стратегии растения. Потому что в «возбужденном» состоянии самцы будут продолжать поисковый полет, высматривая следующую суперсамку.

Самец осы перед камерой Карлхайнца уже пресытился тщетными любовными играми и сдался. Он слетает с цветка. Унося при этом из его зева два пыльцевых зернышка. Они прилипли к голове насекомого, когда оса уткнулась в специальный барьер на цветке, и теперь торчат, словно дьявольские рожки. Похоже, осы не обращают на это никакого внимания.

Зато ботаники, изучающие зеркальные орхидеи, отнеслись к этому факту крайне внимательно. Для них перенос пыльцевых зерен — очень существенная деталь. Потому что, оказавшись на голове самца в таком положении, пол-линии — так называются пыльцевые зерна — не могут попасть на рыльце другой зеркальной орхидеи. Для этого они должны торчать вверх, а не склоняться вниз. Что-то здесь не так. Загадка решилась сама собой, когда ученые обнаружили, что поллинии живут своей жизнью. Их ножки сами выгибаются в нужном направлении. Примерно в течение двух минут после того, как зерна забрали с цветка, они изгибаются, точно указательный палец, и после этого без труда попадают в область рыльца. Кажется, для зеркальных орхидей нет ничего невозможного.

Нужно очень хорошо постараться и по-настоящему овладеть искусством подражания, чтобы пчелы или осы поверили брачному аферисту. Но орхидеи-офрисы сумели добиться того, чтобы опыление происходило с помощью одного вида насекомых. У них частная курьерская доставка пыльцевых зерен. Своевременный забор почты и доставка лично в руки гарантированы. А вот оплата курьера в той или иной форме отсутствует; их удается удержать иными средствами. Например, ароматом, перед которым невозможно устоять. Насколько точно он совпадает с запахом настоящей самки? Именно этот вопрос привел нас к Виттко, и здесь нас ожидает большой сюрприз.

Лаборатория Виттко в Гамбурге оборудована по последнему слову техники. Здесь есть приборы, одни названия которых внушают уважение, — газовые хроматографы, пламенно-ионизационные детекторы и масс-спектрометры. Прошло совсем немного времени, а Виттко уже исследовал коды запахов зеркальной орхидеи и самки осы. На мониторе появляется последовательность пиков и всплесков разной высоты. Они отображают химические составляющие запаха. По значимости их можно сравнить с отпечатками пальцев человека. И конечно, мы надеемся, что «отпечатки» цветочного аромата и запаха самки получатся одинаковыми.

Так и происходит. Результаты весьма убедительные. Свыше ста тридцати химических соединений присутствуют в обеих ароматических смесях. Химические «отпечатки» в значительной мере совпадают. Чего еще желать? Похоже, орхидея действительно имитирует запах осиной самки. И тем не менее Виттко на удивление сдержан и даже слегка разочарован. Это разочарование химика, если можно так выразиться. Совпадающие элементы оказались «скучными» — они представляют собой всего лишь углеводороды, то есть цепочки или кольца, состоящие из простых атомов углерода и водорода. Виттко, повинуясь чутью химика, ожидал более интересного результата. Хотел обнаружить какое-нибудь редкое интересное вещество. И чутье его не обмануло…

Если верить тесту, самцы ос тоже считают такую смесь углеводородов «скучной»: никаких признаков сексуального возбуждения они не продемонстрировали. Иными словами: основные составляющие синтетического аромата налицо, и они абсолютно совпадают с натуральным, однако самцы не улавливают типичный запах самки. Странно. Здесь наверняка есть еще какой-нибудь компонент.

Виттко по-настоящему увлекся исследованием. И даже основал «команду по исследованию офриса». Вместе со специалистами из Венского и Лундского университетов он еще раз изучает этот случай от начала и до конца.

Нужно подойти к нему по-новому. Теперь ученые детально исследуют каждый всплеск на «отпечатках», наблюдая, как реагируют на него самцы ос. Воспринимают ли осиные усики эти компоненты? Для решающего опыта вещество в воздушном потоке направляют таким образом, чтобы оно оказалось над усиками осы, и фиксируют электрические нервные сигналы насекомого. Только они свидетельствуют о том, что самец воспринимает составляющую запаха. Если же его усики не реагируют на аромат, то этот всплеск не играет особой роли в возбуждающем запахе самки.

Новый тест на восприимчивость подтверждает, что заметные всплески углеводородов, то есть основных составляющих аромата, совершенно не воспринимаются самцами; их усики не реагируют на эти запахи. Но тест помогает установить еще одну деталь, которая взволновала исследователей: в определенном месте «отпечатка» чувствительные к запахам усики выдают целый фейерверк электрических сигналов — хотя на графике не видно никакого отклонения. Во всяком случае, поначалу. Лишь при серьезном увеличении на кривой виден маленький всплеск. Итак, речь идет о веществе, представленном в мизерных дозах — настолько незначительных, что они не заметны на фоне крупных всплесков углеводородов. Но самец осы реагирует именно на них.

— Это как запах из туалета в сравнении с вонью очистных сооружений, — вырывается у Виттко. — Соотношение — примерно один к миллиону.

Но именно этот тончайший аромат ответствен за сходство запахов зеркального офриса и самки осы-сколии. Смесь 9-кетодекановой и 9-гидроксидекановой кислот — эти слова слетают с губ Виттко так непринужденно, как если бы он просил кофе с молоком. Вот он — исключительный аромат, выделяемый и орхидеями, и самками ос. Пусть он производится в минимальных количествах, но зато в высшей степени эффективен. Орхидеи замечательно имитируют его. В отношении запаха подделка удалась на сто процентов.

Кроме того, к радости Виттко, речь идет об очень интересном веществе. За исключением несущественных химических отличий оно полностью идентично половым аттрактантам пчелиной матки. Осам-сколиям не пришлось выдумывать никаких новых химических кодировок, они могут, как выражается Виттко, «воспользоваться заготовкой из феромонных запасов пчел».

Более десяти тысяч видов орхидей добиваются опыления обманным путем. И постоянно обнаруживаются все новые и новые уловки. Не так давно дремлик широколистный был уличен в имитации запаха поврежденных листьев, который обычно выделяется во время нападения голодных гусениц. Неплохая идея, поскольку запах притягивает хищных ос, рассчитывающих на лакомство в виде гусениц. Однако вместо угощения насекомых вовлекают в опыление.

Некоторые виды орхидей пользуются одними и теми же курьерами, но тем не менее — в этом и заключается вся хитрость — добиваются того, чтобы пыльцевые зерна всегда доставлялись нужному адресату. Путаница исключена. Цветки обоих видов имитируют одну и ту же земляную пчелу, но в разных положениях. Один вид повторяет позу подлетающей пчелы, другой — наоборот, улетающей. В этом случае самец после приземления должен развернуться, чтобы принять правильную для спаривания позу. И вот результат — один цветок приклеивает поллинии на голову пчелы, другой — на заднюю часть ее тела. Так орхидеи не мешают друг другу. Зато некоторым земляным пчелам приходится тащить на себе двойной груз пыльцы.

Орхидеи-офрисы цепко держатся за своего опылителя, используя все преимущества курьерской доставки. Однако эта стратегия имеет и обратную сторону: если курьеры-насекомые исчезнут — например, если станут слишком редки или вовсе вымрут, — то продолжению рода у орхидей придет конец. По логике, так и есть. На самом же деле у некоторых офрисов и на этот случай припасено решение. Прежде чем совершенно отказаться от потомства, они поступают вразрез с основными правилами природы и совершают опыление самостоятельно. В этом случае поллинии сами собой выступают из зева цветка и сильно загибаются вниз. Для этого нужно примерно столько же сил, сколько тратит человек, пытаясь дотянуться до пола кончиками пальцев. Поллинии устремляются к собственному пестику. Самоопыление. Есть орхидея — есть идея!

Иногда мне становится не по себе, даже жутковато оттого, какие фантазии процветают в семействе орхидей. Похоже, они могут оформлять цветки по собственному усмотрению. Одни напоминают мохнатых насекомых, другие — дамские туфельки, а третьи — приспособления для активных детских игр. Например, цветки гонгоры. От посетителя они требуют как можно дольше удерживаться в положении головой вниз. Чем дольше ему это удастся, тем больше ценного сырья он соберет. Вот только это непросто. На всех выступах скользко. Рано или поздно гость сорвется. И приземлится целым и невредимым, угодив спинкой на упругое основание и пережив некоторый шок. Захватывающее приключение.

Конечно же, гонгора «придумала» все это не ради развлечения. Приспособление служит для опыления: при падении к спинам посетителей-насекомых приклеиваются поллинии.

Но все же один тревожный вопрос остается нерешенным: как орхидеи смогли «выдумать» такие сложные, хитроумные и оригинальные конструкции? Что такое есть у орхидей, чего нет у других цветов — к примеру, у лилий и тюльпанов, их ближайших родственников? До сих пор об этом можно было лишь догадываться, но недавно в Йенском университете поняли, в чем заключается «специальное оснащение» орхидей. «Обычные» цветы обладают одним-единственным контрольным геном, отвечающим за развитие цветка; у орхидеи таких — целых четыре. Возможно, в этом все дело, именно поэтому цветки орхидеи, словно волшебники, способны создавать любые окраски, формы и текстуры. Тот, кто играет на клавиатуре с большим количеством тонов, располагает более широкими возможностями для экспериментов. И всякое украшение, привлекающее хотя бы на одного опылителя больше, — это шаг в правильном направлении.

Впрочем, даже если нам раскроется вся генетическая подоплека этого явления, изобретательность, которую природа демонстрирует в случае с орхидеями, все равно не перестанет удивлять и поражать.