Глава восемнадцатая

Иван

За дверцей начинался довольно широкий – метра четыре от стены до стены – сводчатый тоннель.

– Идем, – махнул рукой юноше Серый. И добавил: – Под ноги внимательно смотри, но и про потолок не забывай – а то свалится еще на загривок… что-нибудь.

– Что, например? – опасливо задрал голову Иван – но ничего подозрительного над собой не углядел.

– Это старый, заброшенный ход, – развел руками Волк. – Мне о нем одна фараонка рассказала, в уплату за услугу – давненько уже. Стража Морского Царя сюда не заходит – что нам, понятно, на руку, но так ведь не только нам! Кто угодно мог здесь в тиши обосноваться! И что угодно!

– Хм… – поежившись, юноша невольно сбавил шаг и интенсивнее заводил лучом фонаря.

– Да не боись! – для разнообразия подбодрил его «пират». – Одиннадцать шансов на дюжину, что самая опасная тварь в этой гнилой норе сейчас как раз с тобой и разговаривает! – Иван даже не сразу понял, что это Серый о себе. – Пока под ногами более-менее сухо – так и вовсе переживать особо не о чем! – продолжил между тем Волк. – Вот дальше вода начнется – там уж не зевай! И внимательно меня слушай! Шепну: «Замри!» – мигом обратись в камень, крикну: «Беги!» – сразу со всех ног дуй назад. Если вдруг велю на одной ножке прыгать и песни распевать – сперва исполни в точности, а потом уже глупые вопросы задавай – если останутся к тому моменту. Понял?

– Понял, – кивнул юноша.

Они подошли к развилке, на которой Серый уверенно свернул вправо.

– Повороты запоминай, – напутствовал он спутника. – Мало ли, в одиночку возвращаться придется!

– Лучше не надо бы, чтоб в одиночку, – почти машинально выдал Иван.

– Сам не хочу, – хмыкнул Волк. – Но тут уж как сложится…

Какое-то время после этого они шагали в тишине, нарушаемой лишь приглушенным шорохом по каменному полу резиновых подошв юноши – босой «пират» двигался совершенно беззвучно – как вдруг откуда-то спереди послышался стремительно нарастающий гул.

– Э… – невольно остановился Иван.

– Ложись! – истошно гаркнул Серый.

Юноша не задумываясь повалился на пол ничком.

Немилосердно грохотало уже где-то совсем рядом – но будто бы не прямо в тоннеле, а за стеной. Иван втянул голову в плечи.

Несколько долгих секунд, показавшихся ему вечностью – и зловещий рокот начал удаляться, мало-помалу стихая.

– Все, вставай, – разрешил Волк юноше.

– Что это было? – просипел тот – во рту у него пересохло, и слова вырывались наружу буквально со скрипом.

– Метро! – заливисто расхохотался тут Серый.

– Что? – опешил Иван.

– Метро! – повторил «пират» сквозь безудержный смех. – Линия тут рядом. Поезда ходят, пассажиров возят!

– И какого же ты тогда… – аж подавился юноша от гнева и обиды.

– Ну, надо же было проверить, как четко ты готов исполнять команды! – перестав наконец гоготать, степенно заявил Волк. – Считай это учениями в условиях, приближенных к боевым!.. Ох, видел бы ты себя! – не сдержавшись, снова прыснул он.

– Да пошел ты!.. – скривился Иван.

– Ладно, не серчай – все ты сделал правильно, – добродушно подсластил ему пилюлю Серый. – Так и продолжай, если что! Обещаю: больше никаких ложных тревог!

– Идем уже, что ли, – буркнул юноша – в тоннеле снова гудело, теперь, правда, позади – должно быть, приближался поезд, встречный давешнему.

– Идем, – кивнул «пират».

Прежде, чем они свернули в боковой коридор, за стеной с грохотом промчалось мимо еще три или четыре состава, но теперь путь Ивана с Волком лежал в сторону, и больше метрополитен им о себе уже не напоминал. Зато пол здесь начал понемногу уходить вниз, и скоро под ногами у юноши захлюпала вода. Проход же значительно расширился – теперь он составлял в поперечнике метров семь, если не больше.

– Дальше держись левой стены, – предупредил спутника Серый, сам смещаясь туда же. – Тут от силы по колено будет, а справа скоро пойдет приличная глубина, там кое-где даже кракену места хватит развернуться!

– Кракену? – нахмурился Иван, послушно забирая левее.

– Нечасто, но заплывают сюда, – бросил Волк. – Мелкие, конечно – детеныши. Но и с такими водяные разве что втроем берутся сладить!

– А мы если что… сладим? – опасливо поинтересовался юноша.

– Постараемся…

Понемногу вода поднялась Ивану выше щиколотки, а затем – и впрямь дошла почти до колена. Благо высокие рыбацкие сапоги были на такое рассчитаны. Идти, понятно, сделалось тяжелее, да еще и Серый предостерег:

– Вот сейчас – особо внимательно!

И не успел он этого сказать, как что-то – или, скорее, кто-то – цепко ухватил юношу за лодыжку и от души дернул.

– А! – судорожно взмахнув руками, Иван лишь чудом сохранил относительное равновесие. – Кракен! – возопил он.

Внизу последовал новый рывок – и на этот раз юноша на ногах уже не удержался, с плеском плюхнувшись задницей в воду. Фонарик у него на боку разом оказался под поверхностью, но прежде, чем погрузиться, на миг выхватил из тьмы здоровенный рыбий хвост.

– О, Навь! – опрометью бросившись к спутнику, Волк сцапал его за шиворот и рванул на себя.

Снова в полную силу засветил фонарь – к счастью, мимолетное купание ему, кажется, не сильно повредило – и поймал лучом уже не рыбину, а грудастую голую девицу, высунувшуюся неподалеку из воды почти по пояс.

– А ну пошла отсюда, дрянь! – рявкнул на незнакомку Серый. Самого его Иван сейчас не видел – только девицу.

Та же в ответ лишь оскалила клыки, сделавшие бы, пожалуй, честь и киношному графу Дракуле – и по-змеиному зашипела.

– Пошла прочь, говорю! – прорычал Волк.

И на этот раз подействовало. Девица опрокинулась на спину – и стремительно исчезла в глубине, напоследок звонко шлепнув по воде… нет, не голыми ногами – тем самым чешуйчатым рыбьим хвостом!

– Приняла меня за простого водяного, – переводя дыхание, пояснил спутнику Серый. – Говорю же, личина у меня – хоть куда! Иногда – даже слишком хороша. Пришлось ее скинуть на секунду – для убедительности!

– Кто это был? – ошалело вымолвил юноша.

– Русалка-фараонка, кто же еще!

– Та самая, твоя знакомая? Ну, которая показала тебе этот тайный ход?

– Да нет, пожалуй, – все же задумавшись на пару мгновений, покачал головой «пират» – на нем снова была прежняя личина. Собственно, Иван и не уловил момента, когда Волк ее скидывал, чтобы пугнуть девицу. – Так-то они мне все примерно на одно лицо, – признался между тем Серый, – но эта совсем дикая какая-то!

– А чего она хотела? – осведомился юноша.

– Известно что, – хмыкнул его собеседник. – Утащить тебя под воду и утопить! Самый что ни на есть русалочий промысел! Фараонки из них самые злобные – но и самые слабые, – принялся растолковывать он. – Дара почти не имеют, зазевавшегося смертного норовят тупо руками ухватить! И на всех подряд бросаются: на мужчин, на женщин, на деток малых – без разбору. А вот мавки, скажем – те только на молодых парней падки! И действуют куда искуснее – подавляют волю жертвы, и та сама к ним идет!

– И они ее топят? – похолодел Иван, явственно припомнив, как буквально вчера шаг за шагом приближался к бассейну – на зов Милены. Она же вроде как раз мавка и есть! Получается… – Или еще что-нибудь… учиняют? – спросил с робкой надеждой.

– Иногда потом пожирают мертвое тело, – сам того не подозревая, подлил масла в огонь Волк. – Но это в их среде уже разве что не извращением слывет!

– А утопить, значит, считается нормальным? – покачал головой юноша.

– Такова уж их натура, – пожал плечами Серый. – Да и вообще, природа нечисти – если уж на то пошло. Наша сила же, помимо всего прочего, от человеческих эмоций питается! Взять, к примеру, Птицу Сирин и подружку ее Алконост, певичек наших. Они эмоциональным откликом своих поклонников живут. Правда, каждая по-своему: Сирин печальные песни поет – и грустью смертных упивается, а Алконост народ веселит и на его радости пасется! Или, вон, Кащей – он власть любит, с энтузиазма да исполнительности подчиненных Дар свой насыщает. Хотя в былые времена и казнями не брезговал, конечно, и пытками – просто нынче его силы скованы и умалены, особо острая пища им и не на пользу, должно быть. Ну а русалки – эти последний вдох утопленника любят ловить, ничего другого им и не надобно! Вот так-то!

– А ты? – быстро спросил Иван.

– Что я?

– Ты на чем… – чуть не сказал «паразитируешь», но в последний момент сдержался. – На чем кормишься?

– Раньше – давно еще – по лесам промышлял, – и не подумал увиливать от ответа его собеседник. – Бывало, подкараулишь на тропинке девицу с корзиной пирожков, выскочишь этаким ухарем из кустов, зубы оскалишь – она и хлоп с перепугу в обморок! Там уж дальше с ней – как получится, но мне и страха, ею испытанного, чаще всего оказывалось довольно. Но это я по молодости так резвился. А с возрастом вкусы мои как-то сами собой поменялись. Теперь мне у смертных больше чувство товарищества да единения заходит! Особенно когда кругом враги, а тут, в окружении, один за всех и все за одного – и все такое… В Батыево нашествие я с рязанцами Козельск оборонял, при Молодях со стрельцами да казаками гуляй-город от крымчаков защищал, в смутное время – в Смоленске в осаде сидел – ну и так далее, почитай, ни одной крупной заварухи не пропустил! А в мирные годы – с бандой байкеров по ночам гоняю да на футбол в фан-сектор хожу. Тоже неплохо вставляет!

– Не худший, наверное, вариант, – кажется, уговаривая этим сам себя, заметил юноша. – Все лучше, чем топить каждого встречного-поперечного!

Ну, Милка! Ну, зараза! То-то извинялась потом!

– Каждому – свое, – невозмутимо развел руками Волк. – Да и не думай, что нечисть на Руси смертным проходу не дает, поедом их ест – нет сейчас такого и близко! Тех же дурынд-фараонок Морской Царь крепко в узде держит! Допустим, эта, что на тебя напала, – кивнул он на уже давно спокойную воду, – улизнула у него из-под надзора, укрылась тут, в заброшенном тоннеле – ну и много кого она тут переловит? Разве что крыс да летучих мышей! А, скажем, за мавками – не всеми, но многими – Яга приглядывает, у нее тоже особо не забалуешь! Случаются, конечно, эксцессы – но так и сами смертные друг дружку губят не реже! Я бы даже сказал, куда чаще!.. Ладно, что-то мы с тобой заболтались! – встрепенулся тут он. – Двинули-ка дальше!

– Ну, двинули, – не стал спорить Иван.

* * *

– Если ничего не путаю, вот тут и будет старый вход в главный амбар Морского Царя, – проговорил Серый, указывая на заложенную кирпичом арку в стене.

От места стычки с русалкой-фараонкой они добирались сюда добрый час. По дороге обошлось уже без особых приключений, разве что разок путникам снова пришлось пройти вблизи шумного тоннеля метро, а однажды они наткнулись на застрявшую поперек заметно сузившегося в том месте тоннеля деревянную лодку – Волк брезгливо отпихнул ту к противоположной стене, заглядывать же через борт внутрь Ивану категорически не посоветовал. Юноша и не стал – даже специально фонарь в другую сторону направил.

Ближе к цели похода вода стала постепенно отступать, а затем пол и вовсе сделался сухим.

Ну и вот – эта замурованная арка.

– Станем ломать? – ощупал лучом фонаря преграду Иван.

– Все бы вам, смертным, что-нибудь разломать! – буркнул Серый. – Кладку криворуким водяным домовые делали – наверняка лазейку оставили… – чутко принюхался он к стене. – Вот, так и есть! – просиял через полминуты. Подняв руку, коснулся пальцем одного из кирпичей – и преграда перед ними исчезла, будто той и не было!

– Вуаля! – удовлетворенно прокомментировал случившееся Волк. – Фонарь погаси! – понизив голос, велел он спутнику. – Вдруг кого случайно в амбаре застанем – заметят!

Юноша повиновался, и кругом тут же воцарилась непроглядная темень.

– Сам только через порог переступи, дабы формальности соблюсти, а дальше я уже один за пшеном пойду! – прошептал тем временем Серый.

На автомате кивнув, Иван сделал шаг вперед, в арку, затем, на всякий случай, еще один – кто его знает, где тут у них считается, что ты уже за порогом, а где еще нет – как вдруг под потолком, оказавшимся неожиданно высоким, вспыхнул ослепительно яркий свет.

Юноша непроизвольно зажмурился, а когда почти тут же приоткрыл глаза, обнаружил рядом с собой не одного «пирата», а целых семь, шесть из которых недвусмысленно направляли на последнего обнаженные сабли.

– О, Навь! – горестно пробормотал этот седьмой – не иначе, как раз его, Ивана, спутник под личиной. – Второй раз подряд – и в ту же ловчую яму! Расскажешь кому – засмеют!

– Бежим? – растерянно прошептал юноша.

– Поздно, – вздохнул Серый. – Нас тут ждали – теперь дергаться бесполезно, только хуже будет. Да и некуда уже бежать, – показал он глазами куда-то за спину Ивану.

Юноша обернулся: арка позади него снова была надежно замурована: ловушка и впрямь захлопнулась.

Ну твою ж налево!

– Эй, смертный, – обратился тем временем к Ивану один из шестерки чужаков. – А ну, покажи лицо!

– Делай, – обреченно подтвердил Волк.

Юноша понуро задрал на лоб маску и опустил респиратор.

– Ясно, – прищурившись, кивнул чужой «пират». – А ты у нас кто такой красивый? – воззрился он затем на Серого.

Тот смиренно сбросил личину, представ глазам засады в своей обычной меховой безрукавке.

– Так я и думал! – усмехнулся чужак. – Ну, волчара, на этот раз вляпался ты капитально!

– А то я не вижу! – буркнул Серый.

– Взять его, – отрывисто бросил товарищам чужак. – А с этим, – кивнул он на Ивана – как государем велено!

Четверо водяных – очевидно, это были именно они – обступили Волка, приставив тому к животу, бокам и спине острия своих сабель, а пятый, напротив, опустив оружие, направился к юноше. Свободной рукой вынул из-за пазухи крупную шипастую раковину и сунул ее под нос Ивану:

– Пей, смертный! – в раковине плескалось что-то мутное и пахучее.

Инстинктивно юноша попытался уклониться, попятился – но почти сразу уперся спиной в пресловутую кирпичную стену.

– Не сопротивляйся уж, – убитым голосом посоветовал ему из-под конвоя Серый. – Не яд там у них – зелье сонное, судя по запаху. Хотели бы прикончить тебя на месте – тупо зарезали бы, и были бы в своем праве.

– Именно так, – подтвердил водяной. И повторил: – Пей, гнусный вор! Или вскрою тебе горло, – потряс он саблей, – волью через разрез – и еще потом подумаю, зашивать ли снова!

– Пей уже, – хмуро обронил Волк.

Захрипев от досады, во всех возможных смыслах припертый к стене Иван поймал пересохшими губами край раковины, с отвращением сделал крохотный глоток… И, даже не ощутив вкуса, унесся куда-то во тьму по волнам бурного моря небытия.