30

Алекс зашла в общежитие, чтобы принять душ и переодеться. Она тщательно расчесалась, проверила свои бинты, надела купленное матерью платье. Ей не хотелось выглядеть неуместно. И, если что-то пойдет не так, ей хотелось внушать как можно больше доверия. Она налила себе чашку чая и дождалась, пока в чашке появится Норс.

– Ну что? – спросила она, когда в чае отразилось его бледное лицо.

– Ни одной из них здесь нет, – сказал он. – С этими девушками что-то случилось. То же, что случилось с Дейзи. Что-то похуже смерти.

– Встреть меня за пределами охранных заклинаний. И будь готов. Мне понадобится твоя сила.

– Вы ее получите.

Алекс в этом не сомневалась. Норса и его невесту убила неконтролируемая магия. Алекс была в этом уверена. Но потом произошло что-то еще – что-то, чего Алекс не могла объяснить. Она знала лишь, что это помешало Дейзи пройти за Покров, где она, возможно, нашла бы умиротворение.

До президентского дома она доехала на такси. Перед входом стоял привратник, а в окнах она видела толпу людей. Хорошо. У нее будут свидетели.

И все-таки она написала Доуз: Знаю, что ты пропала без вести, но, если со мной что-то случится, это был Сэндоу. Я оставила запись в библиотеке. Просто спроси книгу Альбемарле.

Тернер до сих пор ей не ответил. Может, теперь, когда его дело раскрыто, он больше не желает сотрудничать с ней? Шагая по тропинке к дому, она радовалась, что рядом Норс.

Алекс ожидала, что у входа будут проверять имена приглашенных, но без проблем вошла внутрь. В комнатах было тепло и пахло влажной шерстью и печеными яблоками. Она сняла пальто и повесила его на вешалку поверх двух других. Она слышала приглушенные беседы и игру на фортепьяно. Она сцапала у проходящего мимо официанта пару фаршированных грибных шляпок. Она не собиралась погибать на пустой желудок.

– Алекс? – спросил официант, и она узнала Колина.

Может, он и выглядел немного усталым, но не встревоженным и не злым.

– Не знала, что ты и у президента работаешь, – настороженно сказала Алекс.

– Меня ему одолжила Бельбалм. Потом я должен буду отвезти ее домой, так что могу подвезти и тебя. Ты сегодня работаешь?

Алекс покачала головой.

– Нет, мне просто нужно кое-что передать. Декану Сэндоу.

– Кажется, я видел его у фортепьяно. Как освободишься, загляни в кухню. Кто-то прислал Бельбалм бутылку шампанского, и она отдала ее нам.

– Круто, – с деланым энтузиазмом сказала Алекс.

Она нашла туалетную комнату и скользнула внутрь. Ей нужно было время, чтобы взять себя в руки и осмыслить непринужденность Колина. Он должен был злиться. Он должен был ненавидеть ее за то, что она раскрыла его связи с Тарой, изобличила «Свиток и ключ», который раскрывал свои тайны чужакам и использовал незаконные наркотики. Даже если Сэндоу не упоминал ее имя на дисциплинарных обсуждениях, она все-таки была членом «Леты».

Но разве Алекс не понимала, что никаких реальных последствий не будет? Легкое внушение. Штраф. Кровавая цена – для других. И все же она думала, что последует хоть какая-то расплата.

Опершись на раковину, Алекс уставилась в зеркало. Она выглядела изможденной, под глазами у нее пролегли темные тени. Она сняла старый черный кардиган, который надела поверх купленного матерью платья-футляра из кремовой шерсти. Ее кожа выглядела землистой, а руки – худыми и жилистыми, будто она никогда в жизни не наедалась досыта. Она видела, как ее шерстяное платье розовеет от раны; должно быть, перевязка сбилась на краях. Она хотела выглядеть прилично, как хорошая, старательная, достойная доверия девушка. Вместо этого она походила на чудовище.

Из гостиной доносился звон бокалов и светские беседы. Алекс так упорно пыталась стать частью всего этого. Но, если это и есть настоящий, нормальный мир, действительно ли она хочет в него попасть? Здесь никогда ничего не меняется. Плохие парни никогда не получают по заслугам. Колин, Сэндоу, Кейт Мастерс и их предшественники, когда-то заполнявшие гробницы и колдовавшие – они ничем не отличались от Ленов, Итанов и Ариэлей мира. Они брали все, что хотят. Мир мог прощать их, игнорировать или распахивать им объятия, но он никогда их не наказывал. Так какой во всем этом смысл? Какой смысл в учебе и дешевых кашемировых свитерах, если игра была договорной с самого начала?

Алекс вспомнила, как Дарлингтон сажал ей на руки адресных мотыльков в тусклом свете оружейной. Она вспомнила, как, глядя на бледнеющие у нее на глазах татуировки, впервые поверила, что все возможно, что она найдет здесь свое место.

«Будь осторожней в порывах страсти», – сказал он. Слюна может реверсировать магию.

Алекс сжала кулаки. Она провела языком по костяшкам сначала левой руки, а потом и правой. Сначала ничего не происходило. Алекс слушала, как капает кран.

Затем на коже ее рук расцвели темные чернила. Змеи и пионы, паутины и созвездия, две неуклюжие кружащие друг вокруг друга золотые рыбки на левом бицепсе, скелет на одном предплечье, мистические символы Колеса на другом. Она до сих пор понятия не имела, что эти символы означают. Она достала эту карту таро из колоды Хелли за пару секунд до того, как они вошли в тату-салон на променаде. Алекс смотрела в зеркало, как ее история разливается по ее коже – шрамы, которые она сама для себя выбрала.

Мы пастыри. Время для этого миновало. Лучше быть гремучей змеей. Лучше быть шакалом.

Алекс вышла из туалета, и ее поглотила толпа, облака духов, костюмы и трикотаж от «St. John». Она увидела, как в ее сторону обращаются нервные взгляды. Она выглядела неправильно. Она не выглядела благонравной. Ей было здесь не место.

Она заметила в группе гостей у фортепьяно седеющие волосы Сэндоу. Он опирался на костыли. Она удивилась, что он себя не излечил, но в то же время не могла представить, как он смог бы затащить дюжину пакетов козьего молока вверх по лестнице Il Bastone без посторонней помощи.

– Алекс! – с некоторой растерянностью сказал он. – Какое неожиданное удовольствие.

Алекс тепло улыбнулась.

– Я нашла папку, которую вы просили, и подумала, что вы захотите узнать об этом как можно скорее.

– Папку?

– Насчет продажи земли. От 1854 года.

Изумленный Сэндоу неубедительно рассмеялся.

– Конечно. Я скоро собственную голову забуду. Извините нас на минутку, – сказал он и повел ее через толпу. Алекс держалась позади него. Она знала, что он уже рассчитывает, сколько она знает и как ее допросить, может, как заткнуть ей рот. Она достала свой телефон и нажала на запись. Она предпочла бы остаться под защитой толпы, но знала, что ее микрофон не сможет уловить его голос на этой шумной вечеринке.

– Держись поближе, – прошептала она парящему рядом с ней Норсу.

Сэндоу открыл дверь в кабинет. Это была чудесная идеально квадратная комната с каменным камином и французскими дверями, выходившими в сад, где можно было наблюдать и еще не растаявший снег, и зеленое начало весенней оттепели.

– После вас.

– Проходите вперед, – сказала Алекс.

Декан пожал плечами и вошел. Отставив костыли, он оперся о стол.

Алекс оставила дверь открытой, чтобы гости могли хотя бы отчасти их видеть. Не то чтобы она ожидала, что Сэндоу возьмет модное пресс-папье и разобьет ей голову, но одну девушку он уже убил.

– Вы убили Тару Хатчинс.

Сэндоу открыл рот, но Алекс предупреждающе вскинула руку.

– Не начинайте пока лгать. Нам нужно о многом поговорить, так что не торопитесь. Вы убили ее – или устроили ее убийство – на треугольнике неиспользуемой земли, которую, как я догадываюсь, в ближайшее время купит траст «Райнлэндер».

Декан достал из кармана трубку и кисет с табаком и начал неторопливо набивать чашу. Он положил трубку рядом с собой, не закурив.

Наконец он сложил руки и встретился с ней взглядом.

– И что?

Алекс была не уверена, чего ожидала, но точно не этого.

– Я…

– И что, мисс Стерн?

– Они вам заплатили? – спросила она.

Он взглянул через ее плечо, чтобы убедиться, что в коридоре никто не стоит.

– «Святой Эльм»? Да. В прошлом году. Развод оставил меня без гроша. Мои сбережения закончились. Мне присудили возмутительные алименты. Но несколько посвященных выпускников «Святого Эльма» избавили меня от всех этих проблем с помощью одного чека. Все, что от меня требовалось, – это обеспечить им нексус, над которым можно было бы строить.

– Как они узнали, что вы можете его создать?

– Они и не знали. Я сам к ним обратился. В свои дни в «Лете» я разгадал паттерн. Я знал, что он может повториться. Время для этого давно пришло. Я не думал, что мне действительно придется что-то делать. Нам просто надо было подождать.

– Были ли общества замешаны в убийствах других девушек? Колины, Дейзи и остальных?

Он снова посмотрел ей за спину.

– Напрямую? Я и сам годами задавался этим вопросом. Но, если бы какое-то из обществ раскрыло загадку создания нексуса, с чего бы им останавливаться на одном? Почему не воспользоваться этим знанием? Не продать его? – он поднял свою трубку. – Нет, не думаю, что они были замешаны. Это необычный город. Покров здесь тоньше, поток магии – легче. Она собирается в нексусах, но магия здесь есть в каждом камне, в каждой крупице земли, в каждом листке каждого старого вяза. И она голодна.

– Город… – Алекс вспомнила странное чувство, возникшее у нее на месте преступления, которое словно воспроизводило карту нью-хейвенской колонии. Доуз говорила, что ритуалы срабатывают лучше всего, если проводятся в значимую дату. Или в значимом месте. – Вот почему вы решили убить Тару на том перекрестке.

– Алекс, я умею проводить ритуалы. Когда хочу.

Разве Дарлингтон не рассказывал ей, что Сэндоу был блестящим делегатом «Леты»? Что некоторые из придуманных им обрядов проводятся до сих пор?

– Вы убили ее ради денег.

– Ради огромных денег.

– Вы приняли взятку у совета «Святого Эльма». Вы сказали им, что можете определить место расположения будущего нексуса.

– Что я могу подготовить место. Я думал, что все, что от меня требуется, – это подождать, когда завершится очередной цикл. Но этого не произошло. Никто не умер. Никаких новых нексусов не появилось, – он с досадой покачал головой. – Они были так нетерпелавы. Они… они сказали, что потребуют вернуть деньги, что обратятся к совету «Леты». Их надо было успокоить. Я разработал ритуал и знал, что он сработает. Но мне нужно было жертвоприношение.

– И тогда вы нашли Тару.

– Я знал ее, – почти с нежностью сказал Сэндоу. – Когда Клэр болела, Тара доставала ей марихуану.

– Вашей жене?

– Я ухаживал за ней, пока она болела раком, а потом она от меня ушла. Она… Тара бывала у меня дома. Она слышала то, что ей не следовало слышать. Мне было не до скрытности. Да и какая разница?

Какая разница, что знает какая-то городская девица?

– И Тара была милой, верно?

Сэндоу виновато отвел взгляд. Возможно, он ее трахал; возможно, он просто был рад с кем-то поговорить. Так принято. Ты сходишься с клиентами поближе. Сэндоу нужно было поплакаться у кого-то на плече, и Тара это плечо подставила.

– Но потом Дарлингтон обнаружил паттерн, след девушек.

– Так же, как и я. Полагаю, это было неизбежно. Он был слишком умен, слишком любознателен, себе во вред. И всегда хотел узнать, что делает Нью-Хейвен особенным. Он пытался составить карту невидимого. Он упомянул об этом при мне походя, как академическое упражнение, дикую теорию, возможную тему для диплома. Но к тому времени…

– Вы уже планировали убить Тару.

– Она воспользовалась тем, что слышала в моем доме, и построила на этом маленький бизнес, ведя торговлю с обществами. Она слишком сблизилась с «Ключами» и «Манускриптом». Наркотики. Ритуалы. Все это должно было плохо закончиться. В свои девятнадцать она была преступницей, принимала наркотики. Она была…

– Легкой мишенью, – Прямо как я. – Но Дарлингтон бы во всем разобрался. Он знал о ее предшественницах. Он был достаточно умен, чтобы связать их с Тарой. Поэтому той ночью вы вызвали исчадие ада, чтобы оно…

– Для вас обоих, Алекс. Но, похоже, Дарлингтона хватило, чтобы удовлетворить аппетиты зверя. А может, он спас тебя каким-то последним безрассудным геройским поступком.

А может, чудовище не захотело поглощать Алекс. Может, оно знало, что она вызовет у него изжогу.

Сэндоу вздохнул.

– Дарлингтон любил говорить о том, что Нью-Хейвен всегда на грани успеха, всегда вот-вот обретет удачу и благополучие. Он не понимал, что этот город балансирует на канате. На одной стороне успех. На другой стороне – гибель. Магия этого места и кровь, пролитая, чтобы его поддержать, – единственное, что стоит между городом и смертельным концом.

– Вы сделали это сами? – спросила Алекс. – Или кишка была тонка?

– Знаешь, когда-то я был рыцарем «Леты». Воля у меня была, – в его голосе звучала искренняя гордость.

По словам Изабель, в ночь, когда погибла Тара, Сэндоу, перебрав с бурбоном, отсыпался в кабинете Бельбалм, но он мог каким-то образом ускользнуть из дома или даже воспользоваться той самой магией порталов, в применении которой она подозревала Колина. Помимо этого, он должен был создать чары – но для Сэндоу это было несложно. Алекс вспомнила пудреницу, которой воспользовалась, чтобы попасть в квартиру Тары, а потом в тюрьму. Когда она достала ее из ящика, на ней было пятно. Но Доуз ни за что не оставила бы ее грязной. Кто-то пользовался зеркалом до Алекс.

– Вы натянули на себя лицо Ланса. Вы накачали Тару наркотиками, чтобы ей не было больно, а потом ее убили. Это вы натравили на меня глуму?

– Я. Это было рискованно, возможно, безрассудно. У меня нет способностей к некромантии. Но я не знал, что ты могла выяснить в морге.

Она вспомнила, как Сэндоу сидел напротив нее в «Конуре» с чашкой чая на колене и убеждал ее, что это ее собственные способности вызвали нападение глумы, что это она виновата и в нем, и в убийстве Тары.

– Вы сказали мне, что это моя вина.

– Ну, ты не должна была выжить. Надо же мне было что-то сказать, – его слова звучали так рассудительно. – Дарлингтон знал, что ты принесешь нам неприятности. Но я понятия не имел, сколько.

– Вы и сейчас этого не знаете, – сказала Алекс. – И Дарлингтон бы возненавидел все, что вы из себя представляете.

– Дарлингтон был джентльменом. Но сейчас не время для джентльменов, – он поднял свою трубку. – Знаешь, что самое страшное?

– Что вы хладнокровно убили девушку, чтобы какие-то богатенькие детки смогли построить навороченный клубный дом? Звучит довольно ужасно.

Но он ее словно не слышал.

– Не сработало, – сказал он, качая головой. Его лоб морщили приподнятые брови. – Ритуал был верным. Я провел его идеально. Но нексус не появился.

– Значит, Тара умерла, а вы все равно в полной жопе?

– Так было бы, если бы не ты. Я проголосую за то, чтобы «Манускрипт» лишили гробницы. К следующему учебному году у «Святого Эльма» будет новый дом. Они получат то, чего хотят. Я получу свои деньги. Так что, Алекс, вопрос в том, чего хочешь ты?

Алекс уставилась на него. Он всерьез пытался с ней торговаться.

– Чего я хочу? Перестаньте убивать людей. Вы не можете убить девушку и заставить Дарлингтона исчезнуть. Вы не можете использовать меня и Доуз и «Лету» потому, что хотите жить в хорошем квартале и водить хорошую машину. Мы не должны ходить по натянутому канату. Мы гребаные пастыри.

Сэндоу рассмеялся.

– Мы попрошайки за столом. Они бросают нам объедки, но настоящая магия, магия, которая делает будущее и спасает жизни, принадлежит им. Если только мы сами не оторвем себе кусок.

Он поднял трубку, но вместо того, чтобы ее раскурить, высыпал содержимое чаши себе в рот. Порошок замерцал у него на губах – аструмсалинас. Звездная пыль. Принуждение. В ту ночь в Il Bastone он дал ее Блейку, чтобы тот использовал ее на Алекс. В ту ночь Сэндоу отправил Блейка Кили, чтобы тот ее убил.

Алекс потянулась к Норсу и резким ветром ощутила, как он вливается в нее, наполняя ее силой. Она бросилась к Сэндоу.

– Стоять! – сказал декан. Ноги перестали слушаться Алекс. Ей хотелось только подчиняться. Но над мертвыми наркотик был не властен.

– Нет, – чисто и искренне прозвучал голос Норса у нее в голове.

– Нет, – сказала Алекс. Она толкнула декана в кресло. Его костыли со стуком упали на пол. – Скоро здесь будет Тернер. Вы расскажете ему то же, что и мне. «Святой Эльм» не получит новую гробницу. Это не кончится штрафами и временными отстранениями. Вы за все заплатите. К черту общества, к черту «Лету» и к черту вас.

– Александра? – Алекс и Сэндоу повернулись. На пороге с бокалом шампанского в руке стояла профессор Бельбалм. – Что здесь происходит? Эллиот… ты в порядке?

– Она на меня напала! – воскликнул он. – Она нездорова, нестабильна. Маргарита, вызови охрану кампуса. Позови Колина, чтобы он помог мне справиться с Алекс.

– Разумеется, – сказала Бельбалм. Принуждение начало действовать.

– Профессор, подождите… – начала Алекс. Она знала, что это бесполезно. Под воздействием звездной пыли ее будет не переубедить. – У меня есть аудиозапись. У меня есть доказательства…

– Александра, не понимаю, что на тебя нашло, – печально покачав головой, сказала Бельбалм. Потом она улыбнулась и подмигнула. – Хотя нет, я прекрасно понимаю, что на тебя нашло. Бертрам Бойс Норс.

– Маргарита! – рявкнул Сэндоу. – Я сказал тебе…

– Ах, Эллиот, перестань, – профессор Бельбалм заперла за собой дверь на замок.