Глава 5
Каждый день Макс Каленберг просыпался в пять утра, будто в голове звенел будильник.
Огромная кровать покоилась на круглой, приподнятой над полом платформе. Справа от изголовья отделанная деревом панель с десятью разноцветными клавишами. Каждая клавиша выполняла одно из желаний: красная закрывала и открывала шторы; желтая опускала платформу так, что богач мог перекатиться в инвалидное кресло на электрическом ходу; при нажатии на голубую откидывалась крышка люка, и перед Каленбергом появлялась чашка дымящегося ароматного кофе; черная наполняла ванную водой нужной температуры; зеленая управляла монитором, обеспечивающим прямой контакт с одной из секретарей.
В тот день, проснувшись, Каленберг нажал на красную кнопку – шторы раздвинулись, открыв низко плывущие грозовые облака, и Макс решил, что дождь не заставит себя долго ждать. Включив свет, он коснулся голубой клавиши и взял из люка поднос с серебряным кофейником, кувшинчиком молока, сахарницей и фарфоровой чашкой.
Человек, лежащий на огромной кровати, с наголо обритой головой, широко посаженными голубовато-серыми глазами, прямым носом и квадратным раздвоенным подбородком, напоминал героя кинобоевика. Каленберг спал голым, из-под простыни виднелся загорелый, мускулистый торс.
Макс выпил кофе, закурил, нажал зеленую клавишу. Экран монитора ожил: Миа – индианка – потянулась за карандашом и блокнотом. Каленберг с удовольствием следил за ее грациозными движениями. Макс любил красивых женщин и нанимал на работу только тех, кто ему нравился.
– Доброе утро, сэр. – Девушка взглянула прямо в камеру.
– Доброе утро, Миа. – Каленберг отпил кофе. – Почта прибыла?
– Ее разбирают, сэр.
– Диктовка через час. Можете позавтракать. – Выключив монитор, Макс нажал черную клавишу, наполнявшую ванну водой, и откинул простыню.
…Из прекрасно сложенного атлета Каленберг превратился в урода. Никто, кроме матери и доктора, не видел его ног, не выросших с рождения. В сравнении с развитым торсом ноги походили на два крошечных отростка, не способных поддерживать тело.
Никому не разрешалось входить в спальню, пока Каленберг одевался, а в инвалидном кресле ноги закрывал специальный полог.
Макс перебрался в кресло и покатил в ванную.
Часом позже, помывшись и сделав зарядку в спортивном зале, примыкавшем к ванной, он вернулся в спальню. Завернув нижнюю часть тела в легкую ткань, Каленберг надел белую рубашку, закрыл полог и поехал по длинному коридору в кабинет.
Не успел он проехать и пары ярдов, как навстречу выскочил гепард. Гинденбург! Лучший друг Макса, его постоянный спутник. Каленберг остановил кресло, подождал, пока большая кошка приблизится, затем почесал зверя за ухом, гепард заурчал. Двойные двери открылись автоматически, и Каленберг въехал в просторную светлую комнату, одну из стен которой полностью занимало окно.
Не выходя из-за стола, он мог видеть нежно-зеленые лужайки, цветочные клумбы, далекие джунгли…
Корреспонденция уже лежала на столе, с наклейками разного цвета, определяющими важность той или иной бумаги. Перед сном Каленберг обычно намечал распорядок следующего дня. Макс нажал зеленую клавишу и, как только на экране монитора появилось лицо Миа, начал диктовать.
– На сегодня все, Миа, – подытожил хозяин через час. – Где Хо-Лу?
– Ждет, сэр.
– Она понадобится мне через тридцать минут.
Каленберг быстро просмотрел письма, принял решения, способствующие увеличению его и без того огромного состояния, и снова включил монитор.
Его терпеливо ждала вьетнамка, похожая на экзотический цветок. Каленберг поздоровался, начал диктовать.
К десяти утра с делами было покончено. Несколько минут Макс сидел, поглаживая шелковистую голову Гинденбурга, затем нажал кнопку селектора:
– Зайдите!
Через секунду раздался стук в дверь, Джулио Так – личный помощник – вошел в кабинет.
Рожденный от итальянки и чеха, высокий, стройный, с копной черных волос над глубоко посаженными горящими глазами, Так еще в детстве выказал редкие математические способности. Поступив на работу в швейцарский банк, Джулио быстро доказал, что он – финансист от Бога. Когда Каленберг попросил одного из директоров банка подобрать ему помощника, тот, не колеблясь, рекомендовал Така.
Тогда Каленберг уже увлекался своей коллекцией. Переговоры и организация краж отнимали немало времени. Через полтора года Макс решил, что эти заботы можно переложить на Така, уже доказавшего беспредельную преданность хозяину. Так не только справлялся с деликатными поручениями, но часто сам вносил дельные предложения и указывал Каленбергу на открывающиеся возможности, которые хозяин упускал, будучи занятым другими делами.
– Доброе утро, сэр. – Так поклонился.
– Присядьте. Есть ли новости о наших гостях?
– Да, сэр. Трое из них несколько минут назад прибыли в «Ранд интернэшнл». Феннель приехал еще вчера. Из Парижа. Некий Сэм Джефферсон, владелец гаража, купил им необходимое снаряжение. У меня есть список. В аэропорту их сфотографировали. – На стол лег пухлый конверт. – Женщина весьма привлекательна.
Каленберг мельком взглянул на мужчин, довольно долго изучал фото Геи.
– Кто она? – Макс не поднял головы.
– Досье в конверте, сэр.
– Благодарю вас, Так. Увидимся позднее.
После ухода помощника Каленберг снова взял фото Геи, затем отложил снимок в сторону, внимательно изучил четыре досье, список купленного снаряжения, сведения о лагере и о вертолете, переброшенном туда днем ранее. Убрав документы в конверт, Макс задумался.
Приняв решение, Каленберг включил электродвигатель кресла и, щелкнув пальцами Гинденбургу, выкатился в сад на получасовую прогулку. Кошка кралась рядом.
После прогулки Макс просмотрел поступившие бумаги, перекусил, вызвал Така.
– Сколько я заплатил за перстень Борджа? – Каленберг прищурился.
– Шестьдесят тысяч долларов. Мершель купил его за двести пятьдесят тысяч. Мы получили его по дешевке. За возвращение перстня Мершель обещал Шалику полмиллиона. Перстень – украшение коллекции сокровищ Борджа.
– Пожалуй, перстень надо вернуть, – хмыкнул Каленберг, изучая Така. Помощник промолчал, не понимая, к чему клонит его хозяин. – Но четверым мерзавцам придется попотеть. – Так кивнул. – Почему бы не пустить их сюда? Женщина, несомненно, хороша. Интересно, действительно ли Феннель сможет проникнуть в музей? Надо их поощрить для начала. Детали проработаете вы.
– Хотите, чтобы они ушли с перстнем, сэр?
– Войти им будет легко, а вот выйти… Если они выберутся из поместья, перстень останется у них. Повторяю, если им удастся вырваться. – Каленберг взглянул на помощника. – Понимаете?
– Да, сэр.
– Итак, мы пустим гостей в поместье, но воспрепятствуем уходу. Думаю, крокодилы не станут возражать.
Глаза Така сузились.
– Вы хотите дополнить рацион тварей?
– Если гости увидят музей, а потом начнут болтать лишнее, могут возникнуть осложнения. Того и гляди, Интерпол взбесится. Ватикан до сих пор не смирился с пропажей бюста Юпитера. Как тому бродяге удалось его вынести? Право, Интерполу не обязательно знать, что выставлено в моем подземном музее.
– Мне показалось, вы намерены вернуть перстень Мершелю?
– Да… перстень, но не самих грабителей.
Так промолчал.
– Наши зулусы обожают охоту на людей, не так ли?
– На них можно положиться, сэр.
– Такая охота позабавит и меня. Если наглецов поймают и перстень вернется ко мне, я отправлю его Мершелю по почте. – Макс потер подбородок. – Нет смысла отпускать ни одного из них. Каковы их шансы против моих зулусов?
– Равны нулю, сэр.
– Я так и думал. – Каленберг достал из конверта фотографию Геи. – Женщину, конечно, жаль.
– Что-нибудь еще, сэр? – Так замер у стола.
– Пусть принесут перстень.
Когда Так вышел, Каленберг нажал зеленую клавишу:
– Пришлите Кемозу.
Не прошло и десяти минут, как в кабинет вошел пожилой африканец.
Старик служил еще отцу Каленберга и теперь руководил темнокожими слугами Макса.
– Колдун еще в поместье? – Макс осклабился.
– Да, господин.
– Я давно его не видел. Не умер?
Кемоза промолчал.
– Отец говорил мне, что колдун может приготовить любой яд. Это правда?
– Да, господин.
– Пойди к нему, скажи, что мне нужен яд, убивающий человека через двенадцать часов. Как ты думаешь, он сможет приготовить такой яд?
Кемоза кивнул.
– Хорошо. Яд нужен завтра. Проследи, чтобы он получил достойную награду.
– Да, господин. – Кемоза склонил голову и вышел из кабинета.
Когда Так принес перстень, Каленберг читал документ.
– Положите. – Макс не отрывался от бумаги.
Так поставил на стол коробочку: под стеклянным колпаком на голубом бархате сиял перстень Борджа. Помощник удалился.
Каленберг отложил документ, снял колпак, достал перстень. Из ящика вынул лупу часовщика, вставил в глаз. Максу потребовалось немного времени, чтобы найти скользящую заслонку, открывающую доступ к миниатюрному резервуару для яда.
В начале девятого четверо выехали из «Ранд интернэшнл»: Кен за рулем, Гея рядом, Феннель и Гэрри на заднем сиденье.
– До Гаррисмита двести миль, – пояснил Кен. – Там свернем на Национальное шоссе и поедем в сторону Бергвилля. В Мейнвилле перекусим и возьмем проводника. До лагеря придется добираться через джунгли. Эта часть дороги вам понравится. Наверняка встретим живность…
– Кто присматривает за вертолетом? – перебил Гэрри. – Вы же не оставили машину в джунглях?
Кен рассмеялся.
– Я нанял африканцев. Я их знаю… им можно доверять. И потом, вертолет доставили в лагерь только вчера вечером. Не волнуйтесь.
Гея с радостью покинула Йоханнесбург.
– Не вдохновляющий город, – процедила она.
– Мало кому нравится, – согласился Кен. – Вам надо побывать в Кейптауне, а еще лучше – в Дурбане.
«Лендровер» поедал милю за милей, Гея, Кен и Гэрри болтали, Феннель молча смотрел женщине в спину. Лью не прислушивался к разговору и думал лишь о том, как бы остаться с Геей наедине.
Около двух часов дня «Лендровер» въехал на центральную площадь Мейнвилля. Африканцы, сидевшие под деревьями, с интересом разглядывали путников, двое или трое приветственно помахали Кену.
– Похоже, вас здесь знают, – заметила Гея.
– Конечно. Мне нравятся эти люди, и они помнят меня.
Машина замерла в облачке пыли около обшарпанного гаража. К «Лендроверу» подошли двое, Кен пожал им руки, что-то сказал на африкаанс. Мужчины улыбнулись, кивнули.
– О'кей, друзья. – Кен повернулся к спутникам: – Мы можем оставить все здесь и пойти в отель перекусить. Я готов съесть буйвола.
– Охранники не растащат наши вещи? – криво улыбнулся Феннель.
Лицо Кена окаменело:
– Это мои друзья… они не тащат чужое.
Феннель вылез из «Лендровера».
– Надеюсь, вы не ошибаетесь.
В отеле их радушно встретил толстый индиец.
– Вы видели Темба? – Кен, похоже, забыл стычку с Лью.
– Да, мистер Джонс. Он где-то неподалеку. Сказал, придет не позже чем через полчаса.
Заказали тушеную курятину и пиво. Пока остальные ели, Феннель несколько раз подозрительно посматривал на «Лендровер» сквозь оконное стекло.
– Ничего не украдут, – рассердился Кен, перехватив встревоженные взгляды Лью. – Смотрите в тарелку.
– Мой мешок стоит слишком дорого, – буркнул Феннель. – Потребовался не один год, чтобы собрать эти инструменты. Кое-что я даже смастерил сам. И хочу убедиться, что ничего не пропадет.
Кен побагровел от ярости, Гея, пытаясь разрядить обстановку, начала восхищаться отелем. Напряжение спало, через пару минут Кен встал.
– Я расплачусь, а потом поищу Темба.
– Это наш проводник? – поинтересовалась Гея.
Охотник утвердительно склонил голову.
– Еще один черный друг, – хмыкнул Феннель.
Кен едва не взорвался, но передумал и отошел от стола.
– Почему бы вам для разнообразия не заткнуться, Лью? – вмешался Гэрри. – Можно подумать, что у вас на заду чирий.
– Веду себя так, как считаю нужным, – огрызнулся Феннель, – никто мне не указ.
– Сначала надо закончить дело, потом ссориться, – рассудительно заметила Гея. – Не кипятитесь, мистер Феннель.
Феннель исподлобья взглянул на женщину, встал, отшвырнув стул, и вышел из ресторана.
Гея и Гэрри поблагодарили толстого индийца за вкусную еду и последовали за Феннелем.
– Помните, что говорил Шалик? – шепнула Гея. – Громила опасен.
Гэрри нахмурился.
– Я его не боюсь. Жаль, Кену придется с ним ехать.
Их опасения исчезли при виде высокого, великолепно сложенного африканца, пожимающего руку Джонсу.
– Это, должно быть, Темба, – заметил Гэрри. – С таким другом Кен поставит Феннеля на место, можно не сомневаться.
Джонс представил своих спутников. Гэрри и Гея пожали африканцу руку, Феннель сумрачно глянул на Темба и полез в «Лендровер», чтобы удостовериться, на месте ли его мешок.
– Темба понимает только на африкаанс, – пояснил Джонс.
– Ну и фигура! – восхищенно воскликнула Гея.
– Темба – отличный парень. Мы работали вместе пять лет. В Натале нет лучшего следопыта.
Забрались в «Лендровер». Темба сел сзади, на маленькое вращающееся сиденье.
– Мы едем в джунгли. – Кен включил зажигание. – Если попадется какая-нибудь дичь, Темба ее заметит.
Через десять минут свернули на ухабистый проселок.
– Дальше будет хуже, – весело предупредил Кен, – привыкнете.
Джонсу пришлось сбавить скорость, всех кидало из стороны в сторону. Несколько минут спустя Темба что-то сказал, и Кен свернул прямо в буш. Гея обратила внимание, что вокруг много поломанных и засохших деревьев.
– Неужели молнии? – Гея поправила волосы.
– Нет, слоны. Тут протопало стадо.
Вскоре впереди замаячили жирафы, Кен остановил машину в пятидесяти ярдах.
– Жаль, не вытащили фотоаппарат, – вздохнула Гея. – Совсем ручные.
– Не ручные, а любопытные, – объяснил Кен.
Гигантские животные повернулись и поскакали к горизонту.
– Тут есть львы? – Гея привстала. – Увидеть хотя бы одного.
– Увидите. И услышите. – Кен приклеился к рулю.
Темба постоянно указывал Джонсу, куда ехать.
– Без этого парня, – признался охотник, – я бы не нашел дороги в лагерь. У него в голове компас.
Через полчаса, встретив по пути стадо зебр, выехали на поляну, посреди которой серел вертолет. На корточках сидели четыре африканца, при виде «Лендровера» вскочили, размахивая руками.
– Приехали. – Кен заглушил двигатель, вылез из машины. – Пойду расплачусь с ними. Потом мы с Темба поставим палатку.
Гэрри направился к вертолету. Гея потянулась.
– За деревьями озеро с водопадом. – Кен показал на рощицу. – Там нет крокодилов, можно выкупаться.
– Вам помочь? – предложила Гея.
– Спасибо, мы с Темба справимся.
– Водопад, а? – буркнул Феннель, подойдя к Гее. – Посмотрим!..
К удивлению Лью, Гея кивнула и пошла к озеру.
Феннеля бросило в жар. Неужели приглашение? Взглянув на вертолет, взломщик увидел, что Гэрри копается в моторе. Кен и Темба ставили палатку. Дрожа от нетерпения, Феннель последовал за мисс Десмонд.
Догнал ее возле водопада; услышав шаги Феннеля, Гея обернулась.
– Посмотрите, как красиво.
Переливающиеся на солнце струи воды низвергались с высоты в кристально чистое озеро. Вокруг росли деревья. Казалось, кроме них двоих, на земле никого не существовало.
– Давай искупаемся, – предложил Феннель, стягивая рубашку. – Раздевайся, крошка.
Гея взглянула на волосатую грудь Лью и покачала головой.
– Предпочитаю купаться одна, мистер Феннель.
– Перестань! Думаешь, я никогда не видел голой женщины? Держу пари, и ты знаешь, как выглядит голый мужчина. – Лицо бандита горело. – Раздевайся. Или тебе помочь?
Гея смерила его ледяным взглядом.
– Купайтесь, а я пойду назад.
– Нет, ты останешься. – Феннель схватил ее за руку. – И разденешься.
– Отпустите. – Гея не теряла хладнокровия.
– Перестань ломаться, крошка. Немного ласки никому не повредит.
Гея шагнула вперед, Феннель, подумав, что жертва согласна, улыбнулся и разжал лапу. В следующее мгновение Гея, ловко упав на спину, ногой ударила Лью в грудь. Феннель почувствовал, что поднимается в воздух.
Вынырнув на поверхность и протерев глаза, Лью увидел, что Гея стоит на берегу, сжимая в руке булыжник.
– Сиди в воде, не то прошибу тебе голову, – предупредила женщина.
Ледяной взгляд Геи лучше всяких слов убедил Феннеля – с ней не шутят.
– Стерва! – рявкнул Лью. – Я тебе это припомню.
– Пугай свою маму, толстяк, – презрительно бросила Гея. – Если попытаешься еще раз прикоснуться ко мне, я сломаю тебе руку. Запомни! А теперь поплавай, остуди свой пыл, обезьяна!
Каленберг подписывал письма, когда дверь кабинета осторожно открылась, на пороге возник Кемоза. Подождав, пока Каленберг поднимет голову, Кемоза неторопливо подошел, поставил на стол стеклянный флакончик.
– Пожалуйста, господин.
– Что это?
– Яд. Вы просили, господин.
– Что за яд?
– Мне неизвестно, господин.
Каленберг нетерпеливо махнул рукой.
– Ты передал колдуну, что мне нужно?
– Да, господин.
– Яд, убивающий человека через двенадцать часов?
– Да, господин.
– Ему можно верить?
– Да, господин.
– Сколько ты ему заплатил?
– Я дал ему двадцать коз.
– Ты предупредил, что, если яд не подействует, он потеряет коз, я прикажу сжечь его жилье, а самого выкинуть из поместья?
– Я сказал, что, если яд не подействует, ночью придут двое и бросят его крокодилам.
– Он в это верит?
– Да, господин.
Каленберг удовлетворенно кивнул.
– Кемоза, принеси из аптечки шприц и резиновые перчатки.
Слуга вышел из кабинета. Каленберг взглянул на стеклянную бутылочку. Мысли унеслись в прошлое: четыреста лет назад Чезаре Борджа, возможно, так же смотрел на флакон с ядом, готовя смерть врагу.
Кемоза положил на стол шприц и перчатки, Каленберг жестом отпустил слугу. Как только за африканцем закрылась дверь, Макс достал перстень, примерил на четвертый палец правой руки. Полюбовавшись сиянием алмазов, снял перстень, натянул резиновые перчатки. Вставив в глаз лупу, Каленберг отодвинул заслонку и, открыв флакон с ядом, наполнил шприц бесцветной жидкостью. Затем осторожно вставил кончик иглы в резервуар перстня и нажал на поршень. Как только яд полностью наполнил резервуар, Каленберг вытащил иглу и поставил заслонку на место. Отложив шприц, обтер перстень носовым платком и, не снимая перчаток, потряс им над промокательной бумагой. Убедившись, что заслонка не протекает, Каленберг положил перстень в ящик, носовой платок – в конверт и, послав за Кемозой, велел тому уничтожить шприц, пузырек с ядом, перчатки и носовой платок.
– Будь осторожен со шприцем. Не касайся острия иглы.
– Да, господин.
После ухода африканца Макс вновь достал перстень. Стал ли он смертоносным оружием? Колдуну должно быть более восьмидесяти лет. Не забыл ли старик, как готовить яд? Можно ли ему доверять? Вдруг канал в игле забился грязью? Тогда и смертельный яд не принесет вреда. Нет, решил Каленберг, он должен знать наверняка. Надев перстень на правую руку, он повернул его камнем внутрь и, сопровождаемый Гинденбургом, выехал в сад.
Ему понадобилось не больше десяти минут, чтобы найти Звайде, одного из слуг-африканцев. Кемоза часто жаловался на него, говоря, что тот не только ленив, но и плохо обращается с женой. В конце месяца Звайде должен покинуть поместье, и Каленберг решил, что его смерть никого не огорчит.
Звайде сидел на корточках и дремал. Заметив приближающегося Каленберга, торопливо поднялся, схватил шланг, начал усердно поливать цветочную клумбу.
– Говорят, ты уезжаешь в конце месяца, Звайде? – Каленберг поправил полог.
Африканец молча кивнул.
Каленберг протянул руку с перстнем.
– Желаю удачи. Пожми мне руку.
Звайде, чуть замешкавшись, выполнил приказ. Каленберг крепко сжал его руку, не сводя глаз с лица Звайде. Обреченный вздрогнул. Каленберг проехал несколько метров, оглянулся.
Звайде удивленно смотрел на руку, затем поднес ее ко рту.
Значит, игла, как и прежде, царапала кожу. Через двенадцать часов Каленберг узнает, несет ли перстень смерть.
На поляне Гея услышала, как взревел мотор вертолета, закрутились лопасти, стальная махина медленно поднялась над землей.
– Подождите! – закричала Гея. Гэрри не слышал, через мгновение вертолет скрылся за деревьями.
Кен и Темба поставили палатку и тоже наблюдали за отлетом.
– Почему он не подождал меня? – Гея надула губы.
Кен улыбнулся.
– Узнаете у Гэрри, когда он вернется. А где ваш приятель?
– Купается.
Кен посмотрел ей в глаза:
– Что-нибудь случилось?
– Пустяки. Я все уладила.
Кен восхищенно оглядел женщину.
– Будьте осторожны. Он опасен… Мы с Темба позаботимся о вас. – Кен вытащил из «Лендровера» спальные мешки. – Я положу ваш между моим и Гэрри. Темба ляжет рядом со мной. Потом Феннель.
Гея кивнула.
– Это только на одну ночь, не так ли?
– Да, для меня и Феннеля, а для вас с Гэрри на две. – Кен взглянул на мчащиеся по небу облака. – Чем скорее мы выедем, тем лучше. Если зарядят дожди, дорога превратится в болото. Положитесь на Гэрри. Он – отличный парень.
– Я знаю.
Темба разжег костер. Кен занес спальники в палатку и, подойдя к «Лендроверу», взял «спрингфильд» и патроны.
– Хочу подстрелить парочку цесарок на ужин. Пойдете со мной?
– Конечно.
На поляне Феннель застал лишь Темба у костра. Достав из рюкзака сухую одежду, Лью переоделся, сел на деревянный ящик с консервами, закурил: он отомстит этой девке.
Не успел Феннель выкурить сигарету, как вертолет опустился. Гэрри выпрыгнул из кабины, подошел к костру.
– Прелесть! Летает, как птичка. – Пилот потер руки.
Феннель взглянул на Гэрри, что-то пробурчал.
– Где остальные?
– Откуда я знаю? – Феннель пожал плечами.
– Как насчет пива?
– Не откажусь.
Пока Гэрри откупоривал бутылки, появились Гея и Кен. У охотника на поясе болтались четыре тушки.
– Почему вы не взяли меня? – Гея разыгрывала возмущение.
– В пробный полет пассажиров не берут.
Кен передал птиц Темба, африканец отнес дичь к костру.
– Неплохо поужинаем. – Охотник опустился на траву. – Поговорим о деле, Лью. Мы двое и Темба выедем завтра, как только рассветет… около четырех утра. Возьмем ружье и дробовик. – Кен взглянул на Гэрри: – Вы умеете обращаться со «спрингфильдом»?
– Не пробовал. – Пилот потянулся к костру.
– Я умею, – вмешалась Гея. – Я подстрелила для вас цесарку, Гэрри.
Феннель зло глянул на Гею, и Гэрри и отвел взгляд.
Кен продолжал:
– Вы останетесь еще на один день. Послезавтра вы должны вылететь в поместье Каленберга. – Охотник подхватил прут, начертил на песке круг. – Я говорил с Темба. Он провел в поместье два дня. – Кен замолчал, взглянул на прикуривающего Феннеля: – Вы слушаете, Лью?
– Я не глухой, – огрызнулся бандит.
– Этот круг – поместье Каленберга. Темба говорит, что зулусы тщательно охраняют подходы с юга, запада и востока. Северный участок считается непроходимым, но Темба побывал там и считает, что при удачном раскладе можно проехать. Там есть один действительно сложный отрезок, но в крайнем случае его мы преодолеем пешком. Северная дорога – единственный шанс.
– Сколько понадобится идти? – Феннель подумал о неподъемном мешке с инструментами.
– Не меньше двадцати миль.
– Но если повезет, мы поедем?
– Темба считает, что да! Только б не дожди.
– А белоручки отправятся по воздуху. – Феннель вперился в Гэрри.
Пилот не ответил, встал, подошел к костру. На углях Темба жарил цесарок, увидев Гэрри, африканец широко улыбнулся.
К костру подошла Гея.
– М-м-м, как вкусно пахнет. Я голодна, как волк.
Темба поднял палец, согнул пополам.
– Значит, ждать полчаса, – пояснил Гэрри. – Пойдемте к вертолету. Я расскажу, что к чему.
Феннель молча наблюдал, как двое шли к вертолету. Кен встал, присоединился к Темба.
– Похоже, скоро дождь, – произнес он на африкаанс.
– Может, сегодня ночью, – ответил Темба.
Кен пожал плечами.
– У нас лебедка… Если не вытащит, надеяться не на что.
Темба согласился.
Через полчаса ужин был готов. Сели у костра, стемнело.
– Я иду спать. – Кен закончил есть. – Завтра рано вставать.
– …и я, еле держусь на ногах, – поддержала Гея.
– Даю вам пять минут, чтобы залезть в спальник, – улыбнулся Кен. Гея скрылась в палатке.
– Пожалуй, и мне пора, – потянулся Гэрри. – По-моему, я съел слишком много. – Пилот повернулся к Феннелю. – Идете с нами?
– А где будет спать этот? – Лью поморщился.
– Если вы говорите о Темба, он ляжет в палатке, – отрезал Кен.
Феннель сплюнул в костер.
– Не хочу дышать одним воздухом с черным.
– Можете вытащить свой спальник.
Феннель вскочил и, сжав кулаки, двинулся на Кена. Гэрри встал между ссорящимися.
– Я сыт по горло, – рявкнул пилот. – Лью, если вам хочется подраться, начните с меня.
Феннель оценивающе посмотрел на мощную фигуру Гэрри и отступил на шаг.
– Пошел ты к черту, – буркнул бандит и опустился на землю.
Все давно заснули, а Феннель по-прежнему горбился у затухающего костра. Наконец он влез в палатку и забрался в свой мешок.
Около двух часов ночи по палатке забарабанили первые капли. И тут же шум дождя заглушил львиный рык.
