Глава 7

За время нашего отсутствия Рифейск лучше не стал — тот же унылый пыльный провинциальный городок. Могу себе представить, насколько унылым он станет поздней осенью, если даже в разгар лета из него хочется побыстрее уехать.

Впрочем, я несправедлив к провинциальным городам — если власти города воруют умеренно и не особо увлекаются типовой застройкой, то он вовсе не производит тягостного впечатления. Многие находят прелесть именно в тихих провинциальных городах — всё-таки столичное бурление нравится далеко не каждому. Но Рифейск был как раз одним из тех городов, на которые плевать всем — от городских властей до последнего жителя, — и это было заметно везде.

Когда я уже собирался встать на подъёмник, меня задержал капитан.

— Эээ, господин Кеннер, — нерешительно начал он. — Прошу простить, что не сообщил вам сразу, но дело в том, что недалеко от Рифейска нас обстреляли, и мне нужны ваши инструкции. Должен ли я заявить об этом властям, или же лучше держать этот факт в секрете?

— Обстреляли? — удивился я. — А почему вы мне сразу об этом не сказали?

— Ущерба практически не было, — замялся капитан. — Я решил, что не стоит волновать вас без серьёзной причины.

— У нас с женой нет склонности паниковать, так что впредь информируйте нас о подобных фактах немедленно, — распорядился я. — Так ущерба не было или всё-таки он был?

— Выбоины на внешней оболочке гондолы и несколько дырок в ткани аэродинамической обтяжки. Мы летели почти на трёхстах саженях, а стрельба велась, по всей видимости, из охотничьих карабинов. Пули были практически на излёте.

— Не вижу смысла замалчивать этот факт, — подумав, сказал я. — Направьте соответствующие заявления руководству порта и начальнику стражи. Для меня же напишите подробный рапорт с указанием координат, где произошёл инцидент.

На стойке регистрации гостиницы нас уже ждало письмо от Анны Ренской. Когда мы распечатали конверт у себя в номере, там предсказуемо обнаружилось приглашение на завтрашний приём.

— Ты прямо провидец, Кени, — покачала головой Ленка. — Ты меня иногда этим просто поражаешь. Вроде всё объяснил, почему так и будет, но всё равно как-то удивительно видеть такое точное предсказание.

— Да ничего здесь нет такого удивительного, Лен, — смутился я. — Городская верхушка хочет с нами познакомиться, а Анне Ренской выгодно нас им представить. Здесь всё настолько прозрачно, что и предсказывать-то ничего не нужно.

— Ну, для меня всё это не так уж и прозрачно, — заметила она. — Однако это будет завтра, а какие у нас планы на сегодня? Весь вечер впереди.

— Приведём себя в порядок, поужинаем, а потом надо бы встретиться с Ренской.

— Хочешь подготовиться к приёму? — догадалась она.

— Да, стоит сразу выяснить, что здесь к чему, — кивнул я. — Думаю, Анна в этом нам поможет. В конце концов, от кого ждать помощи, как не от родственников?

Ужинали мы в гостиничном ресторане. С десяток столиков были заняты, причём большинство посетителей, похоже, были местными — видно было, что почти все они друг друга знают. Наверняка многих из них мы увидим на завтрашнем приёме, но на нас, однако, присутствующие старательно не смотрели.

— Это они нас демонстративно игнорируют, что ли? — негромко спросила меня Ленка, показав глазами на публику. Она тоже заметила некоторую неестественность ситуации.

— Просто не знают, как к нам относиться, и чего от нас ждать, — объяснил я. — Мы пока что непонятные люди с непонятными полномочиями. Сейчас мы никому не представлены, и нас можно безопасно игнорировать, а завтра городское начальство к нам присмотрится, поговорит, выяснит намерения и укажет подчинённым подходящий стиль общения. О, а вот и Ренская! — я встал и помахал рукой появившейся в дверях Анне Ренской. — Госпожа Анна!

— Здравствуйте, господин Кеннер! — улыбнулась она приблизившись. — И вы здесь! Рада вас снова встретить.

Да-да, просто удивительно, как неожиданно и совершенно случайно мы столкнулись. Впрочем, я и надеялся, что Анна появится сама. Иначе мне пришлось бы искать с ней встречи, и это поставило бы меня в немного невыгодное положение.

— Взаимно, госпожа Анна, — улыбнулся в ответ я. — Позвольте представить вам мою жену Лену Менцеву-Арди. Лена, позволь представить тебе госпожу Анну Ренскую. Мы даже родственники, впрочем, весьма дальние.

— Если я не ошибаюсь, шестиюродные, — уточнила Ренская. — Чрезвычайно рада знакомству, госпожа Лена.

— Взаимно, госпожа Анна, — вернула поклон Ленка.

— Присоединитесь к нам, госпожа Анна? — предложил я, когда дамы, наконец, уверили друг друга в своей радости от знакомства. — Мы только что сделали заказ.

— С удовольствием составлю вам компанию, — охотно согласилась она. — Вам передали моё приглашение?

— Да, благодарю вас. Собственно, когда я сказал Стефе, что буду в Рифейске, я и рассчитывал, что вы устроите приём.

— Меня в любом случае заставили бы это сделать, — пожала плечами Анна. — Княжьих людей визит спецпредставителя князя с неясными полномочиями порядком взволновал, ну а остальным просто любопытно. А поскольку все уже выяснили, что вы из Ренских… в общем, на меня начали давить ещё до того, как стало известно о вашем приезде.

— Вообще-то, мои полномочия довольно ограничены, — заметил я. — И они достаточно ясные.

— О вас наводили справки, господин Кеннер, — усмехнулась Анна. — Верхушка княжеской зоны подняла все свои связи в столице.

— И что такого они выяснили? — я посмотрел на неё с некоторым недоумением.

— Несколько разных и очень информированных контактов в один голос утверждали, что ваши полномочия не ограничиваются официально заявленными.

— Не понял эту фразу, госпожа Анна, — нахмурился я, придя в полное замешательство от этого заявления. — Что она означает?

— Это значит, что если вы запросите дополнительные полномочия, то практически наверняка их немедленно получите. Как наместнику по секрету сказал его старый товарищ из княжеской канцелярии: «Учитывая степень доверия князя к Арди, исходите из того, что к вам приедет сам князь».

— Звучит веско, — признал я. — Но я бы назвал это большим преувеличением. Хотя я и в самом деле пользуюсь определённым доверием князя, но всё же не настолько. Да, собственно, я вообще не думаю, что он хоть кому-то неограниченно доверяет.

— Может быть, и так, — пожала плечами Анна. — Но верхушку княжеской зоны заверили, что вы вполне способны организовать что угодно, вплоть до смещения наместника, и они в это поверили. Кстати говоря, сиятельная Стефа тоже в это верит.

Даже не знаю, поможет ли мне такая репутация. С одной стороны, станет заметно легче чего-то добиться, но с другой — образ ревизора из столицы полностью исключает разные неформальные договорённости.

— Не очень-то я рад, признаться, что меня отрекомендовали подобным образом, — вздохнул я, — но здесь уж ничего не поделать. Однако же давайте немного поговорим о деле. Во-первых, у меня к вам есть много вопросов о здешних порядках и персоналиях, а во-вторых, меня интересует ваше положение в городе. Если мне придётся как-то затронуть ваши интересы, я хотел бы знать о вашей позиции заранее.

— Позиция у меня простая, — развела руками Ренская. — У нас более или менее нейтральные отношения с верхушкой княжеской зоны, и мне хотелось бы, чтобы они и дальше оставались такими. Ссора может достаточно дорого нам встать.

— А вы разве как-то зависите от руководства княжеской зоны?

— Формально никакой зависимости нет, — объяснила Анна, — но кое-какие рычаги у них всё-таки есть. Например, начальник станции — племянник наместника. И если я поссорюсь с наместником, у нас могут начаться проблемы с выделением вагонов, задержкой наших составов и так далее. И таких моментов хватает. Мы живём в этом городе, но правим в нём не мы, так что приходится так или иначе искать компромиссы.

— Скажите, госпожа Анна, — вдруг спросила Ленка, — а кто правит в свободной зоне?

А ведь и в самом деле интересный вопрос. Род Ренских — не последний в княжестве! — вынужден искать компромиссы, а кто ищет компромиссы в свободной зоне? И каким образом их находит?

— Это очень сложный вопрос, — призналась она, — и у меня нет на него точного ответа. Есть лишь кое-какие подозрения, но здесь надо начинать издалека.

Я поощрительно кивнул, всем своим видом выражая внимание.

— Вы наверняка знаете, что Рифейск — не город, — начала Анна.

— Не город? — порядком изумился я. — Нет, мы этого не знали. И вообще, лучше нам с вами исходить из предположения, что нам совершенно ничего не известно.

— Даже так? — она удивлённо посмотрела на меня.

— Сейчас мы залетели сюда только для дозаправки, — с некоторым смущением объяснил я. — Поскольку улететь сразу после этого было бы невежливо по отношению к местному обществу, мы решили всё-таки задержаться на денёк и познакомиться с заметными людьми города. По этой причине я и предупредил Стефу, что мы здесь будем.

— Ах, вот как, — понимающе кивнула она. — Ну что же, попробую кратко рассказать вам про здешние порядки. Хотя многие думают, что княжество владеет Рифеями, на самом деле это не так. Княжество называет это опекой, но если сказать точнее и грубее, мы не владеем Рифеями, нас здесь просто терпят местные.

— Драгана Ивлич говорила мне примерно то же самое, — припомнил я.

— Даже многие здешние жители считают, что эти земли составляют уезд, а Рифейск является уездным городом, но на самом деле никакого уезда здесь нет. Рифейск был создан как военное поселение, и до сих пор им официально является, просто об этом уже мало кто помнит. Именно поэтому здесь нет ни уездного, ни даже городского головы, а правит городом наместник, который занимается гражданскими делами и делит власть с командиром гарнизона.

— Очень интересно, — вполне искренне сказал я. — Получается, что наместник является моим естественным союзником, потому что после создания второго поселения у него появляются шансы стать нормальным уездным головой. А командир гарнизона, соответственно, в уезде может потерять изрядную долю власти.

— С первого взгляда так, — согласилась Анна.

— А со второго?

Она просто молча пожала плечами.

— Ну хорошо, а что ещё вы можете о них рассказать?

— Например, то, что они уже много лет совершенно не переносят друг друга, не разговаривают, и даже не здороваются. Но при этом всегда действуют согласованно и не во вред друг другу.

— Мне приходилось видеть людей, которые ненавидели друг друга, но при этом много лет вели общее дело, — вспомнил я нечто похожее. — Просто при попытке разойтись они потеряли бы всё, так что им ничего не оставалось, кроме как терпеть общество другого.

— Я тоже думаю, что причина в этом, — кивнула Ренская. — Притворяться врагами для них нет никакого смысла, так что вражда, скорее всего, настоящая.

— Но это значит, что у них есть какое-то общее дело, которое зависит от их совместной работы, — продолжил мысль я.

— Если оно и есть, то никто о нём не знает. Точнее, не знает никто из моего круга, — поправилась она.

— А значит, вы правы — наместник не обязательно будет моим союзником, — задумчиво отметил я. — Зависит от того, как устройство второго поселения повлияет на его дела с командиром гарнизона. Но вернёмся к вопросу Лены — так кто управляет свободной зоной, и почему она вообще существует?

— Скажу честно, господин Кеннер — я ничего об этом не знаю. Мне самой интересно, как она вообще может существовать. Но я вам расскажу одну маленькую историю, а вы уж думайте сами. Места здесь опасные, и наши геологи всегда ходят с охраной. И вот однажды наш отряд задержал банду — задержал совершенно случайно, они просто проходили мимо, услышали стрельбу и крики, и решили разобраться. Бандитов взяли с поличным, прямо при нападении на артель, которую они грабили, причём нескольких артельщиков уже успели убить. Захваченных бандитов отряд привёл в город и сдал в штаб гарнизона.

— Почему не в стражу? — перебил я её.

— У нас нет стражи, её обязанности как раз и выполняет гарнизон.

— Ясно, продолжайте, пожалуйста.

— Собственно, история на этом практически заканчивается, за исключением одной маленькой детали. Парой месяцев позже человек, который участвовал в задержании банды, с удивлением рассказал мне, что видел одного из тех бандитов в составе гарнизонного патруля. Тот был в форме ратника, вооружён, и по впечатлению моего человека, именно он тем патрулём и командовал.

— Очень… интересная история, госпожа Анна, — глубоко задумался я. — Пожалуй, она действительно способна прояснить некоторые загадки.

* * *

На приём мы поехали на извозчике. В столице они уже нечасто встречались, их там почти полностью вытеснили таксомоторы, а вот здесь они вполне процветали. Оно и понятно — расстояния здесь совсем не столичные, куда ездить на такси? Да и дороговаты поездки на таксомоторе для провинциальной публики.

Ленку поначалу поездка на извозчике веселила, но уже на середине пути она стала заметно морщиться. Извозчичья пролётка — не самый комфортный вид транспорта; на немощёной улице, которая, казалось, состояла из одних только ухабов, поездка быстро превратилась в мучение. Наместник, похоже, не особо заботился о вверенном ему городе — ухабистая улица, деревянные тротуары из местами прогнивших досок, пыльные серые дома по бокам. По сравнению с грязью свободной зоны здесь, конечно, было ещё не так и плохо, но достаточно было вспомнить чистенькую и аккуратную зону Ренских, как сразу возникали мысли, что городские власти воруют, и воруют явно не по чину. Стоило бы устроить им серьёзную ревизию, но разбираться с вороватыми княжескими чиновниками мне совершенно не хотелось. В конце концов, я прилетел сюда вовсе не за этим.

Пытка, к счастью, продолжалась недолго — ухабистая улица, наконец, перешла в аккуратно отсыпанную щебнем дорогу, которая вскоре привела нас к пропускному пункту зоны Ренских.

— Кеннер Арди с супругой, — сказал я подошедшему охраннику.

— Проезжайте, господин Кеннер, — немедленно отозвался охранник, и шлагбаум поднялся.

Сразу за шлагбаумом щебёнка перешла в брусчатую мостовую, а по сторонам улицы появились разноцветные двухэтажные домики на двух хозяев, отделённые от тротуара крохотными палисадниками.

— А кто в этих домах живёт? — поинтересовался я у извозчика.

— Конторские всякие живут, — степенно ответил тот, как следует обдумав вопрос. — Инженерá разные. А кто попроще, вон в ту сторону подальше живут. Там на три этажа дома стоят, даже на четыре есть.

— А люди как — стремятся у Ренских работать?

— Есть такое, — ответил извозчик подумав. — Да где угодно хотят работать, лишь бы не у князя.

— А что у князя-то не хотят?

— Так а что у князя? Работа тяжёлая, платят мало. Кто на станции пристроился, тем ещё ничего, а если на станцию не попал, то только камень пилить для наместника. Другой работы, считай, что и нет, разве что в старатели, но старательское дело, оно такое… не каждому подходит.

— Какой ещё камень пилить? — заинтересовался я.

— Ну вот мы по мостовой едем — откуда на ней камень? У наместника купили, и ему же за укладку заплатили.

— А что же тогда в княжеской зоне брусчатки нет?

— А кто за неё там платить будет? Здесь Ренские заплатили, и в других зонах тоже сами платят, а в княжеской зоне с кого деньги брать?

— Вообще-то, княжество деньги на благоустройство наверняка выделяет, — возразил я.

— Наместник те деньги и без всякой мостовой заберёт, — хмыкнул извозчик.

Из извозчиков, конечно, эксперты ещё те, но именно в данном случае его анализ ситуации выглядел довольно правдоподобно. У меня и самого возникли разные вопросы по поводу честности городских властей. Хотя с другой стороны — плановые проверки они как-то же проходят? Впрочем, я тут же вспомнил, что Ренская упоминала некоего старого товарища наместника, который сидит в княжеской канцелярии.

Дорога много времени не заняла, и уже минут через десять мы подъехали к особняку Ренской. Приём проходил в саду — немаленьком саду, как бы не с гектар размером, — а встречала гостей сама Анна Ренская.

— Господин Кеннер, госпожа Лена, рада приветствовать вас в моём скромном доме, — улыбнулась нам она. — Позвольте мне познакомить вас с гостями.

— Только если это вас не затруднит, — галантно отозвался я.

— Не затруднит, остальных гостей встретит мой сын, — она показала на подростка, который скромно держался позади неё. — Ратмир Ренский.

— Одарённый? — вопросительно поднял бровь я. — Или пока рано судить?

— Немного рано, но мы уже прошли тесты, — с затаённой гордостью отозвалась она. — Одарённый с неплохой основой. Через год ему в старшую школу, так что следующим летом мы с ним переезжаем в Новгород.

— Приятно познакомиться, юноша, — уважительно кивнул я ему. Сочувствовать насчёт предстоящего ему я не стал. Хотя может быть, мать и здесь его воспитывает по-спартански, и он разницы вообще не заметит.

Первым делом Анна повела нас знакомиться с руководством разных зон. Мне эти люди были не особенно интересны, да и мы их интересовали постольку-поскольку — скорее просто как новые лица. Какие-то эмоции у меня вызвал только представитель Чермных с редким именем Флегонт.

— Рад знакомству, господин Флегонт, — повторил я уже слегка надоевшую мне за сегодня фразу. — А мы ведь с вами, кстати, деловые партнёры.

— Да, господин Кеннер, я это помню, — кивнул он. — Мы поставляем вам ванадий по квоте.

— Всё верно, — подтвердил я. — Ну что же, приятно с вами, наконец, познакомиться лично. А то мы давно ведём дела, но знаком я только с госпожой Нежаной.

— Бабушка очень лестно о вас отзывалась, господин Кеннер, — поделился со мной Флегонт. — Я, кстати, прихожусь ей внучатым племянником.

— Да и я тоже оцениваю её весьма высоко, — отозвался я. — Ваша бабушка — чрезвычайно энергичная дама, её деловому напору просто невозможно сопротивляться.

— Это да, — подтвердил он с выражением, которое я не совсем понял, — её энергии позавидуют и молодые.

— Ну, старой я бы её не назвал, — заметил на это я.

— Я тоже её старой не называл, — торопливо сказал он, и в глазах его мелькнул испуг. Забавно — похоже, старушка Нежана родственников твёрдо держит в кулачке, и о субординации они знают не понаслышке.

Ну вот, наконец, настала пора познакомиться и с княжьими людьми. В общем-то, меня с самого начала интересовали только они, но раз Анна решила оставить их на десерт, возражать я не стал. Ей виднее, с кем нас знакомить.

— Господин Кеннер, госпожа Лена, позвольте представить вам наместника Рифейска, почтенного Лариона Пекура.

Почтенный Ларион имел физиономию прохиндея — пословица про то, что Бог шельму метит, появилась всё-таки не зря. Глаза почтенного быстро пробежались по нам, и я глубоко уверен, что он с точностью до куны подсчитал и цену моего костюма, и стоимость Ленкиных драгоценностей.

— Приветствую вас, почтенный, — поздоровался я. Насчёт радости от знакомства я предпочёл ничего не говорить. Пусть это и ничего не значащая вежливая фраза, но такое откровенное враньё у меня всё же вызывает отторжение. Впрочем, я немедленно дополнил излишне суховатое приветствие: — Видя своими глазами развитие города, уверен, что это в полной мере является результатом вашего энергичного руководства.

Энергичный руководитель, разумеется, понял эту фразу в нужном смысле и заметно расслабился.

— Стараемся, господин Кеннер, хотя признаюсь вам, это совсем нелегко.

— И что же так? — я сделал участливое лицо.

— Вы, наверное, знаете, что Рифейск — не город, а военное поселение?

— Я слышал об этом, — признался я.

— А поскольку мы не город, то не имеем права собирать налоги с городских предприятий. К примеру, присутствующая здесь госпожа Анна никаких налогов в городской бюджет не платит.

Ренская негромко фыркнула, но от комментария воздержалась.

— Мы давно подали прошение о присвоения Рифейску статуса города, но ответа пока нет, и нам по-прежнему приходится жить на государственные дотации. Вот так и крутимся на жалкие веверицы, — закончил он грустно.

Я сочувственно покивал. Вот же алчная крыса! Хочется ему ещё и с частных зон брать налоги. Только при этом он ведь должен будет отвечать за их благоустройство, коммунальное хозяйство, и прочее. Хотя о чём это я? Какое ещё благоустройство? Как он благоустраивает город, мы уже увидели своими глазами и даже прочувствовали этой самой точкой.

Причём деньги от княжества ему наверняка выделяются вполне приличные, в том числе и на благоустройство. И кстати говоря, статус военного поселения подразумевает также выделение средств на военные укрепления, но что-то с воздуха я не приметил никаких фортификационных сооружений.

— Не рискну гадать о планах князя, — доверительно заметил я, — но у меня создалось впечатление, что он заинтересовался Рифеями. Вполне возможно, что скоро у вас убавится забот.

Наместник мне уже активно не нравится — не люблю воров, а то, что он — до предела обнаглевший вор, для меня уже совершенно очевидно. Так что я очень надеюсь, что у него вскоре действительно убавится забот — откуда они в тюрьме? И кормят там по расписанию. Ленка держала на лице приветливую улыбку, но её чувства я ощущал вполне ясно — ей наместник тоже сильно не приглянулся.

— Очень на это надеюсь, господин Кеннер, — в эмоциях у него отчётливо промелькнула нотка жадности. — Но что бы ни решил князь, мы по-прежнему будем прилагать все силы, чтобы город развивался и процветал.

— Весьма достойное намерение, почтенный! Уверен, что ваш труд не останется недооценённым, — заявил я напоследок с пафосом, от которого меня самого чуть не стошнило, и Анна повела нас дальше.

Следующим, и похоже, последним из мне представленных оказался командир гарнизона — остальные гости явно не обладали достаточно высоким статусом для представления спецпредставителю князя. В противоположность наместнику, который выглядел записным пройдохой, командир гарнизона имел суровое и мужественное лицо воина — ветерана, отца солдатам и так далее. Ну, посмотрим, что он из себя представляет — к нему у меня тоже накопились кое-какие вопросы.

Звали командира гарнизона Добрыней Бузуном — говорящая фамилия. Да и имя тоже непростое и не особо популярное — о дяде Владимира Окаянного Добрыне Никитиче память в народе осталась плохая, и детей так называли редко. Может быть, и незаслуженно — в том-то мире он вообще богатырём был, — но кто сейчас разберёт, где правда, а где всё переврали.

— Как раз хотел с вами познакомиться, почтенный, — я подпустил в голос нотку грусти. — Вы наверняка получили нашу жалобу.

— Вы насчёт обстрела вашего дирижабля? — догадался тот. — Мы начали расследование. Хотелось бы пообещать вам, что мы обязательно найдём негодяев, но, к сожалению, не могу этого гарантировать.

— А в чём проблема? — не понял я.

— Это мог быть кто угодно, — объяснил он. — Народ у нас дикий и поголовно вооружённый. Хотя, если позволите говорить прямо, в происшедшем есть и доля вашей вины.

— Моей вины? — поразился я.

— Вы убили двоих старателей, а нравы у нас суровые, — он посмотрел на меня с сочувствием. — Артельщики клянутся мстить друг за друга. С той артелью я всё-таки сумел договориться, и мстить они не будут, но их друзья могли и затаить зло.

— Возможно, я недооценил местную дикость, — согласился я. — Но что вы предлагаете мне делать в этой ситуации?

— Лучше всего не делать ничего, — пожал он плечами. — У нас есть способы давления на старателей, и я думаю, мы сможем удержать их от дальнейших действий. Но я бы попросил вас больше никого не провоцировать. И лучше всего держитесь подальше от старателей. Тем более, простите меня за откровенность, аристократу вообще не пристало связываться с этой публикой.

— Я услышал вас, почтенный Добрыня, — торжественно кивнул я. — Благодарю вас за откровенность.

Больше на приёме ничего интересного и не было — да, собственно, приёмы вообще не для развлечения устраиваются. Уже в гостинице, когда мы укладывались спать, Ленка спросила меня:

— Ну и что ты думаешь насчёт того обстрела? Этот Бузун как-то многовато врал. Впрочем, они оба с наместником врали напропалую.

— Скорее всего, он и приказал нас обстрелять.

— Почему ты так думаешь? — у Ленки немедленно разгорелось любопытство.

— Во-первых, ты смотрела рапорт капитана? Обстреляли нас всего в трёх вёрстах от города, откуда там взяться старателям? А во-вторых, смысла в таком обстреле не было никакого, только патроны зря тратить. Они дирижабль даже поцарапать толком не смогли. Но если стояла цель меня немного припугнуть, то и смысл в обстреле сразу появляется, и выбор оружия понятен. Добрыня же прямо намекнул, что если я буду слишком интересоваться свободной зоной, то он не ручается за нашу безопасность.

— И что мы будем делать?

— Сейчас? Сейчас полетим к Кальциту — у нас есть важное дело, которым мы обязаны заниматься. А если вообще, то я это спускать не собираюсь, конечно.

Отправить