Глава 14

Эрик украдкой выдохнул. Его не оставляло стойкое ощущение распухшей головы, но усилием воли он заставлял себя внимательно слушать и вникать.

— Вот примерно так, — заключила Кира. — Подробнее вам знать не нужно, для этого есть другие люди. Вам надо просто представлять, как работает система в общем, чтобы хотя бы понимать доклады. Кстати, как у вас складываются отношения с Авдеевым?

Егор Авдеев отвечал за все строительные работы на площадке старого фабричного городка, и отношения с ним у Эрика вообще никак не складывались. Раньше Авдеев всем распоряжался сам, и внезапно появившийся начальник его совсем не обрадовал. Как результат, распоряжения Эрика просто не выполнялись — чему, разумеется, всегда находились веские причины. Однако Эрику в силу плохого знакомства с предметом сложно было понять, являются ли они и в самом деле вескими.

— Плохо складываются, — Эрик не видел ни малейшей причины выгораживать человека, который демонстративно игнорировал все попытки наладить контакт. — По всей видимости, его не устроил переход из начальников в подчинённые. Я на самом деле ждал чего-то такого, но с ним всё зашло слишком далеко и уже начинает сильно походить на саботаж. К сожалению, у меня нет никого, кем я мог бы его заменить.

— Похоже, он воспринял это как понижение, — согласно кивнула Кира. — Егор всегда слишком болезненно воспринимал вопрос статуса. Но то, что дело дошло до саботажа — это уже полное безобразие. Я вправлю ему мозги, но думаю, его всё же надо отсюда убрать. Я пришлю вам другого заместителя.

— Спасибо, госпожа, — благодарно сказал Эрик.

Он и в самом деле был благодарен. Если организация охраны объекта было для Эрика делом совершенно понятным и привычным, то в строительстве его познания ограничивались примерно уровнем обывателя. Впрочем, не совсем уровнем обывателя — Эрик был вполне способен соорудить неплохой дзот, но это умение здесь и сейчас помогало мало. Подчинённые всё это чувствовали, и с ясно ощущаемым злорадством заваливали его какими-то бессмысленными бумажками.

— Я прекрасно понимаю, что у вас нет своих людей, которые умеют управлять гражданскими проектами, — сочувственно сказала Кира. — Мне самой пришлось когда-то через всё это пройти. Но сейчас вам просто нужно действовать иначе.

Эрик вопросительно посмотрел на неё.

— Если вам что-то непонятно в докладе, требуйте объяснить. Не бойтесь показать, что вы плохо разбираетесь в вопросе — ваши подчинённые давно это поняли и сейчас вовсю этим пользуются. Если человек не в состоянии внятно объяснить свой отчёт, или же вы видите, что он просто пытается вас дурить — гоните его в шею. Сообщайте в кадровую службу, что такой-то и такой-то уволен, либо не соответствует занимаемой должности и должен быть понижен. Один-два таких случая, и саботаж закончится. И не бойтесь. что останетесь без сотрудников — это проблемы кадровой службы, а не ваши.

Эрик медленно кивнул.

— Не вникайте в каждую мелочь — ваше дело принимать действительно важные решения. Действуйте смелее — у вас, как у члена семьи, есть все права. Включая право на ошибку.

— А у вас, госпожа, были ошибки? — с любопытством спросил он.

— Ещё какие, — усмехнулась Кира. — Один раз я даже умудрилась втащить семейство в войну.

— И что? — поражённо переспросил Эрик.

— И мы победили, — улыбнулась она.

Эрик только ошарашенно покачал головой. Но самым удивительным был даже не сам этот факт, а то, что Кира ему про это рассказала. Да и то, что она специально приехала, чтобы помочь — Эрик был бы ей благодарен, даже если бы она просто прислала кого-то из сотрудников, а уж то, что она нашла время приехать сюда сама… Это был явный знак, что его не на словах, а на деле приняли, как члена семьи.

— Спасибо, госпожа, — искренне сказал он. — Я не забуду вашу помощь.

— Не берите в голову Эрик, — улыбнулась она, — поначалу всем нам было трудно. Вы быстро освоитесь. Пройдёт совсем немного времени, и я тоже стану обращаться к вам за помощью.

— Обращайтесь, — улыбнулся ей в ответ Эрик.

Он нахмурился, услышав голоса у входа в палатку — кто-то напряжённо там переругивался. Кира с удивлённым видом посмотрела на него, и он виновато пожал плечами, как бы извиняясь за бардак. Входной клапан приоткрылся, и в палатку просунулась голова часового.

— Командир, там ратник какой-то пытается к вам пройти. Говорит, дело семейства.

Эрик непонимающе переглянулся с Кирой.

— Ну пропусти, — наконец сказал он. — Послушаем, что за дело семейства у ратника.

Голова исчезла, и в палатку действительно вошёл, судя по нашивкам, рядовой ратник. Вошёл и застыл, не зная, с чего начать.

— Ну что ты мнёшься, боец, — недовольно сказал Эрик. — Доложись кто такой.

Тот, наконец, ожил.

— Фрол Воронич, вторая сотня первого полка, — представился он.

— У Медведя, значит, служишь? — слегка раздражённо хмыкнул Эрик. — Понятно. Ну давай выкладывай, что там за дело семейства у тебя образовалось.

Фрол помялся немного, но в конце концов решился:

— В десятке есть новичок, Велимир Моравин. Я тоже новичок, но он недавно совсем появился, позже меня. Задаёт слишком много вопросов. Интересуется чем не надо.

— А чем не надо интересоваться?

— Что здесь есть. Зачем тут дружина. Из-за чего здания порушили. Почему вон к тем кучам никого не подпускают. Ну и всё прочее в таком роде.

— И что, кроме тебя никто этого не заметил?

— Не знаю, заметил кто или нет, — пожал плечами Фрол. — Старослужащие на нас, салаг, внимание не сильно обращают. А он очень осторожно интересуется, всегда как бы к слову. Я тоже не сразу заметил, а как начал присматриваться, там видно стало, что он часто разговор понемногу сводит на такие темы. И когда в патруле, пытается всюду заглянуть.

— Патрулю, вообще-то, и положено всюду заглядывать, — задумчиво заметил Эрик.

— Если по отдельности смотреть, то вроде ничего особенного, — хмуро признал Воронич. — А всё вместе подозрительно.

Эрик быстро обменялся взглядами с Кирой.

— Ну ладно, — согласился Эрик, — допустим. Почему ты по команде не доложил?

— Если я ошибаюсь, в десятке мне было бы не жить, — помрачнел Фрол.

— И если не ошибаешься, осадок всё равно бы остался, — согласно кивнул Эрик.

— А мне вот интересно, — внезапно вмешалась Кира, пристально глядя на Воронича, — почему ты пришёл? Подозрительно, не подозрительно — ты простой ратник. Почему тебя такие вещи волнуют?

— Я присягу давал семейству Арди, а не дружине, — Фрол посмотрел ей прямо в глаза.

— Присягу все давали, — мягко напомнила она, — но пришёл ты. Почему?

Фрол замялся под пристальными взглядами, но поняв, что отвечать всё-таки придётся, признался:

— Я в десятке госпожи служил. Я сильно задолжал и ей, и семейству. Ну не мог я сделать вид, будто ничего не вижу!

— В десятке госпожи? — не поняла Кира.

— Я тоже про это не знал, — пояснил ей Эрик, — но недавно сиятельная Милослава мельком упомянула, что госпожа Лена командовала десятком.

— Зачем ей это понадобилось? — изумилась Кира, но заметив, что он заколебался, быстро сказала: — Не отвечайте, Эрик, я не хочу знать лишнего.

Тот с облегчением кивнул. Вряд ли кому-то в семье понравится, если он станет рассказывать о наказании жены главы.

— Твои мотивы понятны, — опять обратилась к Фролу Кира. — Но у тебя ведь всё равно могут быть неприятности оттого, что ты сюда пришёл. Твои сослуживцы будут задавать вопросы, зачем ты ходил к начальству.

— Будут, — вздохнул тот.

— Эрик, надо бы что-то придумать для него. Какое-то разумное объяснение.

— Будто это так просто, — проворчал Эрик.

— Если позволите, — подал голос Фрол. — Мне госпожа Лена говорила съездить в Масляный конец насчёт займа на учёбу для сестры. Мы там один раз уже были, обо всём договорились, но нужно к ним ещё раз приехать, чтобы окончательно подписать бумаги.

— А это подойдёт, пожалуй, — сказала Кира, немного поразмыслив. — Знаете, Эрик, сделайте ему распоряжение для Медведя. Что-нибудь вроде такого: «Предоставить ратнику Фролу Вороничу отпуск на два дня для исполнения приказа госпожи Лены Менцевой-Арди».

— Хороший вариант, все вопросы снимает, — удовлетворённо кивнул Эрик, придвигая к себе лист бумаги и начиная писать.

— Ты правильно поступил, боец, — обратилась к Фролу Кира, и тот заметно расслабился. — От лица семейства благодарю тебя.

Эрик протянул ему лист с распоряжением.

— Прежде чем к Медведю идти, сверкни этой бумажкой в десятке. Да и десятнику с ритером всё равно доложиться надо. Иди, а об этом Моравине забудь, мы о нём позаботимся.

Когда Фрол с явным облегчением исчез со своей бумагой, Кира задумчиво заметила:

— Надо бы всё про него выяснить и прикинуть, где его лучше использовать.

Эрик непонимающе посмотрел на неё.

— Зачем его где-то использовать? — спросил он с лёгким удивлением.

— Если другие бойцы узнают, что он донёс на товарища, у него будут неприятности? Даже если тот настоящий шпион?

— Будут, — подтвердил Эрик, — даже если тот в самом деле шпион. А если не шпион, то он правильно заметил, что в десятке ему не жить. Да и вообще в дружине.

— Вот посмотрите, Эрик, что получается: человек пришёл, серьёзно рискуя, потому что чувствовал долг перед семейством. Нам нужны умные, но ещё больше нам нужны верные. А если он окажется ещё и умным… В общем, в простых ратниках ему не место. Я прикажу Ирине Стоцкой всё про него выяснить, и будем думать, где же ему место.

 

На столе Киры ожил селектор:

— Госпожа, с вами хочет поговорить Антон Кельмин.

— Соединяй, Ната, — откликнулась Кира.

В трубке щёлкнуло, и послышался голос Кельмина:

— Здравствуйте, госпожа.

— Здравствуй, Антон. Что-то срочное?

— Не то чтобы очень срочное, — ощутимо заколебался тот, — скорее непонятное. Это насчёт того ратника…

— А что с ним? — непонимающе переспросила Кира.

— С ним всё ясно, — вздохнул Кельмин, — но я насчёт него ничего решить не могу. Я бы попросил вас самой подъехать.

— Даже так? — удивилась Кира. — Хорошо, сегодня после обеда заеду к тебе. Тогда пригласи заодно и Эрика, его это тоже касается.

После обеда Кира подъехала к отдельно стоящему зданию службы Кельмина и сразу же столкнулась с Эриком, который подъехал следом за ней.

— Здравствуйте, Эрик, — доброжелательно кивнула она.

— Здравствуйте, госпожа, — вежливо поклонился тот, и Кира про себя отметила его успехи в изучении этикета. — Вы не знаете, зачем Кельмин нас пригласил? Я так и не сумел добиться от него прямого ответа.

— А в следующий раз и не добивайтесь, — усмехнулась она. — Начиная с определённого уровня, для всех сотрудников действует правило не обсуждать по телефону важные вещи. Господин как-то раз очень наглядно показал всем слугам семейства, насколько просто можно организовать подслушивание телефонных разговоров.

— Думаете, нас кто-то подслушивает?

— Даже самые тупые способны рано или поздно до этого додуматься, — хмыкнула Кира, — а вокруг хватает и умных. Наверняка подслушивают.

— И кому это может понадобиться? — непонимающе спросил Эрик.

Кира посмотрела на него с весёлой иронией, и он смутился.

— Ну да, понятно, — пробормотал Эрик, а потом ему пришла в голову другая мысль: — А мы кого-нибудь подслушиваем?

— Мы же не совсем тупые, — смешливо фыркнула Кира.

— Ясно, — сказал Эрик с озадаченным видом, но предпочёл дальше тему не развивать.

— Но идёмте же, — сказала Кира, направляясь к двери. — Кто бы знал, как я ненавижу эти его подвалы…

Допросная комната в подвале и в самом деле вряд ли могла вызвать у кого-то положительные эмоции. Грубо оштукатуренные стены, покрашенные в грязно-серый цвет, голая лампочка под потолком и бетонный пол со стоком для воды никаких позитивных чувств не внушали. Небрежно сваренный железный стул с зажимами для рук и ног в середине комнаты гармонично вписывался в обстановку. В целом интерьер надёжно обеспечивал тревожное настроение даже тем посетителям, которым на этом стуле посидеть не предлагали. Впрочем, дизайнеры интерьера именно на такой эффект и рассчитывали.

В настоящий момент стул был занят посетителем в форме ратника дружины. Выглядел он понуро, но вполне прилично, хотя большая ссадина на скуле намекала на то, что беседовали с ним не совсем по-доброму. Рядом со стулом стояли двое здоровых парней, которые явно были готовы в любой момент продолжить беседу.

— Это и есть тот самый Велимир Моравин? — вопросительно посмотрела на Кельмина Кира, усаживаясь на шаткий табурет. — И что насчёт него?

— Раскололся, госпожа, — ухмыльнулся тот. — Шпион он, для того специально в дружину и пролез.

— Ну так в чём проблема, Антон? — недовольно спросила Кира хмурясь. — Допросили, теперь казните — вы что, сами не знаете, что полагается делать со шпионами?

Сам шпион забеспокоился, попытался было открыть рот и что-то сказать, но один из парней с равнодушным видом стукнул его в ухо, и тот подавился невысказанной фразой.

— Есть проблема, госпожа, — вздохнул Кельмин. — Он говорит, что он сын Борислава Моравского.

— Главы семейства Моравских? — удивлённо приподняла бровь Кира. — Это точно?

— Точно, госпожа, — кивнул тот. — Мы проверили — действительно, есть у них бастард Велимир Моравин. В дворянском реестре он не записан, потому что непризнанный, но мы нашли запись в актах гражданского состояния, и портрет тоже нашли. Рожа у этого на портрет здорово похожа.

— Но всё-таки непризнанный, — указала Кира. — Может, они не так уж сильно будут недовольны, если мы его в каком-нибудь болоте потеряем?

— Ну, он утверждает, что папаша его любит и будет переживать. Мы кое-какие справки навели — действительно, папаша достаточно неплохо его мать обеспечивал, и похоже, до сих пор обеспечивает. И ещё люди говорят, что этот часто в резиденции Моравских отирается. Не знаю, насколько Борислав его любит, но Моравским он явно не чужой человек.

— Вот как? — тяжело вздохнула Кира. — До чего же неудачно…

— А эти Моравские, — осторожно вклинился Эрик, — это что, враждебное семейство?

— Хуже, Эрик, хуже, — печально сказала Кира. — Нейтральные у нас отношения, даже ближе к хорошим. Были бы они враги, проблем бы и не было, а вот делать врагами нейтральное семейство не хочется. Господин это вряд ли одобрит.

У Моравина в глазах загорелась надежда.

— Но и отпускать его тоже нельзя, — решительно сказала Кира, и огонёк надежды потух.

— А что, — опять вклинился Эрик, — это разве нормально, что сын аристократа, да ещё и главы семейства, вербуется в нашу дружину простым ратником?

— Странный вопрос, Эрик, — с иронией посмотрела на него Кира. — Именно от вас странный. Не в вашем ли отряде служила целая аристократическая семья? Вместе с главой?

— Они служили не для того, чтобы шпионить, — напомнил Эрик. — У них были на то свои причины, причём вполне законные. Их вообще не в чём упрекнуть, они честно отслужили весь срок, на который завербовались. И очень достойно отслужили, замечу. А что не под своими именами, так у вольников это сплошь и рядом.

— Ну, в общем-то, да, — задумалась Кира. — Чтобы сын главы такой грязью занимался, это в самом деле как-то странно. Антон, ты уверен, что это в самом деле тот самый бастард Моравского? Может, просто похож?

— Люди говорят, что в последние дни его не видели.

— А может, двойника отправили, а сам бастард спрятался, чтобы не было вопросов, отчего он вдруг раздвоился?

— Вопросов и не должно было быть, — возразил Кельмин. — Они же не рассчитывали, что мы его узнаем. В любом случае — какая разница? Ясно, что отправили его Моравские, и он их человек.

— Некоторая разница всё же имеется, — отрешённо сказала Кира, что-то для себя прикидывая. — Из-за бастарда главы они могут серьёзно обидеться, а если мы казним двойника, то они даже претензий не выскажут. Но вы правы, сейчас для нас разницы нет. Мы не можем достоверно знать, кто это, разве только где-то мелькнёт настоящий Моравин. Ну а пока этого не случилось, нам придётся исходить из того, что у нас в самом деле сын Борислава.

— Совсем необязательно, госпожа, — возразил Эрик. — Я вот как раз и думаю, что это двойник.

— Вот как? — заинтересовалась Кира. — Можете обосновать?

— Я уверен, что настоящий сын главы не стал бы заниматься шпионажем. Урон чести, и вообще позор для семьи.

— В этом что-то есть, пожалуй, — согласилась Кира, и Кельмин тоже согласно кивнул.

Они все втроём дружно уставились на шпиона, который почувствовал себя неуютно.

— Итак, уважаемый, — заявила Кира, — у вас сейчас есть шанс рассеять наше недоумение. С чего бы вдруг сын главы аристократического семейства занялся подобным делом? Убедите нас, что вы настоящий Велимир Моравин. Ну а если не сможете убедить — не обессудьте. Вы знали, на что шли. Труп ваш мы Моравским вернём, обещаю. Похоронят вас нормально.

Паренёк от этого обещания просто спал с лица и замычал что-то, явно не зная, с чего начать.

— Давай побыстрее, — раздражённо распорядился Кельмин. — Не заставляй госпожу ждать. Да и у нас время ограничено.

Тот побледнел ещё сильнее, и наконец, слова хлынули потоком. Из сбивчивых и не вполне связных объяснений открылась довольно типичная картина человеческой глупости. Непризнанный бастард мечтал стать признанным. Семья сомневалась, и в целом была скорее против, но отец всё же пообещал признание, если тот себя как-то проявит. В качестве подвига было выбрано раскрытие тайны семейства Арди, которая в последнее время очень занимала семейство Моравских, да и вообще столичное общество. А в качестве способа за образец были взяты похождения героя любимого приключенческого романа — именно внедрившись в охрану секретного подземелья, тот раскрыл подмену папы римского агентами Сатаны.

— Боги, какой же идиот, — заметил Эрик, брезгливо морщась.

— Он просто молодой очень, — добродушно хохотнул Кельмин, за свою жизнь насмотревшийся на идиотов в избытке. — Молодые все такие. Слушай, Велимир, а почему тебя отец не отговорил? В самом деле, невместно же.

— Отец не знает, — мрачно признался тот.

— Инициативу проявил? — понимающе кивнул Антон. — Это ты зря, что тут ещё скажешь. Так что же, госпожа, исходим из того, что это всё-таки настоящий?

— Придётся, — вздохнула Кира. — Ума не приложу, что с ним делать. Он много узнал?

— Что-то наверняка узнал, — отозвался Кельмин. — Сотня Медведя там с самого начала сидит, только сейчас под замену пойдёт. Времени у него было полно.

— Ничего я не узнал, — встрял Велимир.

— Помолчи, дорогой, — мягко прервал его Антон. — Всё, что мог, ты уже сказал. Сейчас сиди молча и жди, что решит госпожа.

— Будем считать, что он узнал если и не всё, то многое, — подвела итог Кира. — Стало быть, отпускать его нельзя, но и убивать нежелательно.

— Долго держать его в камере не получится, — заметил Кельмин. — Моравские рано или поздно его хватятся и начнут искать. Потом всё равно придётся решать.

— Держать не вариант, — согласилась Кира. — Нет смысла оттягивать решение, лучше уж решить сразу. Кстати, Антон, надо выяснить, как он в дружину попал — через Лазовича или под чьё-то поручительство? Если кто-то за него ручался, значит, есть соучастник. В общем, проверь всю цепочку.

— Сегодня же этим займусь.

— Можно ему несчастный случай устроить, — внёс свой вклад Эрик.

— Сделаем легко, — заверил Кельмин, — у меня есть подходящие люди с опытом.

— Надо думать, — вздохнула Кира. — Ладно, уводите его, нечего ему в обсуждении участвовать. Мимо него решение всё равно не пройдёт.

Двое амбалов подхватили совершенно бледного парня и потащили его на выход.

— Так что, госпожа — делаем несчастный случай? — спросил Кельмин, проводив взглядом незадачливого суперагента.

— Нельзя, Антон, — печально вздохнула Кира. — Очень удобное решение, но для нас не подходит. Он хоть и непризнанный бастард, но он сын главы семейства. Убить его тайком будет недостойным, а уж если про это узнают…

— Я за своих парней готов головой поручиться. Никто не узнает.

— Достаточно того, что узнаем мы. Пусть у нас репутация людей чести, но мы-то сами будем знать, что это не так, и есть у нас грязный секрет. Если ты думаешь, что такие вещи ни на что не влияют и проходят бесследно, то ты ошибаешься. Да и второй раз такое проделать гораздо проще, стоит только начать. А рано или поздно всё это обязательно вылезет наружу.

Кельмин промолчал, но всем своим видом изобразил сомнение.

— Зря сомневаешься, Антон. Если бы мы планировали всего на пять или десять лет вперёд, то тогда да, это вполне могло бы сойти с рук. Но мы говорим о семействе, и мы должны думать на сотни лет вперёд, а здесь таких вещей допускать нельзя. Это может вылезти даже через сотню лет и уничтожить всю репутацию семейства, которую с таким трудом эту сотню лет набирали. Поговори об этом с господином, он сможет тебе это лучше объяснить. Меня он убедил.

— Так что тогда с парнем делать? — хмуро спросил Кельмин.

— Будем думать, — опять вздохнула Кира. — А пока пусть посидит у тебя.

Отправить