Глава 23

— Как три недели? — Кирана растерянно взирала на мать. — Что произошло? Рассказывай!

Старая Нарва уселась возле дочери и взяла её ладони в свои. Только сейчас Кирана заметила, что её руки выглядят не так как прежде.

— Что?.. — девушка замерла, рассматривая ветвистый чёрный рисунок собственных вен, будто в кровь ей добавили угольную пыль. Изредка по чёрным ниточкам пробегали искорки, словно маленькая вспышка неслась от сердца к кончикам пальцев, а затем обратно. Искорки, что интересно, имели разный цвет. Иногда они были синими, иногда алыми. — Что это?

— Магия.

— Какая?

— Непонятно, — Нарва сжимала ладони Кираны, не поднимая глаз. — В тебя одновременно попала магия огня старого Крома и ледяная магия Ярва. Ты должна была умереть, но вместо этого впитала их в себя, как в воронку. С того момента ты лежала в беспамятстве два месяца. Был сход, на котором в качестве виры Крому и Маливике присудили оплатить твоё лечение, а в случае смерти — покинуть общину. Так что они расстарались, заботясь о собственных задницах, — зло сплюнула на деревянный пол Нарва. — Даже возили тебя к шаману в Ледяные пустоши, но тот лишь развёл руками. Сказал, что в тебе от рождения боролись духи разных стихий и нынешнее ранение лишь усилило противостояние. Как только душа определится со стихией, тогда тело сможет перестроиться под её нужды, и ты очнёшься.

Кирана осмысливала услышанное. То есть у неё изначально была магия, и даже не одна, а целых две. Но почему она её не ощущала?

— У меня искры разноцветные… до сих пор… — то ли спросила, то ли констатировала очевидное Кирана, — и я очнулась… Не сходится.

Нарва горестно вздохнула, никак не комментируя выводы приёмной дочери. В очаге тихо потрескивали поленья. За окном завывали духи пустошей, обернувшиеся колючими ветрами в преддверии зимы. Арва расслабленно уложила голову на колени Киране, задремав.

— Полоски, которые были на мне во время нападения, где они? Где добытый макр, шкура и голова змея?

— Всё у нас. Я всё сохранила, — мать откинула крышку старого кованого сундука и вынула мешочек с макром. — Хочешь попробовать подлечиться, раз уж магия проснулась?

— Нет, — отрицательно махнуть головой не удалось из-за слабости. — Макр трогать нельзя, он — мой пропуск на Дикую охоту. Зато мясо змея — отличный регенератор, начнём с него.

Кирана приняла решение и начала действовать. Сдаваться не в её правилах, а значит, нужно готовиться к Дикой охоте и снова отправляться к шаману. Раз уж она выжила, значит, организм приспособился к магии. Теперь останется её приручить. Если уж с Кираной подружилась арктическая волчица, то у собственной магии нет шансов устоять.

* * *

Мы дожидались Макова в одной из гостиных с видом на парк, рассевшись на вполне комфортных диванчиках с обилием восточных подушечек. Иранец отдавал указания на фарси, но Агафьи не было, чтобы поинтересоваться переводом, поэтому приходилось любоваться красотами садово-паркового дизайна. Слуги, мелькая незаметными тенями, сервировали столик со сладостями и фруктами для гостей.

Должен был признать, что Абдул-Азиз оказался интересным собеседником. Он прощупывал меня на перспективу, при этом куртуазно ведя беседу обо всём и ни о чём. Один раз меня проверили на скорость реакции. Пришлось не разочаровывать Гепардеви и ловить случайно оброненную слугой бутылку с вином. Причём на знакомую этикетку я среагировал даже быстрее, чем на полёт. Это было вино производства Виноградовых, ещё из старых запасов, чуть менее, чем вековой давности. Если бы не магические способы сохранения, уксус был бы отборный.

Интересно, это к нашему визиту так готовились, что достали за несколько часов раритетный напиток, или просто совпало, что в погребах властителей Дербента нашлись соответствующие напитки?

— А у вас хорошая реакция, — хмыкнул Абдул-Азиз, — вы только что спасли жизнь слуге.

— Я не мог позволить пролиться крови из-за столь прекрасного напитка, произведённого русской ветвью нашего рода.

Рубиновое вино разлили по хрустальным бокалам и передали нам.

— Достойный напиток, — с уважением признал Гепардеви, продегустировав вино, — жаль, что эта ветвь вашего славного рода выродилась.

— Посмею не согласиться с вами, — пожал я плечами, — даже выкорчевав старый куст с корнями, со временем на его месте прорастает новая сильная лоза. Так будет и с этой ветвью.

— Сто лет — достаточный срок для возрождения, однако его не произошло, — с вежливой улыбкой ужалил словами Абдул-Азиз.

— Оно уже началось, просто не афишируется. Вас ещё удивит сила новой ветви, — коварно заинтриговал я иранца. Тот купился на наживку, проявляя извечное кошачье любопытство:

— Не может быть, моя семья имеет тесные связи с Российской империей. Мы бы узнали о возрождении старинного княжеского рода.

— Ну тогда вам должно быть известно, что все земли этой ветви рода вновь собрались под одной рукой и вновь готовятся возобновить семейное дело, — я улыбался во все тридцать два, глядя, как хмурится Гепардеви. Ещё бы, видимо, иранская разведка в данном случае сработала плохо, если Абдул-Азиз узнал новости от меня, а не от спецслужб. С другой стороны, странно, что иранцев вообще интересуют подобные династические вопросы неправящего рода соседнего государства.

— Вообще не странно, — отозвалась Агафья, — у Мозафериддина седьмой женой ходит двоюродная сестра твоей матери, в девичестве Виноградова.

— Однако, какая у меня интересная семейка по матери выходит, — не смог не признать я очевидного, — даже иранская султанша имеется!

— Если будет интересно, я тебе потом про самых неординарных личностей с обеих сторон подборку дам почитать, вот где присвистнешь, — хохотнула вампирша, — я в своё время, читая её, подумала, что очень и очень скучно живу по сравнению с твоими предками. Хотя, судя по твоей жизни, ты пошёл как раз в них.

— Почитаю с удовольствием. Как там хамам? — поинтересовался у Агафьи, ожидая, пока шехзаде переварит новости и продолжит беседу.

— Отличный, а ещё три уровня подвалов, один этаж пыточных и два крыла подземных темниц, знаешь ли, ничего.

— Не нашла? — поинтересовался у Тени, сообразив, что пока я тут светские беседы веду, она обыскивает резиденцию Маковых в поисках Полозовой.

— Нет, и меня это напрягает, — напряжённо отозвалась вампирша. — Ты же говорил, что Азиз видел её перед нашим приходом.

— Видел, но с учётом близости прорыва её вполне могли перевести куда-то в более защищённое место, — предположил я самый логичный вариант. — У меня тут Маков пожаловал, будем жабами меряться, чья жирнее, — предупредил я Агафью, обрывая связь.

В кабинет вошёл уставший грузный мужчина в красном удлинённом кафтане, расшитом драгоценными камнями. Он был гладко выбрит, в отличие от Абдул-Азиза, и не носил чалмы. Маков шёл, опираясь на трость и чуть припадая на левую ногу. При виде Гепардеви он скривился как при зубной боли и невольно прижал локоть к правому боку.

Похоже, Макову тоже досталось от Абдул-Азиза, но не так сильно, как Маренову. Хорошенькие дела творятся в империи, если самосуд над номинально нашими аристократическими семьями учиняет принц соседнего государства. Нужно будет пообщаться с Медведевым на эту тему. Куда смотрят все его агенты? За державу обидно. Я сидел со скучающим выражением лица, наслаждаясь вином и ожидая первого хода от хозяина дома.

— Прошу простить, господа, что заставил вас ждать, — извинился Маков на итальянском, усаживаясь на ещё один диванчик и принимая из рук слуг бокал с вином, — некоторые непредвиденные обстоятельства требовали моего личного вмешательства.

— Эти ваши «обстоятельства» видел весь город, — хмыкнул иранец, — какой уровень?

— Маги клянутся, что не ниже шестого, — Маков отпил большой глоток вина и лишь затем продолжил, — но сейчас прорыв нейтрализован.

— А тварь? — с охотничьим азартом уточнил Гепардеви, отправляя в рот дольку спелого персика.

— Исчезла. Возможно, ушла обратно на свой слой изнанки, — Маков залпом опустошил свой бокал и жестом дал знак наполнить его снова.

— Жаль, — скривился иранец, — ну, туда ей и дорога. Я надеюсь, вся моя собственность в целости и сохранности?

— Да, мой при… — по привычке чуть не назвал гостя своим принцем хозяин Дербента, но вовремя спохватился и исправился, — да, мой принцип — всегда доводить сделки до конца. У нашей семьи безупречная торговая репутация.

— Скажите это тем бедолагам, которые надеялись на неё и остались под развалинами базар-дворца, — наконец, вступил в беседу я.

— Об этом досадном инциденте я и хотел поговорить, — встрепенулся Маков, уже успевший снова опустошить собственный бокал, — не хотите ли завершить сделку и забрать скакуна?

Гепардеви, всё ещё не выпивший и половины своего бокала, с отвращением и брезгливостью смотрел на хозяина дома. Признаться, я разделял его чувства полностью.

— А вы не хотите ли компенсировать мне спасение вашей «безупречной» репутации? — насмешка сквозила в каждом моём слове, но хозяин дома её уже не улавливал.

— Вы преувеличиваете свою значимость, — чуть заплетающимся языком отреагировал Маков на мои слова.

— Я её преуменьшаю, — мой взгляд стал колючим, — во-первых, ваша халатность при организации аукциона чуть не стоила жизни моей любимой женщине, а, во-вторых, я лично спас гораздо больше гостей, чем вся ваша хвалёная система безопасности.

Краем взгляда я заметил, как посуровело лицо иранца, губы сжались в тонкую белую нить, а удлинившиеся когти на руках вспороли обивку дивана.

— Женщиной больше, женщиной меньше, подумаешь! — собственноручно копал себе могилу Маков. — Их как грязи! А вот гости… да… это важно… Что вы хотите за их спасение?

— Уже за одни слова о моей женщине я хотел бы вашу голову на блюде, — процедил я, глядя на окончательно опьяневшего дельца, — но соглашусь на скакуна в подарок в качестве извинения для неё.

— Под любимой женщиной вы имеете ввиду ту особу, которая вас сегодня сопровождает? — практически прорычал Абдул-Азиз, обращаясь ко мне.

Я кивнул, не глядя, продолжая сверлить взглядом опьяневшего Макова.

— А не жирно ли будет чистокровного скакуна за какую-то бабу? — возмутился окончательно захмелевший хозяин дома.

— Заткнись! — прозвучало от меня и от иранца одновременно. Мы переглянулись и понимающе улыбнулись друг другу.

— Если вы позволите, — принц Ирана и Аравии запнулся на этих словах, я физически чувствовал, как тяжело ему дались слова о просьбе, — если вы позволите, я хотел бы сделать подарок ей. Конь будет её, я вам обещаю.

— Я признателен вам за столь щедрый дар, — не стал отказываться я от предложения, — но всё же это не снимает репутационного долга с князя Макова.

— Когда князь протрезвеет, я напомню ему об этом, — Гепардеви бросил такой многообещающий взгляд на хозяина дома, что тот покраснел, а затем побледнел в предвкушении «напоминания».

А в следующий миг со мной связался один из кровников и перепуганным голосом сообщил:

— Ваше сиятельство, у нас тут по резиденции разгуливает голый прозрачный мужик и требует встречи с вами. Что делать?

Отправить