Глава 23

Ресторан располагался ни много ни мало, а на восемьдесят девятом этаже. У входа нас встречал услужливый администратор. Лицо его, правда, слегка перекосило при виде нашей экипировки, но он быстро справился с собой.

По другую сторону дверного проёма возвышались бугаи в чёрных костюмах, цепким взглядом окидывающие нас с ног до головы.

— Господа, мне очень жаль, но заведение сегодня зарезервировано под мероприятие, — рассыпался в извинениях администратор.

— Мы всё понимаем, — обворожительно улыбнулась Ольга, прикрывая дверь и отсекая администратора от двух громил. При этом в карман служащего перекочевало несколько купюр. — Вы же не откажете в столе датскому принцу, дочери датского посла и итальянскому герцогу? Мы понимаем правила и потому просим столик на террасе в таком уголке, где мы никому не помешаем, и никто не помешает нам. А ещё… — Ольга пристально посмотрела ему в глаза, — мы были бы очень благодарны, если бы там на время отключились камеры наблюдения.

Я снова почувствовал волну силы от супруги, удивляясь, как легко ей удавалось здесь использовать магию. С другой стороны, эмоции, как и кровь, присутствовали во всех обитаемых мирах.

Мужчина заторможенно моргнул, а после расплылся в услужливой улыбке:

— Прошу прощения, но пройти придётся через запасный ход. Заведение забронировано для проведения мероприятия, но в исключительных случаях мы предоставляем эксклюзивное обслуживание на террасе.

— Это тот самый случай! — улыбнулась Ольга. — Надеюсь ветром нас оттуда не сдует?

— Нет! Что вы там оборудованы комфортабельные места с видом на нашу прекрасную столицу!

Мы проследовали за служащим на лестницу, а после через безликий коридор в уединённую кабинку на террасе, увитую зеленью и окружённую карликовыми деревьями в кадках. Вид оттуда открывался потрясающий, но благодаря прозрачным стеклянным стенам нас не грозило снести порывами ветра.

— Хороший сервис, — кивнул Николай, указывая на стекло. — Бронированное. Гранатомёт выдержит. Мне говорили, что Россия меня удивит, но, чтобы так в простом ресторане…

Мы расположились на диванчиках. Администратор исчез, но не прошло и минуты, как к нам подошла официантка с меню и принялась мило щебетать, предлагая аперитивы. Хельга принялась переводить Николаю, но тот на английском попросил минеральной воды.

— Вы с Ольгой расслабляйтесь, а я сяду за руль, — нежно коснувшись щеки Хельги, предложил принц.

Официантка тут же сориентировалась и перешла на английский, предлагая воду разных производителей и состава.

Я поддержал идею мужского безалкогольного вечера, проявляя солидарность, по кровной связи пообещав жене:

«Отдохни! Я же вижу, как тебе хорошо в родном мире. Протрезвин я тебе обещаю!»

Эмпатка благодарно кивнула и принялась изучать меню.

* * *

Кабинет на Лубянке был безликим, таким же, как и сотни других. Массивный дубовый стол, лишённый намёка на роскошь, занимал центр помещения. На стене висели обязательные атрибуты — портреты главы государства и главы ведомства, гербовые часы и оперативная карта с аккуратными флажками. Шторы наглухо закрывали окно, будто за ним не было ничего достойного внимания.

Генерал сидел, откинувшись в кресле, но в его позе не было расслабленности — только сжатая до предела пружина. Его лицо, вырубленное будто топором из сибирской лиственницы, не выражало ничего, кроме привычной усталости. Пальцы с коротко остриженными ногтями нервно барабанили по столу.

— Какого хрена, Паша⁈ — его голос прозвучал тихо, но оперативник, стоявший перед столом, напрягся. — Вы как умудрились упустить из-под наблюдения два байка посреди Москвы⁈

— Ребята клянутся, что им будто глаза кто-то отвёл!

— Какие глаза? У вас операторы на ухе висели, отслеживая их по камерам! Какого хера вас понесло в разные стороны?

— Мы их держали. Чисто. А потом… — он развёл руками. — Будто туман в глазах. И всё.

— Ты мне чертовщину не приплетай сюда. Работать надо, а на е*алом щёлкать. Туман у них, млять! Ясный день весенний! Где они сейчас?

— Последний раз камеры засекли на восемьдесят девятом «Федерации», — ответил он, стараясь держать голос ровным. Шрам над его бровью поблёскивал под холодным светом.

Генерал медленно приподнял голову.

— И что? Мне вас учить наблюдение за объектом устанавливать?

В кабинете стало тихо настолько, что слышалось жужжание ламп. Оперативник сглотнул, но не опустил глаз:

— Там сегодня газовая молодёжь гуляет. Туда никто ниже генерала ФСБ не пробьётся.

Генерал встал, заложив руки за спину, и медленно прошелся за спиной подчинённого. Его тень легла на карту, закрыв несколько флажков.

— А эти туда как прошли? Им оттуда должны были от ворот поворот дать.

— Не дали. Зашли как к себе домой, — оперативник повернул голову, следя за начальником. — Камеры в их зоне вырублены, вы же знаете, как там отдыхают.

Резко развернувшись, генерал исказил лицо в гримасе, которая могла бы быть смешной, не будь его взгляд таким холодным.

— Вы издеваетесь? Их в таком прикиде со стриптизом перепутают спьяну! Как я потом русско-датскую карусель буду объяснять?

Оперативник наклонился вперёд, его голос стал быстрее, но оставался чётким:

— Мы официанток допросили. На террасе они в бронированных гнёздах.

Удар кулаком по столу прозвучал глухо, генерал давно научился контролировать даже гнев.

— Паша, ты у меня уже сам должен был в униформе официантки их столик обслуживать, а не смотреть на меня виноватыми глазами! Установите видеоконтакт. Чтоб я онлайн трансляцию смотрел и в МИД заодно кино организовал, — генерал сделал паузу, и следующая фраза вышла ледяной: — Хочешь — дроны запускай, хочешь — соколов по крышам рассаживай. Но через полчаса я должен видеть картинку. — Его голос опустился до шёпота: — Иначе поимеют меня, а я поимею тебя.

Когда дверь закрылась, генерал опустился в кресло и взял трубку. Прежде чем набрать номер, он на секунду замер, уставившись в пустоту.

— Млять… Чертовщины мне ещё не хватало!

В трубке стационарного телефона успело проиграть три гудка, прежде чем сухой скрипучий голос ответил:

— Слушаю!

— Миш, пришли кого-то из своих ведунов… Мои божатся, с очередной проблемой по твоему профилю столкнулись!

— Они не ведуны, — привычно ответил собеседник, — а ноары.

— Да хоть баба Яга с Лешим, мне похер! — вспылил генерал. — Когда матерые оперативники на ровном месте теряют объект слежки, я должен проверить все варианты.

— Куда ехать?

— Восемьдесят девятый этаж «Федерации». Пусть проверят. Чем чёрт не шутит.

* * *

Ольга смеялась и шутила, получая удовольствие от каждой минуты в родном мире и времени. Я же любовался женой и на некоторое время даже забыл о нашей цели визита сюда.

Но кое-кто из местных спецслужб не давал мне расслабиться. Где-то спустя полчаса наших посиделок я даром почувствовал пристальное внимание в наш адрес. Но его можно было разделить на несколько форматов. Люди наблюдали за нами со всех сторон. Я мог бы поклясться, что чуть ли не с каждой высотной башни на нас смотрело не меньше пары наблюдателей. Второй формат был для меня новым. На расстоянии полусотни метров от нас летали аппараты, видимо, также фиксирующее всё происходящее.

Если от людей мы частично были спрятаны за зеленью, то с техническими аппаратами я чувствовал себя будто аквариумной рыбкой.

Потому сославшись на необходимость посетить уборную, я пустил себе кровь и создал несколько сотен острейших серпов, отправив их патрулировать все неживые передвижные аппараты вокруг нас. Заклинание пришлось масштабировать, чтобы не светить магией в чужом мире.

Решив заодно всё-таки дойти до туалета, я воспользовался служебным выходом, лестничным пролетом ниже заметив двух официанток, курящих втихаря.

— Обслуживаю тут столик — просто жесть, — шептала одна, затягиваясь. — Как будто две пары близнецов решили устроить свингер-пати. И все — ну просто очевидно — с деньгами. На четверых уже сотка улетела, а они даже десерт еще не заказали.

Это она, видимо, нас имела ввиду. Надо бы уточнить у Ольги, что это за праздник у свиней, что нас с ними сравнили. Мы вроде бы даже не перебрали, и вели себя вполне прилично.

— Фотку бы сделать, — вздохнула вторая. — Глядишь, и попадешь в жёлтую прессу.

— Да ты что! Сегодня же «голубые огоньки» — все телефоны в сейфах. Шеф сказал: если кто-то выложит хоть одно фото — уволит нахер. А там такой Содом и Гоморра…

— Не говори, Стешка жалуется, что только успевает руки с задницы убирать. Хорошо, хоть в брюках сегодня работаем, а то уже бы под юбкой ловила.

— Ну и дура, недотрогам чаевых не дают.

— Скажи уж, с недотрахом чаевых не дают! — рассмеялась собеседница.

Я ушёл, а когда вернулся, то пролетом ниже слышалось бормотание всего одного девичьего голоса:

— Я вам трахну… я вам так трахну, что сегодня вообще ни на кого не встанет! *ля, нихера не видно, не напутать бы! Спокойно, Стеша! Во всём нужна система! Так, сколько там грамм?

От бормотания девушки меня отвлекли сигналы о срабатывании кровавых серпов. Первая пятерка нашла своих жертв. Я ускорился, чтобы скорее вернуться на террасу. Заметив, как один из аппаратов заискрил и ушёл в штопор, я вернулся за стол, шепнув жене на ушко:

— Отведи от нас глазки лишние. Кажется, с башенок за нами наблюдают.

Ольга кивнула и вернулась к разговору.

* * *

Кабинет на Лубянке

Стационарный телефон генерала, казалось, раскалился за последние три часа. Мало того, что нормальную трансляцию организовать не вышло, так старый друг ещё и поставил на уши всё ведомство, выбивая разрешение на проведение спецоперации силами его подразделения. МИД сцепился с ФСБ насмерть, требуя заниматься своей дословно «херомантией» где-то подальше от персон с дипломатическим иммунитетом.

Генерал и вовсе стал свидетелем разговора, который не должен был услышать, оставаясь на громкой связи с другом.

— Миша, иди ты нахер! — не стеснялся в выражениях министр иностранных дел. — У вас там птичек на тендере некачественных закупили, а ты собираешься уложить мордой в пол датского принца с посольской дочкой! А я должен это дерьмо с милой улыбочкой ложкой черпать?

— Сережа, мордой в пол нас с тобой уложат, если наши дуболомы продолжат в том же духе. Сколько дронов уже рухнуло без причины? Два десятка? Три? Пять? Сотня! Серёжа! Наши склады не успевают опустошать. И бог бы с ними со кладами, но ради эксперимента уже в ближайших точках новьё закупили, результат один! Кто-то сильно уважает свою приватность! И поверь, за скандинавами раньше такого не водилось!

— Миша, что ты мне предлагаешь? Запустить газом в газовую молодёжь и отправить туда группу захвата? Чего конкретно ты добиваешься?

— Мы пойдём сами! Ваши газовые нас и не заметят. За это я ручаюсь! Датчан я тебе лично передам с рук на руки с красной ленточкой, а себе оставлю вторую парочку!

— Да кто они такие, что на них санкцию сам дал?

— Хотели бы мы и сами знать, кто! Визуально сам знаешь, у каждого из нас от пяти и больше двойников по миру бегает, так что здесь всё прозаично. А вот откуда они взялись, никто не знает! В Сеченке их видели первый и последний раз. Фамилии и титулы пробивали с вашими совместно, хер там плавал!

— Ну хоть что-то же должно быть?

— Есть! Как не быть? Только ты это опять херомантией назовёшь! — съязвил куратор секретного спецподразделения созданного два десятка лет назад.

— Ну⁈

— Лет пятнадцать назад в самиздате серия была… Ну как серия, литературная беллетристика. Так вот там героев так звали.

— Миша, ты издеваешься? — министр уже даже не повышал голос Ему казалось, что он вдруг оказался в сумасшедшем доме. И хоть международные отношения последние годы напоминали дурдом на выезде, но такой чуши он уже давненько не слышал.

— Если бы. Наши спешно перечитывают, но там томов не три и не пять… Но внешность, фамилии и детали сюжета одного из томов совпадают с происходящим.

— Пи**ец! — коротко охарактеризовал происходящее министр. — Может я реально рехнулся и сейчас отдыхаю в какой-нибудь больничке? Мне это всё под препаратами снится.

— Серёж, я тебе двоюродного брата спас? Хотя ты и не верил, что это возможно. Здесь та же ситуация. Тебе не нужно верить. Я не мешаю делать тебе твою работу, позволь и мне сделать свою. Такого шанса может и не представиться.

— Да делайте что хотите, но чтобы с голов датчан ни один волос не упал!

Стоило министру отключиться, как куратор спецподразделения ФСБ вернулся ко второму собеседнику:

— Отзывай ваших! Нам только обострения не хватало.

— Там всё так серьёзно? — генерал и сам понемногу начинал соглашаться с министром иностранных дел. Вся ситуация всё больше смахивала на абсурд, в результате которого погоны должны были полететь у многих. А уж потерю кресел не спрогнозировал бы только дурак.

— Млять… — нервно хмыкнул куратор спецподразделения «НоА», — по книге они были кем-то вроде богов. Вот теперь сам думай.

— И на кой мы им?

— Вот и хотим узнать. Пойдём как те Леопольды с глазами котов из «Шрека»: «Ребята, давайте жить дружно!»

* * *

Время в компании пролетало незаметно. Уже стемнело и за бронированным стеклом восемьдесят девятого этажа столица раскинулась, как сверкающий драгоценный ковер. Огни небоскребов, мерцающие огни машин внизу — будто кто-то рассыпал бриллианты по черному бархату.

Хельга — высокая, с идеальной осанкой, но без чопорности, — облокотилась на стол, подперев подбородок ладонью. Ее глаза смеялись, а губы растянулись в лукавой ухмылке.

— Ну и ну, — выдала она, разглядывая город, — люди — сумасшедшие! Мы сначала все деревья вырубили, чтобы построить эти… каменные коробки, а теперь в каждой второй вазе — искусственные пальмы. Или вот эти карликовые деревца в кадках. Это же чистой воды шизофрения!

Я мимоходом отметил, что серпы перестали уничтожать технических шпионов, вот уже несколько часов настырно пытающихся пробиться к нам. Новых аппаратов не было вот уже полчаса. И это настораживало.

Ольга фыркнула, поправляя прядь волос за ухо.

— Москва ещё зеленая, если знать, куда смотреть, — парировал слова своей любимой Николай. Он развалился в кресле с видом человека, который уже освоился в России настолько, что может спорить о ней с местными. — Вот в Шанхае — там да, джунгли бетонные. А у вас хоть парки есть.

— Вид, конечно, обалденный, — я откидываюсь назад, оценивая панораму. — Как будто на дирижабле ужинаем. Да, Оль?

— Точно! — Ольга с восторгом подтвердила. — Только шампанское не расплескивается от форсированных манёвров.

— О, у вас что, и правда можно на дирижабле поужинать? — Хельга поднимает бровь. Получив наши утвердительные кивки, она присвистнула: — Вы русские — настоящие крейзи! Но умеете отдыхать с шиком! Этого не отнять! Это же раритет! Сейчас все на джетах летают.

— Миша у нас оригинал, — Ольга лукаво подмигнула мне. — У него два дирижабля в коллекции. И трициклы, и ретро-авто… А ещё парочка замков в придачу.

Не знаю почему, но я чувствовал, что Ольга хоть и в шутливой форме, но гордится мной. Кроме того, она ещё ни разу не соврала ребятам, как бы это не было парадоксально.

— Дорогое хобби, — Николай присвистнул, но в его глазах читалось неподдельное уважение.

— А у тебя какое хобби? — поддержал я разговор. — Кроме позирования для таблоидов?

Николай скорчил гримасу.

— Для мира я просто «принц-модель», но на самом деле… — он развёл руками, — чем бы ни занялся — всё тут же в прессе. Мы с Хельгой ещё даже не успели встретиться в Шереметьево, а в социальных сетях уже посты: «Шведская фаворитка (я датский, блин! принц) засветилась в Москве с таинственным брюнетом!»

— Ой, да ладно, — Хельга закатила глаза. — Ты же сам ведешь блог! И неплохо с этого имеешь!

— Это не блог, это проклятие! — застонал Николай. — Скоро нельзя будет в туалет сходить без того, чтобы кто-то не написал: «Принц Николай посетил уборную — эксперты гадают, что он там делал!»

Мы все засмеялись.

— Но вообще, стоит признать, что после лишения всех королевских привилегий и финансирования, этот блог неплохо держит нас с Хел на плаву, да дорогая?

Николай поцеловал девушку в плечо. Та уже давно сидела без байкерской куртки в одном коротком топике. Мы даже и не заметили, как включился обогрев нашей уютной кабинки, позволяя чувствовать себя комфортно весенним вечером на высоте нескольких сотен метров. У нас бы этим занимались маги или артефакты.

— Купи себе поместье в глуши, — искренне посоветовал я. — Где на десятки километров ни души. Или приезжай к нам — у нас в Сибири и на Кавказе есть места, где даже мобилеты не ловят, — я помахал смартфоном.

— Вот Хельга тем же самым меня и соблазняла! — Николай ткнул в девушку локтем. — Говорила: «Покатаемся на байках, отдохнем от всего и всех! Сбежим!». А теперь вот сидим в Москве, потому что она увидела вас двоих и загорелась идеей познакомиться.

— Ну а что? — Хельга пожала плечами, её глаза блестели. — Когда ещё увидишь людей, у которых дирижабли — это «хобби»?

— Некоторых приключения даже в глуши находят! — ткнула меня локтем в бок Ольга.

В этот момент Николай поднял бокал с минералкой:

— За новые приключения! И за то, чтобы ни один папарацци не испортили их.

Стоило бокалам зазвенеть, как со стороны основного выхода на террасу послышалась какая-то возня и тихий писк.

За кадками с декоративной зеленью, в тени от света люминесцентных шаров, разыгралась отвратительная сцена. Двум пьяным мажорам — сынкам каких-то важных шишек, судя по их развязной уверенности — хватило наглости выволочь официантку из зала.

Один, с красным потным лицом и часами за полмиллиона, грубо зажал ей рот ладонью, пропитанной запахом дорогого коньяка и чего-то прогорклого. Второй, массивный, с шеей как у быка, уже рвал воротник её рубашки, его жирные пальцы оставляли сальные пятна на ткани.

Девушка отчаянно брыкалась, царапала ногтями, и в отчаянном порыве впилась зубами в руку первого. Её глаза горели не страхом, а чистой, неразбавленной ненавистью — словно даже сейчас, в беспомощности, она клялась разорвать им глотки.

— А-а-а, сука!

Глухой удар кулаком в лицо. Тёплая кровь брызнула из разбитой губы, капли упали на белоснежую скатерть рядом с нами, оставляя ржавые пятна.

— Всё равно у вас нихера не получится! — выплюнула она, смешивая слова с кровью. — Я вас таким коктейлем всех напоила, что у вас ещё неделю ни на кого не встанет!

Второй мажор, тот, что потяжелее, фыркнул, и его дыхание пахло как помойка после дорогой вечеринки:

— Ты че, шмара? Вообще ох*ла? Макс, держи её!

Резкий треск ткани — рубашка разошлась по шву. Девушка вскрикнула, но звук тут же подавили, зажав ей лицо.

От этой сцены нас отделяло лишь бронированное стекло и несколько кадок с зеленью. Николай дёрнулся было вперёд, его мускулы напряглись как у зверя перед прыжком, но тут же замер — выхода в ту сторону не было.

— Нужно позвать кого-то! — прошипел он, сжимая кулаки так, что костяшки побелели.

Хельга покачала головой, её лицо стало каменным, но в глазах читалось холодное понимание.

— Нет. Мы в России, а здесь есть каста более неприкосновенная, чем политики и дипломаты… — Она кивнула в сторону мажоров. — С этими хрен что сделается.

Я почувствовал, как Оля напряглась. Для неё стекло не было преградой — её пальцы впились в подлокотник кресла, оставляя вмятины на дорогой коже.

«Пусть не вмешивается!» — прошипел адамантий, и его голос скользнул по моим костям, как ледяное лезвие. «Или ты забыл, что бывает с теми, кто ломает правила?»

«Млять…»

С одной стороны, я понимал, что мы не должны вмешиваться, чтобы не нарушить порядок событий. А с другой…

«Да пошло оно всё! Глядишь, пупок не развяжется!»

Я резко встал, где-то фоном слыша, как ругается адамантий.

— Все под стол, живо! — скомандовал я.

Отправить