Глава 13

Если я думал, что у меня достаточно времени до вечера, то я сильно недооценивал ворох проблем, накопившийся в моё отсутствие. Но начал я всё же с общения Софьей. Мы расположились в моём кабинете, где всё было непривычно для взгляда бывшей принцессы. Объединение артефакторики и средневековой старины, отсутствие привычных макровых технологий — всё это неимоверно интересовало Софью, и она исподтишка разглядывала обстановку. Я же, пользуясь случаем, разглядывал своего нового члена рода.

Женщина стояла передо мной с гордо поднятой головой. Сейчас при свете дня она выглядела красивой женщиной даже с учётом глубоких морщин, избороздивших лицо и тело. Седые волосы собраны в косу и обёрнуты вокруг головы короной. На меня с прищуром смотрели разноцветные глаза: голубой и карий.

— А вы — шалунья, Софья. Думали, если смолчать, то я не узнаю? — спросил у магички в лоб её главный секрет, возможно, неизвестный никому в том мире, но сразу ставший явным мне по цвету глаз. Как и в случае с Кираной, два дара нашли отражение в теле мага. — Я могу покопаться в памяти крови, или сами расскажете?

Бывшая принцесса дёрнулась будто от удара, но не сжалась, а ещё сильнее расправила плечи и выпрямила спину.

— Я чувствую, когда мне врут. Это мой дар, как когда-то одной из дочерей Кречета.

Боги, какой прямой и колючий взгляд. Будто её на виселицу ведут, а не способности узнают.

— И вы его не утратили со сменой покровителей? — пример Тэймэй был пред глазами, потому сразу следовало уточнить текущую ситуацию.

— Он притупился, но не исчез.

Я покачал головой. Знал бы императорский род, кого потерял, перерыл бы мир, но нашёл свою дочь. Надо будет при случае уточнить у Андрея, как у них преподносилась вся эта ситуация. С другой стороны, грешки императорской семьи всячески затирались в истории, поэтому не факт, что молодое поколение было в курсе того, что приключилось с династией до них.

— Почему не сказали о всех своих способностях? — продолжил я допытываться, параллельно просматривая сводный отчёт Маркуса о жизни в Эсферии, это они так форт обозвали. Интересно, кто подкинул идею?

«Жена твоя», — тут же отозвался ковчег.

— Во-первых, вы спрашивали лишь про магию жизни, а, во-вторых, вы тоже не обо всём рассказываете, — принялась юлить Софья.

— Вот только не стоит включать вашу женскую дипломатию и смещать фокус с себя на меня. В том, что касалось вашего будущего, я был абсолютно честен.

— Я знаю. Поэтому доверилась и согласилась умереть у вас на руках.

— Но не настолько доверились, чтобы сообщить о ещё одной своей способности?

Софья опустила голову. Крыть было нечем.

— Я начинаю думать, что поторопился с вводом вас в род. Да, маг вашей основной специализации мог бы помочь мне в одной ситуации, но не стоит думать, что я не смог бы без вас обойтись, — я стремительно встал из-за стола и ножом для вскрытия писем сделал надрез на ладони магички. Кровь выступила неохотно, всё же даже без рабских клятв женщина была вымотана и опустошена. Но мне хватило. Я стальными тисками держал хрупкое запястье и просматривал ту часть воспоминаний, что была связана именно с даром распознавать ложь.

Вынырнув из воспоминаний, я поднял взгляд на Софью. В уголках глаз её блестели слёзы, но она старательно моргала, сдерживая их.

— М-да…

Увиденное, конечно, не порадовало, но было более чем закономерно. Эта способность для рабыни стала тем единственным, что позволило ей выжить в двух гаремах японских аристократов. Видят боги, покушений на неё было больше, чем на меня, ведь в молодости она была очень красива. Софья молчала о второй способности, используя её как спасительный круг, крайнее средство. И сейчас банально боялась раскрывать все свои слабые и сильные стороны. А ещё бывшая принцесса опасалась, что станет пешкой в возможной политической игре или ещё чём-то подобном.

— Значит так, Софья. Во-первых, использовать вас я собираюсь по полной, но совершенно не так, как вы того опасаетесь. Мне абсолютно безразличны преференции, которые мог бы дать брак с вами или заведение совместных детей. Для понимания, ваша племянница, Мария Петровна, одно время устроила на меня охоту, желая заполучить в мужья, так что при желании я уже мог бы породниться с императорской семьёй. Но успешно избежал этой западни. Вы мне интересны исключительно как маг жизни и умелый выживальщик. А, во-вторых, если вы боитесь, что теперь я буду таскать вас с собой везде из-за способности распознавать ложь, то разочарую. Ваша способность не уникальна. Я и сам прекрасно могу справиться с подобной задачей через кровь, а среди моих близких есть ментатор, эмпат и лекарь, успешно справляющиеся с этой задачей. И это я ещё не говорю про мою бабку-вампиршу, главную Тень империи на пенсии.

С каждым моим словом брови Софьи ползли вверх. Слёзы высохли, а во взгляде появилась растерянность:

— Что же вы тогда от меня хотите?

— Преданности и работы на том поприще, на котором вы действительно хороши. Вы будете лечить людей и собирать правдивую информацию.

— Шпионаж? — неуверенно уточнила Софья.

— Почти. Я хочу, чтобы вы вели лекарскую практику не только в этом форте, но и выезжали за его пределы. У меня двенадцать провинций. Бедняки тоже нуждаются в лечении. Идти к вам будут преимущественно женщины, ведь идти за исцелением к мужчинам здесь не принято. Вам нужно будет внимательно их слушать, а по возможности и вербовать. Мне нужны глаза и уши среди людей. Среди армии и в мужской среде действует такая же сеть, просто я перестраховываюсь. Специфика женского мышления такова, что вы замечаете даже незначительные детали, которые большинство мужчин посчитали бы несущественным. Вот я и хочу обладать полной картиной.

— Разведка службы государственной безопасности, — задумчиво кивнула бывшая принцесса. — Но это не мой профиль. Вы сами говорили, что у вас бабушка — Тень. У вас что дед, что бабка — занимательные личности, если позволите заметить. Зачем вам я?

— У вас это вторая жизнь, а у бабушки — третья, и она не желает её посвящать только лишь работе. Агафья вас научит, проконсультирует по всем вопросам и даже поможет на первых порах, но агентурную сеть держать вам. Посещение лекарки ни у кого не вызовет лишних вопросов, не находите?

— А как же замуж, дети? — криво улыбнулась половиной лица бывшая принцесса.

— В этом вас никто не ограничивает, но ваш супруг должен будет принести мне кровную клятву верности либо выбирайте кого-то уже с таковой.

— Вы — змей. Сладкими речами обещали одно, а теперь… — восторгов в её голосе знатно уменьшилось.

— Я не нарушил ничего из обещанного, всего лишь прямо заявляю вам, как собираюсь вас использовать. Предпочитаю честно оговаривать условия сотрудничества. Признаюсь, что идея с агентурной сетью спонтанна и возникла в моей голове после того, как я просмотрел ваш опыт выживания на чужбине. Вы не только обрастали агентурной сетью среди слуг родов, но и с лёгкостью просеивали огромные массивы информации, вычленяя полезную для вас. К слову, ещё один ваш племянник, Андрей Петрович, обладает такой же способностью.

Софья напряжённо размышляла над моими откровениями. Не всем нравилось, когда их видели насквозь. Ломать её не хотелось. Всё же я привык, что мои люди — это в какой-то мере моя семья. А если взять во внимание обстоятельства перемещения Софьи, то ей были простительны некоторые колебания.

«Милица, загляни ко мне в кабинет», — обратился я к кровнице по связи. Кто, как не женщина, сможет взять под крыло растерянную и сомневающуюся Софью.

— Софья, сейчас я передам вас Милице, она покажет и расскажет, как здесь живут. А ещё ответит на многие вопросы. До вечера у вас будет возможность осмотреться, а после церемонии жду от вас решения. Я не добрый спаситель, а циничная сволочь. Заставлять я вас не буду. Но и тратить ресурсы на вас в силу вашей бесполезности тоже пока считаю нерациональным.

— Но вы обещали молодость и здоровье, — нахмурилась магичка.

— Вы уже получили авансом жизнь и свободу, несмотря на то, что оценили мою голову и голову моей жены в размере одного миллиона золотом. Вам ли предъявлять претензии?

Отворилась дверь, и в кабинет влетел вихрастый белобрысый мальчуган трёх лет, а следом за ним вбежала его мать:

— Трай, стой, кому говорят! Сюда нельзя! Мы только забрать тётю!

Но малышу было уже всё равно, он пробежал мимо Софьи и обхватил мою ногу, задрав вверх абсолютно счастливое лицо:

— Помав! Помав! Помав!

Пришлось присесть, чтобы оказаться на одном уровне с ребёнком. Рядом, краснея, стояла Милица.

— Простите Ваше Свя… — заметив мой предупреждающий взгляд, она осеклась на полуслове.

— Привет, тёзка! — протянул я ладонь малышу. — Меня тоже Трай зовут, будем знакомы!

— Я наю! — важно кивнул малыш. — Папа цясто говоит, сто у меня сыло в попе, как у вас!

Я заржал, не сдерживаясь. Особенно, когда увидел побледневшую от откровений сына Милицу.

— И, судя по всему, папа прав! А кто у нас папа? — я уже догадывался, чье имя услышу, но всё же спросил.

— Папа — самый гавный и самый спаведливый, Макус!

— Трай, ты что⁈ Конечно же, самый главный здесь Его Свя… Трай Ирликийский, — тут же поправилась Милица. — Не обращайте внимания, господин, он же ещё совсем малыш.

Бедная магичка с ужасом ожидала, что ещё выдаст её сын на незапланированной аудиенции.

— Трай, а ты знаешь, что у твоих родителей сегодня свадебный обряд? — спросил я у мальчика.

— Наю!

— И почему тогда сбегаешь от мамы? Ей же готовиться надо. Это очень важный и нервный для всех девочек день. Ей сегодня помогать надо, а не сбегать. Будешь помогать?

Трай важно кивнул.

— Мама буит самая касивая!

— Обязательно! А чтобы так и было, ей поможете ты и тётя Софья, да?

— Да!

— Ну тогда идите.

Троица медленно уходила, приноравливаясь к скорости Софьи.

«И да, Милица заведует в провинциях сиротскими приютами и занималась расформированием инкубаториев, где женщин насиловали и заставляли рожать одарённых детей, — обратился я по кровной связи к бывшей принцессе, отчего та завертела головой во все стороны. — Этот мир тоже весьма далёк от идеала, но мы пытаемся сделать его чуточку лучше. Сама решай, захочешь ли ты присоединиться к местной команде или нет».

* * *

Слабый пол сильнее сильного в силу слабости сильного пола к слабому. Эту фразу нужно иметь в виду всякому мужчине, обросшему обязательствами и женщинами, иначе как ещё можно объяснить, что к закату в Эсферии собрались все мои женщины: Тэймэй и Светлану перенёс Йорд, Ольга сбежала из королевского дворца в Копенгагене с помощью Райо, Агафья пришла Тенями из Обители, а Кирану с Ксандром я забрал сам.

Праздничные столы накрыли у озера, где мы ещё совсем недавно отдыхали на пикнике. Мы сидели за столом на возвышении, как почётные гости, а чуть ниже располагались ровные ряды столов, предназначенные для молодожёнов и их друзей. Догадываюсь, чьими стараниями над столами парили иллюзии венков из трав и алых лент со свечами в серединах. Пока пары заканчивали последние приготовления, а гости рассаживались, я коротко ввёл всех в курс дела с Софьей, предупредив Агафью, что планирую отдать её на поруки вампирше.

— Да ладно⁈ Ты где её откопал? — пропустила мимо ушей всё остальное Тень, зациклившись лишь на имени нашего нового кровника и вассала.

— А что?

— А то, что вообще-то Софью искали и искали очень долго. Пётр Алексеевич рыл землю в поисках сестры. Без шуток. После смерти его семьи землю под сгоревшим имением прочёсывали маги жизни и смерти в поисках останков Софьи Петровны. Её до сих пор не признали погибшей, она числится в пропавших без вести. Я искала концы её пропажи, но так и не нашла ничего. И не только я, Аргайл, подтверди! — обратилась вампирша к охраннице Светланы, в которой с появлением Йорда, по сути, отпала надобность, но я перестраховывался, справедливо считая, что два охранника лучше одного.

— Так и есть. Мы допросили всех, переживших ту ночь. Но никто ничего не знал о Софье Петровне. Маги смерти допросили погибших и тоже не нашли никаких зацепок. Она как будто растворилась в воздухе.

— Они и не нашли бы ничего… — проскрипел сухой старческий голос. К нашему столу подошла Софья за руку с сыном Милицы. Я же отметил, что женщина сменила одежду с традиционного японского кимоно на местную, накинув поверх плащ с двумя половинками солнца. — Оракул сказал, что моё рабство было вирой за Орланову. Жизнь за жизнь, поруганная честь за поруганную честь. Унижение за унижение.

Мы все замолчали, осмысливая всю глубину ненависти этой женщины, ставшей разменной монетой в войне родов.

— Отец или брат? — я не мог не задать этот вопрос. От него сейчас зависело моё отношение к нынешнему императору. Если он власть поставил выше собственной крови, то для меня это было дикостью. Как можно торговать своими⁈

— Бери выше, договаривались Орлан и Кречет. Но отец согласился с вирой.

Первой не выдержала Света. Она сорвалась с места и обняла бывшую принцессу. Сейчас моя невеста меньше всего соответствовала своему прозвищу Снежной королевы.

— Ну и боги с ними, пусть хоть все перья друг другу повыщипывают! — провела она за руку Софью к свободному месту за столом. — Зато здесь вы в безопасности. У вас будет новая жизнь! Мы все рядом с Михаилом начали новую жизнь и не пожалели.

— Это я уже поняла, — кивнула бывшая принцесса.

Дальше я уже не стал слушать, ибо сынишка Милицы всё это время настойчиво дёргал меня за штанину:

— Дядя, они отовы! Иди!

А я вдруг понял, что вообще не представляю, как благословлять на счастливый брак.

Спускаясь с возвышения и принимая плащ с единой эмблемой ордена, я прокручивал в памяти хотя бы какие-то приличествующие событию отрывки клятв. Возле кромки воды стоял грубо сколоченный деревянный помост, украшенный луговыми цветами, лентами и эмблемами солнц. На него мне и предстояло взойти.

«Чем-то виселицу напоминает», — прокралась в голову непрошенная мысль, но я отогнал её.

С возвышения прекрасно было слышно, как заиграла музыка. Это кто-то из кровников принялся наигрывать весёлый мотив на свирели. К нему тут же подтянулось ещё несколько человек. Влюблённые парами подходили к помосту, держась за руки. Простая одежда без изысков: легкие платья с розовыми лентами в волосах у женщин, военная форма с плащами через плечо у мужчин.

Я машинально считал пары, не полсотни, как упоминал Маркус, а чуть больше. Пятьдесят четыре семьи. Я скользил по знакомым лицам кровников и чувствовал через кровную связь их тихую радость. Сомнений не было ни у кого. Лица их невест больше не несли печати обречённости, которую мы видели в инкубаториях. Там светились надежда и уверенность.

И это их будет благословлять кровавое чудовище… Я тряхнул головой, отгоняя лишние мысли, и заговорил:

— Я не буду говорить, что брак — это священное таинство. Не буду говорить о правах и обязанностях, о любви и верности, об уважении и терпении. Нет. Не мне об этом судить. Я скажу о другом. Брак — это прежде всего союз, союз мужчины и женщины, в котором ваша кровь сольётся воедино и породит новую жизнь. Союз, в котором вы должны быть уверены друг в друге, знать, что ваша вторая половина будет бороться за вас до последнего удара сердца. Мы живём в таком мире, где смерть может разлучить вас в любой момент. Вокруг столько дерьма, что найти что-то светлое — это большая удача. Будьте честны с собой и с партнёром. Если любите, то любите до последнего вздоха и даже после, если живёте, то наслаждайтесь каждым мгновением вместе, если умираете, то без сожалений и с улыбкой на устах.

«Что-то, кажется, тебя не в ту степь занесло», — осторожно обратилась ко мне Агафья по кровной связи. Да я и сам уже понял, что слегка отступил от общепринятых пожеланий счастья и здоровья.

«Ковчег, есть в арсенале какое-нибудь благословление по случаю?»

«К-хм! Разве что на плодовитость… остальное из лекарского и регенерационного арсенала».

«Сойдёт. Делай!»

— Благословляю ваши союзы, и пусть ваша совместная жизнь будет более счастливой, чем по одиночке!

Я раскинул крылья, и от них разлетелись брызги солнечных зайчиков, впитываясь в молодожёнов.

Кто-то из наших крикнул:

— Долгие лета!

А за ним уже понесли поток остальные здравицы и пожелания:

— Детишек побольше! Кровать помягче! Жену подобрее! Мужа поласковей! Да целуйтесь уже!

Я ещё продолжал улыбаться, наблюдая за поцелуями новосозданных семей, когда по кровной связи ко мне обратился Николай Полозов, прикомандированный в этот мир разведать обстановку на границе с Великой Пустыней:

«Михаил Юрьевич, в пустыне визуально фиксируем множественные высокоранговые прорывы. Какие наши действия?»

Отправить