Глава 16

Я убрал серьгу в карман, когда услышал тихий вопрос Агафьи:

— Если твоя Кровь так карает, то как же она вознаграждает?

— Согласно деяниям, но большинство всё равно почему-то недовольны, — я вернулся к вампирше и присел на кровать. — Как себя чувствуешь?

— Устала, если быть честной, — она откинулась на подушки и смотрела на колышущиеся от ветра занавеси балдахина на постели. Я не закрыл двери на балкон, и ветер игриво забавлялся с полупрозрачными тканями. — Чувствую на все свои триста с хвостиком.

Я улёгся рядом и закинул руки за голову. Лучшего момента могло не представиться, и я предложил:

— Как ты смотришь на то, чтобы перебраться в этот мир?

— Насовсем? — в голосе Агафьи проскальзывали нотки интереса.

— Как сама решишь. Я когда-то обещал тебе отправить обучаться в Цитадель Крови, но теперь Обитель наполовину разрушена и не осталось никого, кто мог бы тебя обучать, — я повернул голову к вампирше, почувствовав её пристальный взгляд. Баронесса подпёрла кулачком щёку и, прищурившись, разглядывала меня.

— Ты остался.

— Я не смогу разрываться на два мира. Они оба стали для меня родными. У меня обязательств, как у дурака фантиков. Но я бы предложил тебе стать смотрительницей Обители, постепенно занимаясь её восстановлением.

— Что я могу? — удивилась вампирша. — Ты сам говорил, что наши знания о магии крови — лишь огрызок от настоящего искусства. Да я и сама не раз и не два видела в твоём исполнение такие конструкты, до которых никто в нашем мире не дорос.

— На самом деле обучать, присматривать и направлять корвусов нужно лишь в Цитадели, — поспешил я успокоить Агафью. — Если они достигнут Башни, она сама обучит каждого своего жителя индивидуально.

— Да я и не пройду эту твою Цитадель без наставника, — почему-то вдруг разуверилась в своих силах вампирша и даже села на кровати, обхватив колени руками.

— Я дам тебе инструкцию, — улыбнулся я. Агафья была такой юной и беззащитной, что меня невольно умилило несоответствие видимой картинки внутреннему стержню одной из лучших убийц империи. — Ну и, по моим ощущениям, на Башню ты всё же тянешь, особенно в части своей артефакторики. Мать Великая Кровь очень любит комбинаторов, у них разум более подходящий и гибкий для прохождения обучения. Так что Цитадель ты пройдёшь сама, а вот как достигнешь Башни, мы возьмёмся за возрождение Обители.

— Как? Как можно возродить учебное заведение в одиночку? — всплеснула руками Агафья, глядя на меня как на сумасшедшего.

— Вдвоём. Есть у меня идея, как сварганить артефакт для поиска магов крови в этом мире, плюс мы вполне можем набрать людей с изнанок, да и в нашем общем мире ты, наверняка, знаешь тех магов крови, кто готов рискнуть и отравиться на обучение. Так что всё решаемо, но сперва тебе нужно достигнуть Башни, тогда у тебя будет моральное право управлять Цитаделью.

— А ты? — видно было, что мои аргументы задели Агафью. Ей очень хотелось рискнуть, но и от страха остаться в одиночестве она не могла отделаться.

— А я всегда могу появиться и пригрозить хвостом и клыками особо ретивым. Да, охоту на отступников никто не отменял. Их придётся вычищать. И это будет моя работа, пока не подрастёт смена. А с учётом разницы в течении времени, я смогу и поддержать тебя на особо важных мероприятиях.

— Ты уже всё решил за меня, — покачал головой вампирша и уткнулась подбородком в колени.

Я перебрался ближе и обнял её со спины.

— Нет. Это предложение. Ты хоть сейчас можешь вернуться обратно домой. Снова поступить на службу империи или заниматься делами рода и клана. Или вовсе собрать чемодан и уехать куда-то на тропические острова отдыхать на пляже, пить коктейли и соблазнять местных аристократов своей утончённой красотой и грацией. После четверти века, проведенного под принуждением, ты вольна сама выбирать свою судьбу.

Вампирша откинула голову мне на плечо, разглядывая балдахин. На меня она смотреть опасалась. Да и сидели мы весьма и весьма близко. В наших позах была бы некая двусмысленность, если бы не одно «но». Мы точно знали, что сейчас здесь не было ни капли эротизма. Была лишь одна юная напуганная девочка, недавно вернувшаяся из второй своей сумеречной битвы и не знающая, в какую сторону двигаться дальше. Она пряталась под крылом у более сильного и мудрого создания, не желающего ей зла, но и не решающего за неё. Самым сложным всегда было сделать собственный выбор, ведь тогда некого будет обвинить в случае неудачи. Зеркало в качестве слушателя претензий — так себе вариант.

— Я должна ответить сейчас? — всё так же нерешительно уточнила она.

— Нет. Обитель стояла, стоит и будет стоять, пока у меня не дойдут руки до её возрождения. Уходя, я поставил на неё парочку щитов, запитанных на ковчег. Так что пробить их будет сложно. Оставить Обитель едва живой мне не позволит совесть. Это, по сути, мой первый дом.

— Тогда я бы подумала ещё, но ты всё же готовь свои пособия для Цитадели, мало ли…

Я улыбнулся в макушку вампирше. Женщины, им всегда нужно было время на подумать, хоть и принимали они решения за первые пару секунд. Агафья уже согласилась на моё предложение, но всё же хотела морально подготовиться и подыскать для себя как можно больше аргументов. Я не сомневался в её выборе.

— А да… А что будем делать с ещё одним аватаром красноглазой девицы с чешуёй? — перевела тему вампирша на более безопасную.

— С каким аватаром? — не понял я.

— Да вон, в хрустальном саркофаге лежит, — указала Агафья на ванну на ножках, — твой извращенец создал их с запасом, что ли…

Я легко соскочил с постели и отправился к саркофагу. М-да… Разговор с Райо всё же состоится, но немного не в том ключе, в котором я предполагал.

— Ты не могла бы вернуться и постеречь нашего дорогого извращенца, по совместительству оказавшегося… — я оборвал себя на полуслове не в силах произнести слово «отец». Пусть он и являлся отцом для тела Трайа, но я был, есть и буду сиротой. Точка.

— Без проблем, — вампирша уже собралась уйти в тень, но остановилась, обернувшись в мою сторону: — Спасибо! За всё! Иногда мне кажется, что ты знаешь меня гораздо лучше меня самой. Я рада, что Комар тогда нарушил все мыслимые и немыслимые запреты.

Вампирша ушла, а я обратился к дракону:

«Райо, переместись ко мне. Есть серьёзный разговор».

Тот явился практически мгновенно и застыл, словно вкопанный, у саркофага. В нерешительности он протягивал руку к девушке и тут же одёргивал её. Сжав кулаки, он с трудом поднял на меня глаза.

— Как? — выдохнул он. — Что с ней?

— Это не она, вернее, тело — её точная копия, но душа… — я покачал головой. — Здесь нет души, Райана ушла на перерождение. Это лишь аватар, воссозданный из образцов её крови. Такой же Альб использовал на поле боя, пытаясь подловить меня в шоковом состоянии и убить.

Дракон пару раз моргнул и тряхнул головой, сбрасывая напряжение. На лице его застыло нечитаемое выражение.

— Ты знаешь?

— Что? Что она предположительно была моей матерью, а Альб — отцом?

Дракон кивнул.

— На счёт Альба — уже да, а вот Райана… извини, но образцов моей крови не со… — я оборвал себя на полуслове.

Образец был в моей башне, в библиотеке крови. На всякий случай. Теперь можно было сличить кровь Райо и мою прошлую, чтобы установить родство. Но мне почему-то вспомнилась желание дракона следовать со мной из божественной тюрьмы.

— Райо, почему ты остался со мной после освобождения из тюрьмы?

— Потому что смерть Райаны не показали бы случайному прохожему. Твоя душа из нашего рода, — не стал отпираться дракон. — А то, что кровь другая… так у души всегда сосуды разные. Главное, что ты нашёл меня. Я же говорил про артефакт переноса. Самое близкое существо и переместилось ко мне. Пусть душа Тары где-то в забвении, но твоя откликнулась. Для меня этого было достаточно.

М-да. Родство по душе. Чего я ещё не знаю? Как же многогранна вселенная во всём многообразии существующих в ней законов, правил и исключений из них. Отложив философские вопросы в сторону, я обратился к дракону с вопросом по существу. Сам принимать решение в отношение Райаны я не считал правильным:

— Это тело — лишь сосуд, как ты правильно заметил. Мы можем уничтожить его, чтобы не травить твои раны…

— Нет! — сразу же вскинулся Райо, закрывая собой девушку в хрустальном саркофаге.

— Второе предложение… — я запнулся, не зная, как более тактично озвучить свой вариант. — У меня есть душа молодой девушки, что уже четверть века провела в рабстве в артефакте и усыпила всех тех воинов на поле боя, помогая избежать кровавой резни.

Дракон смотрел на меня немигающим взглядом, вцепившись в край саркофага руками. Когти его удлинились, а от усилий сжатия по хрусталю пошла паутина трещин. Возможно, он сейчас меня ненавидел, и единственное, что сдерживало его от моего убийства, это вероятное родство душ.

— Выбор за тобой. Той девушке я дал слово, что верну ей полноценную жизнь. И я его сдержу, найду вариант. Изучу записи Альба и смогу создать нечто подобное. На это потребуется время и эксперименты, но я справлюсь.

— Остановись, — прервал меня Райо. — Магия Рассвета и Заката сильна, но не всемогуща. Вернуть душу из посмертия спустя пятьсот лет не могла даже она. Любоваться на тело дочери из века в век выше моих сил. Я потерял Райану уже дважды: отдавая другу в младенчестве и в твоем видении. Третий раз я не осилю. Пусть хотя бы так она проживёт жизнь, а я смогу в ней поучаствовать, если она, конечно, захочет.

Дракон отвернулся и осторожно снял крышку с саркофага. Склонившись, он дрожащей рукой поправил тёмные локоны и поцеловал девушку в лоб. Эрг исчез, оставив нас наедине.

* * *

Райо спускался этаж за этажом под землю. Как иссушённый жаждой путник в пустыни, он тянулся к устройству переноса и хранения генетических и ментальных баз данных чужого рода. Для дракона он светился солнцем под землёй, маня недоступной силой. Его душа навеки была отрезана от былых возможностей, но он всё ещё имел право обратиться к совету.

Шаг за шагом приближал его к ковчегу, как назвал его внук. Пусть чужой, но для обращения этого было достаточно. Когда проход Райо перекрыла каменная глыба толщиной в несколько метров, дракон, не раздумывая, переместился сразу к ковчегу.

Обстановка волновала Райо мало. Лишь подобие саркофага с жидкостью возле устройства с несколькими энергетическими жгутами-присосками смутило дракона. Топорно, очень топорно работали орденцы. Все равно что высокотехнологичным артефактом забивали гвозди и удивлялись, поему работает всё через задницу.

Ну, да Райо сейчас это убожество было только на пользу. Совершив частичный оборот, она прикоснулся драконьими лапами к энергетическим жгутам. В человеческом обличье энергия чужого рода могла бы его убить, признав за посягателя. Драконья же ипостась имела большую сопротивляемость и приспособленность к давно утраченной магии Рассвета.

Стоило опустить лапы в силу Рассвета, как Райо зашвырнуло в его персональное судилище.

Тьму амфитеатра разрезал свет от дюжины огней вокруг постаментов. Старинные кресла, вырезанные для нулевых носителей родов, сейчас заполнялись одно за одним. Лишь тринадцатое место пустовало. Огонь вокруг него едва виднелся. Всё как тогда, когда его судили.

— Как ты посмел созвать совет? — раздался голос основателя рода Расхов, полный отвращения. — Ты! Причина нашей гибели! Предатель! Отверженный! Позор аспидов!

Райо терпеливо ожидал окончания оскорблений. С учётом того, что все слова были лишь констатацией факта, дракон молчал. Он вытерпел сотни тысяч лет в тюрьме, какие-то слова были сейчас всего лишь пылью на часах времени. Когда поток возмущений иссяк, основатель рода Варсусов, наконец, спросил:

— С какой целью ты созвал совет, изгнанник?

— Я, Райордан Эсфэс, один из тринадцати столпов империи Сашари, прошу помощи и содействия в деяниях моего потомка, Трайордана Эсфэса.

— Ты, потерявший право на имя и род, отлучённый от магии Рассвета и проклятый, смеешь обращаться к нам за помощью? Ты — предатель! Ты не имеешь права ни на что, лишь твой потомок заслужил право голоса в совете, и то… авансом.

Райо смиренно принимал все оскорбления. Он их заслужил. Велика была его спесь. Многим он отравил жизни в прошлом, а уж в конце… на его совести оказалась смерть империи. И с этим грузом он жил.

— Заслужил, — согласился дракон. — Как бы вы не пытались стереть Эсфэсов из истории Сашари, но мой род жив, в отличие от ваших.

— В этом ты виноват! — взвилась с места женская фигура основательницы Найадов с высоким голосом. — Ты разрушил всё, что создавалось тысячами тысяч поколений, и сейчас смеешь хвастаться? Миллионы смертей на твоей совести, а спеси в тебе не убавилось, Райор…

Голос оборвался, так и не назвав Райо полным именем. Что ж, заслужено. Кто он теперь? Огрызок от имени, огрызок от некогда сильного рода, огрызок от одного из сильнейших аспидов империи Сашари.

— Всё верно, мудрейшая, — склонил дракон голову в знак уважения. — Все ваши слова верны, но, если вы поможете… Род, разрушивший империю, сможет её же возродить.

— Предавший однажды, предаст вновь… — обронила женская фигура и вернулась на своё место.

Двенадцать нулевых носителей родов империи Сашари молчаливо поддерживали последнюю фразу. На их взгляд, достаточно было уже того, что они позволили создать роду Эсфэс новое устройство переноса и хранения генетических и ментальных баз данных. Они не простили Райо, но признали заслуги его потомка. Сколько бы веков не прошло, но раны родов были незаживающими. В той древней войне погибли практически все аспиды, а последние пожертвовали собой, чтобы закрыть доступ к сердцу империи.

Огонь гас один за одним, и фигуры исчезали, оставляя Райо на кровавом песке арены.

«Боги, ведь из-за своих обид вы может упустить шанс на возрождение! — сокрушался дракон, пока его не выкинуло из амфитеатра в своё тело. В зале пахло обуглившейся плотью. Опустив взгляд на лапы, Райо грустно улыбнулся: — Так дело не пойдёт. Внуку я нужен в полной комплектации».

Дракон исчез с территории резиденции. Ему срочно необходимо было совершить полный оборот для запуска регенерации. С костяшками вместо лап много не навоюешь. А с нулевыми можно договориться. Райо это знал, как никто другой. Нужно только найти, что им предложить.

* * *

В амфитеатре совета нулевых носителей родов империи Сашари

Стоило предателю исчезнуть, как нулевые носители родов вернулись и заняли свои места. Рассветная и Закатная фракции чётко прослеживались среди носителей.

— Нужно дать смеску шанс, — однозначно высказался женский голос основательницы рода Найядов. — Мы сколько угодно можем наказывать предателя, но благо империи превыше всего.

— Вы, как бездомные щенки, которых поманили сахарной косточкой, — с издёвкой отозвался основатель закатного рода Расхов. — Стоило появиться этому отродью… и вы тут же побежали за ним, виляя хвостиками. Я был против возрождения Эсфэсов и сейчас против. Сами справимся.

— Что-то я не вижу на горизонте спасителей империи, — хмыкнул ещё один из закатных, ранее общавшийся с новичком. — Тебе напомнить, как твоя кровь радостно усвистала из нашего мира на Острове, наплевав на все обещания, привязанности и обязательства?

— Мы породим ещ-щё! — прошипел основатель рода Расхов.

— Когда мы заключали союз с Матерью Великой Кровью, то все надеялись, уж наш-то точно станет спасителем империи, — каркающим смехом разразился основатель рассветного рода Варсусов. — Да только все они пятками сверкали, сваливая из нашей дыры. Только этот… остался, сдох и снова вернулся исправлять наши ошибки. Вопреки нашей воле Кровь сама дала шанс проклятому тринадцатому роду наравне с нами. Мы можем ненавидеть род Эсфэсов и Райордана лично, но либо мы уподобляемся ему и окончательно добиваем империю, либо помогаем мальчишке.

Основатели молчали, обдумывая слова Варсуса.

— Поможем, — высказалась Найада, — кладки не могут ждать бесконечно. Но! Упреждая все возмущения, Райордану ещё предстоит поплатиться за всё.

Отправить