Глава 15

Чувствовал я себя паршиво. Двое суток на ногах, два поставленных накопителя, два созданных из собственной крови макра. Я участвовал в какой-то безумной гонке, ещё и малыш эрга чуть не умер.

Когда Подорожница показала буквально таявшего на глазах котёнка, я ещё надеялся, что она сможет помочь. Лекарка как-никак. Но моим надеждам не суждено было сбыться. Пришлось делиться собственной кровью, ведь она всё ещё хранила остатки энергии его матери. Малыш принял еду и даже открыл глазки, после чего окончательная привязка всё же произошла. Теперь я чувствовал ещё и неуёмное любопытство котёнка вперемешку с беспокойством обо мне.

— Ничего, — погладил я малыша, — отосплюсь, и всё пройдёт.

Котенок доверчиво лизнул мне руку шершавым язычком.

— Ты у нас кто: мальчик или девочка? — малыш смешно посмотрел на себя со всех сторон, даже покрутился вокруг хвоста и, умильно задрав мордочку вверх, замер, позируя.

— Имяул ещё мяуленькая! — кошечка вздыбила шёрстку, отчего стала похожа на шарик. — Имяул умяует пряутаться! — и на её шерстке снова пошли искры.

— Вот что, Имяул, ты больше так не пропадай без предупреждения, — поспешил остановить очередной перенос котёнка, — а то я переживаю, волнуюсь о тебе, да и сил много тратишь.

Мы разговаривали мысленно, пока я медленно сползал вдоль кушетки. Подорожница смотрела на меня огромными глазами, будто чудовище изнанки перед собой увидела. Хотя, возможно, она так и считала после всего увиденного. Как хорошо, что есть клятва.

— Этого не было, — пристально смотрел я в глаза лекарке, та заторможенно кивнула, — если поможешь сейчас, буду искренне благодарен.

Снова кивок, но осмысленности во взгляде прибавилось.

В меня снова полилась магия Подорожницы. Шарик на этот раз был куда меньше, помещался в ладонях, но бодрости придал, да и муть из головы убрал.

— Спасибо! — искренне поблагодарил девушку. — А теперь иди в казарму, скоро подъём.

При всей своей строптивости Подорожница покорно потопала на выход из перевязочной. Лишь у двери она обернулась и, криво усмехнувшись, произнесла:

— Запомни, меня зовут Светлана. И ты мне должен уже за два лекарских сеанса.

Подорожница ушла, а я остался с кошечкой, которая тихо промурлыкала:

— Добр-р-рая Светлауна, надоу бр-р-рауть.

— Сам знаю, котёнок. Клятвы клятвами, но надо теперь присмотреться основательно. Личные тайны не должны выходить за пределы семьи.

* * *

В Санкт-Петербург я вернулся к обеду. Всё же не смог отказать себе в удовольствии выспаться. Перед уходом Паук выдал мне невзрачный амулет. На цепочке свисали три кулона из древесины дуба. Я уже было хотел засунуть его в карман, как был остановлен кровником:

— Наденьте. Это защита от магов смерти. Каждый кулон выдерживает три заклинания или прикосновения. Проверили сегодня старые запасы и выдаём всем на случай нападения.

— Не знал, что есть защита от них, — удивился, рассматривая простенький амулет. — Я думал, с ним только маг жизни совладать может.

Я вообще не представлял, как бы выглядела битва магов жизни и смерти. Живчики рождались чаще, а вот смертники были настоящими уникумами. В тех же «Светских хрониках» я прочитал, что где-то на юге Империи впервые за сто лет появился сильный маг смерти. Поэтому даже интересно стало, сколько же заплатили такому уникуму за ликвидацию исполнителей моего убийства.

Цена должна быть баснословная, ведь даже озвученная Маркусом сумма контракта приближалась к полумиллиону.

Игра велась по-крупному. С одной стороны, человек с ресурсом денежным и административным, с другой, мой трёхсотлетний опыт и дедушкино предчувствие.

Вот только барон Комарин мёртв, а потому мог передавать приветы с того света, не давая скучать своим убийцам. Именно этим я и займусь.

* * *

Аркадий Иванович был зол. Работы стопорились из-за обилия несчастных случаев. Причём усмотреть саботаж или злой умысел в них нельзя было при всём желании. Случайности были столь неординарными и столь нелепыми, что и придумать такое не выходило. В Хмарево работал уже полноценный полевой госпиталь, ведь обращения шли без остановки. Ничего серьёзного, но количество…

Те же орлы страдали меньше, то ли потому, что несли службу на границе земель Комариных, то ли потому, что начали поминать Комара по случаю и без.

Им-то хорошо, они безродные и безтотемные, а Прокрысиным такое не прощали. Более того, на этих проклятых землях связи с Крысой не было от слова совсем. Попытки молиться и взывать к своему покровителю привели только к увеличению травматизма.

На третий день Крысин уже готов был обвинить кого угодно, даже того же Виноградова в своих неудачах, но орлы доложили, что тот сам пострадал, когда покидал имение. Его лошадь подвернула ногу, и тому пришлось пешим ходом добираться в деревеньку, и уж оттуда двигаться на железнодорожную станцию.

Впервые Аркадий Иванович пришёл к выводу, что совершенно зря подозревал человека. Случайности, конечно, не случайны, но почему-то Виноградов вызывал у него скорее симпатию, чем подозрения.

Обделённый родовой силой, он старался ради рода, как когда-то сам Аркадий Иванович. Такие трудяги часто недооценены клановой системой из-за культа личной силы, что царил повсеместно в империи.

Однако личные проблемы занимали Крысина гораздо больше, чем проблемы какого-то аристократа. А потому к вечеру третьего дня в Хмарево прибыл специалист по проклятиям из Министерства обороны.

Молодой специалист только после академии подавал большие надежды и был лоялен при выполнении личных просьб руководства.

Бывший студент чуть ли не землю носом рыл, выискивая причины травматизма. Про землю было не фигурально, а вполне реально, ибо он смог отыскать даже следы коряво установленного проклятия племянника Крысина. Чего сам Аркадий Иванович уж точно не ожидал. К обеду следующего дня парень с красными от недосыпа глазами пришёл с отчётом.

Третья чашка кофе исчезала в глубинах организма специалиста по проклятиям, но Крысин его не торопил. Свои люди доложили, что парень отработал на совесть, поэтому простую человеческую слабость в виде кофе ему можно было простить.

Наконец, Аркадий Иванович услышал заключение специалиста, и оно было неутешительным.

— Ваше благородие, мы наблюдаем случай, не побоюсь этого слова, уникальный, — парень вынул лист бумаги с топографической картой и очерченными границами земель Комариных. — На этих землях явно в наличии некая энергетическая аномалия. Более того, она божественного плана. В течение суток я проводил эксперименты, замерял всплески энергетического поля для безродных специалистов и для имеющих покровителя. Результат ошеломительный, — парень жестикулировал, нервно поправляя круглые очки на носу, — Местный покровитель земель фактически изгоняет со своей территории всех, не почитающих его. Вернее, доходчиво на примерах объясняет, что им здесь не рады.

— Уважаемый, — Крысин даже не пытался быть вежливым, раздражаясь с каждой минутой всё больше, — эту информацию я знал и без вас! Скажите мне что-то такое, чтобы оправдало стоимость ваших услуг.

— Хорошо. В этом месте за последние две недели провели три ритуала жертвоприношения, что запустило цепную реакцию. Фактически, земли этого рода сейчас находятся на первом этапе консервации. Если в течение полугода не появится легитимный кровный наследник, то местный Бог-покровитель начнёт действовать ещё более радикально. Скорее всего, он начнёт убивать всех неугодных.

— Но… Это же война родов! — у Крысина задергался левый глаз от новостей. — У других родов такого не было при поглощении чужих земель.

— Кто Бог-покровитель этих земель?

— Да какая разница кто? — взвизгнул Аркадий Иванович.

— Большая, — отрезал специалист по проклятиям. — Забрать земли у какого-нибудь бога-растения или мелкого животного — это одно, могут высохнуть деревья этого вида, могут быть нашествия грызунов или засилие лягушек, но если кто-то решил подмять под себя земли Богов-хищников, то тут тотемные звери вполне могут устроить кровавый марш по захватчикам. Особенно, если Бог обратит внимание на, скажем так, несправедливость претензий.

Аркадий Иванович крепко задумался. Десять лет он изводил под корень никому не нужный род, наконец, добился своего, и тут ему рассказывают, что Бог-покровитель может обидеться и начать мстить? Да какое вообще кому дело до этих Богов? Они же не вмешиваются в жизнь людей. Где он был этот Бог, когда вырезали весь его род? И что, самое главное, теперь делать? Где найти кровного родственника Комариных, чтобы использовать как марионетку?

А тем временем удивлённый возглас отвлёк Аркадия Ивановича от тяжких дум, чем ещё больше его разозлил. Специалист по проклятиям, не стесняясь, пил очередную чашку кофе и читал газету не первой свежести.

— Вы ещё здесь? — рявкнул Крысин, — аудиенция окончена!

Бывший студент аккуратно отставил чашку и сложил газету, оставив на виду одну четверть. Он не суетился, а наоборот будто стал строже и спокойней.

— Кажется, я понял, о каком роде идёт речь, — газета упала на столик, — желаю удачи в войне с Богом комаров!

Парень ехидно улыбнулся и чуть неуверенной походкой ушёл, забрав с собой все выкладки, а Аркадий Иванович обратил внимание на брошенную газету, где посреди первой полосы «Имперского вестника» было объявление о вознаграждении за любую информацию о бароне Михаиле Юрьевиче Комарине.

— Да какого х**, во имя Крысы! Что происходит?

Стоило произнести восхваление собственного покровителя, как в животе у Аркадия Ивановича резко забурлило, и ему пришлось срочно покинуть трапезную.

* * *

Домой я попал без происшествий. Душ и плотный обед решительно улучшили моё настроение. Количество кровников растёт, два накопителя исправно работают, и даже Имяул облюбовала себе место на соседней подушке. Кошечка везде топала за мной с важным видом. Когда она успела ураганом пронестись по особняку, я не знаю, но в очередной раз появившись, мордашка её была в крови. Я всполошился.

— Что с тобой? Ты ранена?

— Имяул хор-р-р-рошо! Она еула мяулину! — и кошечка с осоловелым взглядом облизнулась.

— Тильда, загляни ко мне в кабинет, пожалуйста, — позвал я подругу. — У меня тут… — я даже не знал, как назвать Имяул. Она и не питомец, и не зверушка, и не гость… Она… — … ребёнок тут у меня появился.

По обратной связи пришла волна молчаливого изумления. Да чтоб у Тильды слов не хватило? Быть того не может. Спустя секунду в кабинет влетела подруга, и я несколько завис, не реагируя на посторонние раздражители. А всё потому, что девушка сейчас была одета… О, нет! Она была раздета… И снова нет. На ней было платье странного кроя, если крой там вообще был. Слои полупрозрачной ткани разных оттенков, вышивка, цепочки в самых неожиданных местах… В чём-то подобном в нашем мире ходили женщины барханцев. У тех считалось, что чем сильнее воительница, тем более открытым может быть наряд. У меня чуть слюна не закапала, а уж про реакцию в штанах и говорить не буду.

— Ты шикарна и неподражаема! — с искренним восхищением произнёс, глядя на подругу. Та даже покрутилась на месте, наслаждаясь достигнутым эффектом. — На выставке взгляды всех мужчин будут прикованы к тебе, а не к цветам!

— Что за выставка? — тут же среагировала Тильда на новые вводные. — Стоп, не переводи тему! Что за ребёнок?

Я позвал Имяул, и та завозилась под шторой, высунув измазанную в малине мордочку.

На лице Тильды мелькал калейдоскоп эмоций: восторг, опаска, удивление и, наконец, осознание размера неприятностей. Она осторожно присела на корточки у кошечки и дала себя обнюхать. У крохи от удивления глаза стали огромным и круглыми как блюдца. Через несколько секунд Имяул уже сидела на руках Матильды и урчала от ласки.

— Я не знаю ни одного человека, к которому бы эрги были так неравнодушны, кроме тебя, — Тильда уселась в кресло напротив стола и, не глядя мне в глаза, продолжала гладить кошечку. — Я, Лана… Теперь Имяул. Ты же понимаешь, что так не бывает?

Я кивнул, не желая развивать эту тему. Особенно после упоминания Ланы.

— Я просто всегда лез не в своё дело, вот и результат.

— Не понимаешь, — вздохнула подруга, — макры, которые в этом мире добываются с тварей изнанки, — это закостенелые недоразвитые магические средоточия. Этап, на котором застревает девяносто девять процентов всех существ в своём развитии. Меньше процента перешагивает этот барьер и становятся эргами. Разумными, магически одарёнными существами. Ты… — она ткнула в меня пальцем, — ты же изначально ко всем нам относился как к разумным, как к равным. Ты до-го-ва-ри-вал-ся! И этим дал нам всем толчок к развитию, осмыслению и осознанию себя. Почему, ты думаешь, после твоей смерти твари изнанки под предводительством эргов пошли войной на инквизиторов? Потому что спали печати? Не-е-ет! Потому что в тебе есть что-то этакое, близкое нам. Я за двести лет не разобралась, что именно. Но эрги… Эрги тебя чувствую и идут к тебе сквозь миры и пространства. Хочешь угадаю, как эта малышка оказалась у тебя? — я заинтересованно кивнул, переваривая услышанное. — Где-то произошел природный прорыв, и чуть ли не тебе под ноги вывалилось это чудо.

— Не совсем так, но суть близка, — пришлось признать её правоту. — Давай пока оставим мою исключительность и решим, что делать с этим чудом!

— А что с ней делать? — улыбнулась Тильда, ласково перебирая белоснежную шерстку. — Регулярно кормить, любить, не обижать и играть, чтоб дел не натворила. Какая у неё, кстати, способность?

— Телепортация, судя по всему. Она меня с собой перенесла, стоило мне представить место, куда мне нужно было.

Тильда неаристократично присвистнула.

— Это вам не я со сменой личины. Это… — глаза подруги загорелись азартным огнём, — … какие же это перспективы!

Пришлось немного спустить Тиль с небес на землю.

— Нельзя ей пока, малышка. Расти надо, а то уйдёт куда-то не туда, и не найду потом, — я позволил себе бокал бренди, раздумывая над тем, как обезопасить свою кошечку.

— Привязка произошла?

— Да, скормил ей макр из собственной крови с остатками материнской энергии, — я вздрогнул, вспоминая ощущения от выращивания макра. Словно меня наяву кто-то жрал.

— Значит, никуда от тебя не уйдёт, — пожала плечами Тиль, — пока сам не прогонишь.

И так это прозвучало, будто её вечная раздолбайская броня дала трещину, сквозь которую проступили абсолютно незнакомые чувства и эмоции.

— Тиль, — попробовал было я поднять тему нашего прошлого, но был прерван взмахом руки.

— Не стоит. Было и было. Не повторяй ошибок… С ней, — подруга криво усмехнулась и хотела было выйти из кабинета, но теперь уже я остановил её.

— Как ты смотришь на то, чтобы в пятницу устроить выход в свет? — официально пригласил подругу.

— Форма одежды? — уже чуть более заинтересовано уточнила та, замерев на пороге кабинета, но не обернувшись.

— Можно экзотическую, но вам с Тэймэй придётся надеть личины. Нас ждёт всемирная выставка цветов, на которой вашему покорному слуге предстоит удивлять Их Императорских Высочеств Марию и Андрея, — я отвесил шутовской поклон.

— О! Вот экзотику мы тебе гарантируем! — хохотнула чему-то развеселившаяся Тильда и вышла из кабинета.

Я остался один, но покой мне только снился. Активировав кровную связь, принялся выдавать задания верному Арсению:

— Мне нужно, чтобы обследовали все ближайшие затопленные мраморные карьеры вокруг города, — я как мог описал место, куда меня перенесло. — Там в переделах километра могут быть останки трёх человек.

— Уничтожить? — деловито уточнил слуга.

— Неплохо было бы, но думаю, зверьё уже справилось. И, Арсений, мне бы устроить встречу с самым пронырливым и скандальным журналистом «Имперского вестника».

— Может, «Светских хроник»? — переспросил слуга заинтересованно. Интересно, есть такая сфера, где у него не было бы связей?

— Нет, мне нужно серьёзное расследование, настоящий акула пера! Въедливый и дотошный, со связями и бескомпромиссный! — описал я будущего разоблачителя своего врага. У меня уже были предположения, кто это, но нужны были доказательства.

— Сделаем! Увидитесь у Выдрина. Вы там теперь желанный гость. Пришло персональное приглашение на следующий день после вашего отъезда.

— Отлично, случайная встреча — это то, что мне нужно!

* * *

Особняк Выдриных был непривычно тих и безлюден по сравнению с нашим прошлым посещением. Я предварительно подтвердил визит вежливости и теперь небезосновательно волновался, что встреча с журналистом не состоится. Забегая наперёд, я был не прав, но кто же знал…

Встречал меня граф собственной персоной. Пётр Семёнович выглядел элегантно и, что самое главное, трезво. Окинув взглядом мой недешёвый костюм из ателье Пауковых, отметив печатку на пальце и серьгу в ухе, он кивнул каким-то своим размышлениям.

Обменявшись дежурными приветствиями, ничего не значащей болтовнёй о природе, погоде и светскими сплетнями, хозяин дома всё же перешёл к делу:

— В свой прошлый визит, Гаврила Петрович, вы продемонстрировали весьма специфичный родовой навык, и я хотел бы предложить вам его монетизировать.

Сказать, что я впал в ступор, это ничего не сказать. В наше прошлое появление свои навыки проявляла Тэймэй. Я к ним вообще никаким боком не относился. Поэтому решил на всякий случай уточнить, о чём, собственно, идёт речь.

— Не стоит стесняться, я специально поднял архивы. Ваш далёкий прапрапрадед имел подобный навык и очень хорошо научился его использовать. Я вам предлагаю долю в уже готовом винодельческом хозяйстве и даже готов выкупить вам землю с особняком для собственных нужд, — Выдрин распалялся, торопясь поскорее высказать все свои предложения, прежде чем я не прервал его закономерной фразой о тайне рода. Вот только я в душе не представлял, о каком навыке идёт речь. Слушая, как разливается соловьём о перспективах совместного бизнеса Выдрин, я несмело поинтересовался, даже не надеясь на ответ:

— Виноград, ты не в курсе? О чём он толкует?

Ответ пришёл неожиданно быстро сначала послышался ехидный смех, затем довольное сопение.

— В курсе! Ты занялся делами рода, я подарил тебе небольшую плюшку, — самодовольно хвастался Виноград, — не один ты любишь шутить.

— И что это? — с опаской уточнял у Бога направление его чувства юмора.

— На кутеже у Выдрина градус всех виносодержащих алкогольных напитков резко взлетел в небеса. Так что ты теперь ходячий алкогольный завод! Наслаждайся! — подколол Виноград и исчез.

Вот это я попал. И как теперь с Комаро объясняться?

— А вот с этого места поподробней? — отозвался покровитель.

Отправить