Глава 24

Когда я вышел за пределы Зимнего дворца, то не отправился домой, а пешком вернулся на Дворцовую набережную. В тёмных водах Невы отражались отсветы огней макровых фонарей, гипнотизируя и утягивая взгляд в мерцающее марево. Состояние души и тела требовало побыть наедине, отрешиться от всех обязательств и проблем. Все эти подковёрные игры вызывали стойкое желание уехать куда-нибудь в такие дебри, куда не ступала нога человека, и жить там вдали от всех власть имущих.

Чем дольше я жил здесь, тем яснее понимал, что покоя мне не будет. Тот же император со своей семьёй априори считал себя вправе распоряжаться моей жизнью и жизнью сестры, соблюдая лишь минимальные приличия. Они понимали лишь язык силы, как тот же Муцухито, до того воспринимая окружающих не больше, чем грязь под ногами или инструменты в своих играх. Отсюда выходило, что либо мне предстояло в ближайшем будущем стать такой силой открыто, либо переселяться куда-то на самый край изведанных земель, но смириться с подобным положением вещей было выше моих сил.

Я вдыхал полной грудью морозный сырой воздух и вспоминал то чувство свободы, которое испытал в полёте с Райо.

— Так что тебе мешает быть свободным?

Нарочито громкие шаги эрга, ломающие хрупкую корку льда, призваны были возвестить о его приближении. Он возник из темноты, лишь его вертикальные зрачки светились из-под капюшона.

— Условности этого мира.

— Сомневаюсь, что они когда-либо могли тебя остановить. Скорее, ты играешь по их правилам только до поры до времени, пока тебе это удобно или пока остаётся выбор с минимальной конфронтацией и кровопролитием. Для кого-то это может казаться слабостью, но для тебя — единственный возможный путь. Но, даже подстраиваясь под окружающий мир, не стоит самого себя загонять в тюрьму. Свобода — это то, что у тебя внутри. Чего тебе хочется прямо сейчас?

— Смыть с себя усталость от сегодняшнего дня и разобраться в собственных чувствах по поводу убийства Эйко. Кажется, ситуация с летающим островом становится всё запутанней.

— И что тебе мешает выполнить хотя бы первую часть желаний? — поддел меня эрг. — Вот она — река, вот она — вода, вот он — ты.

— Я не настолько сошёл сума, чтобы зимой лезть купаться в реку.

— Ты вспоминал чувство невесомости, полёта и свободы… Вода также может их даровать, — соблазнял меня Райо. — Стоит лишь стать эргом.

— А если я не перекинусь обратно? Кто-то мне говорил про зависания в одной ипостаси на длительный срок, — я шагал по набережной и на секунду представил, как вода омывает моё тело, касается гладких чешуек, принимает и растворяет в себе.

— Ну так обычно эрги не в состоянии долго оставаться людьми по началу, у тебя такая же проблема с животной ипостасью… Хотя, конечно, ипостась у тебя ещё та. Очень странно выглядит, будто верхние конечности от кого-то другого пришили.

Хруст льда прекратился, и я машинально отметил, что эрг левитирует, не касаясь поверхности. Видимо, привычка использовать собственную стихию даже в мелочах въелась у него на подкорке.

— Так оно и есть, — подтвердил я предположения Райо. — Это подарок. Часть души другого эрга. И не только это.

— Хм… а вот о таком слышу впервые. Ну да тебе это никак не помешает плыть. Решайся. Я тебя проконтролирую из воздуха. Выйдешь в ближайший залив, а там раздолье.

— Поработаю ледоколом? — хмыкнул я, представляя огромные ледяные просторы Финского залива зимой.

— Ты как маленький, — хихикнул дракон, но тут же поправился, — прости, ты и есть пока маленький эрг. Я тебе на кой? Просто так просторы неба бороздить? Нет, конечно! Я тебе дорогу пробью! Да и датчане пару дней назад своими магами путь проторили, можем пройтись той же стороной. Никто ничего не заподозрит.

И я решился. Смена ипостаси прошла без сложностей, словно тело и душа сами требовали от меня скинуть надоевшую ограниченную оболочку и окунуться в стихийное многообразие.

Нева перед моими глазами вздыбилась льдами, вскрывая успевшую замёрзнуть после датчан дорогу. Тьма холодных вод манила и страшила одновременно. А затем мелькнула простая и эгоистичная мысль: «А что они мне сделают, даже если обнаружат?»

Ни-че-го! С моим реальным уровнем магии меня могут убить лишь маги смерти, а таковых посреди Финского залива ещё стоит поискать. Я натурально оскалился, зрение перестроилось, и я ухнул в мрачные воды Невы.

Ощущения были более чем странные, с одной стороны я видел далеко вокруг тёплые силуэты людей с разного цвета оболочками, будто отображавшими их основные магические дары, а с другой вдруг почувствовал нескольких эргов, что выделялись на фоне людей яркими факелами.

Сопоставив направления, я узнал Райо и, кажется, Ксандра, а ещё рядом с новоиспечённым Кёпеклери было создание, сверкавшее совершенно не так как люди, но и не являющееся эргом.

— Райо, взгляни! — я транслировал собственное видение эргу и от того пришёл ответ:

— Это Арва, волчица твоей сестры, она на пути осознания себя, но лишь в самом начале. Есть вероятность появления ещё одной эрги.

Отметив про себя, что нужно будет поговорить о процессе становления эргов, я всё же отдался ощущениям, сканируя пространство вокруг лишь на случай избегания встречи с людьми.

Мне неожиданно понравилось. Тело слушалось беспрекословно, ощущаясь словно своё собственное. Вода ласкала кожу, ни капли её не холодя. Весь тяжёлый день смывало и уносило в глубины залива. В груди зарождалось горячее пламя восторга от шальной смеси скорости, свободы и азарта. Я практически летел, не ощущая вокруг себя воды, меня уносило всё дальше и дальше, но в какой-то момент мне стало скучно плыть исключительно по проторенному Райо пути, и я в прыжке оказался посреди льда. Прохлада не пугала, напротив, хотелось нестись, ощущая ветер и скорость, раствориться в серой хмари.

И я рванул с удвоенной силой. Лёд, покрытый одеялом из снега, мягко принимал меня в свои объятья. И я летел, не разбирая направления, не реагируя на тихие смешки Райо. Его эмоции шли будто фоном моим, ощущаясь солоноватыми брызгами на душе и умиротворением, светлой радостью и удовлетворением. Они настраивали на мирный лад и успокаивали до того момента, пока пространство впереди не разорвало стихийным порталом, из которого вывалилась жар-птица. Почему-то именно этот персонаж местного фольклора пришёл первым на ум при взгляде на гостью.

Птичка пылала синеватым пламенем, топя льды залива и стремительно уходя под воду. Райо с рыком спикировал с неба, уходя на глубину вслед за огненным созданием. Ясного сознания в гостье я не почувствовал, но и сложно было ожидать ясности мысли, когда одно из её крыльев превратилось в обрубок.

Портал принялся затягиваться почти моментально, но я успел разглядеть за его пределами скалистую местность, звёздное небо и… радостного одноглазого громилу-охотника, сжимающего в руках варварски отпиленное крыло птички.

Я выпустил своих комарих, прося принести мне как можно больше его крови. Секунды таяли, пока в меня вливалась чуждая кровь с отвратительным вкусом и ещё более отвратительным прошлым. В обычное время я бы побрезговал подобным сомнительным деликатесом, но сейчас… Как только крови набралось достаточно, я скрутил охотника в жесточайшем болевом спазме. Тот упал на колени, но угасающее крыло не только не отпустил, но ещё и вцепился в него зубами, опускаясь сперва на колени, а затем заваливаясь набок. Потянуло смрадом палёного мяса и шерсти.

От портала громилу отделяло не больше пяти метров, и я рискнул.

Вывалившись по пояс из прорыва, я укусил охотника и выпустил немного яда, надеясь хоть на какое-то воздействие. И оно не заставило себя ждать. Анализировать симптомы было некогда. Главное, крыло вывалилось из ослабевших челюстей одноглазого громилы, и я успел с ним метнуться в свой мир. Портал с тихим свистом исчез, а я обнаружил на соседней льдине глубоко опечаленного дракона с темнокожей девушкой, больше напоминающей застывающую бронзовую статую, чем человека. Левая рука у бедняги отсутствовала, грудь была раскурочена. Сквозь вскрытые рёбра виднелся тлеющий уголёк, в том месте, где некогда бушевало пламя.

Судя по всему, жар-птица была эргой и умирала. С трудом добытое крыло уже не играло существенной роли. Райо укачивал девушку, бережно укачивая на крыле. Из глаз его стекали огромные слёзы. Появилась у меня одна шальная идея, но опробовать её всё же стоило. Жар-птицу было жаль по-человечески и по-звериному.

— Открывай проход в Хмарёво, может, получится ей помочь, — дал я короткую команду дракону, сам же представил Тильду до мельчайших подробностей и попробовал сам открыть себе проход в поместье. Ни черта у меня не вышло, поэтому я быстро нырнул в переход созданный Райо.

Как ни странно, но в поместье я оказался в человеческом обличье. То ли тело действительно возвращалось по привычке к исходной ипостаси, то ли родные пенаты так действовали.

Кровники сперва отреагировали агрессивно на появление дракона посреди форта, но мой выход с голым задом вслед за эргом слегка сгладил впечатление.

— Только не говори, что притащил в дом очередную женщину? — фыркнула Тильда, появляясь из темноты. — У тебя и так уже скоро гарем наберётся.

— Это не моя, — я коротко отмахнулся от предположений подруги, перехватывая девушку у Райо и не забывая про крыло. — Мне и своих с лихвой…

Дальше слушать возмущения эрги я не стал, проваливаясь в подземный зал к обелиску.

Там меня ждал не менее радушный приём.

— Явился, не запылился! — буркнул вместо приветствия алтарь. — Мы уж думали, что ты нас байкотируешь!

— Какой бойкот? Я и так нихрена не успеваю! — констатировал я очевидное. — Подохнуть успел в обед, к тебе на ужин заскочил. Уж извини, график у меня не ахти какой!

— А ты ещё часть ограничителей потерял и… — в голосе алтаря послышалась заинтересованность. — О! Оу! А как ты? И когда⁈

— Ты уж прости, но меня обсудим позже. Мне бы помочь одной эрге, — я уложил практически застывшую в статую девушку и такое же каменное крыло у подножья алтаря, где нынче пустовал лишь одна выемка под элемент воздуха. — Вот, жар-птицу к нам раненную выбросило. Собрать смогли лишь по частям.

От алтаря полыхнуло пламенем, да так сильно, что девушка скрылась за алой пеленой.

— Придёшь завтра, — донеслось до меня встревоженное пожелание, — и спасибо… что не бросил, и крыло тоже.

После этих слов я обнаружил себя стоящим посреди плаца, где мелкий снежок укрывал каменную брусчатку.

— Держи, — Тильда накинула мне на плечи плащ, — а то взял моду гулять с голым задом.

— А где Райо? — удивился я отсутствию эрга.

— О, это очень интересный вопрос! — нервно хихикнула подруга. — Он отправился принимать роды!

* * *

Агафья возвращалась в особняк на Васильевском острове в задумчивости. Информация, полученная от хорошего знакомого, никак не складывалась в единую картину. Не было мотива. Впервые про старика Галапагоссова-Черепахина навести справки просил ещё Михаил, когда обратил на него внимание в приёмной императора. Тогда глава опального рода, сбежавшего со своей родины лет этак двадцать назад, организовал безобразные разборки, путём натравливания наивного Николая Виноградова. Второй раз это имя всплыло в памяти Виноградова, когда Агафья сама отправилась поговорить с ним «по душам» после поединка с Кираной. Идею с использованием проклятия в турнирной многоходовке обделённому наследнику Виноградовых подсказал также Галапагоссов-Черепахин. И вот теперь вампирша анализировала информацию с родины этого тихого кукловода.

Их род проиграл войну роду Морских львов. Причину войны никто достоверно назвать не смог. Но борьба была столь ожесточённой, что род Галапагоссовых-Черепахиных вырезали почти полностью. Очевидцы тех событий вспоминали странные ритуалы, которые победители проводили над каждым телом поверженного врага. По итогу сбежал лишь брат главы рода с несколькими наследниками из главной ветви. Остальных пустили под нож.

Кровавая резня Агафью не впечатлила. И не такое случалось на её веку. Куда больше её настораживало отсутствие внятной информации о родовой магии Галапагоссовых-Черепахиных. Из доступного только артефакторика, и то она считалась хобби нынешнего главы рода. Он в меру сил и возможностей создавал артефакты на макрах, за счёт чего остатки рода сводили концы с концами.

Ну как сводили… в своё время пришлый аристократ выкупил с аукциона у Комариных далеко не самый дешёвый макр шестого уровня, если ей не изменяет память. Стоимость артефакта на таком макре вампирша даже боялась представить.

Сколько не размышляла Агафья, но не могла представить, где и когда Михаил с Кираной могли перейти дорогу старику Эквадо, так, кажется, его зовут.

Предъявить ему пока было нечего, общение с Виноградовыми не причина для обвинений, мало ли кто и с кем общается. Но тенденция Агафью сильно настораживала.

Уже у самого дома вампирша заметила остановившуюся карету, из которой стремительно выпрыгнула на брусчатку хрупкая фигурка с коротким ёжиком светлых волос. Вот уж кого Агафья не ожидала увидеть посреди ночи, так это Светлану Подорожникову.

— Светлана, вы что здесь делаете? — как можно более спокойно обратилась Агафья к невесте внука.

— Баронесса, хвала богам, вы дома! Я… — она потупилась, будто собираясь с мыслями, — у меня обручальное кольцо вдруг перестало ощущать Михаила. Я сильно испугалась и сбежала из академии. С вами невозможно было связаться, а Мария Петровна сообщила о грядущих переговорах с датчанами… и вот я здесь.

Сбивчивость объяснений очень многое прояснила, но не главное.

— Сейчас вы ощущаете Михаила? — уточнила Агафья, вспоминая основной принцип связи.

— Нет. Либо кольцо не на нём, либо… — Светлана боялась произнести страшные слова.

— Спокойно, Светлана! — попыталась успокоить девушку вампирша. — Ещё пару часов он был на личной аудиенции у императора. Возможно, его просто пришлось снять все артефакты для беседы. Вы же знаете…

— Знаю, — кивнула уже чуть более спокойно лекарка. Она, как никто другой, знала о местных порядках во дворце.

Агафья провела невесту внука в дом, а сама принялась вызывать Михаила:

— Внук, имей совесть! Тут в Санкт-Петербург примчалась перепуганная насмерть Подорожникова, успевшая мысленно досрочно стать вдовой. Где тебя эрги носят?

— Я в Хмарёво! А Света — это хорошо! Передай ей, пусть срочно идёт свитками в Хмарёво! Тут её подопечная рожает!

Отправить