Глава 17

Перед поездкой в Санкт-Петербург стоило обсудить нашу линию поведения с сестрой. Теперь, когда она пришла в себя, это сделать было гораздо проще.

Стук в дверь отвлёк меня от мыслей, когда в кабинет вошла Кирана в сопровождении Ксандра.

— Я тут подумала, что вам стоит познакомиться! — без обиняков перешла к делу сестра. — Ксандр, это мой брат, граф Михаил Юрьевич Комарин. Брат, это Ксандр, в миру Александр Гончих, мой фиктивный жених, охотник и эрг.

Мы обменялись с эргом понимающими взглядами и пожали руки.

— Предлагаю перейти на ты, если не возражаешь, — предложил я охотнику. Ксандр кивнул и сел в соседнее с Кираной кресло.

— Как тебя угораздило? — я задавал дежурные вопросы, хотя ответы уже подсмотрел в его крови. Причём ещё накануне приезда Майского. Должен же я был проверить, кто неотступно следует за моей сестрой и занимает её, отвлекая на себя большую часть её буйного внимания под действием проклятия.

— Она спасла мне жизнь.

И я даже видел, как, но оставил свои знания при себе.

— Ты же понимаешь, что на тебя откроют охоту, стоит узнать о твоём существовании? Дуэли честные и бесчестные будут идти одна за одной, а уж про наёмников я вообще молчу, — я жестом предложил Ксандру угоститься выпивкой, но тот отказался.

— Ну, значит, побуду отвлекающим манёвром, сколько смогу, — безразлично пожал он плечами, абсолютно спокойно воспринимая факт своей возможной смерти. — Может, лучше обсудим стратегию её защиты?

— А, может, вы не будете обсуждать меня, как пустое место? — возмутилась сестра, но охотник продолжил, не обращая на её возмущение абсолютно никакого внимания:

— Ввиду случившегося на поединке, нужна защита от дистанционного воздействия: проклятий, эмпатии, магии смерти и ментальной магии. Непосредственные угрозы мы с ней сможем предотвратить. К тому же теперь кто-то, — он выразительно посмотрел на Кирану, отчего та показала ему язык, — будет на круглосуточно держать поверхностные комбинированные щиты!

— Но!.. — заикнулась было сестра.

— Даже ночью, я проверю! — перебил её Ксандр. — Ты — интуит или жопой повертеть вышла⁈ Так тебя и выдерут в эту самую задницу, оглянуться не успеешь.

— На поединке я не имела права щитами пользоваться! — вспылила Кирана. — Так что хватит меня этим проклятием третировать!

— Вот удержишь во сне комбинированные щиты, защитный и атакующий, тогда и перестану! — тут же поддел охотницу Ксандр, а та и повелась, как маленькая. Собственно, Кирана и была юна, несмотря на весь свой жизненный опыт.

— Ну хорошо, а ты тогда гончих сутки продержи! Всю стаю! Чтобы даже во сне охраняли! — бросила сестра ответный вызов.

— Договорились! — как-то уж очень быстро согласился Ксандр, будто только и ждал этого.

Я наблюдал за их перепалкой и всё яснее осознавал, что с самым обычным местным аристократом сестра свою судьбу не свяжет. Ей нужен сильный мужчина, принимающий её собственную силу и способный взять над ней опеку, но настолько деликатно, чтобы она сама этого не заметила. Чтобы чувствовала рядом с ним свободу и наслаждалась ею, чтобы стремилась расти и совершенствоваться с ним рядом. Примерно такую линию поведения выбрал Эон рядом с Тильдой. Как ни странно, но то ли в силу возраста, то ли в силу некоторых звериных инстинктов, но Ксандр сейчас так же выбрал единственно верный путь выстраивания взаимоотношений с Кираной.

Я впервые задумался, что он ненамного младше меня, и, возможно, тот же Райо мог бы помочь эргу в познании самого себя. На моей памяти это уже был второй эрг, сотворённый путём лабораторных экспериментов. Тенденция мне не нравилась. Это означало, что где-то в глубинах изнанок, спрятанных ото всех, проводились и проводятся сейчас эксперименты над магами и тварями, и лишь боги знают, какими будут результаты этих экспериментов.

В случае с Ксандром нам, скорее, повезло. Как вожак стаи гончих, он изначально нёс ответственность за стаю, своим примером учил и защищал их до последнего вздоха. Оттуда же, скорее всего, перенялась и волчья верность на грани инстинктов.

Выбор Кираны я понимал и принимал, вот только была ли помолвка фиктивной, или же сестра сама себя в этом убеждала, интуитивно избрав себе подходящего спутника для жизни?

Я решил пока не вмешиваться в их взаимоотношения и просто понаблюдать. С точки зрения наследственности, выбор Ксандра в партнёры вполне оправдан, но, вот с точки зрения вращения в высшем свете, они оба были неопытны, что таило в себе многие опасности. На голой силе далеко не уедешь, а с хитростью у них пока было слабовато.

«Боги, да я веду себя как заправская сваха! Тьфу! Ещё бы имена их детям начал придумать, и всё! Конец!» — сам себе отвесил я подзатыльник. Хотя, если быть честным, пока они друг друга даже на рассматривали как любовных партнёров. Скорее, в них бурлили азарт, дух лёгкого соперничества с нотками благодарности и некое чувство родственности что ли, что уже было неплохим стартом. Вырванные из привычных им миров вместе они чувствовали себя увереннее против этого мира.

«Хреновый из меня братец выходит. Пока сестра здесь барахтается в аристократическом и родовом дерьме, я по заграничным вояжам летаю! Неудивительно, что она нуждалась в поддержке и нашла её, пусть и в весьма специфической манере».

Проблемой для возможного союза было отсутствие аристократического достоинства у Ксандра, но этот вопрос, пожалуй, можно было решить и превентивно. Деньги в любом мире могли устранить если не все, то очень многие проблемы.

— Арсений, а где у нас можно раздобыть… — обратился я по кровной связи и замялся, не зная, как более точно описать свою просьбу.

— Даже любопытство взыграло, Михаил Юрьевич! От чего там у вас дар речи отшибло? — по-доброму пошутил кровник.

— Хм. Если попросту, мне нужно сделать одного весьма магически одарённого мужчину аристократом. Если не с титулом, то, возможно, из младшей ветви, но что бы это не привлекло ненужного внимания, — наконец, сформулировал я свой запрос.

— К-хм, — кашлянул Арсений. — Удивили, но не огорошили. Мы личность Гаврилы Петровича Виноградова так же создавали. Опыт есть. Но я так понимаю, семейные линии Комариных и Виноградовых мы использовать не можем?

— Не можем! — подтвердил я. — И более того, у нас есть некоторые сложности с фамилией. Нужно искать нечто схожее, возможно, в соседних странах…

— Фамилия соответствует дару? — уточнил Арсений.

— Да, маг призывает ледяных гончих и не только.

— Сообщу, как найду приемлемые варианты, — коротко попрощался кровник, а я в который раз с благодарностью подумал о старом бароне. Тщательно подобранная им команда работала как слаженный механизм даже через годы после его смерти.

Из размышлений меня вырвала фраза сестры, обращённая ко мне напрямую:

— Мне придётся выдавать себя за невесту принца Андрея перед датчанами?

— По легенде договор о помолвке ещё не был заключён, но его внимание и ваше совместное времяпрепровождение должны будут стать однозначным сигналом для Блаваленов, что ты неприкосновенна.

— Могу я быть телохранителем Кираны?

Вот и сейчас Ксандр подходил к вопросу безопасности сестры с практической точки зрения. Для охраны необходимо было его постоянное присутствие, и соседство принца охотника ни капли не смущало.

— Не вижу препятствий для этого.

— Тогда с вас артефакты на дистанционное воздействие, а с меня непосредственная защита, — подвёл итог беседе Ксандр. — Когда выезжаем?

— Уходим сегодня ночью, заглянем в Хмарёво и уже оттуда пойдём в Санкт-Петербург.

* * *

Но перед уходом необходимо было разобраться с ещё одним кандидатом в женихи. С наследником князя Ува, фамилия которого буквально означала «виноград» на итальянском языке, всё было очень и очень непросто. Его кровь тоже выложила мне его намерения. И хуже всего, что он не был каким-то уродом, извращенцем или падким на деньги типом. Микаэль был вполне себе вменяемым княжичем, ратовал за усиление рода, серьёзно относился к делам, получил неплохое образование, имел относительно адекватные моральные принципы и вполне неплохой потенциал в районе семёрки с ярко выраженным родовым даром. Под его рукой виноградники росли, словно грибы из-под дождя.

Ну а букет, кольцо и эффектное появление были издержками южной темпераментности.

Кирана с ним после снятия проклятия ещё не общалась, а сам он не набивался на встречу, особенно после моего возвращения домой. В понимании княжича руки следовало просить у мужского представителя рода, раз уж родители у нас погибли.

И вот сейчас этот горячий итальянский мужик во всю уговаривал меня отдать сестру за него замуж.

— Микаэль, вы должны меня понять! Я её ждать! Отвергать красавиц устать! Только ей обещан! Нам оракул предсказать. Моя судьба — вите русса, руса виноград лоза! И вот я здесь, она здесь! А замуж не хочет!

Итальянец расхаживал по кабинету, эмоционально жестикулируя. Передо мной в бархатной коробочке блестел перстень, весьма и весьма напоминающий адамантовый. Только вот я не понимал, откуда он мог взяться. Если адамант — металл, минимально собираемый богами, и наделяемый перстнем человек через него получал некие способности от покровителя, то почему артефакт такой ценности не на пальце у главы рода?

— Не драматизируйте, дорогой Микаэль. Мне уже донесли про ваши маленькие шалости в виде любовниц и наложниц, оставленных дома, — попытался я вернуть с небес негодования на землю практичности итальянца. — Поймите и вы, что Кирана не обычная аристократка, живущая балами, благотворительностью, семьёй и детьми.

— Я это… уже заметить, — сокрушенно покачал головой княжич. — Но она привыкнуть! У нас море, солнце, виноградники! У нас рай!

— Она не переедет в Италию как раз-таки по всем вами перечисленным причинам. Она любит холод, снег и лёд, а в тепле чувствует себя неуютно. Ну и в качестве вишенки на торте, она — глава рода, княгиня! — как маленькому втолковывал я Микаэлю невозможность их союза.

— И что? А я — будущий князь! За мной сила и дар рода, нам суждено быть вместе! И я — мужчина, она — женщина, её путь — следовать за мной!

М-да, что-то я поторопился насчёт адекватности итальянца. Может, надо было позволить Киране его скрутить с бараний рог разок, чтоб у него резко отпали все мысли про патриархальный уклад семьи?

— Микаэль, что конкретно напророчил вашей семье оракул? — решил зайти я с другой стороны.

— Лоза из Пьемонта и лоза с берега Чёрного моря сплетутся воедино в великой страсти и породить небывалую по силе гроздь, — с пафосом и на одном дыхании выдал Микаэль.

— И где здесь указано, что нужная тебе «лоза» — это именно Кирана? — обескуражил я княжича, по сути, простым вопросом.

— Ну как же… — он даже растерялся от моего вопроса и перешёл на итальянский, — русса вита дель Мар Неро. Я так ждать! Кирана — донна белиссима, палаццо на Чёрное море! Судьба!

— Микаэль, Османская империя — тоже Чёрное море, как и Румыния с Болгарией, больше, чем уверен, у них так же есть последователи Винограда. Почему же вы так усердно рассматриваете только нашу ветвь?

Тут ему парировать было нечем. Хоть я, к своему стыду, не изучал генеалогию Виноградовых и их связи с другими родами, имевшими единого покровителя, но что-то мне подсказывало, что последователи у Винограда имелись во всех субтропических странах. Напрашивался очевидный вывод, род Микаэля нуждался в деньгах и жаждал поправить собственное финансовое положение за счёт Кираны. Я уже готов был склониться к этому варианту, как итальянец произнёс:

— Я готов заплатить за неё выкуп! Сто миллионов!

К-хм… вопрос с деньгами отпал сам собой. Я всё мог понять: любовь с первого взгляда, страсть, похоть, но сто миллионов?

— Никогда не пытайтесь купить мою сестру! — раздельно с паузами произнёс я. — Худшего оскорбления вы не придумаете! А теперь прошу искренне ответить, почему именно она, если до вчерашнего дня вы даже не виделись?

Княжич побледнел и закусил губу, будто ему предстояло сообщить о чём-то постыдном. И я оказался недалёк от истины.

— На мне лежать проклятие, — его тихий голос и взгляд, опущенный в пол, сигнализировали об искренней скорби.

Я бегло просмотрел его кровь и с удивлением обнаружил проблемы в самом неожиданном месте… хотя, если брать в расчёт любвеобильность южных наций…

— Я любить… недолго… один юный белла, османка. Любить, но не взять в жёны, она злиться и пытаться умереть, а перед тем меня проклясть.

— Спасли? — на всякий случай уточнил я. Ибо настоящее посмертное проклятие усиливалось за счёт некротической энергии, в то время как выживший автор закреплял метку исключительно собственными эмоциями в пиковый момент, а они всё же были слабее смерти.

— Спасли, — обрадовал меня княжич.

— Тогда в чём суть проклятия?

— Мой младший Микаэль… снова будет полон сил и энергии, если его полюбит княгиня Виноградова, которой ещё не касался мужчина.

Я хмыкнул. Девица, похоже, сильно обиделась. Истинных княгинь по силе не было очень давно, а ждать, пока батюшка Микаэля прикажет долго жить и передаст ему титул для женитьбы на девственнице княжич не стал. А тут сестра, два в одном, всем хороша, с какой стороны не посмотри.

— Микаэль, неужели вы за…

— Полвека, — тихо вставил княжич.

— … полвека не смогли найти достаточно сильного специалиста, чтобы снять с себя предсмертное проклятие? — полюбопытствовал я, думая о том, что, кажется, графу Майскому сегодня просто-таки фантастически везёт на клиентов.

— Нет. Все они утверждать, что чем больше условий, тем сложнее снять.

«Чувства, титул, род, отсутствие близости, — про себя перечислил я четыре условия и подвёл итог, — не смертельно».

— Скажите, если я помогу вам избавиться от вашей напасти, вы оставите в покое мою сестру?

Княжич закивал болванчиком, боясь спугнуть собственное счастье. Нужно было видеть его лицо в тот момент. Оно озарилось столь неподдельной надеждой и невысказанной благодарностью, что даже меня проняло. Эк, как он за своего младшего Микаэля переживал.

Я набрал номер Майского и спустя три гудка услышал встревоженный голос:

— Что-то не так с вашей сестрой?

— Нет, Николай Александрович, напротив с ней всё в порядке, — я поспешил развеять подозрения графа. — Я вам абсолютно случайно ещё одного клиента нашёл. Очень жаждет избавиться от весьма деликатной проблемы. Сможете принять у себя?

Получив утвердительный ответ и записав адрес графа, я передал карточку итальянцу:

— Вот ваш путь к свободе!

У того даже слёзы на глазах выступили.

— Я вас помнить всю жизнь! И благодарить! И звать в гости! В любой время! Спасибо!

И, даже не прощаясь, княжич рванул прочь из кабинета. Хотя ещё неизвестно, с какой скоростью я бы бежал от полового бессилия. Но меня, хвала богам, такая участь миновала, тьфу-тьфу-тьфу.

Ну что же минус один жених — это тоже результат!

* * *

Мадлен Блавален куталась в меховую шубу и пила очередной глинтвейн, сдобрив его крепким ромом. Качка и промозглая погода Санкт-Петербурга выводили её из себя. Ничто не радовало королеву с того момента, как Кристиан принёс ей мешочек с этими проклятыми макрами. Мадлен была вне себя от ярости, обиды и беспомощности.

Всё указывало, что её Михельс, её медведь погиб. Да, макры показывали, что его не убили, но эти русы всегда лгали и выгораживали своих. Защищать какую-то малолетнюю шлюху, обвиняя её Михельса? Немыслимо! Они поплатятся за это! Все! И эта дрянь, и её братец, что посмел предъявить претензии.

Гнев клокотал внутри, вымораживая внутренности. Глинтвейн не помогал, даже Кристиан в обличье Михельса, и тот не мог заглушить ярость. Её лишили даже надежды оказаться однажды под рюгенцем. И женщина, лишённая надежды, пошла на крайние меры. Они все заплатят!

В дверь каюты постучали.

— Войди, Кристиан! — чуть усмирив гнев и глотнув остывший напиток, произнесла Мадлен. Никто другой не посмел бы беспокоить её среди ночи.

— Ваше Величество, он здесь! — почтительно склонившись, отчитался любовник и глава Тайной Канцелярии датской королевы.

— Так ли он искусен, как о нём говорили на изнанках?

— Даже более того.

— Тогда пусть продемонстрирует. Разбуди и приведи сюда Марту, — приказала королева, желая убедиться, за что она собирается расплатиться макром восьмого уровня из родовой усыпальницы.

Спустя пару минут в каюту вошла заспанная камеристка королевы, с опаской взирая на свою госпожу. Последние пару недель та была просто невыносима, допекая всех вокруг придирками и наказывая за малейшую оплошность. В присутствии королевы уже боялись даже зевать. Девушка подслеповато озиралась и не могла взять в толк, что от неё требовалось.

Следом в каюту вошёл незнакомец в тёмном плаще с капюшоном, скрывающем лицо и даже ладони.

От него волнами расходились страх, боль и ненависть, откликаясь знакомым эхо в душе королевы.

— Покажи на ней, — три слова, брошенные в темноте ночи, подписали смертный приговор ни в чём не повинной девушке. Спустя секунду та уже лежала на полу каюты и корчилась в муках, размазывая струйки крови по лицу. Незнакомец даже не прикоснулся к ней.

— Эту оплатишь в том же размере, иначе следующей будешь ты и бесплатно, — донёсся до ушей королевы вкрадчивый шёпот, от которого в жилах стыла кровь. Почему-то Мадлен поверила предупреждению с первого раза и не стала перечить.

Отправить