Глава 14

Кто же знал, что под развлечениями дракон подразумевал экскурсию по камерам и знакомство с местными узниками.

— Неужели тебе ни капельки не интересно?

— Пока не разберусь, кого и за что сюда упекли, даже не заикайся об освобождении! — сразу предупредил я эрга.

— Да как скажешь! Честно говоря, уже моё освобождение — чудо чудное и диво дивное, так что я не настаиваю. Но любопытно же!

А дальше мы принялись выбираться из пещеры. Лабиринт ходов вывел нас к узкому каменному мостику, ведущему к огромному сияющему столбу в центре. Со всех сторон к нему тянулись сотни, а то и тысячи подобных мостиков, а внутри столба безостановочно двигались пустые стеклянные платформы чуть выше человеческого роста.

— Ну на этих прозрачных жёрдочках мы в любом случае не поместились бы, поэтому придётся тебя покатать, — предложил Райо. — Выбирай направление!

Я разослал своих комарих, которые, хвала Комаро, воспроизвелись и здесь, фактически на чужой территории. Те разлетелись в разные стороны и вскоре вернулись со своей ношей. Я принимал образцы и анализировал осколки чужих сущностей. Как ни странно, но большинство из местных узников находились здесь относительно заслуженно. Свихнувшиеся учёные, кровавые правители, местные боги-предатели и предыдущий развоплощённый пантеон, мечтающий вернуть былую силу и могущество.

По большому счёту невинных овечек здесь не было. Но камера лишь одного существа заставили моё сердце пропустить удар. Комариха просто передала мне образ, так и не добыв крови.

— Вниз. Нам нужно в самый низ. На дно этой клоаки.

— Как скажешь, — улыбнулся дракон и резко взмыл в воздух. Сделав круг и размяв крылья, он схватил меня лапами и спикировал вниз. Страха не было. Даже полёт, как таковой, занимал меня меньше, чем один только образ, промелькнувший в собственных воспоминаниях. Неужели кто-то может жить столько?

Её камера располагалась в самом низу, выдолбленная в скале, она не имела мостика, но зато остальные атрибуты в виде цепей и гвоздей были на месте. Старушка выглядела древнее самого места, где она находилась. Распятая на крестовине, она висела на цепях, раскачиваясь словно на качелях, и хохотала. Длинные седые волосы спускались в бездну, теряясь в темноте. Под их тяжестью старушка склонила голову набок. Некогда красивое расшитое драгоценными камнями платье истлело и болталось обрывками на тщедушном теле. Но самым поразительным было не это. Вокруг, сколько хватало взгляда, мелькали мириады капель крови, складывающиеся в сложнейший силовой конструкт для поддержания жизни в изувеченном теле. Это была чужая библиотека крови, любовно собираемая тысячелетиями.

— Это она тебя прислала, скажи? — старушка с трудом выровняла голову, чтобы взглянуть мне в глаза. Её скрипучий голос ввинчивался в мозг, вызывая желание заткнуть уши. — Это же Великая Мать послала тебя? Она простила меня? Скажи! Скажи, что она простила меня!

— Аста…

— Не называй меня так! Я больше не Аста! — взвизгнула старушка, — Аста взошла когда-то на летающий остров, чтобы и дальше постигать путь Великой Матери Крови! Аста укладывала к её ногам миры, вырезая молодые пантеоны под корень! Аста была лучшей воительницей, но Аста дала слабину, и Мать отвернулась от неё!

Вихрь чужой крови ускорил движение вокруг старушки. Чьей здесь только крови не было. Она сливалась в безумный водоворот, наращивая иглы, лезвия, серпы, готовые сорваться в атаку по первому приказу своей госпожи.

Аста восьмой взошла на летающий остров, покинув навсегда Башню крови. Честолюбивая, дотошная и рациональная, сильная и неукоснительно соблюдающая кодекс крови, она была примером для многих корвусов. Но не для меня. Честолюбивой безжалостной сукой, вот кем она была по моему разумению. Результат, в её понимании, оправдывал средства. Но, видимо, она умудрилась не разгневать Великую Мать во время обучения, если Кровь позволила ей взойти на летающий остров.

— Что с тобой случилось? — осторожно спросил я. Здесь взыграло даже не любопытство. Мы все безмерно доверяли своей покровительнице, но всем и всегда хотелось узнать, что там за порогом.

— Помоги мне! — вдруг сменила тактику старушка, заговорив вкрадчивым голосом. — Помоги мне выбраться, чтобы снова заслужить Её благословение! Я уложу к Её ногам миры! Она простит меня! А я расскажу, как оно там… на острове…

— Трай, мне не нравится происходящее… — тихо произнёс эрг, указывая на кровавый вихрь, вдруг разделившийся на множество смертоносных воронок. — Надо валить отсюда.

— Трай… Трай… Я встречалась с Трайем, ты не он! — бормотала едва слышно себе под нос старушка. — Его-то я устранила одним из первых. Тогда кто же ты?.. Может, после меня? Неужели стали обучать даже таких? — в её голосе явственно слышалось отвращение.

Всё это время старушка раскачивалась на цепях, которые ужасно скрипели, пытаясь скрыть шумом собственные размышления. Кажется, она даже пришла к каким-то выводам, ибо голос её стал заискивающим и обещающим золотые горы.

— Замени его на меня, Трай! — шептала некогда одна из величайших магичек крови. — Забери всю его силу и выпусти меня! Мы будем править! Мы прольём реки, моря и океаны крови! Сильнее нас не будет никого! Я молилась, и Она услышала мои молитвы! Она прислала тебя! Ты же смог его выпустить! Выпусти и меня! Я же твоя сестра! А он — никто! Что значит жизнь какой-то твари, хоть и условно разумной, когда жизнь сестры висит на волоске? Мы смешаем нашу кровь и станем сильнее! Не будет никого сильнее нас!

— Сестра! Для того, чтобы оковы спали, я убил дракона! По-другому отсюда не выбраться! — решил подыграть я свихнувшейся магичке.

— Так убей его ещё раз! — нетерпеливо взвизгнула Аста, на секунду теряя маску.

— Для освобождения умереть придётся тебе! — как маленькой объяснял я суть божественного заточения. — Но нас же всех учили воскресать! Ты же умница и отличница! Ты уже давно могла освободиться сама!

— Поклянись! Поклянись Матерью Кровью, что не врёшь!

— Клянусь Великой Матерью Кровью, что для освобождения дракона из божественного заточения ему пришлось умереть! — я не соврал ни единым словом, и камера озарилась алой вспышкой.

— Спасибо, брат! — с маниакально горящими глазами прошептала Аста. — Я пожалею тебя, когда приду в твой мир. Клянусь!

Серпы, иглы и лезвия, до того кружившие вокруг меня и дракона, сорвались с места и воткнулись в тело старушки. Кровь водопадом полилась в пропасть, но вдруг замерла и принялась закручиваться в вихрь, всё сильнее и сильнее иссушающий магичку.

Я боролся с самим с собой. С одной стороны, даже её слов хватало для того, чтобы в соответствии с кодексом крови вынести ей смертельный приговор. Свихнувшаяся кровожадная тварь, веками превращавшая миры в кровавые бани, не заслуживала жизни. С другой стороны, у всякого поведения есть причины. Я мог сейчас узнать их и в зависимости от вескости действительно спасти Асту. Была ещё и третья сторона, но в ней я боялся признаться даже сам себе.

Я принялся вычерчивать в воздухе руны для сложнейшего ритуала, используя свежую кровь Асты. Зачем разговаривать со свихнувшейся старушкой, если можно поговорить с бессмертной и вполне адекватной при любом состоянии тела душой. Делать всё приходилось очень быстро, полагаясь на память.

У меня был лишь один шанс перехватить душу Асты до её отправки к одному из кровных маяков в разных мирах, заранее подготавливаемых каждым более-менее умелым магом крови для возрождения без потери знаний. Мою душу примерно таким образом перехватил в своё время Комаро.

— Трай, я немного не это имел в виду, когда предлагал повеселиться, — тихо произнёс из-за спины эрг, переминаясь с лапы на лапу. Его картина самоубивающейся старушки явно не впечатлила.

— Если я вдруг начну иссушаться по каким-либо причинам, хватай меня и неси отсюда подальше, — предупредил я дракона, а затем, подумав, добавил, — желательно, к вот этой барышне!

Поскольку при ритуале наша кровь вынужденно смешалась, образ Тильды я смог передать по кровной связи абсолютно без проблем.

— Ух ты, эрга! Ничего себе! Да ещё и с куском твоей души⁈ — Райо присвистнул и, кажется, даже более уважительно стал на меня смотреть.

— Всё, не мешай, — отмахнулся я, замыкая ловушку для души Асты собственной кровью. Нам предстоял непростой разговор.

* * *

Николая увели с арены, а Кирана заторможенно смотрела ему вслед. Странно, что Владыко её не дисквалифицировал, ведь, по сути, правила она нарушила, использовав стихийную магию вместо родовой. Хоть и постаралась придать видимость связи с виноградом.

— На первый раз прикрыл, но дальше не советую так грубо нарушать условия поединков, — раздался рядом насмешливый голос Винограда. Самого его не было видно.

— А что я должна была делать, если даже понятия не имею, чем ты меня одарил…

— Разберёшься, — хихикнул покровитель, — потом ещё спасибо скажешь!

— И почему мне кажется, что здесь пахнет невообразимой подставой? — горестно вздохнула охотница. — Проклятие-то снять можешь?

— Могу, но не хочу! — припечатал бог. — Давно уже так не веселился! Жду не дождусь твоего фееричного представления ко двору!

Кирана тихо выругалась.

— И тебе не жалко репутацию рода?

— Ой, я тебя умоляю! Во главе Виноградовых стояли святоши и развратники, лентяи и трудоголики, люди чести и редкостные мерзавцы. От девицы, говорящей в лицо правду и без раздумий бьющей в морду за дело, хуже не станет! Зато повеселюсь! Давно их великосветское болото не бурлило!

— Ну ты и засранец! — ляпнула Кирана, но тут же прикусила язык, соображая, кого только что обругала.

— Ну я же говорю, прелесть! — рассмеялся Виноград. — Ой, что будет!

* * *

Агафья заметила, что её воспитанница снова замерла, о чём-то беседуя сама с собой. Похоже, Кирана пошла по стопам брата и теперь имела прямую связь с покровителем. Не сказать, чтобы это было плохо. Зачастую очень даже выручало в критических ситуациях, но вот зависть в высшем свете вызовет соответствующую.

А ещё Агафья, глядя на выпроваживаемого бледного соперника, вдруг вспомнила, что всё это время назойливо вертелось у неё в памяти. Это ведь тот самый щёголь, что жертвенным агнцем напоролся на Михаила, когда того вызвали к императору на разбирательство по обвинению в двоедушничестве и двоебожии. Давненько это было, да вот же Николаша всплыл, как дерьмо в проруби.

Сделав себе зарубку в памяти поговорить по душам с этим идиотом, вампирша обратила внимание на смеющихся принца и охотника. Было удивительно видеть подобное единодушие, ведь до этого они обменивались хмурыми подозрительными взглядами на почве зарождающейся ревности. Кому как не Агафье было об этом знать. Но сейчас оба столь разных мужчины, кажется, объединились против новоявленного заморского кандидата. Тот стоял бледнее снега, открывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба.

«Похоже, пора вмешаться, а то ещё придётся объясняться, почему у нас иностранцы пачками мрут после встречи с княгиней Виноградовой, — подумала вампирша и пошла знакомиться с ещё одним потенциальным женихом для подопечной. — Номера им что ли присваивать?»

* * *

Пришёл в себя я, мягко говоря, злым. Нет, общение с Астой променадом нельзя было назвать, но вот история, поведанная ею, только подтвердила мои намерения держаться от власти подальше, как от человеческой, так и от божественной.

Да на фоне Асты Комар и Виноград были детишками в песочнице, причём достаточно миролюбивыми. Даже хитрая тварь Инари, и та действовала в меньших масштабах, чем та же Аста, истребляя всё на своём пути.

Если быть откровенным, я до конца не мог поверить, что все деяния Восьмой, взошедшей на летающий остров, могли быть санкционированы Великой Матерью. Не мог, и всё тут. Зачем тогда всё наше обучение? Зачем такие жестокие, но доходчивые уроки? Зачем постановка перед вечным выбором? Да, в конце концов, зачем мы следовали кодексу, если за пределами родного мира должны были попрать все его заповеди? Что-то не сходилось в моей системе мира, но ощущение игрушечности и управляемости моей жизни накрывало с головой. Неужели от меня совершенно ничего не зависело?

Чем дальше я старался держаться от власти, тем ближе к ней меня прибивало приливом событий. Ещё и алтарь эргов… Словно насмешка над моим желанием держаться подальше от богов с их интригами и распрями. Нет, вообще я верил, что эрги заслужили иметь свою точку силы, не бога, указывающего им, что делать и как жить, а именно точку силы, мудрости, самоопределения. Но, твою же мать, почему именно за мой счёт?

— Ты изменился, — словно сквозь вату донёсся до меня голос Райо, — в тебе и раньше чувствовалась сила, но сейчас… ты словно обретаешь внутренний стержень. Как этот столб в тюрьме, от которого расходятся мосты, так и у тебя формируется центральное ядро, стержень, опора, называй как хочешь!

— Разве у вас не так? — выплыл я из размышлений и заметил, что не осталось ни единой капли крови от чужой библиотеки, Аста забрала всё с собой. Интересно, каково ей будет, когда она узнает побочные действия от воскрешения? Перенесёт ведь всего одну двенадцатую души. Попасть она может и в обычного человека, тогда дар будет пробуждаться значительно дольше, обучение идти тяжелее, а память так до конца и не восстановится. Мне очень повезло, что всю мою душу Комаро перенёс в мага, так ещё и моей направленности. Это сняло очень много проблем на старте.

— Не так, — хмуро отозвался дракон. — Давай решай, в каком виде домой полетишь, и пора сваливать отсюда.

— Мне гораздо интереснее, в каком виде я вернусь в свой мир и в своё тело. Что-то мне подсказывает, что мои друзья не сильно обрадуются, если я таким заявлюсь и попробую влезть в человеческую оболочку.

— Ох, малыш! Тебя ещё учить и учить, — покачал головой дракон. — Ну ничего, дедушка Райо возьмётся за твоё воспитание! Заодно и весь ваш выводок местный подтяну.

— Но тебе ведь нужно возвращаться в наш мир искать потомков, — осторожно напомнил я дракону про болезненную тему.

— Что-то мне подсказывает, что мы скоро вернёмся туда вместе.

* * *

В своё тело я вернулся хорошим таким пинком. Открыв глаза, я увидел склонившихся надо мной ошарашенных лекарей, пара из которых практически верещали на японском, а один почему-то поминал Аиста и утирал пот со лба. Рядом белее снега сидела Тэймэй, удерживая мою голову у себя на коленях, а эрги метали весьма красноречивые взгляды в сторону японской императорской семьи и всех аристократов вместе взятых, обещая тем быструю, но болезненную смерть.

Первыми пришли в себя лекари, затем разрыдалась Тэймэй, а следом мне прилетело от Тильды:

— Если ты, зараза этакая, будешь меня ещё так пугать, то точно своей смертью не помрёшь! Я тебя сама прибью!

Рядом тепло улыбался Эон:

— С возвращением! Ты — молодец, быстро разобрался с перемещениями по Реке Времени.

— Вы жить! Это ручший новость! — распинался испуганный донельзя принц Есихито.

А следом пришла информация от Агафьи:

— Возвращайся домой! Мы ещё даже до Абрау доехать не успели, а у нас тут ярмарка женихов началась.

Я припоминал, что Кирана хотела меня с кем-то познакомить, но не думал, что всё так серьёзно. А вампирша продолжила:

— Но это вообще не главное! В хит-параде новостей на втором месте находится вызов нашего честного семейства в Санкт-Петербург на разбирательства с датской короной, а лидирует родовое проклятье твоей сестры, приобретённое во время серии дуэлей за главенство в роду.

— Да какого хрена? Вас вообще ни на день оставить нельзя? — взорвался я, поднимаясь на ноги. Все окружающие тут же отпрянули от меня, с опаской поглядывая на мои руки.

«Да твою мать!»

На них мерцала, появляясь и пропадая чёрная чешуя, а когти на пальцах снова подозрительно удлинились. Осталось ещё рога отрастить, и буду красавцем!

— А нехрен шастать где ни попадя! — отрезала вампирша. — Давай забирай свою зубастую компанию и лети в столицу, попробуем что-нибудь с этим сделать, пока Кирана не снесла башку Мадлен. В нынешнем состоянии шансы на это у истеричной бабы выше, чем на получение любых контрибуций. И, судя по тому, что я знаю об их внутриполитической обстановке, две трети страны Киране ещё спасибо скажут и орденом дружбы наградят.

И тут до меня дошло, что в зале для пиршеств стоит оглушительная тишина. Я забыл одну мелочь, совершенно несущественную в темнице богов, но критически важную в этом мире. Мой уровень вырос. И сильно.

— Комаро! — что есть силы позвал я. — Мне срочно нужна твоя помощь!

Бог появился, что удивительно, сразу. Ему одного взгляда на меня хватило, чтобы понять суть проблемы.

Люди и эрги вокруг замерли. Казалось, весь мир притих, ожидая реакции моего покровителя.

— Да как ты это делаешь? — голос его был шипящим и полным детской обиды. — Как⁈

— Если ты про уровни… — заикнулся было я, но был прерван криком.

— Да какие нахер уровни? Где ты добыл столько адаманта⁈ Откуда у тебя столько божественного металла?

А я совершенно не понимал, о чём он говорит. Из адаманта у меня был лишь родовой перстень на пальце.

— Не прикидывайся, что не понимаешь! — грохотал эхом крик Комаро. — Адамант — металл для укрепления божественной сущности, один из основных проводников способностей и сил богов! Где ты его достал? В нашем мире его практически нет! Мы все загибаемся в этой песочнице, возимся с вами, потому что нет другого выбора! Благодатный путь — один из самых медленных вариантов божественного развития!

— Так, стоп! Во-первых, я не в курсе ситуации дел в вашей божественной «песочнице», — поднял я руки в жесте «сдаюсь», — а, во-вторых, могу дать координаты иномирной божественной тюрьмы, где этого добра навалом. Но туда скоро вернутся владельцы.

Комаро захлопнул рот на вдохе, проглотив заготовленную гневную отповедь.

— Ты серьёзно дашь мне такую информацию? — то ли бог не верил свалившемуся на него счастью, то ли сомневался в моих умственных способностях. А, скорее, оба варианта сразу. — После того, что я тебе сказал?

Я кивнул, с улыбкой наблюдая за Комаро. Тот был похож на ребёнка, исполнившего свою мечту.

— Уровни мне только скрой, будь добр, — напомнил я.

— Да за такое, я тебе… Я тебя… — Комаро крутился вокруг своей оси, размахивая руками. — Да я не только уровни…

«Райо, поделишься координатами тюрьмы?» — мысленно спросил я у эрга, чувствуя, что он где-то рядом, но не спешит показываться на глаза.

«Координатами тюрьмы, чтобы местные боги обнесли моих тюремщиков? — уточнил он задумчиво. — Да с удовольствием!»

Со мной поделились набором совершенно незнакомых символов, и я уже хотел было передать их Комаро, когда Райо вдруг вскрикнул:

— Стой! Это же для эргов! Для этих по-другому.

Вот теперь мне передали некий пространственный отпечаток. Не знаю почему, но оба варианта мне были интуитивно понятны, хоть и увидены сегодня впервые. Поделившись с Комаро «координатами», я наблюдал, как тот хмурится, пытаясь разобраться с отпечатком. Наконец, лицо его приобрело умиротворённое выражение. Я впервые видел его таким спокойным и счастливым.

— Уровни скрыл, у тебя видимый седьмой, как и было, но меньше уже не сделаю и так почти в два раза занизил, — перечислял покровитель, загибая вполне человеческие пальцы. — Память местным подчистил, никто ничего не вспомнит. И да, по проблеме с сестрой чуть позже сообщу, к кому обратиться, чтоб не трепались и с гарантией. И спасибо! Если ты не обманул, то мы — твои должники!

Комаро исчез, восстанавливая бег времени. А я всё думал, кого он имел в виду под «мы».

Отправить