Глава 2

Детские воспоминания были неимоверно яркими. Тэймэй едва исполнилось четыре года, когда отца призвал к себе император. Муцухито требовалось, чтобы отец выполнил очередное невыполнимое задание, одно из тех, из которых можно было не вернуться. И Ацухиро Инари посмел презреть нерушимое правило императорского двора. Он взял с собой дочь, переодев её в мальчика. Маленькая Тэймэй восторженно крутила головой во все стороны, стараясь рассмотреть как можно больше.

— Смотри внимательно, лисичка! Запоминай! — напутствовал её отец. — Твоя сила — твоё проклятие! Когда-то этот дворец может стать твоей клеткой. Ты должна знать, как из неё сбежать.

Тогда маленькая девочка не понимала скрытого смысла в словах отца, но сейчас…

Будучи безусловно преданным императорскому дому вассалом, князь Инари, тем не менее, ставил благополучие дочери превыше всего.

Пробираясь самыми тёмными закоулками, Тэймэй вспоминала не только детали планировки территории дворца, но и вид отца. К моменту, когда она оказалась у ворот тории, которые символизировали переход из мира обычного в мир божественный, план полностью созрел у неё в голове. У ворот уже кипела схватка, где союзные рода предателей теснили разрозненные группки верных вассалов императорского дома.

Золотой гонг снова ударил в призыве о помощи.

— Ну что же, отстаивать честь рода та с музыкой! — хихикнула иллюзионистка и пошла в наступление.

Подступы к дворцу заполонили стаи лис, размером с крупного волка. Они набрасывались на предателей, рвали их на части, перегрызали горло, выгрызали языки. Союзников они обходили стороной, помогая, а то и спасая их. Управлял всей этой кровавой вакханалией воин в кованых доспехах с чеканкой девятихвостой вишнёвой кицунэ, восседающий на двухметровом лисе. Его горло издавало нечто среднее между лисьим лаем и воем, от которого в жилах стыла кровь.

Сопротивление у ворот они сломили за несколько минут, хоть и поплатились почти третью лисичек, ведь обороняющиеся использовали не только оружие, но и магию.

А вот дальше путь защитников лежал через сад, украшенный цветами и деревьями, что символизировало гармонию и красоту. Здесь использовать магию уже нельзя было, но отец однажды сказал Тэймэй, что их это ограничение не касалось. Они умели овеществлять иллюзию. Созданные до ворот тории твари, оставались такими же живыми на территории сада. Поэтому, восполнив своё войско, предводитель вишнёвых кицунэ шёл маршем сквозь сад гармонии, оставляя после себя реки крови предателей, успевших укрепиться против людей, но не рассчитывающих воевать с кровожадными порождениями погибшего князя.

То тут, то там раздавались крики:

— Инари! Меч Инари восстал из мёртвых! Он покарает предателей!

«Бойтесь! Вы боялись его! Боялись, что однажды он придёт за вами! И он пришёл!»

Предатели отступали к дворцу, из-за золотых ворот которого ещё вылетали изредка слабенькие заклинания, но полноценного сопротивления там не было и в помине.

«Странно. Так быть не должно. Императора всегда сопровождают сильные и умелые воины-маги. Слишком легко предатели проникли во дворец».

Император Муцухито удалился в старую столицу три года назад, постепенно передавая дела своему сыну и продолжателю его политики принцу Есихито. Император же наслаждался покоем и обществом жён и наложниц в не таком шумном и суетливом Киото.

Путь преданных вассалов императора Муцухито лежал в солнечный зал, где должны были держать последнюю оборону вокруг императора. Кованные ворота с драгоценными камнями и макрами, символизировавшие богатство и могущество Японии, были распахнуты настежь. Возле них лежали тела поверженных защитников. Кровь стекала по хрустальным ступеням, заливая прозрачные плиты пола, под которыми стайками сновали золотые рыбки. В детстве Тэймэй не могла отвести от них взгляда, сейчас же каждая деталь происходящего просто кричала о неправильности и нелогичности.

Из самого зала раздавались звуки боя. Взрывы магических заклинаний, лязг холодного оружия и даже автоматные очереди.

Лисы лавиной ворвались в зал, отвлекая на себя внимание атакующих и давая передышку защитникам. Здесь же подоспели и остальные защитники, призванные золотым гонгом. Взяв нападающих в клещи, они использовали самые смертоносные и эффективные из заклинаний. А всадник с гербом вишнёвой кицунэ на груди стремительной смертью мелькал среди врагов, разя их парными мечами.

Не прошло и десяти минут как с предателями было покончено. Путь к императорскому трону был залит кровью.

«Помни, путь к власти всегда пропитан кровью менее удачливых и более доверчивых претендентов», — вспомнила Тэймэй слова отца, когда повелитель лис спешился и неспеша преклонил колено у основания трона:

— Меч Инари, как и прежде, верен императорскому дому! — голос воина, искажённый эхом огромного зала, утонул в издевательских аплодисментах. Золотой гонг снова ударил в призыве о помощи.

«Почему гонг не замолкает?» — мелькнула обеспокоенная мысль и исчезла.

Из-за золотой ширмы вышел молодой мужчина в одеждах цвета императорского дома под руку с наложницей. За ним по стопам следовал Идзуми Меказики и хлопал в ладоши.

— Я же говорил, что она купится, Юкихито! Такая благородная и честная, как и её отец! И заметь, сама пришла к тебе в руки.

Воин дрогнул и принялся медленно подниматься с колен. Кажется, давнее пророчество князя Инари о дворцовой клетке начало претворяться в жизнь.

— Я разве позволил вам встать? — пощёчиной прозвучал издевательский вопрос от младшего принца империи Юкихито.

— Род Инари прибыл на защиту своего императора. Как я вижу, вы находитесь под защитой князя Меказики и в нашей защите не нуждаетесь. Могу я удостовериться в целостности моего сюзерена, императора Муцухито? — воин стоял, высоко подняв подбородок, но в глаза принцу императорской крови не смотрел, проявляя должное уважение.

— В какой защите, княжна? — расхохотался Юкихито. — Ваш дядя сейчас с воинами рода Инари штурмует дворец в столице, восстанавливая сёгунат Аканезуми и расчищая мне место на троне.

— Ацухито Инари не имеет никаких прав возглавлять род Инари. Все его действия — сугубо личная инициатива, за которую он будет нести единоличную ответственность.

— Вы верно заметили, что род Инари верен императорскому дому, и в отличие от вас, княжна, ваш дядя сумел выбрать верную ветвь дома, — принц ходил вокруг воина, словно лис вокруг курятника, чуть ли не облизываясь. — Но у вас ещё есть возможность войти в императорский дом Нэко на правах моей супруги. О вашей красоте и силе дара ходят неимоверные слухи. Вы подарите императорскому роду сильных наследников и будущих правителей!

— Княжеский дом Инари не может отдать в другой род сильнейшего мага и главу рода. Это противоречит божественным и наследственным законам.

— Императорская кровь всегда получает то, что хочет! — зло процедил принц Юкихито, пытаясь сорвать шлем с воина, — если не покоришься по-хорошему, будет по-плохому! Станешь одной из сотен наложниц! Отнять у княжны мечи! — прозвучал приказ принца.

— Засуньте себе эти мечи в задницу! — едва воин успел закончить свои пожелания, как его фигура и остатки стаи вишнёвых лис рассыпались по полу лепестками сакуры, гонимыми ветром и оседающими в лужах крови.

— Она где-то рядом! Иллюзии рассыпаются, когда она перестает их видеть и контролировать! — прокричал князь Меказики, выбегая на небольшой балкончик опоясывающий солнечный зал. — Барабаны!

Словно из-под земли выросли оголённые по пояс барабанщики, ударяющие в едином ритме колотушками по натянутым мембранам. От их слитного ритма сердца начинали пропускать удары, кровь вскипала, затмевая разум и мешая сосредоточиться. Но Меказики ждал. Он умел ждать. Пусть Инари преподнесла ему в подарок княжеский титул, но оставлять в соседях такого опасного противника Идзуми не собирался. Так у него родилась идея, как выманить вишнёвую лисичку и одновременно завоевать расположение будущего императора Юкихито.

Барабаны отбивали ритм, заставляя дрожать землю под ногами, а Меказики всматривался в сад гармонии. И был вознаграждён. Иллюзия невидимости дрогнула и пошла рябью, ещё не спадая, но всё же раскрывая свою создательницу. Иллюзионистка бежала к воротам, прочь из императорского дворца.

— На север! На двенадцать часов! Пли! — крикнул он заговорщикам, спрятавшимся до этого на окраинах сада и не вступавших в схватку с лисами Инари.

Зазвенели тетивы луков, когда сотни лучников выпустили разом дождь стрел. Иллюзионистка создала над собой щит, принявший часть стрел в себя, но не все.

— Север! Одиннадцать часов! Пли! — командовал Идзуми с затаённым наслаждением наблюдая, как наконечники стрел разрезают одежду беглянки, оставляя на ней кровоточащие порезы.

Она добежала почти до середины сада, когда вдруг споткнулась, будто встретив на своём пути невидимую преграду. Иллюзионистка упала на колени и зажала руками живот, испуская воистину звериный вой. Вой этот вызывал животный ужас в сердце, возрождая самые потаённые страхи. Холодный пот прошиб Идзуми, будто к его горлу приставили бритвенно острый клинок. Барабанщики замерли, не в силах завершить удары, когда с неба в сад спикировало мифическое создание, никогда не виданное до того. Дракон.

Его воистину огромные крылья накрыли иллюзионистку, защищая от стрел. Мощное тело, покрытое прочной чешуей, переливалось различными оттенками зеленого, синего и черного цветов. Голова имела вытянутую форму с длинной шеей и острыми зубами. Дракон издал воинственный рык и выпустил из ноздрей дым. Аккуратно подхватив иллюзионистку массивными лапами с исполинскими когтями, дракон взмахнул крыльями и принялся подниматься в воздух.

Недолго думая, Меказики выхватил из-за пояса родовой меч и, придав ему ускорение с помощью магии воздуха, запустил на манер копья в дракона. Рептилия легко увернулась от летящего меча, словно чувствовала его траекторию полёта. Завернув крутой вираж, дракон без раздумий выпустил струю пламени, сжигая ничтожного человечишку, посмевшего покуситься на жизнь божественного создания.

Пепел князя Меказики ещё не успел осесть на гранитный пол, когда дракон взмыл в небо над императорским дворцом.

Отправить