Глава 12

— Лекаря! Срочно! — прокричал я, подхватывая падающего Крысина. Для результативности передал приказ ещё по кровной связи, отчего служанку словно током пробило, она смотрела на меня безумными глазами и тут же упала на колени.

— Простите, ваше благородие! Простите! Я не со зла. Опасность в нём великая, дрянная душа у него! — всё это она твердила по кровной связи, не размыкая уст и утыкаясь лбом в мраморные плиты пола.

— Молчи! Потом расскажешь! Лучше помоги его поднять, — цыкнул на женщину, в то время как в трапезную влетел военный лекарь.

— Что случилось? Кому плохо⁈ — увидев синеющего Крысина, лекарь быстро водил руками над телом больного, наскоро делая диагностику.

— Мы ужинали, принесли бутылку коллекционного вина. Едва успели сделать по глотку, как Аркадий Иванович упал и начал задыхаться! — коротко обрисовал я ситуацию.

Лекарь продолжал водить руками над Крысиным, тот, наконец, сделал первый несмелый сиплый вдох. Цвет его лица постепенно приобретал нормальный оттенок, а спустя пару минут барон уже смог самостоятельно сесть на стул.

— Это попытка убийства, — шипел секретарь Орлова. — Я это так не оставлю! Я их тут всех через менталистов прогоню, но найду тварь!

Глаза Крысина наливались кровью, лицо покрылось красными пятнами, но уже от гнева. Он пытливо смотрел по сторонам в поисках быстрой жертвы. Благо, я успел мысленно отослать служанку. Она своим виноватым видом точно бы спровоцировала барона, а я просто не смог бы не вступиться за своего человека.

— Вот он! — Крысин ткнул в меня пальцем, — он не пил вино! Я точно помню! Это всё он! Хочет захапать земли кузена! Путь себе расчищает!

О! Да у барона паранойя цвела буйным цветом. Надо будет уточнить, есть ли реально такая возможность для Виноградовых. Даже если и есть, то сам Крысин тут причём?

— Успокойтесь, Аркадий Иванович! — максимально вежливо произнёс лекарь, отпивая вино прямо из бутылки.

Надо было видеть глаза Крысина при этом. Он, как минимум, уже прикидывал, не объявят ли его соучастником убийства лекаря, а как максимум, где прикопать лекаря и меня заодно.

Мне даже стал интересен вердикт лекаря. Собственные предположения об аллергии Крысина на какой-нибудь компонент вина у меня имелись, но это явно был не виноград. Иначе барон узнал бы об этом ещё в юности, когда все дворяне начинают активно участвовать в пьянстве и разврате.

— У вас оказалась самая банальная аллергия.

— Не может быть, — растерянно пробормотал Крысин, — я вино с детства пью, и всё было нормально.

— В том-то и дело, что вы пили вина, выдержанные по современной рецептуре в бочках из черешчатого дуба. А лет семьдесят назад князья Виноградовы могли себе позволить выдерживать особо дорогие сорта в бочках из французского лимузенского дуба. Качество и вкус напитка изменялись на порядок. Именно такое вино вы сегодня дегустировали.

Лекарь с удовольствием вдохнул аромат напитка из горлышка и блаженно закрыл глаза.

Я, честно говоря, даже заинтересовался такой осведомлённостью лекаря. И, видимо, такие мысли посетили не только меня.

— А вы откуда знаете про лимузинские дубы и всё остальное? — с подозрением косился барон на лекаря, чуть ли не пытаясь отсесть от него подальше.

— Отец в детстве был на экскурсии в родовых землях Виноградовых под Адлером, — пожал плечами лекарь, — до сих пор вспоминает с восторгом.

Я взял себе на заметку съездить на юг, возможно, где-то там живут сотни незаконнорождённых потомков Винограда.

Крысин, кажется, немного успокоился, одернул мундир и приосанился.

— Господа, прошу простить мне момент слабости, — он склонил голову в кивке, — Гаврила Петрович, благодарю за своевременный призыв о помощи, а вас, господин лекарь, за спасение!

Мы с лекарем приняли благодарности и решили откланяться. Правда, я всё же попробовал столь экзотическое вино. Вкус мне понравился, поэтому я малодушно прихватил початую бутылку со стола. Барону она вряд ли понадобится, а мне в самый раз, насладиться наследием предков.

Покой мне даже не снился, потому что стоило вернуться к себе в покои и расположиться в кресле у камина, как стеновая деревянная панель бесшумно отворилась и в комнату вошла та самая пожилая служанка, прислуживающая нам на ужине.

Во избежание слухачей, общались мы исключительно через кровную связь.

— Ваше благородие, с возвращением! Мы так рады!

— Спасибо… — я замешкался, пытаясь отыскать имя служанки в памяти, и оно нашлось, — Елена. Это что за представление на ужине было? — хмуро взирал на женщину, медленно цедя вино, — дед за такую эмоциональность голову бы открутил!

— Туточки вы правы, ваше благородие! Как есть открутил бы! — Елена улыбнулась мечтательно, — да только мы уж не чаяли вас в живых застать. Как вернулись на утро по завету Агафьи Петровны, а тут полдома снесло, чужие люди шастают, Министерством обороны прикрываются. Мы как могли прибрались да стали вас ждать. Туточки даже маг смерти был, всё вынюхивал, поднять убивцев пытался, да только шиш! — Елена скрутила фигу перед довольным лицом, — за Агафьей Петровной прибираться не надо.

— А на болоте? — уточнил про своих жертв. — Нашли?

— Нашли, как не найти, — повинилась Елена, — Даже разговорил, смертушник проклятый! Да только они тоже ничего путного не рассказали.

— Тогда вдвойне не понимаю, что это было за представление на ужине, — строго взглянул на кровницу. Служанка даже немного покраснела от стыда.

— Простите, ваше благородие. Чёрная у него душонка, у этого Крысина. Ничего не смогла поделать, — она пожала плечами. — Вот вроде бы и дом восстанавливает и не шибко наглеет, да зыркает по сторонам, вынюхивает вечно что-то… Не сдержалась. Про аллерхию я всё знала, даже вина не пожалела для энтого дела, чтоб всё как бы и случайно вышло. А бутылку ту должны были на ваши именины вскрыть, особая она была. Маменька её ваша, Мария Васильевна, специально привезла с собой на свадьбу.

Я более внимательно посмотрел на бутылку, вроде бы ничего особенного. Вино как вино, но мысленно всё равно поблагодарил матушку Михаила за подарок.

— Елена, ты давай-ка на глаза Крысину не показывайся какое-то время, а лучше бы и вообще тебе уехать, — размышлял вслух, наполняя бокал, — если, и правда, ментального мага позовёт, тут даже кровная связь не особо поможет.

Елена виновато склонила голову, соглашаясь со всеми доводами.

— Вы уж простите, Ваше благородие, что не признали, самовольничали. Сил не было сидеть, сложа руки, когда эти как стервятники слетелись, — извинилась от лица всех кровников Елена. — Вы же сами на себя не похожи, да и перстень, серьга… Это ж всё Виноградовых, не наше. А как услыхали зов, так и растерялись малость. Покойный барон, да и батюшка ваш так не умели! Вам сам Комар благоволит, не иначе! Надо бы ему требу воздать.

— А вот это правильно, — я тут же отреагировал на предложение служанки. — Воздаяния и службы должны идти регулярно. Комар от этого силы набирается и помощь оказывать сможет.

— Так, может, сегодня ночью и проведем? — с надеждой уставилась на меня Елена, — мы уж и подходящих жертв подыскали.

Жертв? Я что-то не понял, в этом просвещенном мире до сих пор практиковали жертвоприношения?

— Ну как овец не режем, конечно, но добровольная жертва неплохо так поднимает уровень силы, — отозвался Комаро, — как ты кровь пьёшь, когда паршиво, так и я могу.

— Хорошо, ночью постараюсь выбраться, — честно пообещал Елене, — надеюсь, главная жертва не я.

Служанка беззвучно рассмеялась и удалилась.

* * *

В полночь я уже следовал за Еленой по запутанным тайным ходам. Кровница выводила меня за пределы поместья в самое сердце болот, недалеко от того места, где мы с Михаилом отправили на тот свет тройку преследователей.

Я ощущал даром полтора десятка людей, собравшихся посреди топи. Десять из них были связаны клятвами служения роду, а вот остальные пять — нет.

— Елена, как обычно проходят жертвоприношения? — задал вопрос по кровной связи.

— По-разному, ваше благородие! Дед ваш несколько убивцев комарам скормил в обмен на поддержку деньгами их семей. Батюшка… — она замешкалась, подбирая слова, — в общем, девичества лишал на этом месте.

— По согласию я надеюсь?

— Только так, иначе не работает. Он у вас красивый был, девки в очередь шли, — хмыкнула служанка, — тем более богоугодное дело же, и родителям потом на приданое перепадало.

Я примерил на себя оба варианта и, в принципе, готов был участвовать в обоих, но на всякий случай уточнил у Комаро:

— А тебе какой из вариантов полезней и энергетически вкусней?

— Первый вариант дал больше силы, второй — неплохая подпитка, но больше в части веры, не крови. Оба имели кратковременный эффект.

Хм… А если поставить накопитель? Мысль показалась дельной, но нужно ещё посмотреть, что выйдет по доступным ресурсам.

Мы вышли на круглую поляну, подсвеченную тусклыми макрами по краям. Кровники сидели отдельно, тихо обмениваясь новостями, а вот остальная пятёрка выглядела весьма колоритно. Две девушки возрастом лет восемнадцати в свободных белых сарафанах жались у одного края полянки. Там из хвойного лапника была лежанка, покрытая сверху несколькими шкурами. Девушки нервничали, поправляли друг другу одежду и причёски. Недалеко от них на земле сидели трое мужчин разного возраста в лохмотьях. Двое были неуловимо похожи, как дальние родственники. А один совсем юнец. Их связанные за спиной руки никак не мешали им весело переговариваться и даже заключать споры на тему, кто раньше помрёт.

— За что их? — уточнил у Елены, рассматривая каких-то чересчур жизнерадостных смертников.

— Убийцы и вор.

— Вина доказана? — уточнил на всякий случай. Правосудие — оно такое, местами весьма однобокое в зависимости от уровня достатка. Простыми словами, как часто бывает, кто платит деньги, тот и прав.

— Да, там чистосердечное признание, менталисты подтвердили.

— Так, а за что? — кажется, мой вопрос поставил её в тупик. Не дожидаясь ответа, я сам подошёл к мужчинам. Те, при виде меня встали и даже поклонились. Вся их весёлость сошла на нет. — Доброй ночи.

Ответом мне были нестройные приветствия.

— У меня к вам есть один единственный вопрос, одинаковый для всех. От честности вашего ответа многое будет зависеть.

Мужчины молча кивнули в ожидании вопроса.

— Убивали и воровали из нужды или из удовольствия? Мне нужен честный мотив. Я не суд, в частностях разбираться не буду.

Первым подошёл к вору. Парень возрастом ещё моложе Михаила глаза не прятал, смотрел спокойно.

— Нужда, ваше благородие. Мать болеет, семеро по лавкам сидят. Пытался макр украсть для оплаты лечения.

Едва он закончил говорить, я чиркнул тонким стилетом у него по плечу и попробовал набухшие капли крови. Не врал. Даже удалось уловить тень воспоминаний о матери, братьях и сёстрах, суде. Парнишка ни о чём не жалел. Надеялся только, что успеет умереть раньше матери и оплатить её лечение.

Дальше наступил черёд убийц. Ответ держал тот, что постарше.

— Не нужда, но и не удовольствие. Месть, — вдаваться в объяснения он не стал, лишь хмурился и кусал губы, но меня такой вариант не устроил.

— Подробности, — я чувствовал, что и здесь нечисто дело.

— Сестру снасильничал купеческий сынок, — зло пробормотал сквозь зубы убивец помоложе, — она от горя умом тронулась, еле из петли вынуть успели. Наше правосудие… откупились они, да ещё и травлю устроили. Мы с отцом не выдержали.

Тут тоже было всё понятно, кроме назначения денег. О чём и спросил. Ответ снова держал отец.

— Надеялись, что денег хватит менталиста оплатить, чтоб забыла всё, и переехать. Жизнь начать заново.

Я снова проверил правдивость слов и получил весьма однозначный ответ. Честны были «убивцы».

Да-а-а-а. Вот тебе и вина доказана, чистосердечное. А что ж менталисты эти девочку не проверили после принуждения? Счёт некому было выставить?

Рядом переминалась с ноги на ногу Елена, видно, хотела что-то сказать, но я поднял руку, призывая её молчать.

— Если ещё и девицы пришли с честью расставаться, потому что у них кто-то болеет, умирает или ещё что делает, то грош мне цена, как главе рода, — я качал головой, уже понимая, что жертвоприношений сегодня точно не будет. Не знаю, как Комаро, а я точно не смогу убивать людей за их решения, может, и неверные, с точки зрения законов светских, но абсолютно логичные, с точки зрения совести.

— Девицы сами захотели, — пискнула Елена. — На приданое надеялись.

Ну хоть так. Будет им приданое.

Ну что, хотел напряжение сбросить, вот мне и подогнали возможности по высшему разряду. Хочешь блондинку, фигуристую девицу с высокой полной грудью, а хочешь рыжую, как солнышко, ладную миниатюрную, стройную как тростинка. Обе смотрели на меня с любопытством и без тени страха. Деревенские девушки — это вам не трепетные лани, точно знают, что их ждёт. Значит, надо не разочаровать девушек, да и себя побаловать.

— Скройтесь в тень, — отдал приказ по кровной связи, — не будем смущать и без того смущённый девиц.

Кровники послушно отошли за круг света и прихватили с собой добровольцев.

Я пустил себе кровь и расчертил вокруг импровизированного ложа малый ритуальный круг. Только в этот раз целью круга было собрать всю полученную энергию, не потерять ни капли, сфокусировать в одном месте, как линзой.

Девушки с любопытством следили за моими приготовлениями, даже пошевелиться боялись, чтоб не помешать. Спустя минут десять я закончил. Звуки приглушились, по границе круга мерцала едва заметная плёнка, скрывающая нас от глаз окружающих. Можно и начать, пожалуй.

— Только не изгрызи мне голый зад комарами, — мелькнула весёлая мысль, стоило подумать о Комаро.

— У тебя наглость — второе счастье. Ни посмотреть, ни подслушать, так ещё с досады и за зад не покусать, — хихикнул Комаро, но тут же добавил, — не совсем понимаю, что ты дальше будешь делать, но попробуй как-то земли обезопасить. Слишком много здесь лишних людей. Не должно так быть.

Я мысленно согласился, у самого такие мысли проскальзывали. Не разорваться мне, чтоб везде успеть, а вот пакость какую-то в защиту можно добавить.

Комаро исчез с несвойственной богам тактичностью, а вот девицы даже осмелели, заметив мутную плёнку вокруг.

Что я могу сказать, молодое восемнадцатилетнее тело да с опытом трёхсотлетнего — это лучше, чем наоборот. Девушки расставались с невинностью со вкусом и с удовольствием. Порадовало, что пока я уделял внимание одной, вторая не стояла столбом, а решилась присоединиться к игре. Всегда знал, что рыженькие имеют огненный темперамент. Сколько уж там перепало Комаро, не знаю, но в процессе славили они его, а не меня. Вот так бывает, стараешься ты, а все лавры начальству.

Спустя час мы покинули природное ложе из лапника абсолютно довольные друг другом. Пелена пропала, девушек хотела было увести Елена, но я не дал.

Подозвав всех к себе, я стал объяснять, что и от кого требуется.

До начала пришлось принять клятву верности от девушек и от «жертв». Когда все стандартные «не навреди», «служи до самой смерти», «храни честь рода» были произнесены, я, наконец, получил ресурс для ещё одного более затратного ритуала.

Пришлось задействовать все шестнадцать душ, находящихся на поляне. Расчертив большой ритуальный круг с лучами по количеству людей, я запитал каждую вершину луча свежей кровью моих кровников. Лучи пересекались в месте, где уже собрало часть силы линзой. В тот момент, когда я замкнул собой кровный круг, сила закольцевалась и рванула в меня бурным потоком.

Очень хотелось забрать всё себе, возможно, даже вышло бы сорвать один из замков на сдерживающей печати, но я не стал. У меня бог не кормлен, земли беззащитны, о каком эгоизме тут могла идти речь.

Собрав волю в кулак, я заставил кровь и силу течь к линзе, и когда оба круга объединились в одну конструкцию, то в небо ударил красный луч. Я сдерживал силу, подавая её порционно, выстраивая и кристаллизуя основу для будущего накопителя и оберега родовых земель.

Капля за каплей из нашей крови вырастала тонкая спица. Достигнув метровой высоты, она остановилась. Люди устали, но держались. Я просил их потерпеть ещё чуть-чуть, не сдаваться. И они стояли. Кровь стекала и заполняла силой накопитель. Кто первым начал молиться Комаро, я не заметил, но вскоре молитву подхватили все.

Мне кажется, я даже услышал на границе сознания довольное урчание нашего покровителя.

Пора было заканчивать. Родовой перстень нагрелся, требуя и его привлечь к ритуалу. Я тонкой струйкой пустил в него силу, и восприятие действительности изменилось. Меня подняло высоко в небо, откуда я видел свои земли, по границе которых теперь также мерцала незаметная пелена. Внутри пелены чужеродными вспышками ощущались чужаки. Земля будто шептала:

— Им тут не место! Прогони! Убери!

Сил у меня почти не осталось, но я смог вплести в пелену россыпь самых мелких и незатратных проклятий. Мне показалось, что от самой земли пришло чувство лёгкого удовлетворения, по принципу «хоть так, но хотелось бы большего».

— Будет больше, — пообещал я, — как только восстановлюсь и будет. Обещаю.

Лучи гасли один за одним, люди бессильно оседали на землю. Посреди поляны возвышался красной спицей накопитель. Раньше я смог бы создать его из собственной крови, но здесь пришлось пользоваться заменой силой кровников. Я выкачал со всех не менее, чем по пол-литра крови, возможно, даже больше. Но оно того стоило.

Теперь все молитвы, упоминания Комаро не рассеивались и не теряли своей энергии. Часть энергии шла богу, а часть оседала в накопителе, питавшем защиту родовых земель, пока ещё слабенькую, но лиха беда — начало.

Я отдал распоряжения Арсению по кровной связи перевести суммы вознаграждения всей пятёрке новых приверженцев Комаро и моих кровников по совместительству.

Арсений уточнил имена адресатов и лаконично подтвердил, что будет сделано. Мужчины смотрели на меня с обожанием, когда поняли, что казнь не просто отменяется, а им ещё и выплатят обещанные суммы. Семье девочке я предложил переезд в Малые Трясинки, на что те радостно согласились. Пусть глушь, но зато спокойно, и никто их там не знает. Менталиста тоже обещал оплатить.

Усталость давила, но в душе царило спокойствие. Было ощущение, что я всё делаю правильно. Но это состояние продлилось недолго.

— Барон, вы нам нужны в школе, — голос Паука по кровной связи был напряжен, казалось, он злился, но очень пытался себя сдержать. — У нас тут явка с повинной от наших «убийц».

Отправить