Глава 18

Иван Бутурлин сидел мрачный в своей служебной квартире и посматривал в сторону бара, где стояли разные крепкие напитки. Но силой воли сдерживал себя от необдуманного поступка. Последние недели всё шло наперекосяк, не так как надо. И виной тому было его отстранение от реальной службы и направление в академию.

Ну какой он нахрен педагог? Ему воевать нужно с демонами, а не с детьми, которые, впрочем, иногда мало чем отличались от демонов.

И в момент, когда Иван Васильевич уже совсем было собрался встать и подойти к бару, в дверь нетерпеливо постучали. Да ещё и открыли, не услышав разрешения войти.

На пороге стоял Вяземский. Весь его запыхавшийся вид, нетерпение и тревога во взгляде говорили о том, что случилось нечто неординарное.

— Говори, — кивнул Бутурлин, радуясь, что его заставили хоть на какое-то время отвлечься от мрачных мыслей. — Что случилось?

— Я только что с факультета. Срочная телеграмма от Паскевича. В Горном стихийный прорыв на десять-двенадцать легионов демонов. Если их не остановить, города и ближайших поселений просто больше не будет существовать.

— Горный? — нахмурился Бутурлин. — Это же у нас Аден оттуда?

— Так точно, — кивнул Вяземский. — Борис фон Аден — отец нашего курсанта Виктора фон Адена и один из Ярых в гарнизоне Горного.

— Что ж, пусть телеграфируют Паскевичу, что я сейчас постараюсь найти подкрепление и выдвинусь к ним, как только смогу. Но надо в штаб доехать! Срочно!

Иван Васильевич собрался в один миг и уже через минуту забирался в карету, которая повезла его прямиком в штаб.

Там он прошёл в главный зал, где совещалось основное командование во главе с вице-президентом Военной коллегии Чернышёвым.

— Господа офицеры, прошу зачислить меня, а также Глеба Ивановича Вяземского в группу подкрепления, которую готовите к переброске в Горный, — выпалил он с порога.

И вот тут возникла неловкая пауза. Всё командование во главе с Чернышёвым уставилось на Бутурлина. Потом Захар Григорьевич привстал и навис над столом, на котором были разложены карты местности.

— Иван Васильевич, голубчик… Вы бы закусывали, что ли? Какой ещё Горный? Какое подкрепление? Вы о чём? — спросил он таким тоном, словно подозревал Бутурлина в белой горячке.

— Да вы тут что? Совсем с ума рехнулись⁈ — взревел Бутурлин. — Донесение от Паскевича! Десять-двенадцать легионов прут по ущелью на Горный, там никакой Стены, смею напомнить, нет! Тридцать тысяч жителей просто сметут с лица земли! — слюна брызгала на пару метров, но генералу было не до этого.

Теперь уже встали все остальные члены командования. Дежурные офицеры стали приближаться к Бутурлину сзади, но Чернышёв их остановил.

— Откуда информация? — спросил он жёстко.

— Паскевич телеграфировал! — ответил Иван Васильевич. — Сначала вам сюда, потом продублировал мне на факультет.

Чернышёв оглянулся на своих генералов. Внимательно окинул каждого взглядом.

— Почему я об этом узнаю только теперь⁈ Где донесение⁈ — теперь уже ревел он, и это было похоже на рык медведя. — Телеграфистов мне сюда! Срочно!

— Нет времени на это! — запротестовал Иван Васильевич. — Прорыв уже начался! Давайте займёмся выяснениями позже! Сколько там наших против пятидесяти, а то и шестидесяти тысяч?

— Но у нас нет такой информации! — обернулся к нему Чернышёв. — Я не имею права руководствоваться слухами! У нас есть только донесение из Урума, что гарнизон Горного саботировал приказ о переброске подкрепления в Урум.

— Да плевать на донесения! — Бутурлин подошёл вплотную к столу и пара генералов отстранились. — Моего слова вам мало⁈ Под мою ответственность! Всех, кто есть на быстрой дистанции!

И в этот момент Иван Васильевич увидел, как по стеночке и бочком из зала командования пытается просочиться Александр Ермолов.

Но тут ему навстречу вбежал телеграфист с кружкой кофе в одной руке и лентой телеграммы в другой.

— Донесение из Горного! — крикнул он. — Десять-двенадцать легионов! Самый масштабный прорыв в этом столетии!

* * *

Как бы ни хотел генерал Паскевич стоять сейчас возле командиров Горного на валу, но он не мог. Были распоряжения, которые имел право отдавать лишь он. Потому Иван Федорович по штабу нынче передвигался исключительно бегом. Влетев в комнату с системой оповещения, он продиктовал текст, который следовало распространить по городу.

«Внимание! Произошёл стихийный прорыв! Гражданскому населению рекомендовано укрыться и забаррикадироваться до дальнейших распоряжений. Экстренная эвакуация телепортом невозможна, ожидается переброска подкрепления!»

Конечно, можно было попытаться эвакуировать часть жителей, но опять же всех через телепортационную площадку прогнать невозможно. Население Горного составляло порядка двадцати пяти тысяч гражданских и около пяти тысяч военных, включая каторжников на Стене. Отступать же куда-то за пределы города было нецелесообразно. Безопаснее всего жителям было бы находиться в своих домах, которые худо-бедно были подготовлены к прорывам и в некотором роде защищены. У большинства был даже домашний набор слабеньких оборонительных артефактов.

Кроме того, при объявлении об эвакуации могла возникнуть паника, которая в случае реального прорыва демонов в город только увеличила бы возможные потери. Нет, пусть сидят по домам и обороняются. В конце концов, это приграничный город, так что люди тут не из робкого десятка.

После этого Паскевич собрал оставшихся штабных офицеров и отправился демонтировать часть пушек с ближайшего к ущелью участка Стены. В конце концов, если пехота — царица полей, то артиллерия — бог войны. Если вал пробьют хоть в одном месте, то пушки смогут выиграть время для латания пробоин. Если к тому моменту останутся на это силы и люди.

— Вы уверены, Иван Фёдорович? — спросил старший по смене на Стене. — Их сюда как сто лет назад вкорячили, так больше и не снимали.

— Делай, что говорят, — бросил Паскевич в ответ. — Каторжан-воздушников сюда, некогда возиться с подъёмниками. Спускать будем так. Они — подающие, я — принимающий!

Тут уже никто не смог скрыть удивление. Давненько не было такого, чтобы генералы на своём горбу пушки катали. Да только в нынешней ситуации Паскевич готов был даже каторжан освободить и перебросить резервом со Стены, но у тех была жёсткая артефактная привязка к месту несения наказания. Покинь они дозволенную зону, падут замертво. Поэтому пришлось выбирать из того, что есть. Пушки, значит пушки.

— Слушаюсь, господин генерал, — ответил старшина.

Таким образом, со Стены демонтировали десяток пушек с зарядными ящиками и спустили их на землю. Паскевич забрал бы и больше, да свободных артиллеристов, способных обращаться с этими образинами, критически не хватало. Большинство было из каторжан. Каждое орудие весило под две тонны. Радовало, что пушки были снабжены лафетами с противооткатными устройствами, что упрощало их транспортировку по земле. Прикинув кратчайший путь до вала, Паскевич дал команду выдвигаться.

Спустя час оказалось, что спустить пушки со Стены вниз было ещё самым лёгким этапом. Куда сложнее было тащить их к ущелью, на место обороны. Орудия категорически не были приспособлены к покатушкам по предгорьям. Но эту проблему удавалось решить с помощью воздушной магии самого Паскевича и отборного русского мата его помощников. Но основной вопрос возник уже у самого вала.

— Иван Фёдорович, — спросил один из артиллеристов, — а как мы их на вал-то поднимать будем? Вы говорили, он метров пять будет, а тут явно выше!

«Похоже, пупок у Кемизова-таки развязался», — по достоинству оценил размер вала генерал. Преграда возвышалась метров на десять в центре и до пятнадцати по обоим флангам.

Но всё это не имело никакого значения, потому что бой на выживание был уже в самом разгаре.

— Разговорчики! — оборвал Паскевич. — Сказано: установить на валу. Как мы это сделаем, никого не волнует!

И тут что-то оглушительно треснуло. В воздух поднялись ледяные искры, а весь правый фланг, вместе с людьми, стоявшими на нём, рухнул вниз, осыпавшись ледяными глыбами.

— Быстрее! — поторопил генерал, понимая, что каждая секунда промедления может привести к катастрофическим последствиям. — Разворачиваем батарею! Быстрее! Мать вашу! Сейчас хлынут!

Какими-то нечеловеческими усилиями, с помощью оказавшихся рядом воздушников от родовичей, они всё-таки затащили пушки на остатки вала по правому флангу. Паскевич сам на пределе сил зашвырнул два орудия наверх, утирая невесть откуда взявшуюся под носом кровь. К нему тут же подбежал кто-то из родовичей и протянул пару алхимических склянок.

— Пейте, поможет!

Ну он и выпил.

— Ну же, сынки! Быстрее! — генерал видел, как к пробоине волной хлынули демоны. Пока батарея разворачивала свои порядки, Паскевич умудрился выжать из себя на максимуме сразу два вакуумных кулака, его личное изобретение. Уничтожение воздуха в центре конструкта, способное перемолоть всё и вся в радиусе двадцати метров.

Снова откуда-то взялась вездесущая кровь, а с ней и родович со склянками. И лишь после второй выпитой генерал услышал выкрики, что звучали как музыка для его ушей.

— Внимание! Приготовиться! Огонь! — скомандовал рядом кто-то с рыжей косищей. Сперва Паскевич решил, что это Борис фон Аден перехватил управление, но присмотревшись понял, что ошибся. Это был его старший сын Дмитрий.

Из орудий вырвались снопы пламени, вытолкнув в сторону наступающих артефактные ядра, увеличенной убойной силы.

— Хоть не зря тащили, — прошипел себе под нос Паскевич, наблюдая за тем, как выкашивает противника артиллерия.

Тут же с остатков вала посыпались вниз родовичи. В самую гущу неприятеля, который успел прорваться к валу вплотную, пока не заработали пушки. И все эти человеческие фигурки на лету принимали звериные личины. Кого тут только не было: волки, медведи, змеи, леопарды, снежные барсы, рыси и ещё множество других.

Паскевич, конечно, видел на своём веку, как действуют перевёртыши, но в таком количестве никогда. Да ещё вся эта волна зверей оскаливала пасти и моментально вступала в драку, раздирая демонов на куски. Отдельные туши нападающих подлетали высоко вверх, и даже с вала было видно, как из них хлещет кровь.

Впрочем, генералу нельзя было отвлекаться. Пока Дмитрий фон Аден отрабатывал наводчиком, Паскевич вспомнил штурмовую молодость и вновь принялся отрабатывать площадными конструктами по демонам, не подпуская тех к завалам.

Когда и как рядом с ними оказалась коренастая и массивная фигура Креслава, Паскевич так и не понял. Но сейчас глава Рароговых, выглядел не грозным, а до нельзя обеспокоенным. Он вытянул руки в сторону ледяных завалов и что-то рычал себе под нос.

— Ну же! — орал он, но с чувством, достойным любого огневика. — Борись! Ты не можешь так глупо сдохнуть! Не в нашем характере! Борись, Горицветик! — и с этими словами он отправлял множество маленьких огоньков к ледяным глыбам.

Паскевич тоже невольно всмотрелся и увидел под завалом льда алый огонёк. Кого бы не искал Креслав, у человека ещё оставался шанс выжить.

Но вдруг туда подскочила массивная фигура, судя по рогам, явно не принадлежащая человеку.

* * *

То, как обрушивается стена, а точнее, намороженные на неё ледяные глыбы, я видел словно в замедленном режиме. Всё происходило плавно и неспешно. Я даже успел углядеть фигурку матери, соскользнувшую вниз.

Рык вырвался из груди против моей воли, и я рванул вперёд. Решение приходилось принимать быстро. Видя, как работает беспрерывная смена магов по центру, как вкорячивают пушки на остатки вала по правому флангу, я понял, что быстрее доберусь до завалов напрямую. К последней стометровке демонов старательно не подпускали, а если кто-то и прорывался, то одиночки. С ними я в любом случае справлюсь.

Шаг вниз я сделал без малейших раздумий. Они даже не успели зародиться. Где-то сзади я успел уловить тихую ругань Аркви, но она быстро смазалась свистом в ушах, визгами демонов и звуками боя. Находиться я его сердце было остро. Адреналин вскипел в крови, я ускорился, на бегу формируя несколько конструктов.

— Не вздумай! — гаркнул со спины Аркви. — Ручками поработаешь, не переломишься!

Твою мать…

Рукояти коротких мечей привычно легли в ладонь. Удары перешли в разряд автоматизма. Блок, удар. Замах, удар. Прыжок через груду тел, на лету отсечь лапу, вцепившуюся в ногу, или голову с оскаленной пастью.

Я не пытался убить всех встреченных демонов, я убивал лишь тех, кто стоял на кратчайшем пути к завалам. Со спины меня прикрывал Аркви, незримой тенью следуя за мной.

Стометровка с демоническими препятствиями, казалось, никогда не закончится. А всё потому, что к месту обвала полноводной рекой повалили демоны, смещаясь со всего ущелья. Видимо, просчитали момент, в который наши силы будут максимально истощены.

Но в этот момент с обеих сторон ущелья вниз посыпались фигурки наших. Они на лету оборачивались в различных животных. Но по силам, конечно, были куда мощнее, потому что всё же это была боевая трансформация. В таком виде родовичи могли растерзать целую толпу демонов в одиночку. И теперь они буквально вгрызались в неприятеля.

Я мысленно поблагодарил их за поддержку, видя, как они расшвыривают нападающих от завала, а сам ускорился, чтобы как можно быстрее откопать мать. Главное, чтобы она осталась жива при падении. Дальше она сама сможет о себе позаботиться, чтобы дождаться помощи.

Над головой прогрохотал первый залп из пушек. Мне даже показалось, что я услышал голос брата, но не стал отвлекаться. Совсем рядом бурый медведь вцепился в окровавленную одежду раненого и волоком потащил его к подножию вала. Боковым зрением отметил там чёрную вспышку, и тело раненого исчезло. Бурый вновь отправился за добычей. Все мысли скользили всего лишь по краю сознания, не перекрывая основного: я должен добраться до матери, как можно скорее.

В воздухе явственно пахнуло порохом и кровью. Ядра оказались с неприятным сюрпризом для демонов. Но это снова отметил лишь край моего сознания. Сосредоточиться посреди кровавой боевой вакханалии было сложно, работали больше рефлексы, чем разум. Всё вокруг мигало в темноте. То тут, то там что-нибудь ярко вспыхивало. Слышались воинственные кличи, рёв, крики боли как вражеские, так и наши. Знакомый ещё со Стены запах тёплой крови лез в ноздри, оседая железом на языке. При этом кожу на руках раздирали острые кромки льдин.

Всё это поодиночке было чрезмерным, но вместе превращалось в сущий ад. Но я оставлял этот самый ад в стороне. Мне важно было только одно — найти мать.

Я не помнил точно, в каком именно месте она стояла, поэтому мне предстояло разобрать и изрубить гору льда, чтобы добраться до неё. Кажется, она всё-таки была чуть дальше от вала.

Походя срубив оскалившуюся голову, я устремился в место, казавшееся мне самым подходящим для поисков. Я начал расшвыривать куски льда, чувствуя невероятную силу в мышцах. Да, это было улучшенное тело, оно могло гораздо больше. Даже значительно больше того, что я мог в почти сорокалетнем возрасте.

Я не чувствовал усталости. Аркви прикрывал мою спину и быстро орудовал мечом наряду с перевёртышами. Всё шло какой-то одной бесконечной чередой. Вот я сдираю ногти об очередную глыбу, которая немногим меньше меня самого, затем подхватываю меч и добиваю того демона, которого не успел принять на себя мой спутник. И тут же снова хватаюсь за источающую мороз глыбу.

И всё это без передышки, без пауз, под вспышками на небе и запахом, витающим вокруг. Да, мне явно не хватало возможности пользоваться огнём, но меньше всего я желал испортить последнюю линию обороны родовичей. Они могут очень многое, и магия у них особенная. И раз нужна подготовка, то так тому и быть.

Но где же мать? Я понял, что перерыл уже обвал практически по всей площади, достал ещё двоих человек, передав их перевёртышам, а матери до сих пор не отыскал. Но такого просто не могло быть.

И вдруг одновременно случилось сразу два события. Во-первых, я понял, что слева от меня находится буквально вскрытое ледяное нагромождение. Но совершенно точно, что я этого не делал. А, во-вторых, у меня во второй раз, но теперь ещё сильнее взвыло чувство тревоги.

Я разогнулся и моментально огляделся.

— Аркви, — быстро проговорил я. — Ты что-нибудь видел или почувствовал? — спросил я.

Тот покачал головой, но тут же замер, словно прислушиваясь к собственным чувствам.

Я же огляделся. В окружающей нас свето-шумовой какофонии сложно было что-либо разглядеть, но внезапно чуть впереди над ущельем взорвался огненный шар, подсветив происходящее внизу.

И я увидел. Огромная фигура, больше Креслава, которая тащила на плече какой-то свёрток. Сперва его можно было принять за свёрнутый ковёр, но я всё-таки успел увидеть свисающую из свёртка рыжую косу толщиной в руку и край алого цветастого платка до того, как вспышка померкла.

— Что за⁈..

Но сейчас было не до вопросов. Я рванул вслед за фигурой на полной скорости. Не оглядывался, но чувствовал, что Аркви старается не отстать.

Под ноги мне бросился мелкий демон. Потом ещё один и ещё. Сначала я ещё кое-как продирался сквозь них, но потом завяз, не имея возможности сделать и шага. Неспроста это! Наверняка, намеренное действие.

Но они просто не понимали, с кем решили связаться. И не знают, что именно меня мотивирует. Я бросил быстрый и косой взгляд назад. Сколько там до вала? Больше ста метров?

Да в общем-то уже плевать. Надеюсь, достаточно. Отбиваясь мечом, я сформировал заклинание на самую обычную огненную стену. И выпустил её прямо перед собой.

Стена пламени получилась даже больше и ярче, чем у отца, что неудивительно. Кровь высших демонов всё ещё бурлила во мне. Движущийся огонь, метров тридцати шириной и пяти высотой просто выжег начисто тех, кто спешил ко мне. Всех, кто был рядом, я добил несколькими ударами.

Кроме того, огненная стена дала возможность разглядеть того, кто похитил мою мать. Это совершенно точно не был обычный демон. Низшие не имеют рост под два с половиной, а то и три метра. Высший? Но какого, спрашивается, хрена, если они сами сражаются с низшими? Или это другие?

Тьфу ты, хрен ещё в них разберёшься!

Тем временем, моё пламя почти настигло и самого демона. Матери оно не причинит вреда, а вот этого гада…

Но нет, ему оно тоже не успело причинить вера, опав у самых его ног. Но кое-какого результата я всё-таки добился. Похититель матери остановился, повернулся ко мне и расхохотался. И да, руна на его лбу была на месте. Не могу поручиться, что именно такая же, как у той воительницы, что рухнула на меня из портала, но что-то похожее, очевидно.

Итак, передо мной стоял достаточно молодой высший демон. И смеялся надо мной. А затем он стал мне что-то говорить, но одну половину я не слышал, а вторую не понимал. Да мне и не нужно это было. Надо только добраться до него, и…

Ноги не слушались. Я чувствовал, что замедляюсь. Как будто я продираюсь сквозь воздушный кисель, который сковывает каждое моё движение. Да и не только движение, каждую мою мысль.

А демон всё смотрел на меня и смотрел, явно наслаждаясь и насмехаясь надо мной.

В ушах послышался шёпот. И вот на этот раз я смог его разобрать, хоть и звучал он на незнакомом языке. Но для влияния на сознание это значения не имело.

— Покорись мне! — настаивал голос. — Преклонись и прими мою волю, как свою собственную.

Твою мать, это менталист! Демон-менталист, приехали! Причём, он ещё хочет, чтобы я ему подчинился. Да не бывать такому!

Я постарался оградить свой разум от чужого воздействия. С непривычки это было не так-то просто. Но у меня было главное — у меня была защита Тагая, которая дрогнула, но не сломалась полностью, иначе я бы уже исполнял желания этой твари.

Высший же не унимался. Он продолжал издеваться надо мной, полагая, что победил.

— Ваши женщины хороши. Они сильны и строптивы! Они пойдут на эксперименты! Ваши женщины родят новое племя — демонов-магов. С ними мы захватим этот мир полностью! А о вас вскоре никто и не вспомнит. Безрогие неудачники!

Защита Тагая справлялась, но с огромным скрипом. Практически все силы моего сознания уходили на то, чтобы поддерживать её. Но дело было в том, что мне ещё надо было ударить самому. Нанести сокрушительное поражение этому мерзкому типу.

«Нет, надо же допросить!» — протестовала другая часть меня.

Ну да, такого допросишь, он половину народа в зомби превратит!

Тут я понял, что мою грудь буквально прожигает. Точно, амулет Аденизов! В пылу битвы я о нём и забыл, но он сам решил о себе напомнить. И вовремя.

Я представил, что вся моя злость вместе с огненной магией сосредоточена прямо в груди. В моём пылающем сердце! И послал силу через амулет в сторону высшего.

Из амулета, а, может быть, прямо из моей груди действительно вырвался поток пламени диаметром с кругляш амулета. Да ещё такой мощный и ослепительный, что мне пришлось даже на мгновение прищуриться. Но всё-таки я успел уловить тот самый восхитительный миг, когда огненная струя прожгла насквозь огромную дыру в доспехах и в теле высшего демона.

— Никто не смеет посягать на наших женщин! — рыкнул я ублюдку. Но голос, да и язык этой фразы принадлежали не мне. Другой вопрос, что демон, кажется, меня понял, судя по широко распахнутым удивлённым глазам.

Он не верил, что это может произойти с ним. Как оказалось, дыра в груди сбивает концентрацию даже у демонов. Давление на мой ментальный щит ослабло. И я воспользовался секундной передышкой сполна. Памятуя о бешеной регенерации высших, я мечами накрест снёс уроду рогатую голову.

Безголовая туша осела, а я едва успел подхватить бесчувственное тело матери, развернулся и рванул обратно к валу. Увидев, что Горислава у меня, Аркви замешкался лишь на секунду, что-то подбирая с земли, и последовал моему примеру.

Отправить