Глава 10

Их обнаружил один из автономных беспилотных «Пилигримов», выполняющих роль наших высотных разведчиков-наблюдателей. Эти военные дроны были изначально сконструированы для работы во враждебных средах, однако в условиях мощного А-излучения Черной Луны даже их сенсоры сходили с ума. Очень сильно мешали облака летающих обломков, затрудняя обзор, поэтому картинка не давала четкого понимания, кого именно засекли системы наблюдения. Ясно было одно — на плато к северу появилось несколько подвижных, очень подвижных объектов, двигающихся к Кратеру странными рывками.

По приказу Кастора эстафету приняли «Гермесы» — вингеры-невидимки, обеспечивающие ближний радиус нашей разведки. Их звено, маскируясь «гостом», выдвинулось на перехват — и через несколько минут у нас было подробное донесение.

Мое нехорошее предчувствие оправдалось.

Саранча.

Узкие, стремительные как гоночный мобиль, с загнутыми зазубренными усиками, превышающими длину тела более чем вдвое, и задними конечностями, шипастыми и голенастыми, эти существа очень напоминали земных кузнечиков. Они и передвигались как кузнечики, длинными прыжками, запросто перелетая огромные каньоны, иногда переходя в долгое планирование с расправленными надкрыльями.

Антрацитово-черный, покрытый ярко выраженным азур-узором экзоскелет полностью сливался с поверхностью Черной Луны, делая их заметными только в движении. Согласно классификации, дошедшей до нас от Одержимых, такие особи получили название «Локуст», в жаргоне Первого Легиона — попросту «саранча».

В отличие от низшего стаза скаутов Бина Ши, эти Твари принадлежали к опаснейшим высшим химерам и сочетали сразу несколько боевых ролей. Этакая полулетающая кавалерия, помимо разведки и перехвата небольших групп противника способная преодолевать любые препятствия, делать стремительные рывки, внезапно обходить с флангов, атаковать с тыла, захватывать плацдармы, да и вообще — появляться в самых неожиданных местах. «Саранча» часто шла в авангарде инфицированных Ши, и считалась настоящей головной болью из-за своей мобильности, хотя в иерархии роя имелись особи несравненно более опасные в бою.

Дело осложнялось тем, что надвигались лунные сумерки. Через пару часов из нор в разломах полезут ночные А-твари, и нам жизненно необходимо было переждать это время в Кратере. Лунный цирк, образованный ударом огромного метеорита, образовывал защитное кольцо с единственным входом, который при нужде можно оборонять небольшими силами — идеальное место для ночного лагеря.

Однако наши планы спокойно переждать темное время суток, кажется, провалились. Появление «саранчи» в непосредственной близости от Кратера говорило, что пси-сигнал мимикрида достиг адресата. Где-то недалеко притаился враг. Мы знали, что инфицированные Ши, по своей сути являются мертвыми оболочками, управляемыми Тьмой, и способны впадать в некое подобие стазиса, оживая при необходимости. С высокой долей вероятности в экстрамерных полостях сейчас пробуждался и готовился к бою Рой, когда-то уничтоживший Кратер.

Оценив обстановку, мы приняли решение бросить на перехват «саранчи» несколько звеньев «Бореев» и одновременно как можно быстрее заводить Первый Легион внутрь лунного цирка. Из-за сложного рельефа отряд был вынужден растянуться длинной цепочкой, требовался как минимум час, чтобы все Инки добрались до форпоста.

Дальнейший осмотр «Экстерменацио» подоспевшими штурмовыми группами выяснил, что на корабле остались исключительно мертвецы. Состояние звездолета тоже оставляло желать лучшего. Большинство ключевых систем, оборудование и вооружение не работали или требовали ремонта, а его целесообразность оставалась под вопросом. Однако прочнейший корпус разрушителя сам по себе являлся крепостью, а грузовая палуба, жилая зона и обширный ангар были способны вместить весь караван, поэтому «Экстерменацио» на время лунной ночи должен был стать нашим штабом, временной базой и при нужде — главным узлом обороны.

Все закрутилось очень быстро. В вокс-каналах сетецентрической управляющей системы сыпались приказы, рапорты и донесения, множество разноцветных иконок, обозначающих Инков, технику, грузовые платформы, вингеры и дроны рассыпались по карте, образовав настоящий цифровой хаос. Хорошо, что у нас есть Кастор, с помощью Знамени спокойно и четко дирижирующий всеми участниками этого сложного оркестра. Агни и Флавий, Сталкер, Арахна, Гнозис и Ракша, а также остальные офицеры Первого Легиона помогали ему, но Кастор — Кастор был незаменим, и я в очередной раз порадовался, что сделал Знаменосцем именно его.

Количество замеченных особей “саранчи” увеличивалось, в том числе в других квадратах. Три, шесть… десять! Часть уже угрожала открытому флангу нашего каравана — и я принял решение возглавить одну из групп прикрытия — негоже сидеть на “Экстерменацио”, владея одним из самых мощных вингеров Первого Легиона.

О быстром свободном полете на Черной Луне можно было забыть — слишком много дерьма кружится над ее поверхностью, от крохотных Осколков до гигантских летающих островов. И слишком много азурической мерзости разного калибра. Постоянное внимание, смена высоты и курса, облет препятствий — это походило на быстрое движение в насыщенном астероидном поле, на пределе суперреакции Инкарнаторов. Несмотря на помощь когитора, силовой щит все равно трещал от постоянных столкновений. А без него и А-экранирования о полетах вообще можно было забыть. Собственно, этим был обусловлен отказ от скоростных, предназначенных для сверхманевременного воздушного боя “Икаров” в пользу тяжелых штурмовых “Бореев”, обладающих гораздо более высокой степенью защиты. У Ши тоже есть летающие стазы, те же “веспы”, но против них требуется не скорость, а мощное вооружение…

Мико:Грэй, внимание, фиксирую цель!

Очень быстро приближаются эти Твари! Алая рамочка оконтурила черный силуэт, парящий далеко впереди-внизу. До чего уродливое создание — в парящем состоянии “саранча” вызывала инстинктивное отвращение, напоминая мерзкого летающего таракана.

Вираж, упреждение, огонь!

Синхронно со мной по цели отработала тройка “Бореев”. Я стрелял из гелиотермической пушки, “Солнечными Импульсами”, они использовали “Смерть-с-Небес” — мощный и дальнобойный встроенный плазмер, выпускающий очереди энергетических зарядов с А-фактором. Разрушительная штука, точно такой же одиночный импульс из винтовки Ворона гарантированно убивал Инкарнатора.

Однако мы имели дело с высшей химерой. За мгновение до попадания саранча сомкнула надкрылья, подобно длинному треугольному щиту. Мои выстрелы расплылись огненными кругами по черной броне, пронизанной азур-узором, голубые вспышки плазмы тоже накрыли цель, их было в три раза больше, и Тварь встрепенулась, резко сменила вектор движения, круто уходя вниз. Но она не погибла, не утратила управление, и, кажется, даже не была серьезно ранена!

Мико:Степень ранения для существ, одержимых ксеноцитом не имеет никакого значения, они изначально мертвые. Мы должны стремиться уничтожить ксеноцит, а не повредить материальную оболочку. Предлагаю использовать “Солнечное Копье”, Грэй!

Саранча приземлилась, идеально сливаясь с поверхностью Черной Луны — оптикой не обнаружить. Сперва я решил, что она хочет укрыться среди кривых утесов или нырнуть в одну из многочисленных расщелин, и “Бореи” уже пошли на снижение, продолжая обстрел, однако химера, наоборот, стремительно прыгнула навстречу звену вингеров, хищно вытянув зазубренные лапы. Неожиданно и опасно, однако мне такой маневр только облегчил задачу — “Солнечное Копье” практически в упор врезалось в безглазую морду!

Этот удар оказался гораздо более действенным. Саранча вспыхнула, как пучок соломы, превратившись на мгновение в клубок гелиотермического огня. Она мгновенно провалилась вниз, горящим болидом рухнула на поверхность — и сенсоры Доспеха зафиксировали корчащийся черный силуэт, стремительно выгорающий изнутри.

Мико:Цель поражена, Грэй. Не забудьте забрать Геном. С высших химер, согласно архивам Одержимым, можно получить очень вкусные генные модификации.

Мы развернулись — целеуказание “Пилигримов” выдало еще двух прыгунов поблизости. Первого быстро уничтожила двойка “Бореев”, использовав А-способность гравитационного удара, сбив саранчу с курса, а затем нашинковав в полете “Небесной Карой” — встроенными азур-тахионными копьями, похожими на пронзительные голубые лучи. Оружие ближнего радиуса, для удара ими требовалось приблизиться как минимум на несколько десятков метров, но более эффективное против бронированных врагов. Высокий риск, но нам требовалось экспериментировать, чтобы научиться убивать этих Тварей.

А вот с третьей я приказал немного притормозить. Одна из целей моего присутствие на передовой — не только отражение атаки, но и изучение этих существ. Считалось, что каждой инфицированной особью Ши управляет ксеноцит, в той или иной концентрации находящейся в теле. Но при этом организованный рой способен создать только эффектор Шарда, автономный узел этого ксеноцита, берущий на себя роль матки Бина Ши. Он связывал инфицированных особей примерно таким же образом, как Синяя Птица или Ядро Стеллара — с помощью Узора, который София называла “чужим, зараженным, поглощающим Тьмой”.

И в механизме этой незримой связи я очень хотел разобраться.

Пси-поле, сжатое узким лучом, продиралось сквозь азур-фон неохотно, преодолевая сопротивление вязкой, глушащей восприятие среды. На Земле я свободно раскидывал щупы псионической активности на десятки и даже сотни миль, мог накрыть ментальной аурой область размером с Город. Здесь — я чувствовал себя обитателем суши, оказавшимся на глубине, в толще сжимающей со всех сторон плотной, мутной воды. Можно что-то разглядеть, можно что-то слышать, можно даже плыть — только усилия для этого приходится прикладывать совершенно другие, а прежней остроты чувств — нет. У меня, с тридцать пятым рангом Источника, а что говорить о других Заклинателях? На Черной Луне нас, почти сверхлюдей, мгновенно превратили в полуслепых котят. И это давало понять, как глубока пропасть, отделяющая человека, пусть и с приставкой — А-, от настоящих Азур-Тварей.

Черная химера, отмеченная иконкой на визуальном оверлее, наконец “впрыгнула” в зону досягаемости. Я и раньше пытался сканировать ксеноцит, но безуспешно, ментальное влияние предполагает взаимодействие с разумом, а здесь его не существовало. Не мыслящее, не живое, скорее инструмент, управляемый немыслимым набором алгоритмов, но не механистических или эвристических, а совершенно другой природы.

Но меня интересовала не сущность Тьмы, а кое-что иное. И через несколько секунд я обнаружил струну, щупальце связи, исходящее извне. Бросив “саранчу”, я мысленно сконцентрировался на путеводной нити, которая должна привести к некоему управляющему контуру.

Долго искать не пришлось, потому что тот, кто был на другом конце, почувствовал мою поисковую активность и нашел меня сам. Легкость, с которой это было сделано, неприятно поразила.

На мгновение мы сцепились. Оно, несомненно, было пси-чувствительным и высокоорганизованным, но не существом, а скорее структурой. Механизмом? Нет, неправильное слово, неким тугим узлом, упругим, сжатым клубком А-энергии. Я никогда не сталкивался с подобным. Нечеловеческий голод Ахримана, безумная матрица Прайма, давящая аура Доминанта или пристальный взгляд Даат — другое, совсем другое. Оно не имело мыслей и эмоций, оно было паутиной и пауком одновременно. Абсолютно бездушное и потому ужасающее, оно превосходило по силе любого Заклинателя, и, несомненно, было гораздо сильнее меня.

Мико: Для него придумали подходящее название, Грэй. Несомненно, это эффектор. Эффектор Шарда.

Оно попыталось меня схватить. Локализовать, притянуть мой разум, разрушить его. Я был готов и выскользнул, как мокрый угорь из пальцев рыбака, одновременно с помощью “Азур-Манипуляций” рассекая канал связи. Была надежда, что “саранча”, потеряв влияние эффектора, перестанет быть управляемой, но нет, незримое щупальце срослось мгновенно, по старому следу.

Это ужасно походило на ту азур-паутину, что связывала Инков Стеллара и Ядро, Синюю Птицу и тысячи особей Бина Ши. София называла это Узором, и эффектор, несомненно, пользовался аналогичной системой. Я понял, что уничтожить эти нити, можно только разрушив испускающий их узел — то есть сам эффектор.

И еще понял, что он здесь, где-то близко, а это означало скорую битву. Не стоило питать иллюзий, Первый Легион уже сталкивался с эффекторами, и они были самым страшным, непримиримым врагом на Черной Луне. Одержимые считали их рудиментом, больше не имеющих возможности подключения напрямую к Шарду, но продолжающим выполнять заложенные тысячи лет назад алгоритмы. И уничтожение Инкарнаторов, несомненно, являлось одной из приоритетных задач.

Третью саранчу я уничтожил с помощью Вердикта, копья Прометея, как только Тварь появилась в зоне видимости. “Звездный Луч” сработал отлично, разнеся химеру на куски прямо в воздухе. «Бореи» сделали контрольный заход, сжигая зараженные останки.

Поблизости угроз больше не было. Однако не у всех дела шли также. Согласно донесениям, “Пилигримы” и “Гермесы” засекли семнадцать целей, десять было уже помечены метками “уничтожено”, семь еще находились в работе. С нашей стороны — один “Борей” разбился, Инк выжил, еще два вингера повреждены, один “Гермес” стал объектом атаки А-сущностей, забравшись слишком высоко и больше не отвечал на вызовы — выручать его отправилась специальная поисково-спасательная группа. Плохо, очень плохо!

В Первом Легионе всего шестьдесят вингеров. Двенадцать “Гермесов” и сорок “Бореев”, восемь — уникальных моделей, вроде моего “Аватара Прометея”. Запас летающих Доспехов есть, но он ограничен, мы и так вычерпали до дна все резервы Города и Звезды. Каждая потеря — невосполнима, а мы уже потеряли несколько Инков и пять вингеров. Слишком много, если учесть, что находимся на Черной Луне меньше суток!

— Эффектор здесь, — доложил я, вернувшись к основным силам. Кастор держал Знамя возле Ядра, и рядом сейчас находился весь штаб Первого Легиона. Разрушенная пасть врат в Кратер маячила совсем близко, фигуры Инков исчезали в тоннеле, но ускорить передвижение летающих платформ — невозможно, а через отвесные стены Кратера не смогу перенести их даже я. Требовалось время, а оно таяло.

— Это… точно? — голос Арахны чуть дрогнул, — Точные координаты есть?

— Нет. Я его почувствовал, а не увидел. Скорее всего — он вместе с остальными примерно вот здесь…

Я вызвал трехмерную карту, чтобы отметить точку, но чуть не поперхнулся — примерно в пятидесяти милях от Кратера вспухла целая россыпь алых маркеров. Они активно менялись, двигались, из бесформенного овала превращаясь в несколько ярко выраженных сферических пятен. По оценке нейросети, каждое “пятно” состояло из нескольких сотен сигналов, и их количество увеличивалось на глазах.

— Не видел еще? Новые данные, только приходят, — сказал Кастор, — Сейчас там в основном низшие особи, но постепенно вылезают и твари покрупнее. “Пауки”, “скорпионы”, тьма “саранчи”. Уже рыскают “веспы”. Не знаю, сколько еще провисит “Пилигрим”.

— Они явно разделяются на несколько частей, — заметил я.

— Это так называемое боевое роение, — ответил Каннибал, — Ши часто так делают: дробятся на несколько, до десятка отдельных групп и атакуют с разных сторон. Если принять бой на открытой местности — это верная смерть.

— Каждая такая группа — мини-рой, — дополнила Арахна, — Со всеми вытекающими. Уничтожить его не так-то просто. Все они действуют как сеть, абсолютно синхронно. Скажу сразу, Первый Легион не нашел против них стопроцентно эффективной тактики.

Я, как и Кастор, изучал боевые журналы Одержимых и представлял, о чем она говорит. Да, война с инфицированными Ши представляла серьезную проблему. Укрепленные форпосты были созданы в том числе как ответ: зачастую разгромить рой удавалось только заманив его под сверхтяжелое вооружение, используя абсолют-оружие или орбитальные удары. Нанести химерам поражение в поле смог лишь Зигфрид, причем дважды, но для этого потребовалась поддержка кораблей Звездного Флота и предельное напряжение сил Первого Легиона, гораздо более многочисленного, чем мы.

— Знаю. Эффективной тактикой было бы уничтожить эти рои по отдельности, быстрой массированной атакой с воздуха, — проворчал Кастор, — Но мы не настолько мобильны, и, главное, привязаны к Ядру.

— Да, его сохранение — наша главная задача, — кивнул я, — Что ты предлагаешь, Кастор?

— Вариантов немного. Первый: мы можем укрепиться вокруг “Экстерменацио”, удерживать внешний рубеж цирка и постепенно перемолоть их всех под стенами.

— Этот рой уже уничтожил Кратер один раз, — ответил я, — Ты видел наше донесение? Трактор действовал точно так, как ты предлагаешь. Им это не помогло, а там были Инки высоких эволюций!

— Нас в десять раз больше, Грэй, — проворчал Кастор, — И мы готовились… Но будут большие потери, и возможны прорывы — мы ведь до сих пор точно не знаем количество и конкретные возможности врага. Второй вариант — нанести орбитальный удар со Звезды, когда они вылезут из экстрамерности полностью…

— «Абсолютом»? — переспросил я, — Очень близко. Может задеть нас. С нами, помимо тысячи Инков, Ядро Стеллара, не забывай.

— Почти нет риска, Грэй! — вмешалась Арахна, — Смотри!

Она изменила карту, превратив ее в трехмерную проекцию. Вспыхнула алая точка, начал расти концентрический красный круг — зона тахионного поражения «Абсолюта». Он залил всю область, сейчас занятую роящимися маркерами Ши, и достиг Кратера, но не пересек кольцевой цирк внешних стен, обтекая их с двух сторон. Я, кажется, понял, что она имела в виду — скальные кручи Кратера высотой от пятисот до тысячи ярдов, они состоят из измененной материи Черной Луны, и способны поглотить враждебное излучение.

— Да, формально мы в зоне поражения, — сказала Арахна, — Но, согласно моим расчетам, ударная волна дойдет слабая, она не разрушит стены, а тахионное излучение поглотит измененная материя.

Она показала на неприступные скальные кручи Кратера, от пятисот до семисот ярдов на всем протяжении лунного цирка и с явной усмешкой добавила:

— Все, что может нас убить, пройдет намного выше. Для гарантии спрячем Ядро и Инков внутрь «Экстерменацио», наглухо задраим корпус, а сами залезем в экстрамерности. Если ты помнишь, даже прямой удар «Абсолюта» по Городу не уничтожил Ядро и не повредил Осколок, а там слой поверхности был поменьше.

— Должно сработать, — подтвердил Кастор, — Очень важно правильно подгадать время удара, чтобы они все, включая эффектора, вылезли из своих нор, но еще не попали во внутреннее кольцо Кратера.

Мико мгновенно проделала расчет. Не очень хороший для нас результат — с учетом времени движения до «Экстерменацио», рассчитываемой по самой медленной единице нашего конвоя, погрузки и размещения, нам требовалось как минимум два-три часа. Тогда как самые быстрые особи вроде «весп» и «саранчи» могли достичь Кратера уже через тридцать минут, а основной массе требовался час-полтора, не более.

Мы не успевали. Проигрывали больше часа, но на самом деле — скорее всего больше.

— Да, Грэй, все верно, — жестко подтвердил Кастор, — Чтобы мы все успели уйти внутрь, кому-то придется остаться снаружи и удерживать врата.

Отправить