§10. Жестовая диалектология: русские жесты в метрополии и диаспоре

Телесные знаки и категории, особенно те, что свойственны носителям данной культуры, живущим вне центра или ойкумены, до настоящего времени проходят мимо рефлексии исследователей, интересующихся исключительно языковой коммуникацией. И сказанное относится к представителям не только русской, но и других культур. Между тем реконструкция этого коммуникативного и семантически богатого слоя лексики и грамматики может привести к важным и неожиданным результатам. Так, насколько нам известно, никогда еще не изучались норма и вариативность невербальных знаков у людей разных культур, живущих соответственно в метрополии и диаспоре. В данном разделе пойдет речь о соотношении нормы и вариантов в пределах русского языка жестов, то есть о, так сказать, жестовой диалектологии или скорее жестовых региональных вариантах.

Жестовое поведение людей, как и их речевое поведение, меняется в пространстве, во времени, а также под действием изменяющихся социальных, экономических и культурных условий, ср. рефлексию этого поведения в примере, помещенном выше в эпиграфе.

Хотя считается, что язык русских жестов занимает промежуточное положение между высококинетическими и низкокинетическими культурами, можно показать, что в целом ряде регионов вне пределов центра России он серьезно трансформируется под давлением доминирующей культуры. При этом он переходит то в одну, то в другую полярную сторону. Вследствие таких переходов нередко возникают либо вариативные жестовые формы, либо новые значения старых, нормативно признаваемых жестов.

Начнем с региональных вариантов, свойственных русской диаспоре в Казахстане. Невербальную культуру казахов объединяет с русской целый ряд общих жестов. Это указательные и многие экспрессивные симптоматические жесты, например жесты радости и печали, это также многие позы — все они присущи обоим языкам тела. Но есть и типично казахские уникальные жесты, лексикографически трудно определимые, которые характерны также для тех русских людей, главным образом пожилых женщин, которые живут в казахской среде. Мы имеем в виду описанные ранее (раздел 3.4.2. гл. IV т. 1) знаки бетiм-ай и бетiм-шымшу — «проводить пальцем по щеке» и «ущипнуть себя за щеку».

Вот пример, сконструированный одной русской лингвисткой, которая уже долгое время живет в казахской семье в городе Кокчетаве (Кокшетау, Казахстан). В этом примере представлено употребление жеста бетiм-шымшу, и щека выступает как место его реализации: «Как ты можешь говорить такое!» — сказала мать, ущипнув себя за щеку. Отметим, что данный жест, как и его русские формальные (но не смысловые!) аналоги в виде жестов наказания и ласки, называются по-русски все одинаково: ущипнуть за щеку.

Остается проблемой, к какому именно языку принадлежат все эти жесты ущипнуть за щеку. Некоторые русские, живущие в Казахстане, считают, что это их родные жесты, но, видимо, приобретшие — под воздействием доминантного языка — новое значение. Другие полагают, что тут, говоря научным языком, имеет место межкультурная омонимия, то есть что жест — казахский, а русские его заимствовали и просто перевели как ущипнуть за щеку или назвали так по способу и месту его исполнения.

Жест ущипнуть за щеку имеет и другое значение, когда берут за щеку не себя, а адресата. Этот жест, в норме выражая расположение и ласку по отношению к адресату, носит шутливый и несколько игривый характер, о чем говорят следующие примеры:

(1169) Ты вот, такой-сякой, — она шутливо ущипнула его за щеку, — ты ведь совершенно мной не интересуешься! (Т. Тронина. Фата из дождя);

(1170) Тот склонился к своему сыну и ласково ущипнул его за щеку (В. Ян. Чингиз-хан);

(1171) Нет, ущипнула за щеку: «Малявочка ты эдакая!» (Ф. Достоевский. Преступление и наказание).

Русский нормативный жест ущипнуть за щеку в подавляющем большинстве случаев употребления, как и его квазисиноним потрепать по щеке (у жеста бетiм-шымшу, насколько нам известно, таких синонимичных жестов в казахском языке тела нет), предполагает более высокое положение жестикулирующего по сравнению с положением адресата. Не случайно этот жест ласки часто применяется взрослыми по отношению к детям, что совсем не свойственно жесту бетiм-шымшу. Между тем, судя по данным Национального корпуса русского языка, выражение ущипнуть за щеку становится более редким в XX веке: большинство представленных в корпусе примеров относятся к XIX веку и только совсем немногие — ко второй половине XX и началу XXI века.

Приведем еще один пример. В русском языке жестов есть жест хлопнуть (ударить) себя ладонью по бедру или — как вариант — ладонями по бедрам. Последний вариант жеста — простонародный. Он широко распространен, например, в Сибири, точнее в Кемерове и Кемеровской области, в частности, одному из авторов доводилось видеть его на западе от Кемерова в Ленинске-Кузнецком и на юге в 20 км от Кемерова, в райцентре Белово. Жест применяется также мужчинами крупного поселка городского типа Кедровка, расположенного на реке Каменка, примерно в 30 км на север от Кемерова.

Жест хлопнуть (ударить) себя ладонью по бедру выражает разные эмоции, такие как (а) радость, (б) удивление, (в) недовольство и даже (г) возмущение. Кроме того, он передает рациональные идеи, например (д) решимость сделать сейчас нечто. Однако жест с такой же формой есть и в казахском телесном коде (Нарожная 2010). Он носит название санын согу (ударить ладонью по бедру) и, по сделанному В. Д. Нарожной наблюдению — здесь мы процитируем ее толкование, к сожалению, плохо дифференцированное, — «имеет значение ‘сожалеть, горько сожалеть, страдать от чего-либо, раскаиваться, гневаться’. Жест выражает эмоцию гнева и страдания». О существовании казахского варианта, аналогичного русскому варианту, когда жест исполняется сразу двумя руками, в цитируемой выше работе ничего не говорится.

Интересна ситуация, связанная с невербальным языком группы евреев, иммигрировавших сначала в Израиль, а затем — через какое-то время — в Северную Америку. Последнее заметно уже по одному тому, насколько широко эти люди пользуются в Америке типичным израильским жестом рэга (его форма: первые три пальца руки сложены в щепоть). Рэга — это жест с общим значением ‘подожди чуть-чуть, минуточку’ Он весьма употребителен в среде русского населения в Израиле, но совершенно не принят в России.

Есть региональные особенности и в осуществлении русскими людьми актов невербального приветствия и прощания (об этих актах шла речь в §8 гл. V). В качестве примера укажем на частые приветственные и прощальные похлопывания по плечу, а также на дружеские мужские объятия, совершаемые русскими мужчинами, живущими в Грузии и Армении. И те и другие жесты относятся к ядерным элементам языков тела этих этносов.

И последний пример. В свое время Джоэл Шерзер подробно проанализировал бразильский жест, имеющий форму, аналогичную форме жеста поднятый вверх большой палец (Sherzer 1991). Бразильский вариант, по утверждению Шерзера, имеет максимально широкий репертуар значений, а именно их 7, из которых в Москве и других городах России активно реализуются лишь 2–3. Инвариантом для этих значений является высокая оценка какого-либо лица или события, а отличаются значения компонентами, во многом определяемыми ситуациями употребления жеста. Мы имеем здесь в виду значение (а) ‘прекрасно, здорово, и я восхищен (испытываю большую радость) увиденным’, при реализации которого жест может выступать как вместе с речью, так и без нее. Еще одно значение жеста — это (б) ‘очень хорошо, отлично’. Обычно оно реализуется без речевого сопровождения в ответах на вопросы типа Тебе понравилось в Испании? или Как дела? Человек в ответ поднимает вверх большой палец. Относительно редко та же жестовая форма используется для демонстрации того, что (в) жестикулирующий понял адресованное ему ранее сообщение и положительно оценил либо саму полученную информацию, либо такое поведение собеседника.

Между тем в русской диаспоре Филадельфии, среди, так сказать, латино, активно используется еще одна жестовая лексема из списка Шерзера с той же формой. Эта лексема употребляется как знак, поддерживающий коммуникативное взаимодействие, и сопровождает уже не ответную, а инициальную, иллокутивно независимую реплику, как бы задавая молчаливый вопрос с гипотезой типа Как дела, хорошо?

Вот некий человек из этой русской диаспоры приветствует другого, тоже русского, словами Здравствуйте, поднимая вверх большой палец. Глаза жестикулирующего смотрят на адресата вопросительно, и за взглядом угадывается очевидное желание узнать, как дела, то есть приветствие явно не формальное. Видимо, жестикулирующий уже знал что-то про второго и этим жестом как бы спрашивает «Все ли в порядке с тем, о чем мы тогда говорили (о чем я знаю, о том, что прочел, и т. п.)?»

А бывает и так, что человек при встрече просто поднимает большой палец, как бы спрашивая адресата что-то вроде Все в порядке, все ОК? И на это адресат либо молча, либо со словами типа Нормально, ОК тоже поднимает вверх большой палец. Такого рода коммуникативные ситуации Г. Е. Крейдлин наблюдал в Америке лично, и американские студенты и некоторые коллеги-лингвисты из среды русских эмигрантов сказали, что этот жест в латиноамериканской среде высокочастотен.