Глава 15

Ефремов взял в руки сердечко, повертел и недоуменно спросил:

— С чего ты взял, Елисеев, что это маяк? Фигня какая-то девочковая.

— С того, Дмитрий Максимович, что это именно он.

— Он даже не фонит.

— Хорошо заэкранированный, низкоэнергетический.

Понимания в глазах генерала не прибавилось, зато скепсис возрос. Я только тут сообразил, что маяк был сделан по методике моего мира и обнаружился тоже только моим заклинанием. Указывало ли это на то, что к его изготовлению приложил руку сам Накрех? А фиг его знает. Технология не из самых сложных, можно сказать, на поверхности лежит, так что вполне могли додуматься. Но для Ефремова пришлось проявить начинку, чтобы он наконец перестал сомневаться и занялся делом.

— Твою ж мать, — экспрессивно сказал генерал. — Это ж сколько такого незамеченным пронести можно?

— Смотреть нужно. Возможно, ряд датчиков на это среагируют.

— Но не у Лазаревых. А у них должна быть проверка на уровне.

— Это же комната Андрея? Вряд ли его тщательно проверяли.

— Думаешь, он такой талантливый, что пытался настроить портал из школы? — скептически хмыкнул Ефремов.

Я поставил защиту от прослушивания и сказал:

— Думаю, что все намного хуже, чем вам кажется, Дмитрий Максимович. Портал планировали не сюда. Маяк должен был быть в другом месте. В комнате Светланы Тумановой в «Крыльях».

Ефремов посерьезнел и вытер вспотевший лоб. Платок у него был большой, в крупную красно-синюю клетку, которая наверняка выполняла еще и отвлекающую функцию, потому что однозначно притягивала взгляд своей несуразностью. Почему-то я был раньше уверен, что у Императорской гвардии и носовые платки форменные. Или хотя бы в цветах правящего дома. Хотя с цветами я, конечно, погорячился: сморкаться в такой — однозначно нарываться на иск по оскорблению короны.

— Так, Елисеев, теперь поподробнее, с чего ты это взял.

— С того, что Сысоев подарил Ермолиной игрушку-брелок в виде медвежонка, у которого на шее висит точно такая же хрень. Но не маяк, а просто украшение. Уверен, его собирались заменить на маячок, когда примелькается. Иначе смысла не вижу делать в точности такой же. Как вы понимаете, это всего лишь мое предположение, основанное на косвенных уликах. Но уверен, что Андрей Лазарев подтвердит, что Сысоев во всем этом участвует.

— А определить, откуда и куда был портал, ты сможешь?

— Нет конечно, Дмитрий Максимович — я невольно улыбнулся от такой веры в мои силы. — Столько времени прошло, что следы еле-еле угадываются, а уж куда эти следы ведут, вам бы даже мой учитель не сказал.

— Уверен? — разочарованно выдохнул Ефремов.

— Абсолютно. Здесь не на что опереться, чтобы вытащить координаты даже приблизительно. Возможно, даже сразу после срабатывания было не подхватить, если телепорт был с затиранием.

Ефремов скривил рожу, как будто я был обязан ему по полочкам разложить и сейчас показывал свою глубокую некомпетентность. Как по мне, он благодарен должен быть, что я ему хотя бы на следы указал. Но благодарность — это не про Ефремова.

— Слава, ты что-нибудь обнаружил? — Лазарев-старший, вошедший в комнату, вклинился в наш разговор. — Происшествие само по себе ужасное, но хотелось бы быть уверенным, что это несчастный случай.

Я убрал защиту и подтвердил:

— Это несчастный случай.

— Елисеев, ты мне только что втирал другое! — возмутился Ефремов.

— Разве, Дмитрий Максимович? Валерию Дмитриевну не собирались убивать. Скорее всего, она неудачно упала, когда на нее бросили паралич. И вообще, как мне кажется, стоит обсудить все за закрытыми дверями, без лишних ушей. А чтобы выяснить подробности, нужно опросить Андрея.

— Андрей Кириллович, обеспечьте кабинет и явку внука.

Ефремов так поглядел на Лазарева, как будто прикидывал, не замешаны ли остальные и не пора ли вызывать наряд, чтобы всю верхушку клана скрутили. Он держал сердечко, как будто оно было миной замедленного действия и могло взорваться прямо у него в руках.

— Подождите. — Лазарев побледнел. — То есть Андрей замешан в смерти матери?

— Андрей Кириллович, это был несчастный случай, — с нажимом повторил я. — Виноваты те, кто его использовал.

— А кто использовал, мы сейчас узнаем. Пойдемте, — скомандовал Ефремов. — Хорошо бы его одного допросить, но…

— Вы не имеете права, — сразу понял его Лазарев. — Только в моем присутствии или присутствии Кирилла. Точнее, в присутствии обоих. А Слава?..

Похоже, Лазареву очень не хотелось сталкивать внуков, но от его желания больше ничего не зависело.

— Елисеев мне нужен, — отрезал Ефремов. — Он мой ученик. В будущем планирует в Императорскую гвардию пойти.

— Разве? — усмехнулся я.

— Елисеев, ты уже почетный гвардеец, а станешь действующим, — невозмутимо ответил Ефремов. — Не гонять же занятых людей за тобой, если что придется уточнять?

— Понимаете, Дмитрий Максимович, Андрей и Ярослав не очень ладят между собой, поэтому лишний раз не хотелось бы их стравливать.

— Рассадим по разным углам, — отрезал Ефремов. — Андрей Кириллович, вопрос слишком серьезный, тут не до щепетильности.

Провели нас в кабинет, скорее всего, старшего Лазарева, но за стол уселся Ефремов. Разложил записывающие артефакты и бумагу, а в кулаке, который он не разжимал, наверняка находился артефакт, реагирующий на ложь. Принесли дополнительные стулья, а вот Кирилла и Андрея пришлось подождать.

Нам принесли чай, и Ефремов грустно пил уже вторую чашку. Почему грустно? Потому что ему был предложен широкий выбор из напитков, куда входил коньяк, но от последнего генерал мужественно отказался, посчитав это либо взяткой, либо попыткой воздействия на следователя. Но настроение этот отказ ему попортил.

Но наконец подтянулись и Лазаревы. Судя по тому что у Андрея были красные глаза, пришлось его успокаивать. Но выглядели все Лазаревы достаточно собранными.

— Прежде чем мы начнем разговор, я хочу услышать от вас стандартную клятву в том, что ничего из услышанного здесь не будет передано вами третьим лицам, — необычайно скучным голосом протянул Ефремов. — Клятва должна быть принесена всеми, в том числе Андреем Лазаревым.

— Он несовершеннолетний, — напомнил Кирилл.

Почему-то меня это ужасно разозлило. Вспомнилось, как они со старшим Лазаревым несколько раз пытались меня подставить, ничуть не переживая о том, что я младше их наследника на целый год. Иррациональная обида, если подумать: я не считал их родственниками, да и был не совсем Ярославом Елисеевым. И все же после всех уверений лазаревских, что они не делают различий между внуками, наблюдать это отсутствие различий было неприятно.

— В данном случае ответственность будет нести по полной. Сегодня только от его ответов зависит, останется ли он на свободе, — сухо ответил Ефремов. — Если он достаточно взрослый, чтобы лезть в заговор против императора, значит, достаточно взрослый, чтобы нести ответственность.

От его слов Андрей Кириллович побелел. Похоже, это было очень серьезное обвинение.

— Вы о чем сейчас? — удивился Андрей. — Я ни в каком заговоре не участвую.

— Клятва, — напомнил Ефремов и посмотрел по очереди на каждого Лазарева. Меня он взглядом не отметил, поскольку я уже дал понять, что клятву от меня можно не ждать и предложил посидеть в гостиной, пока генерал обговорит все с Лазаревыми. С той же Марией Тимофеевной пообщаться будет даже приятно. — Я жду.

— Мне бы не хотелось давать лишних клятв, — сказал Кирилл.

— Поверьте, Кирилл Андреевич, эта — не лишняя. Но если вы не хотите, можете выйти.

Выходить Кирилл хотел еще меньше, чем давать клятву, поэтому поклялся первым, за ним нужную формулу пробормотали его отец и сын. Ефремов удовлетворенно кивнул и сказал:

— Елисеев, поставь защиту от прослушивания, и приступим.

— А почему с него клятву не взяли? — возмутился Андрей, внезапно вспомнивший, что он меня не любит.

— Потому что Елисеев дал клятву раньше, — не моргнув глазом выдал Ефремов. Защиту я поставил до его слов, поэтому он тут же свернул на интересующую его тему и вытащил сердечко: — Вот скажи мне, Андрей, что это такое?

— Подвеска на брелок, — ответил тот.

— Откуда вы ее взяли? — сразу вмешался в разговор Лазарев-старший.

— Вытащили из ящика письменного стола вашего внука.

— Тому были свидетели? Я ни на что не намекаю, но мне кажется, вы нас собираетесь подставить.

— Да бросьте, Андрей Кириллович, — раздраженно ответил генерал. — Вы себя сами подставили. Точнее, внук ваш постарался. Хотя Елисеев почему-то уверен, что Андрей ни при чем и его подставили. Вот мы сейчас и разберемся, подставили или он самостоятельно влез в это дерьмо по уши.

— Но это всего лишь подвеска на брелок, — испуганно сказал Андрей. — Я ее проверял на магию, там ничего нет.

— В самом деле, — подтвердил Кирилл после короткого сканирования. — Это не магическая штучка. Не вижу причины для столь пристального внимания к подобной ерунде.

— Это портальный маяк, — важно ответил Ефремов. — Настолько высокотехнологичный, что вы этого не можете обнаружить. Но тот, кто давал Андрею этот маяк, прекрасно знал, что дает, и рассчитывал, что Андрей пронесет этот маяк в «Крылья» и тот окажется в комнате Светланы Тумановой.

— Вы несете какую-то нелогичную чушь, — холодно сказал Кирилл. — Меня никто не убедит даже в том, что это маяк, а уж остальные ваши выкладки вообще не выдерживают никакой критики.

— Елисеев, прояви, — скомандовал Ефремов с видом мученика, которому приходится объяснять элементарные вещи идиотам.

Я проявил вложенные заклинания, и Лазаревы убедились, что перед ними действительно маяк.

— Вчера ночью по этому маяку неустановленное лицо или лица проникло в ваш дом, — добил их Ефремов. — Валерия Дмитриевна, скорее всего, услышала, что кто-то есть в комнате сына, и решила проверить. Злоумышленник отправил в нее паралич и ушел порталом.

Старшие Лазаревы переглянулись, младший упорно смотрел в пол и выглядел так, как будто собирался разреветься. Возможно, дошло, что его мать погибла из-за его глупости.

— То есть она упала на стол под параличом? — уточнил Лазарев-старший.

— Именно, — довольно подтвердил Ефремов. — Злоумышленник не планировал ее убивать. Он вообще не собирался привлекать внимания. Наверняка обнаружил, что попал не туда, куда хотел, и собирался уйти. И мы возвращаемся опять к тому, кто дал этот портальный маяк вашему внуку.

— Сысоев, — глухо сказал Андрей.

— Но мы не враждуем с Сысоевыми, — сказал Андрей Кириллович.

— Не враждовали, — поправил его Кирилл. — Потому что вторжение в наш дом и убийство моей жены им с рук не сойдет. Они первыми объявили нам войну.

— Но это не так, — поморщился Андрей. — Я не должен был оставлять подвеску здесь, мы договаривались, что я пронесу ее в школу.

— Почему ты?

— Потому что Сысоева очень тщательно обыскивали, и он боялся… — тут Андрей замолк, сообразив, что приятель его знатно подставил.

— Что маяк обнаружат, — закончил за него Кирилл. — Андрей, в твоем возрасте пора задумываться о последствиях того, что ты делаешь. Если Сысоев был уверен, что у него будут неприятности при попытке пронести какой-то предмет в школу, помогая ему, ты автоматически принимаешь эти неприятности на себя.

— Сысоев говорил, что неприятности будут только у него. — Андрей, не глядя, кивнул в мою сторону.

— И как? — спросил Ефремов. — У кого теперь неприятности? И это мы еще вскрыли заговор в самом начале. На стадии планирования покушения на великую княжну. Представьте, что было бы, если бы оно состоялось.

— Не вижу связи между маяком и покушением, — заметил Кирилл.

— Я бы вам ответил господин Лазарев, что достаточно того, что ее видит Императорская гвардия, — издевательски ответил Ефремов. — Но так и быть, укажу на очевидное. Вот эту подвеску планировали пронести в школу и заменить ею точно такую же на брелоке у Ермолиной, которая проживает в одной комнате с Тумановой. Дальше продолжать?

— Это ваши предположения, — бросил Кирилл. — Возможно, не имеющие ничего общего с действительностью. Дети могли запланировать шутку, пусть злую, но шутку.

Судя по его виду, он не особо верил в то, что говорил, и сейчас пытался выгородить сына по максимуму, чтобы тот не попал под следствие за покушение, к чему все шло.

— Мы проверим, — важно сказал Ефремов. — Как вы думаете, что случилось бы, пронеси ваш сын подвеску в школу?

— Зная Ярослава, я бы предположил, что маяк в любом случае не оказался бы в одной комнате с Тумановой, — неожиданно ответил Кирилл. — А те, кто по нему перешли бы в школу, наверняка застряли бы в ловушках, которыми так любит себя окружать Ярослав.

— Вы сейчас договоритесь до того, что выяснится, что Андрей действовал в команде с Ярославом и пытался помочь арестовать преступников, — недовольно буркнул Ефремов.

— А разве не так? Он принесет подвеску в школу и передаст Сысоеву. Вы сможете арестовать всех, кто перейдет по маяку, а с нашей семьи будут сняты все обвинения. Вы же понимаете, что моего сына использовали втемную? И что в результате пострадала наша семья?

 

Интерлюдия 10

Маг, который неосторожно вломился к Лазаревым ночью, до утра весь издергался. Он был уверен, что не наследил, но поди объясни это главарю. Тот, если сказал, что снимет голову в случае неудачи, значит, снимет. Заканчивать как Воронцов магу не хотелось, поэтому он отрапортовал, что оказался в доме Сысоевых и никто его не заметил. Главарь поверил или сделал вид, что поверил, но утренних новостей неудачливый маг ждал с содроганием.

Валерия Лазарева — истеричная дама, которая раздует маленькое ночное происшествие и устроит из него полноценное вторжение недружественной клановой дружины. Маг очень надеялся именно на эту способность Лазаревой к преувеличению, тогда куда легче будет откреститься от своего перемещения в дом Лазаревых и списать потрясение Валерии на какие-нибудь межклановые дрязги.

Но действительность оказалась куда приятнее. Лазарева умерла, никому ничего не успев рассказать, а новостные порталы сплошь и рядом пестрели заголовками о несчастном случае. Некоторые слово «несчастный» брали в кавычки и намекали на причастность самой семьи. Но так тонко намекали, что привлечь их за ложь было бы достаточно проблематично. Но других намеков на необычность случившегося не было, сколько маг ни вчитывался.

Радовался он ровно до того момента, когда главарь ему позвонил и потребовал срочно явиться. Маг пристроил на шею самый мощный из ментальных артефактов, потренировал перед зеркалом уверенность в собственных силах и отправился на встречу.

— Что-то случилось? — невозмутимо спросил он сразу, как поздоровался.

— Случилось. У Лазаревых. — Главарь вперил в собеседника немигающий, прямо-таки змеиный взгляд, и прошипел: — Подозрительно, что это случилось в ту же ночь, когда вы проверяли портал, не находите?

— Читал в новостях. Но связи не вижу, — не моргнув глазом ответил маг. — У Валерии Лазаревой какие-то проблемы внутри семьи были, ее даже не выпускали из дома, так что у Сысоевых ее в принципе быть не могло.

Главарь молчал, поэтому маг невольно принялся оправдываться:

— Вы меня в чем-то подозреваете? Я бы еще понял, если бы там было убийство, но даже Императорская гвардия не нашла, к чему придраться, поэтому везде пишут о несчастном случае.

— Ефремов вызвал туда Елисеева.

— А вы чего хотите? Валерия — племянница императора, а Елисеев нынче у того в авторитете. Между прочим, совершенно непонятно почему. Ходят слухи типа Елисеев — ученик друида. Только того друида никто не видел.

Глаз главаря нервно дернулся, и маг сразу заткнулся. Он, как никто другой, понимал, что ходит сейчас по тонкому льду и может вообще не выйти из кабинета, если себя выдаст.

— А у Сысоевых вас никто не видел?

— Разумеется, нет. Я же всегда активирую отвод глаз перед тем, как шагнуть в телепорт. Но и без этого меня бы там никто не заметил, потому что была ночь и все спали.

— И все равно мне не нравится это происшествие с Валерией.

Главарь наконец перестал сверлить взглядом собеседника, но говорил все также жестко.

— Нам от него ни холодно ни жарко — заметил приободрившийся маг. — Разве что запустить слух, что она была убита? Клин между императором и преданными ему кланами вбивать можно и нужно.

 

Интерлюдия 11

Маг не обольщался. Наказания он избежал, но если его посещение лазаревского особняка зафиксировали, то ждущие впереди неприятности куда круче тех, с которыми ему удалось разминуться. Поэтому прежде, чем на что-то решиться, он собрался пообщаться с Сысоевым лично и выяснить, что говорил его приятель о смерти матери.

Главе он пообещал узнать, когда Сысоев планирует пронести маяк в школу, и стоило наступить субботе, как маг принялся под отводом глаз вертеться у проходной в ожидании Сысоева, а едва тот появился снаружи и стал доступен для связи, позвонил и назначил встречу. Как магу ни хотелось выяснить все и сразу, но он ни на секунду не забывал о том, что в самом плохом случае при неосторожном немедленном контакте его ждал арест. Сысоев встревоженным не выглядел, но он такой болван, что проблему под собственным носом не разглядит. Как его только в «Крыльях» терпят? Он же одним своим присутствием дискредитирует школу по всем пунктам. Ладно, его раньше отец защищал, но теперь-то, когда Сысоев-старший сам нуждается в защите логично было бы расстаться с младшим.

Маг понаблюдал еще немного, но никакой подозрительной активности не заметил. Дождался Лазарева. Тот выглядел пришибленным, но это неудивительно для парня, недавно потерявшего мать. Елисеевские тоже появились. Первым вышел Ярослав, и вот тут-то маг впервые напрягся, потому что парень посмотрел прямо на него, как будто не было никакого отвода глаз. Маг невольно попятился и выдохнул, только когда завернул за угол. Ну и жизнь пошла в последнее время. Сплошная нервотрепка. Хотел возвыситься, показать свою полезность — и чуть не провалил дело. Он, как никто другой, понимал покойного Воронцова — ему тоже захотелось убрать Елисеева.

Вечером в клубе магу наконец удалось переговорить с Сысоевым. Место для разговора было выбрано так себе — одна из кабинок в мужском туалете, зато оба прошли туда незамеченными, а после установки защитного полога остались еще и непрослушанными.

— Почему не выполнил договор? — прошипел маг.

— Вы ж в курсе, что я через Лазарева хотел? Этот малахольный не пронес, дома забыл. Обещал после выходных. Но тут фиг его знает. У него ж мамахен померла. Может и забыть. Он вообще сейчас в неадеквате.

— От чего померла? — делано равнодушно спросил маг.

— Голову разбила вроде, — не менее равнодушно ответил Сысоев.

— Сама? Не слишком правдоподобно звучит.

— С чего бы? Она прибухивала, — уверенно сказал Сысоев. — Лазаревы это пытались скрыть, даже под домашний арест посадили. Наклюкалась поди и навернулась. В то, что папахен Лазарева ее грохнул, не верю.

— А что, и такие слухи ходят? — показал легкую заинтересованность маг.

— Да чего только не болтают. — Сысоев зевнул. — Лазарев, конечно, не подтвердит. Он скрытный, сволочь, и необщительный. Я его только на ненависти к Елисееву подловил.

— Скрытный — это хорошо. Не проболтается, когда все случится.

Про помощников Сысоева главарь ничего не говорит. Может, их и не станут убирать по завершении операции. Потому что что они знают? Да ничего. А Сысоев точно ничего никому не расскажет. Нет, сказать, что главарь чрезмерно любил радикальные решения, было нельзя, но в этом случае подчищение хвостов было вынужденной мерой: слишком многих уже видел Сысоев, который был уверен, что принадлежит к верхушке заговорщиков. На деле, все, кроме него, понимали, что он всего лишь расходный материал, ибо кто будет беспокоится об обмельчавшем клане неудачников?

— Точняк, — согласился Сысоев. — Зассыт, что клан нагнут. Это нам уже бояться нечего, а с них Тумановы могут много вкусного снять.

Он хищно улыбнулся и показался своему собеседнику похожим на одну из химер Вишневских, в которых от человека уже мало чего оставалось.

— К черту Лазарева. Нам нужно, чтобы ты как-то дал понять, что маяк на месте.

— Сигналку не пронесу, а Лазарева просить… Сами понимаете.

— Значит, нужно без магии. Ровно в шесть часов вечера откроешь любое окно в своем блоке. Точнее, с шести до семи, — спохватился он, вовремя вспомнив, с кем имеет дело. Хорошо, если собеседник не забудет об уговоре сразу, а уж требовать от него точности…

— Так на школе общий купол, через который снаружи не видно, что делается внутри, — снисходительно сказал Сысоев. — Толку от того, что я открою?

— Мальчик, этот общий купол для нас — тьфу, — пренебрежительно ответил маг. — Нашел преграду для наблюдения.

— О, так вы за каждым можете наблюдать? — сообразил Сысоев. — И за Тумановой? Хитро.

Маг важно кивнул, хотя как раз за Тумановой наблюдать в елисеевском блоке не могли — там на окнах стояла мудреная дополнительная защита. Возможно, главарь бы с ней разобрался но тот по всякой ерунде не выезжал.

— Но с окном — тухлая идея, — опустил его с небес на землю Сысоев. — Мне его даже открыть не дадут, сто пудов. Я лучше на подоконник стопку учебников положу, все равно они мне нафиг не сдались. Вы учебники увидите?

— Хорошо, пусть будут учебники, — неохотно согласился маг. — Только не затягивай, понял?

Отправить