Глава 9

Глазьев-старший приехал очень быстро. По нему было видно, что спать не ложился, а значит, либо был в курсе затеи сына, либо подозревал о ней. Пропустили в квартиру мы только его одного, без охраны, хотя один из приехавших с ним типчиков рвался внутрь, не желая бросать начальника.

Композиция на лестнице Глазьеву не сильно понравилась, и он сказал:

— Насколько мне помнится, обычно вы задерживаете сразу при входе.

— В этот раз мы решили позволить пройти, чтобы понять, куда они направляются.

— Вот как? Неужели были варианты?

— Разумеется, Егор Дмитриевич, — с тщательно скрываемой насмешкой ответил я. — У нас на первом этаже уникальная стоматологическая установку, которую уже пытались выкрасть. Там же, на первом этаже, есть сейф с ценностями, а на втором этаже из ценностей только мы. На первом этаже ваши не задержались. Следовательно, налицо покушение на главу клана.

— Господи, Ярослав… Кириллович, какое покушение? — Глазьев даже попытался улыбнуться. — Так, дружеская шутка.

— Не припомню, когда мы с Романом Егоровичем стали друзьями.

— Это не помешало вам подшутить над нами… И не один раз…

Глазьев излучал доброжелательность, улыбаясь все сильнее и сильнее. Сэкономить, наверное, надеялся. В этот раз его надежда умрет, даже не расправив крылья.

— Егор Дмитриевич, давайте договоримся, что это была последняя шутка вашего сына в моем направлении, — не поддержал его веселость я. — В противном случае в следующий раз звонить вам не стану, сразу выставлю композицию в нашем парке. Как раз сэкономлю на статуях. Да и вы сэкономите: не придется больше оплачивать дурацкие шутки сына.

— А вы знаете, Ярослав Кириллович, я бы согласился, не будь Роман моим единственным отпрыском. В последнее время он только то и делает, что испытывает мое терпение. — Глазьев неприязненно оглянулся на скульптурную композицию. — Но увы, такого моего решения не поймут, хотя я начинаю опасаться, что мой клан ждет судьба Баженовых.

— Мне кажется, после того как оттуда убрали Склянкина, дела у них должны наладиться.

— Увы, нашего Склянкина никуда не убрать. — Глазьев продолжал улыбаться, но глаза его были злобно-колючими, словно за все, что вытворял его наследник, глава клана назначил виноватым меня. — Ярослав Кириллович, нельзя ли как-нибудь уменьшить запрошенную вами сумму. Не забывайте, мы пошли вам навстречу и вернули Полину Ермолину.

— Что-то вы путаете, Егор Дмитриевич, это мы вам пошли навстречу и забрали одну из сестер Ермолиных, — вмешался Серый, пока я подбирал вежливые слова для ответа этому хитрожопому Глазьеву. — Ярослав еще и согласился пересмотреть договор, исключительно из-за просьбы Лазарева, не хотел расстраивать Андрея Кирилловича. Но смотрю, зря согласился. Не ценит ваш клан уступок, считает слабостью.

— Позвольте, какие же это уступки, когда мы вам целого мага отдали? — возмутился Глазьев.

— Да какой из Полины маг? — пренебрежительно сказал Серый. — Ее и пристроить куда-нибудь к делу будет затруднительно. Я про такое, с которого клану доход будет.

— С ландшафтного дизайна вы много не поимеете, — прищурился Глазьев, показывая нехилую осведомленность во внутренних делах клана.

Вариантов было два: либо Полина проболталась Ане, а та донесла до глазьевской верхушки, либо все наши шаги отслеживаются. Оба варианта для нас были не принципиальны: я позаботился, чтобы клятва не позволила Полине выносить из клана важное, так что про основное обучение она сказать не могла. А следят… Так покажите мне клан, за которым не следят. Все мы под колпаком. То, что Поля будет ходить на занятия, все равно не скрыть, как потом не удастся скрыть ее умение работать с растениями.

— Я верю в гений своего финансового директора, Егор Дмитриевич, — заметил я. — Но давайте вернемся к тому, ради чего вы приехали. Переводите нам деньги и забираете своих людей с наказом никогда больше к нам не лезть. По поводу следующего визита Романа Егоровича я вас предупредил.

Глазьев мазнул по мне ненавидящим взглядом. Не везет мне с этой семейкой. И хотя начали войнушку они, но упорно пытаются назначить ответственным меня.

— Ярослав Кириллович, у вас непомерные аппетиты. Вы наживаетесь на моем несчастье.

— Приструните сына, и мы больше никогда с вами не встретимся по столь печальному поводу.

— Почему печальному? — хохотнул Серый. — Радостному.

Глазьев выразительно его проигнорировал.

— И все же я хотел вас попросить об уменьшении штрафа. Вы и без того нас знатно пощипали.

— Не без причины, Егор Дмитриевич, и не мы это начали, — я не стал скрывать прорывающееся раздражение. — Штраф мы не уменьшим, и не надейтесь, у нас выплаты растут в геометрической прогрессии. Я понимаю, что вы хотели вернуть сразу все, поэтому дали добро на эту акцию, и уверен, что только неотвратимость потерь удержит ваш клан от дальнейших глупостей в мою сторону.

— Роман иной раз бывает очень несговорчив.

— Это проблема вашего клана. Не надо ее перекладывать на наши плечи. В конце концов, мы просим с вас не такую большую сумму.

Серый одобрительно кивал в такт моим словам. Глазьев пытался торговаться, как прижимистая бабка на рынке. И даже то, что наследник единственный, его не останавливало. Не ценил Егор Дмитриевич Романа, судя по тому, сколько за него предлагал, совсем не ценил. Пустая болтовня надоела, я демонстративно зевнул и предложил перенести разговор на утро, а лучше на день, чтобы собеседник успел смириться с потерей суммы, которая ему кажется большой. Роман за это время испортиться не успеет, он даже не заметит, сколько времени прошло.

Глазьев выругался и перевел запрашиваемую сумму. Смотрел он так, словно про себя желал сдохнуть в страшных муках. Причем всем нам: взгляд его останавливался то на мне, то на Сером, то на Постникове. Но мы оказались слишком толстокожими для его взглядов. Серый удовлетворенно подтвердил увеличение нашего счета, и я дезактивировал ловушку.

— Главное — идти тихо, — почти прошипел один из них, заканчивая фразу.

— Вы уже нашумели по самое не балуй! — рявкнул Глазьев, появившись перед ними, как чертик из коробки.

— П-папа? — совершенно по-детски выдавил Роман, оглядываясь и понимая, что опять влип.

Папа экспрессивно выразился в духе, что совершенно непонятно, как у такого умного отца родился такой дебиловатый сын, и высказал предположение, что Романа подменили в колыбели. Говорил он, используя преимущественно непечатную лексику, но общий смысл улавливался не только глазьевскими, но и нами. Роман даже умудрился пару вопросов задать, как будто не до конца понял, что же случилось. Его подручные оказались куда сообразительнее и вовсю шарили по себе, обнаружив, что остались без части экипировки.

— Мы ваши артефакты приберегли, — успокаивающе сообщил им Серый. — У вас будет приоритетное право выкупа.

— Да это грабеж! — возмутился Глазьев-старший. — Вы с меня столько содрали и оказалось, что в эту сумму не входят артефакты.

— Разумеется, не входят, — ничуть не стушевался Серый. — Если входили бы, то получилось бы, что стоимость Романа Егоровича стала отрицательной. А это никак не способствует уважению к клану.

Глазьев дернулся, потом неожиданно бросил: «А, поступайте как знаете. Хотите — выкупайте, не хотите — оставьте все этим. Я — пас», коротко попрощался, резко развернулся и пошел к выходу. Роман проводил его потерянным взглядом мальчика, которому предстоит жесткая порка на конюшне, но за отцом не пошел, задержался и спросил:

— Вы вернете все артефакты?

— Разумеется, мы вернем вам все разрешенные артефакты, Роман Егорович, — насмешливо ответил Постников. — Но у вас же запрещенных при себе не было, не так ли?

— Не было, — торопливо согласился Роман. — Мы законопослушный клан, откуда у нас запрещенка?

— Егор Дмитриевич нас убьет, — тихо сказал один из его подручных. Тот самый, с которого мы сняли гаситель.

— Два раза не убьет, — оптимистично бухнул второй. — Я готов выкупить свои артефакты.

Серый выдвинул его коробку вперед, чтобы тот смог убедиться, что все на месте. Пока он убеждался в обратном. Поскольку на всякий случай изъяли мы один из сохранившихся, чтобы владелец не понял, на что среагировал уничтожившийся.

— Не хватает двух артефактов, — уверенно сказал маг.

— Когда вы поднимались по лестнице, говорили, что у вас что-то рассыпалось, — напомнил Постников.

— Один рассыпался, не два, — бросил мужик и подозрительно уставился. — Прибрали, значит, волховский…

— Какой-какой? — Серый сделал вид, что прочищает пальцем ухо.

— От ведь, — буркнул маг. — Можно подумать, вы Императорской гвардии сдавать запрещенку собрались.

— А разве она была, запрещенка?

— Мужики, не дело это, — вмешался его товарищ, — грабить почти своих.

— Э-э-э, а то, что вы на меня гаситель хотели надеть — это, значит, дело? — возмутился я. — Как говорится, что с боя взято, то свято.

— Так-то так, — вздохнул бывший обладатель волховского артефакта, который рассыпался, развоплотив моего духа. — Но мы-то люди подневольные. А теперь еще и обнищавшие.

Говорил он проникновенно, смотрел жалостливо, а под конец речи еще и глубоко вздохнул. Если бы я собственными ушами не слышал, как он уговаривал Романа вломиться в мою квартиру и взять меня тепленьким со сна, то однозначно бы поверил. Или не поверил: слишком многие вокруг врут. С них сначала клятву взять нужно, а уж потом расспрашивать, чтобы быть уверенным в честном ответе.

— Как все печально, — кивнул я, словно его слова меня проняли. — Ладно, растрогал, отдадим твои артефакты без компенсации, если скажешь, за что отвечает артефакт волхвов.

— Не говори, — бросил Роман с нехорошей ухмылкой. — Я твои артефакты выкуплю. — И мне: — По стандартному тарифу? За треть?

— Да и не говорите, мы и сами разберемся, — равнодушно сказал я. — Деньги ваши. По сравнению с тем, что уже отдал Егор Дмитриевич, артефактные — капля в море.

Роман спал с лица, наверняка подумав, что ему скажет отец за растранжиривание казны. Это я все в клан тяну, а он, как я посмотрю, больше выкладывает, причем на собственные глупости.

— Роман Егорович, стоит ли вам дополнительные клановые деньги тратить? Все равно ведь не вернут, так чего уже… — Бывший владелец волховского артефакта махнул рукой и повернулся ко мне. — Ярослав Кириллович, давайте так, чтобы без обмана. Я вам рассказываю все, что знаю про этот артефакт, а вы возвращаете все наши вещи.

— Все ваши разрешенные, — уточнил я.

В принципе, вариант меня устраивал. Главное для меня сейчас было внушить противникам, что артефакт волхвов у меня, а развалился совсем другой. Но втором месте по важности была информация про артефакт. Деньги же по сравнению с остальным вообще не котировались: сумма, которую бы мы выручили с Глазьевых за артефакты, не так уж велика. Но почему-то в формулировке чувствовался подвох.

— Да понял я, понял, что не вернете, — буркнул маг. — Так как, клятва?

Я кивнул, и мы обменялись клятвами. После чего маг злорадно сказал:

— А знать я ничего не знаю. По случаю достался, без описания. Взял, потому что решил, что рано или поздно замечу, на что реагирует. Тогда и перепродать можно было бы: артефакт с описанием стоит куда дороже, чем такой, что непонятно, за что отвечает. Но видно, не судьба.

И ведь не соврал, паразит.

Роман неприятно расхохотался:

— Ловко ты его! Хоть в чем-то эту сволочь поимели.

Он выудил свои вещи из коробки и сейчас распихивал их по карманам, торопясь убраться.

Расстроился ли я? Ни разу. Теперь эта кампания убеждена, что развалился совсем другой артефакт, а этот мы приберегли для опытов. Дезинформация противников тоже дорого стоит.

— Спасибо за науку, — широко улыбнулся я. — В который раз убедился, что с вашим кланом дела иметь нельзя. Только и думаете, как кого обжулить.

— Вот и держись от нас подальше, — нелогично заключил Роман.

— Что вы, Роман Егорович, — усмехнулся Серый. — Мы к вам не лезем, а вот вы так и норовите нас обогатить. Можно сказать, пора отдельную графу вводить под штрафы от Глазьевых. Вы не стесняйтесь, приходите почаще. У вас же не только деньги остались…

Роман зло покраснел, развернулся и затопал по лестнице вниз, провожаемый насмешливым:

— А я думал, не сдержится, запустит чем-нибудь и опять на штраф попадет. Но не судьба. Ничего, Ярослав, то, что они сэкономили сейчас, скоро будет у нас.

— А что у вас такое было? — заинтересованно спросил бывший владелец волховского артефакта, который, в отличие от Романа, не торопился. — Я про то, отчего мой артефакт рассыпался.

— Я-то вам точно ничего не обязан рассказывать, — усмехнулся я. — Радуйтесь, что сам не рассыпался. В следующий раз так не повезет.

— В следующий раз я к вам не пойду, — буркнул он. — Спасибо, ученый. Этак артефактов не напасешься.

Он почти вежливо пожелал спокойной ночи, и они вместе с ухмыляющимся товарищем покинули нашу территорию.

Двери я за ними закрыл. Ложиться спать уже не было никакого смысла. Поэтому я решил заняться пострадавшей защитой.

— С артефактом глазьевского мага что будем делать? — остановил меня Серый.

— Уничтожим, конечно, — ответил Постников. — Не дай бог всплывет где-нибудь и Глазьевы поймут, какой рассыпался.

— Они все равно не знают, за что он отвечал.

— Деньги небольшие, а риск есть, — присоединился я к Постникову. — Нет уж, как Даниил сказал, так и будет.

И на всякий случай тут же прошелся по артефакту драконьим огнем, после чего его оставалось только смести на бумажку и куда-нибудь высыпать. Серый тоскливо вздохнул и решил поднять настроение чаем.

Я же пошел в лабораторию. Предстояло сделать два артефакта и залить их под завязку маной. Способность подзаряжаться от вражеских заклинаний я поставлю, но сдается мне, в ближайшее время на нас никто не полезет, побоятся украсить собой наш парк.

За работой я провел часа четыре — пока собрал все, пока подогнал, пока откалибровал… Небыстрое это дело, изготовление артефактов, даже если под руками есть все нужное, а схема продумана до мелочей.

Но установить я не успел. Стоило мне выйти из лаборатории, Постников сразу доложил:

— Появился тот тип, ради которого мы сюда приехали. Уже пару кругов сделал, все всматривается в квартиру. Больше никаких наблюдателей не засек. Глазьевские собрались и уехали.

— Я же просил сразу сказать, как появится!

— И? Ты бы бросился к нему навстречу? Все равно пришлось бы сначала изучить, один ли он появился и нет ли у него конкурентов. А так к этому времени я уже проверил, что ничего нет.

— А если он больше сегодня не появится?

— С чего бы? Он точно хочет с тобой поговорить, кружит по району, выходит из-за того угла.

Он указал сторону, откуда появлялся интересующий меня тип, и я решил прогуляться навстречу. Накинул куртку и вышел на улицу, сказав Постникову не лезть под руку. Сейчас его компания только помешала бы. Хотелось закрыть вопрос с этим типом раз и навсегда, а при свидетелях он наверняка не станет откровенничать.

Прогуливаться пришлось недолго: знакомую физиономию, укрытую личиной, я заметил минут через пять. Мужик тоже меня заметил и замер на месте, то ли не в силах поверить свалившейся удаче, то ли от страха, поэтому подходить пришлось мне.

— Добрый день, — сказал я. — Ваша слежка нервирует моего отчима. Он уверен, что вы покушаетесь на его оборудование.

— Я?

— Вы, — подтвердил я. — Ходите здесь, вынюхиваете чего-то. Что вам нужно?

— Ярослав, прошлая наша встреча была неудачной, я вам соврал…

— Я помню.

— Поэтому начну с правды. Я действительно волхв Варсонофий. — Я хмыкнул, и он торопливо продолжил: — Но не тот Варсонофий, что ваш учитель. Мы с ним вообще не знакомы. Мы даже не знали, что где-то наши еще сохранились, понимаешь?

— Не особо.

— Когда твой учитель засветился, обвинили меня в нарушении тайны, — продолжил он. — Нашим-то доказать быстро удалось, что он — не я. Что он из других, неучтенных волхвов. И тогда решили установить с ним контакт. Но его нет, а ты — официальный его ученик — есть. Вот мне и дали еще одно поручение узнать, не нужна ли тебе помощь.

Да, волхвы объявились. Настоящие не абы кто. Но предъявлять такого императору — не уважать ни себя, ни его, ни самих волхвов. Спрашивается, что мне делать с этим дитем природы?

— Уважаемый Варсонофий, согласитесь, что такую беседу нельзя вести на ходу. Приглашаю вас в гости, посидим, попьем чай, подумаем, чем мы можем помочь друг другу.

 

Интерлюдия 3

Мальцев выслушивал доклад Новикова, скривив рот на сторону и потирая подбородок. Не самый хороший признак, но и не самый плохой. Если бы безопаснику пришло в голову расставить привычки патрона по ранжиру, то эта была бы где-то в районе между «нейтрально» и в «бешенстве», причем ближе к «нейтрально».

— Значит, не соврал… — протянул Мальцев. — А я уж, грешным делом, подумал: опять брешет.

— Вряд ли Андрей стал бы вам врать так грубо. Это не в его стиле.

— Все когда-нибудь случается впервые. — Руки Мальцев с подбородка убрал и теперь постукивал пальцами друг о друга, что однозначно уводило его настроение от «нейтрально» ближе к «в бешенстве». — Тем более что такое известие логичней было бы услышать от тебя, Паша, а не от внука. Кто у нас досье на Жданову собирал?

— Будут наказаны, — подобрался Новиков.

— Хорошо, что ничего непоправимого не случилось и мы официально никаких объявлений не сделали. А если бы сделали? Наказать того, кто готовил досье, надо, не спорю. Но с тебя вины не снимаю. Ты знал, насколько для меня важен этот союз, и не проверил.

Новиков мог бы напомнить, что обращал внимание патрона на поведенческие странности Ждановой, но Мальцев славился избирательной памятью: если ему не хотелось вспоминать что-то, он только разозлится, но не признает, что и сам дал маху. Поэтому Новиков продолжил ровным нейтральным голосом:

— Со Ждановой мне в голову не могло прийти, что что-то нечисто. Даже сейчас, когда мы были почти уверены, пришлось долго копать, чтобы выйти на ее поставщика. Шифруется она знатно и ни в одном скандале не засветилась, значит, принимает не так давно и можно зависимость вылечить. Одно из полезных целительских умений.

Новиков вопросительно посмотрел на патрона. Исцеление Ждановой могло бы стать решением. Мальцев скривился.

— Нет, порченая кровь нам не нужна. Разве что женить Андрея на ней, да и обезглавить клан… Не сразу, конечно, а когда внук там пооботрется, покажет себя. Управленец-то он неплохой, если бы не эти постоянные дурацкие загулы. — Мальцев недовольно цыкнул. — А когда станет своим, тогда мы тихо Ждановых уберем. Несчастный случай, все дела. Как думаешь, пойдут ждановские под нашу руку?

— Уверен, нет, — не задумываясь, ответил Новиков. — Всех Ждановых одновременно убрать — никто в несчастный случай не поверит, Императорская гвардия, опять же, заинтересуется. А убрать только папашу Анастасии и ее саму, так власть сразу перейдет к его младшему брату, у которого четверо детей.

— Четверо? — Мальцев скривился. — Да, столько под несчастный случай подвести сложно. Разве инфекция какая?

Он задумался и опять начал тереть подбородок.

— Нет, ну их к дьяволу, этих Ждановых, — махнул он рукой. — Одно дело женить внука на дочери главы сильного клана и получить одаренных внуков и солидное приданое. И другое — женить на наркоманке, от которой нормальных правнуков не получишь. Здесь, даже если увеличат откупные, смысла нет. Жениться на ком попало — вести клан в никуда… А ведь мы со Ждановым переговорить успели, не окончательно, конечно, а так, намеками. До окончательно, слава богу, не дошли, а ведь могли бы, если бы Андрей твою работу не сделал. Что-то у тебя, Паша, косяки за косяками пошли. Причем крупные косяки. Что со Ждановой, что с Елисеевым.

— Его и Лазаревы проверяли, ничего не нашли, — буркнул Новиков. — Как маг он на тот момент ничего из себя не представлял. А волхв — это фактор, который невозможно было учесть.

— С накопителями вы накосячили, — продолжил разбор провинностей Мальцев. — Конкретно накосячили. Если бы не это, был бы Елисеев сейчас под нашей рукой, и все, что он делает сейчас, текло бы к нам в клан. А денежный поток там сейчас хороший.

Он осуждающе посмотрел на Новикова, но тому было что ответить:

— Не пошел бы он под нас, и вы это сами понимаете. С вашим-то знанием людей.

— Выбора не было бы, пошел бы, — не согласился Мальцев. — Но момент был упущен, потому что он показался тебе бесперспективным.

— Лазаревым тоже, — напомнил Новиков.

— Только не надо на них ссылаться. Мы должны идти на шаг впереди Лазаревых. А что получилось? Они сориентировались моментально, и свое с него поимели.

— Он с них тоже хорошо поимел, — усмехнулся Новиков. — Вон какой кусок земли оттяпал.

— Если бы не дура Валерия, выкрутасы которой Лазаревым всегда дорого обходились, ничего бы не оттяпал. — Неожиданно Мальцев пришел в хорошее настроение. — А ведь Лазаревы думали, что поймали птицу удачи за хвост, а в итоге — общипанную ворону, которая не слишком умна и которая привыкла свои хотелки ставить на первое место.

— Зато у нее есть ментал.

— А толку-то? Сын не унаследовал, а больше у них детей нет и, походу, не будет. Не ладит с ней Кирилл.

— Связи все равно остались при Лазаревых.

— Разве что связи. — Мальцев упер голову на руки и пристально посмотрел на своего начальника безопасности. — Тут вот какое дело вырисовалось. Андрей внезапно решил, что может породниться с императором через дочь.

Новиков тактично промолчал, что потенциальная невеста в два раза моложе жениха и вряд ли на него сейчас клюнет. Все-таки Андрей не отличался ничем из того, что привлекает молоденьких девушек если, конечно, они не нацелены на деньги.

— Он обмолвился, а я никак из головы выбросить не могу, — продолжил Мальцев. — Но вот какое дело. Такой союз заманчив, но не получим ли мы вариант Валерии Лазаревой? Императорская семья свои секреты прячет почище Ждановых, не хотелось бы после свадьбы обнаружить, что у жены внука ни магии толком нет, ни умения себя в руках держать. Поэтому рой, Паша, на всю глубину. Облажаешься — будет твоей последней ошибкой, ни на кого не спихнешь. Понял?

Новиков кивнул, прекрасно понимая, что, даже если накосячит не он, а Мальцев, отвечать все равно придется ему.

— Прямо сейчас и начну.

— Прямо сейчас ты мне расскажешь, нет ли чего нового от Елисеевых. У этого поганца прямо чутье на деньги, — недовольно засопел Мальцев. — Я уже даже почти решил за него Дианку отдать, да тут Ванька мне подсуропил с запретом на договоры Елисеевых с другими кланами.

— До двадцатипятилетия Елисеева, — напомнил Новиков.

— За девять с половиной лет много чего может случиться. Одно дело — договор с твердыми намерениями. И другое — устная договоренность, от которой всегда слинять можно. И о которой потом можно сказать, что ее не было. Клятву-то его не заставишь принести. — Мальцев вздохнул. — Так что там у Елисеевых из интересного?

— Сегодня утром у них опять была стычка с Глазьевыми, во время которой Роман Глазьев с подручными попал в елисеевскую ловушку, после чего Глазьевы обеднели на очень большую сумму. Сумма сделки не раскрывается, но я подозреваю, что речь идет даже не о паре миллионов — очень уж глава клана злится.

Мальцев одобрительно закхекал.

— Я ж говорил, Елисеев своего не упустит. Дурак Лазарев, такого внука прошляпил. Был бы Андрей хоть в половину столь ухватист дело бы мы с ним наделали. Но чего нет, того нет. Ещё что интересно есть?

— Есть. Слухи ходят, что они инвалиду, выброшенному от Баженовых, руки вырастили. Но никто из моих его не видел.

— Что значит вырастили? Протезы крутые поставили, что ли?

— Вырастили — значит, вырастили новые.

— Паш, я просил новости, а не сказки, — раздраженно бросил Мальцев. — Новые руки только в сказках выращивают.

— Я почему вам об этих слухах рассказать решил? У Елисеева начальником службы безопасности до Постникова был Замяткин. А у него не было одного глаза, протез стоял. Теперь там стоит глаз точно такой же, как второй.

— Врешь же, — убежденно сказал Мальцев.

— Точно вам говорю. Не протез, не артефакт, настоящий живой глаз. Причем Замяткин им пользуется наравне со вторым. Поэтому я уверен, что слухи в этот раз говорят о том, что есть.

— О как.

— И император захотел у него подготовить личных целителей не просто так. Значит, что-то увидел. Полагаю, лечебница, которую они сейчас строят, будет весьма успешна.

Мальцев зло засопел.

— От ведь сволота Ванька, сам при делах, а мне всю малину обломал. И ведь не согласился нам исключение сделать, хотя я лично просил.

— Если вы так в нем заинтересованы, Диана может попытаться привязать его к себе.

— Да уж попытается… Договор, конечно, понадежней был бы, но приходится работать с тем, что есть. — Он тяжело вздохнул и спросил: — Еще там что интересное есть?

— Обычные подготовительные работы по стройке лечебницы, по восстановлению поместья и парка. Ермолину на курсы садового дизайна отправили.

— Погодь-ка, — оживился Мальцев. — Она же маг?

— Маг, но слабый.

— Знаем мы этих слабых магов. Давай-ка туда кого-нибудь из наших отправь. Тоже несильного мага, но с мозгами. Пусть присмотрится.

 

Интерлюдия 4

Варсонофий ворвался к Верховному волхву сияя, как начищенный пятак.

— Наконец-то, Светлейший! — завопил он прямо с порога. — Наконец-то мне удалось подобраться к Елисееву, который ученик волхва Варсонофия, но не меня, а другого. Такого, в возрасте, с длинными неопрятными патлами.

— Я помню, и кто такой Елисеев, и как выглядит его учитель, — сухо сказал Верховный волхв. — И еще я помню, что давал тебе это поручение очень давно. И вижу, что ты не торопился его выполнить.

Варсонофию, которому не терпелось поделиться результатами встречи, пришлось оправдываться.

— Я же не мог подставить всех наших. Пришлось выжидать, чтобы не попасться на глаза никому ненужному. Проблема в том, что Елисеев сейчас большую часть времени проводит в бывшем поместье Вишневских, а к нему вообще безопасно не подберешься.

— Все равно долго, — недовольно заметил Верховный волхв.

— Да где ж долго? — возмутился Варсонофий. — Как только Елисеев в квартире появился, я с ним сразу связался. Причем так, что посторонние меня не засекли.

О том, что связался не он с Елисеевым, а Елисеев с ним, Варсонофий предпочел умолчать, иначе пришлось бы сказать, что его личина не столь хороша, как полагали остальные. Но до сих пор личины выдерживали все проверки и дали сбой только на Елисееве, и то, скорее всего, из-за того, что он ученик волхва. А значит, это несущественный недостаток.

— Хорошо, предположим, у тебя были веские причины не связываться раньше с Елисеевым, — неприятным голосом сказал Верховный волхв.

— Почему предположим-то? — возмутился Варсонофий. — Я говорю все как есть.

— Потому что тот Варсонофий за время твоего вынужденного бездействия успел засветиться в паре мест.

— Но у ученика он точно не был и никак с ним не связывался. Может, у вас информация либо устаревшая, либо ложная? Мы же знаем, как часто приписывают волхвам то, чего они не делали.

— Хм, — сказал Верховный волхв, — возможно, ты и прав. Вряд ли бы тот Варсонофий не навестил ученика, если бы появился в городе. Но его усиленно ищут как Лазаревы и Мальцевы, так и Императорская гвардия. И все уверены, что он в столице.

— Тогда, возможно, что он не хочет подставлять ученика, поэтому и не показывается? — предположил Варсонофий.

— С его-то умениями? — усмехнулся Верховный волхв. — Я скорее поверю, что Лазаревы и Мальцевы выдают желаемое за действительное. Ладно, рассказывай, о чем договорились с Елисеевым.

— Он просил дать несколько уроков по волховским артефактам, поскольку его учитель этого сделать не успел. Я ответил, что без вашего согласия не могу на такое пойти. Вы, конечно, говорили, что мы должны помочь ученику, оставшемуся без учителя, но я не вправе определять размер этой помощи.

— Он что-то просил еще?

— Нет, кроме этих уроков, ничего. Предупредил, что император хочет с нами пообщаться на предмет возможного сотрудничества.

— Вот как? Император хочет с нами пообщаться? — вспылил Верховный волхв. — Надо же, о нас вспомнили после стольких ужасных лет, когда нас загоняли и уничтожали, как диких зверей. Не будет у нас никаких контактов и помощи Ватарвии, пока у власти стоит потомок тех, кто нас убивал!

Лицо его исказилось от ненависти, но Варсонофий все же заметил:

— Мне кажется, это должны решать все братья. Это возможность перестать прятаться.

— Чтобы нас добили одним ударом? — зло спросил Верховный волхв. — Ты хочешь нас подставить под удар всех? У меня нет доверия к Тумановым.

— Не они управляли страной, когда начались гонения.

— Но они палец о палец не ударили, чтобы прекратить наши убийства. И ничего для нас не сделали, когда пришли к власти. С какой стати мы должны сейчас идти им навстречу? Это наш официальный ответ. Так и скажешь Елисееву, если снова сможешь с ним встретиться. Я понимаю, что это будет теперь нескоро.

— Так это, — Варсонофий смутился. — Я у него телефон взял.

— Боги, с кем приходится работать, — возвел очи горе Верховный волхв. — Зачем нам его номер телефона? Мы не будем ему звонить — это позволит определить, где мы находимся.

— Я не номер взял, а телефон. — Варсонофий вытащил из кармана трубку. — Это устройство целиком артефактное, по нему никто не может отследить местоположение абонента, кроме разве что Елисеева, как создателя. Связаться можно только с ограниченным количеством абонентов, а связь идет через базу в квартире Елисеева.

— Ну-ка, дай сюда, — требовательно протянул руку Верховный и застыл над аппаратом, сканируя его на возможные жучки.

— Действительно, артефактный, — неохотно признал он через некоторое время. — Внутри никакой электроники.

— Я об этом и говорил, — оскорбленно напомнил Варсонофий. — Потому и взял, что ни к одной сотовой компании не прикреплено, а мы всегда можем связаться с Ярославом при необходимости, или он с нами, если появится его учитель. Ведь нашей же целью был выход на другую группу волхвов, не так ли?

— Так, — неохотно признал Верховный, вытащил из сейфа экранирующий артефакт-коробку и засунул туда телефон. — Но пусть пока тут полежит. Братья проверят, чтобы я точно был уверен, что это не пойдет нам во вред. И именно об этом ты должен был подумать, прежде чем тащить непонятные артефакты к нам на базу.

— Я проверил на отсутствие маячков.

— Проверил он, — буркнул Верховный волхв. — Еще скажи, что не нашел. Да будет тебе известно, без маячка в этом артефакте он бы не смог связаться с другими, которые тоже наверняка с маячками.

Он засунул артефакт в сейф, на котором тоже хватало заклинаний, препятствующих поиску, и посчитал, что этого достаточно, чтобы перестать беспокоиться: подсунутый артефакт на момент проверки был неактивен, а значит, ничего никуда не успел передать и теперь не передаст.

— Вы думаете, Елисеев его специально дал, чтобы меня отследить? — вытаращился Варсонофий. — Да он слишком юный, чтобы так сложно интриговать.

— Он может быть пешкой в чужой игре. Скажи, не настаивал ли он на немедленной встрече с императором.

Верховный волхв вперил в подчиненного обвиняющий взгляд.

— Он-то? Нет, он, напротив, сказал, что не советовал бы, но не может не рассказать, что император ищет волхвов для консультации.

— Ага, — Обрадовался Верховный волхв, — значит, та группа волхвов придерживается таких же взглядов, как и мы, и не собирается вмешиваться в дела государства.

— Вы же не знаете, что скажет тот Варсонофий?

— Почему не знаю? Знаю, — уверенно отвечал Верховный. — Это видно по позиции ученика. В таком возрасте он — отражение учителя. Учителя… Да, задачка давать ли Елисееву уроки по нашим артефактам. Вдруг тот Варсонофий на нас рассердится за вмешательство в учебный процесс и не станет сотрудничать?

— Я бы только порадовался, если бы кто-нибудь взял на себя моего нынешнего ученика. Болван болваном, хоть и из правильной семьи и с магией. Не то что Елисеев, по нему сразу видно — перспективный, хоть и не из наших. Сразу стало понятно, почему мой тезка выбрал его в ученики.

— Боги дают каждому правильную ношу, — с намеком сказал Верховный. — Я подумаю над твоими словами, с братьями посоветоваться опять же не мешало бы. Чую, сгущаются над нами тучи. Объединение бы с близкими по духу не помешало бы, но сначала нужно убедиться, что они те, за кого себя выдают.

 

Интерлюдия 5

Сестры Ермолины встретились в кафе. К родителям Аня в последнее время не забегала, отделываясь разговорами по телефону, не хотелось ей чувствовать себя неудачницей и делать вид, что не замечает, как мама за нее переживает. По телефону удавалось показать бодрый настрой, но разговоры были короткими, просто сообщить, что с ней все в порядке, и убедиться, что у родителей тоже все хорошо. Так что к ним в квартиру ехать не хотелось, но с Полиной была настоятельная необходимость пообщаться. Не потому, что в ней внезапно проснулись сестринские чувства, а потом, что старший Глазьев вызвал к себе несостоявшуюся невестку и потребовал, чтобы она держала руку на пульсе жизни у Елисеевых.

— Должна же быть от тебя хоть какая-то польза, — презрительно бросил он в конце разговора. — Иди уж. Глаза б мои тебя не видели. Столько проблем из-за твоей дури.

Аня могла бы сказать, что часть проблем была точно не по ее вине, поскольку Романа она от мести отговаривала как могла, но тот уперся и жаждал рассчитаться за все. Хотя бы унизить противника и вернуть деньги. И то, что получилось обратное, его только разозлило. Он продолжал строить планы мести, о чем Глазьев-старший был в курсе и неоднократно напоминал сыну, чтобы тот никуда не лез. Но поскольку всем было понятно, что Роман соглашается только для виду, Глазьеву-старшему срочно требовалось хоть как-то обезопаситься и Аня показалась ему самым подходящим агентом для выяснения, что происходит во вражеском клане. У нее там были не просто знакомые, у нее там была сестра.

Вот и сидели сейчас сестры Ермолины в кафе. Аня делала вид, что у нее все прекрасно и она счастлива в союзе с Романом, а сама мягко подводила разговор к тому, что ей было нужно.

— Мне кажется, зря ты согласилась на сдачу экстерном, — мягко попеняла она сестре. — Отучилась бы этот год нормально.

— Да ну там и так тоска, а без Ярослава там вообще делать нечего. — Наморщила та свой носик. — А так время освободилось для занятий магией и вообще.

— Вообще — это что? Ты куда-то ходишь развлекаться?

— Развлекаться — это не то слово, — внезапно захихикала Полина.

Аня только сейчас заметила, что одежда сестренки сменилась на более качественную и была куда дороже, чем ее собственная. Но это не потому, что девочка как-то особенно была близка Ярославу: как Полина рассказывала раньше, одеждой учеников занималась одна из вновь принятых в клан особ, некая Марта Постникова, единственным достоинством которой было только то, что она была женой нового начальника безопасности. Выторговал, поди, тот для своей семьи условия по максимуму — Аня помнила, что как-то при ней Роман обмолвился, что не отказался бы от такого приобретения в свой клан и что Баженовы идиоты, раз позволили такому специалисту от себя уйти, да еще почти без последствий. На что его отец заметил, что последствия как раз были: клан хоть и отвертелся от обвинения в покушении на императора, но сильно просел в неофициальном рейтинге и теперь его обходят даже те, кто раньше тесно контактировал. Роман бросил в ответ: «Ты понимаешь, о чем я». В этот раз понимал не только Глазьев старший, но и Аня. Речь шла о том, что Ярославу удивительным образом удавалось выскочить сухим из воды и вытащить своих людей без последствий для них.

— Ты сейчас про что? — поощрительно улыбнулась Аня. — Только не говори, что вы охотитесь на химер…

— Что ты, какие химеры, их нет давно. — Полина кивком поблагодарила официантку, наконец принесшую их заказ, целиком состоявший из сладкого. — Я на курсы ландшафтного дизайна хожу.

— Зачем тебе это? — удивилась Аня. — Положим, один заказ у тебя будет с этим разрушенным парком в бывшем поместье Вишневских.

— Нет, там работает нормальная бригада, я разве что дальше буду на подхвате. А так… Думаем развивать это направление, — важно сказала Полина, определилась с тем, какое пирожное будет есть первым, и ложечкой отковыряла от него кусочек.

— Вы? Развивать ландшафтный дизайн? — Аня расхохоталась. — Боже да кто тебя будет нанимать, глупышка?

— Не вижу ничего смешного, — оскорбилась Полина. — У меня даже уже заказы есть от той фирмы, от которой я прохожу курсы.

— Заказы? — поразилась Аня.

— Не, так-то они хотели, чтобы я бесплатно поработала, но Сергей их живо на место поставил и процент выторговал.

— Ты так и не сказала, за что.

— Я могу дерево или куст вырастить в любой форме

Аня пренебрежительно дернула плечом.

— Это долго и непредсказуемо. Не понимаю, зачем вам такие заказы.

— А я быстро и гарантировано. Я же с магией. У нас опрос был, на котором у меня спросили, за сколько куст вырастет до объема, на котором его уже можно формировать. Ну я и ответила, что у меня ему потребуется примерно полчаса и расти он уже будет сформированным. Препод похихикал и притащил из теплицы росток чтобы меня ткнуть носом в то, что я дура, а я ему за пятнадцать минут зайца вырастила. Мелкого, конечно, но узнаваемого. И он его в этот же день продал.

— Это как ты вырастила?

— Я же сказала, магией. Я знаю кучу садовых заклинаний, — гордо сказала Полина. — На них даже моего Дара хватит. Он же так и застыл.

Ане в ее словах почувствовалось обвинение, поэтому она сразу сказала:

— Я хотела как лучше.

— Только ты забыла сказать: «Как лучше для тебя», — ядовито бросила сестра. — Ты прекрасно знала, что оно так и будет, но тебе хотелось показать Глазьевым двух целителей.

— Если бы ты знала, как я жалею…

— Что ничего не получилось?

— Что все получилось вот так… — криво улыбнулась Аня. — Я хотела выйти за Романа, а теперь даже не уверена, что его люблю. И все так зыбко…

Она вздрогнула, как будто ей внезапно стало холодно.

— Ярослав тебя не возьмет назад, — бросила сестра. — Даже если он пожалеет, остальные будут против. Ты предала и Мальцевых, и Елисеевых. Третьего шанса тебе никто не даст.

Аня грустно подумала, что Глазьевых она тоже предала, когда сообщила Ярославу о желании Романы уничтожить производство. У Романа и без ее сообщения ничего бы не получилось, но она теперь чувствует себя виноватой еще и перед ним.

— Прости меня, Поль. Я правда ничего такого не хотела.

— Не хотела, серьезно? Ты думаешь, я не поняла, зачем ты пригласила меня на беседу в кафе? Только ничего про наш клан, кроме общеизвестного, я тебе не расскажу, и не надейся. Это ты у нас шпионишь ради Глазьевых, а я своих не предаю.

Полина резко встала, так и недоев начатое пирожное, а Аня неожиданно для себя расплакалась и поняла, что не сможет передать даже этот разговор с сестрой.

Отправить