Глава 9

Друг Олега еле наскреб наличкой требуемую сумму. Он порывался перевести на карту маме, но та почему-то запротестовала. Выяснилось, что «бюджетники», к которым относилась мама, могут иметь неприятности с властями из-за переведенных посторонними денег.

— Пацану карту завели бы, — пробурчал мужик. — Прошлый век! Заклинание на машину оплачиваю наличкой! Кому ни расскажи — засмеют.

— Мне наверняка и налоги с этой суммы платить придется, — сообразил я.

— Если на поток поставишь, то да, — кивнул он. — Но суммы мелкие, такие не отслеживают. Вот когда миллионы пойдут…

Он хохотнул, а я подумал, что миллионы-то пойдут и тогда внимание обратят и на предыдущие мелкие суммы, если их получать на карту. Нужно хоть минимально узнать о местном законодательстве. На пару лет я здесь точно застряну не хотелось бы, чтобы застревание было в тюрьме. От этой мысли я скривился, что мужиком было принято на свой счет.

— А может, и пойдут, — протянул он, — ты пацан хваткий. Глядишь — и поднимешься.

Наличку он все-таки набрал, покопавшись в бардачке машины и сбегав в дом, причем пару раз опять пытался торговаться. Так что подозреваю — все представление было затеяно ради возможности сэкономить. Но поскольку я за работу взялся только после оплаты, ему пришлось расстаться со всей суммой. Мужика это не порадовало, прощался он с кислой рожей. Но меня его самочувствие беспокоило куда меньше, чем то, что если заниматься восстановлением заклинаний на машинах дальше, то будут опять проблемы с оплатой, а значит, вопрос с картой надо как-то решать, поэтому когда мы поехали домой, сразу спросил:

— Я могу завести карту на себя?

— С разрешения матери, — ответил Олег.

— А налоги?

— Тебе так хочется их платить? — ехидно уточнил он.

— Мне не хочется привлекать внимание налоговых органов, — заметил я. — У меня большие планы.

Он хмыкнул, покосился на маму, но она промолчала, поэтому Олег краткий курс введения в местное налогообложение прочитал мне сам. Но опять-таки выяснилось, что до восемнадцати лет почти на все требуется согласие родителей. Хорошо хоть не обоих. А то как представлю, что нужно будет навестить отца по таком незначительному поводу… Познакомиться-то нам в любом случае придется но хотелось бы, чтобы ко мне отнеслись серьезно.

В банк мы заехали и карту мне оформили, благо паспорт и мама были при мне, а отделение банка находилось совсем рядом с нашим домом.

Выходя оттуда счастливым обладателем куска пластика, я понял что судьба ко мне сегодня необычайно благосклонна: на другой стороне улицы важно шествовал Серый, с которым мне так и не довелось пообщаться.

— Вы дальше без меня, — решил я, не спуская глаз с Серого. — У меня тут дело обнаружилось.

— А уроки? — растерянно напомнила мама.

— Успеются, — отмахнулся я.

— Какой-то он у вас излишне самостоятельный, Вера.

В голосе Олега неодобрения не было, даже восхищение сквозило, но задерживаться и слушать я их не стал, как и подходить близко к Серому у них на глазах.

Двигался я быстро, но на некотором отдалении от своей жертвы. На всякий случай проверил ауру, а то вдруг так хорошо запомнившийся мне профиль сейчас принадлежит совсем другому. Но нет: шел как раз тот, кто мне был нужен. Он завернул за угол, я за ним, убедился, что нет свидетелей, ускорился и постучал его по плечу.

— Привет.

Он обернулся и смерил меня презрительным взглядом.

— Чего надо?

— Ты мне задолжал за некачественное лечение.

— Я? Пацан, тебе не говорили, что связываться с магами опасно для здоровья?

Он хохотнул, но глаза остались холодными, в смехе не участвовали. На всякий случай я скастовал зеркало: маны почти не берет, а неприятный сюрприз нападающему гарантирован.

— Это ты себе напоминаешь? Раньше надо было думать.

— Ты-то маг? Много о себе возомнил, — презрительно бросил он. — Использование артефактов — твой порог.

И отправил обездвиживание, явно не собираясь тратить на меня больше времени. Заклинание было грубым, кастовалось долго, при желании от него не уклонился бы только древний парализованный дед, и то только потому, что не смог бы сдвинуться. У меня желания уклоняться не было. Зеркало сработало на отлично, и Серый застыл памятником себе.

— Ты, поди, и вилкой воспользоваться не можешь без того, чтобы не ткнуть себя в руку, — укоризненно поцокал я, обходя его по кругу. — Таким, как ты, заклинания доверять нельзя — сами себе вредите.

Проверял я на артефакты. Таковых не нашлось. Вариант, что для обнаружения не хватает моего восприятия, я отмел: не по карману перебивающемуся случайными заработками магу дорогие артефакты. Не стал бы хорошо зарабатывающий маг связываться с бандой Глаза.

Тихое шипение, раздавшееся от мага, показало, что и обездвиживание у него было с дефектом. Впрочем, не стоит недооценивать противника: возможно, он намеренно использовал слабое, быстро развеивающееся заклинание, чтобы не подпасть под статью закона о магии.

— Как ты это сделал? — язык Серого еще заплетался, но понять было уже можно.

— Обычное отражение.

— Какое еще отражение?

— Зеркальное, — любезно пояснил я.

— Это умеют только кланы. Откуда у тебя их артефакт?

— Серый, ты видишь у меня хоть один артефакт? — разозлился я.

Я стоял перед ним. Было непривычно задирать голову, общаясь не с таким уж высоким собеседником. Сам он пока с трудом ворочал языком и глазами.

— Если покажешь — увижу.

Ответ удивил. Получается, сам он видеть не может? Не умеет только он или все маги в этом мире ущербные?

— Не покажу, — отрезал я. — А вот от тебя хотел бы получить инфу, как ты мою душу вызывал.

Он молчал так долго, что пришлось поторопить.

— Я жду.

— Я притянул не того? — неуверенно спросил он. — Но как такое могло случиться? Есть остаточная связь души с телом, ритуал идет по ней. Как можно было ошибиться?

Вот и мне было интересно как. И насколько сильна связь моей души и этого тела. Не получится ли так, что я вылечу и отсюда, как пробка из бутылки шампанского? Для этого надо было узнать, что же сделал Серый.

— Ты притянул того.

Я улыбнулся, пытаясь показать дружелюбие. Но у меня это не получилось, потому что в глазах Серого появилась паника.

— И почему я не догадался, когда Глаз понес об изменениях? — выдохнул он. Рука чуть дернулась, но даже приподняться не смогла. — Но ты же не маг?..

— Маг, — не согласился я. — Пока слабый.

— Но знаешь зеркальное отражение, — речь становилась все четче. — Научишь?

О, как! Еще в себя не пришел, а уже пытается торговаться.

— Посмотрим, — уклончиво ответил я. — Вначале — твой долг мне. Хочу узнать, что ты испортил.

— Почему испортил? — возмутился он.

Обездвиживание уже прошло настолько, что Серый смог отойти от меня на шаг. Глупый поступок, на самом деле, теперь я со всеми удобствами могу следить за его движениями. Но Серый не дурак, в отличие от Глаза рыпаться лишний раз не будет.

— Лучше тебе не знать почему, — рыкнул я. — Пришел в себя? Давай показывай.

— Здесь? — Серый помахал рукой, намекая, что нас могут прервать в любой момент. — Ритуал, знаешь, ли не совсем законный, по рисунку вычислят…

— И куда ты предлагаешь?

— Здесь рядом есть недострой…

Недооценивать Серого не стоило. Возможен вариант, что он хочет заманить в ловушку и грохнуть неудачливого свидетеля своего прокола. Обнадеживало то, что он не Глаз — мозги есть, а значит, должен понимать свою выгоду.

— Домой не зовешь?

— Не наглей, пацан, — скривился Серый. — Нечего тебе у меня дома делать.

— Так-таки и нечего? Подозреваю, что у тебя много там интересного.

— Подозревай и дальше. — Он демонстративно разминал пальцы. — Но ритуалы проводят дома только идиоты. Надзор не дремлет.

— Надзор?

— Не познакомились еще? — Серый успокоился настолько, что даже хохотнул. — Успеешь еще. Бдят за внеклановыми магами, ой как бдят. Если, конечно, ты маг.

— Я, конечно, маг. А что тебя заставляет сомневаться?

— Не чую я в тебе мага, — честно ответил Серый. — Тебя не то что в клановые бы не взяли, тебя ни один из наших в ученики бы не принял. Я так точно.

— Вот горе-то, — фыркнул я. — Разве я к тебе просился?

Айлинг, конечно, от меня отказался, но это не повод брать на его место такое вот недоразумение.

— А разве нет? Ритуалу просишь научить.

— Не научить, а проверить. Пойдем в твой недострой.

Серый опешил от моего внезапного согласия, но довольно быстро пришел в себя и, я бы хотел сказать — побежал, но на деле лишь побрел, поскольку полностью обездвиживание с него пока не сошло. Пришлось помочь и снять — с плохо работающими пальцами такое тонкое заклинание не выстроишь, самому Серому не справится. Даже с моими это было уже на пределе.

— О как. — Он крутанул головой. — Спасибо.

— Вместо спасибо лучше расскажи, чем опасен Надзор?

— Загреметь за решетку у них — раз плюнуть, — недовольно скривился Серый. — А уж с браслетиками или без — суд решает. Чаще — с браслетиками.

— Ты про блокираторы?

— Про них, родимых.

— Довелось походить?

Мага передернуло.

— Довелось. Молодой был, глупый.

Я невольно преисполнился сочувствием. Я походил в браслетиках ровно по той же причине: молодой был, глупый, подпустил сучку Илинель слишком близко.

— Женщины… — понимающе протянул я.

— Сопляк, чтобы ты понимал? — разозлился Серый. — Тебе до проблем с женщинами еще расти и расти. — Тут он вспомнил, что я — не совсем Ярослав, и уточнил: — А тебе сколько лет на самом деле?

— Четырнадцать, — невозмутимо ответил я. — Как в паспорте указано, так оно и есть.

Недострой был давний. Я бы даже его назвал не недостроем, а развалинами. На одной стене частично разрушился бетон, и она зияла дырами, сквозь которые проходили арматурные штыри, гнутые и ржавые. Остальные три крепкими тоже не выглядели, по ним змеились трещины в самых неожиданных местах. Казалось, стукни — и все рассыплется.

— Это точно недострой, а не заготовка для усыпальницы мага? — поинтересовался я.

Серый хохотнул, поддел носком ботинка кусок кирпича и ответил:

— На себя намекаешь? Слишком важная усыпальница для твоей персоны. Не боись, пацан, не трону и рассчитываю на ответную любезность с твоей стороны.

— Я на тебя и не нападал. Но здесь и без нас трупов хватало, ведь так?

Похоже, это здание для ритуалов не использовал только ленивый: было исчерчено все свободное пространство. Руны переплетались, создавая самые немыслимые комбинации. Некоторые сочетания были смертельно опасны, если их активировать.

— Чувствуешь эманации смерти? — заинтересовался Серый.

— Наблюдаю человеческую тупость. Ты же не собираешься здесь ничего активировать?

— Разумеется, у нас был договор только на показ.

Серый затер ногой рисунок, рядом с которым стоял, и принялся изображать свой — круг со вписанной в него шестилучевой звездой. Затем наступил черед рун. Айлинг был прав — законы магии едины для всех миров. Наверняка, даже не зная ни единого слова из местного языка, я бы смог объясниться с ними на рунном. Или нет?

— Стоп. — Я ткнул носком кроссовки. — Почему здесь хвостик загнут не туда?

— Что значит не туда? — удивился Серый.

— То и значит. Для вызова он должен быть опущен. У тебя поднят.

Серый встал с корточек, сидя на которых он проводил художественную роспись по полу, и недоверчиво спросил:

— Ты уверен?

— Абсолютно.

А также в том, что просто так меня из этого тела теперь не выковырять. Случайностью тут не пахнет, тут целенаправленно вселяли меня. Но зачем?

— У тебя не возвращение, а призыв. Почему призыв?

— Да почему призыв? — запальчиво спросил Серый. — Я второй раз проводил, первый все нормально прошло: кого звали, тот и вернулся.

Потому что был ближе. Неужели все-таки случайность?

— Какой идиот учил тебя рунам?

— Да кто меня учить рунам будет? — буркнул он. — Так, записки чужие нашел. По ним работаю.

— Покажешь?

— Э, нет. Прости пацан, но у нас каждый за себя. Я не создаю себе конкурентов.

— Ты уже создал себе проблемы, — заметил я.

Ломающийся подростковый голос не был достаточно убедительным, поэтому я провернул детский фокус, который выглядел устрашающе, а на деле был лишь световой обманкой: создал маленький шарик, совершенную копию файербола, но при этом абсолютно безвредную. Им можно было лишь осветить что-то, но не поджечь или испепелить. Я подбросил его пару раз в руке, следя за реакцией Серого, и развеял с громким хлопком. Серый, который завороженно провожал каждое движение шарика, испуганно вздрогнул.

— Мне кажется, мы можем быть полезны друг другу, — предложил он.

Он не подозревал, насколько был прав. Мне жизненно важен был взрослый маг, знающий местные реалии.

 

Интерлюдия 1

Император Дамиан был грузноват. Виной этому были нелюбовь ко всякого рода физическим и магическим действиям и любовь ко всякого рода излишествам. Покойный император пытался наставить сына на путь истинный и даже договорился с сильнейшим магом своей страны о том, что тот примет в ученики наследника. Но Дамиану не хотелось учиться, а хотелось иметь власть. Не править, нет: занятие это скучное и недостойное просвещенного монарха. Управлять должны специально назначенные люди, которых в случае чего всегда можно отстранить, обвинить и даже казнить.

Последнее было совсем уж крайней вынужденной мерой. Не любил Дамиан грубого зрелища повешения или отрубания головы, но приходилось потакать чужим низменным вкусам. А в случае Мальгуса — еще и необходимости. Дамиан честно считал Мальгуса другом, но увы — государственная необходимость часто встает над дружбой. В народе начали усиленно курсировать слухи о том, что он, Дамиан, приложил руку к убийству своего отца. Слухи следовало пресечь, для чего найти виноватого и показательно казнить. К несчастью Мальгуса, на эту роль подходил только он. Илинель тоже так считала. Более того, именно она и предложила столь изящное решение проблемы и пообещала поспособствовать. Дамиан промучилсяминут пятнадцать, что для него было чрезвычайно долго, но потом дал себя уговорить. Слишком много знал Мальгус, и хотя к смерти покойного императора не имел никакого отношения, но мог задать очень много неудобных вопросов.

Дамиан не был совсем уж черствым и неблагодарным, поэтому предложил другу зелье «Легкая смерть», этакая милость операторской семьи, позволяющая приговоренному уйти в мир иной счастливым, не испытывая ни малейших мук или сожалений. Но Мальгус отказался, как выяснилось, у него была на то веская причина.

— Лучше бы я казнил Айлинга! — в сердцах бросил Дамиан, когда упомянутая персона уже ушла, и сам император остался лишь вдвоем с Илинель.

К слову, проблему Дамиана маг не решил, лишь отсрочил на год. Сказал, что Мальгус в своем праве. И это самому императору! Наглость некоторых магов не имеет границ.

— Дорогой, — проворковала Илинель, — неразумно лишаться самого сильного оружия.

— Хочешь сказать, что этот старый маразматик не дал бы схомутать себя так просто, как Мальгус?

— У него нет слабостей. Нет друзей нет любимой женщины. Собственность есть, но попробуй туда попасть без его позволения. — Илинель нежно улыбалась, словно признавалась в любви. — Он сложная фигура. Нам не по зубам. Пока.

Но зубы растут, и рано или поздно она доберется своими острыми зубками до шеи старого мага. Потому что место главы Совета по Магии обещано ей, а освободится оно только после смерти Айлинга. Айлинга, который коварно расстроил их планы с Дамианом своим вмешательством.

— И что его вдруг сподвигло нанести на Мальгуса руну перерождения? Вероятность срабатывания руны — одна десятая. Всего одна десятая! — раздраженно бросил Дамиан. — Почему судьба сыграла на его стороне, а не моей? У меня было куда больше шансов.

Илинель села на подлокотник кресла и положила руку на плечо императора. Не просто положила, а интимным поглаживающим жестом, от которого все мысли Дамиана тут же переключились с неудачливого друга на сидящую рядом женщину.

— У тебя все эти шансы остались. — Она шептала прямо в ухо, обдавая нежным дыханием. — Мальгус слаб, я в этом уверена, иначе он бы давно меня заблокировал. Либо источник хилый, либо полного контроля над ним нет. Мальгуса нужно просто быстро найти.

— И убить, — хрипло сказал Дамиан.

— И убить.

Отправить