Глава 24

Беспалова не без оснований решила, что мой вызов в столицу связан со вчерашней вечеринкой, и вошла в гостиную, заменявшую князю Шелагину кабинет, с гордым видом подчеркнуто на меня не глядя.

— Калерия Кирилловна? — удивился Шелагин. — У меня приватный разговор с внуком. Свидетели мне не нужны.

— Это впрямую касается моей семьи, — возразила она. — Я хочу быть уверенной в том, что Илья больше не будет устраивать ничего наподобие вчерашнего.

— А что случилось вчера? — удивился Шелагин.

— Ну как же? — возмутилась Беспалова. — Непристойная тусовка с девицами не слишком тяжелого поведения.

— Не надо оскорблять моих одногруппниц, Калерия Кирилловна, — возмутился уже я.

— Одногруппницы? Это теперь так называется? — едко спросила она и скорчила гримасу, долженствующую означать, что она мне ни на грош не верит.

Глюк, который зашел со мной в кабинет, недовольно заворчал, поскольку ему привиделась угроза в мою сторону. Пока неявная, поэтому Беспалова могла не опасаться, что ее прихватят челюстями, на которых уже пробивались молочные зубы острые, как иголочки.

— Позвольте, Калерия Кирилловна, — нахмурился Шелагин. — Во-первых, вы очень сильно и некрасиво преувеличиваете, а во-вторых, какое у вас право что-то требовать с Ильи?

— Как это какое право? — взвилась она. — Он — жених моей дочери. И должен вести себя прилично.

— Не видел на фотографиях из его дома ничего неприличного, — парировал Шелагин. — Кроме того, вы сами постоянно заявляли, что помолвка — формальность. И я точно знаю, что подыскивали Таисии жениха у нас за спиной, рассчитывая после расторжения помолвки с Ильей заключить новую.

— Что вы такое говорите? — попыталась она изобразить непонимание.

— Калерия Кирилловна… Я знаю о двух случаях таких переговоров, и не уверен, что их больше не было.

— Это всё в прошлом, — твердо ответила она. — Это всё было до… событий, случившихся не так давно.

Когда мой рейтинг в ее глазах вырос после признания императорской реликвией князя Шелагина. Сомнительныйвнук князя стал несомненным внуком императора.

— Наш с вами договор от этого не изменился. Он продолжает оставаться формальным и временным. У вас нет права что-то требовать у Ильи.

Строго говоря, у нее, вообще нет прав в этом доме. Может, поэтому Беспалова и пыталась поставить себя хозяйкой?

— Павел Тимофеевич, как вы можете? Даже если считать помолвку формальной, Илья все равно не должен нарушать приличия.

— В чем я их нарушил, Калерия Кирилловна? — спросил я. — Мы собрались группой. Спокойно посидели у меня дома, не устраивали скандал, не напивались.

— Фотографии в сеть выложили, — ядовито процедила Беспалова. — Тебе, наверное, даже понравилось, как тебя обсуждали? «Самый завидный жених империи», «умница и красавчик», «победитель как в магических соревнованиях, так и фехтовальных».

Она цитировала, словно выплевывая слова в мою сторону. Как будто это было чем-то гадким.

— Не читал, Калерия Кирилловна. Но разве что-то из этого неправда? — спокойно спросил я.

Она аж поперхнулась тем, что хотела мне сказать дальше. Шелагин же захохотал.

— Заметьте, Калерия Кирилловна, ничего плохого про моего внука не писали. Вы всё додумали сами.

В этом он был неправ: даже при поверхностном просмотре я заметил несколько комментариев, проникнутых завистью и злобой, но их было мало и разве могло быть по-другому?

— То есть вы полностью поддерживаете поведение Ильи?

— Пока он не нарушает правил поведения — да. Вечер, проведенный с одноклассниками, их не нарушает. У вас всё, Калерия Кирилловна?

— Нет, у меня не все, — не сдавалась она. — Такое поведение вашего внука оскорбляет мою дочь.

— То есть вы всё же хотите разорвать помолвку? Вы нам так помогли что мы не можем не пойти вам навстречу. С нашей стороны возражений не будет. По обоюдному согласию. Я попрошу наших юристов согласовать итоговый документ с вашими.

На Беспалову было больно смотреть. Разговор зашел совершенно не туда, куда она планировала. Более того, вместо прибыли, на которую она явно рассчитывала, она потерпела значительный убыток. Этак от нее сейчас вообще потребуют убраться из этого дома, а она еще даже не дошла до обсуждения отвратительного поведения моей будущей родственницы.

— Калерия Кирилловна, если у вас все, — поторопил ее Шелагин, — то я хотел бы обсудить с внуком то, ради чего я его вызвал.

— Павел Тимофеевич, — отмерла она, — я не понимаю, из чего вы сделали такой вывод. Илья мне всегда очень нравился, но эта вчерашняя вечеринка очень расстроила мою дочь.

— Ваша дочь никогда не встречается с друзьями?

— Встречается. Да при чем тут это?

— Дражайшая Калерия Кирилловна, уясните, если мы в каких-то вопросах идем вам навстречу, это не значит, что мы будем выполнять все ваши указания. Более того, сейчас мы закрываем глаза на то, ради чего к вам ездила Живетьева, но можем перестать это делать.

— Павел Тимофеевич… — Беспалова силилась заплакать, но ее актерских способностей для этого не хватало.

— Калерия Кирилловна… — вторил ей Шелагин. — Вы, кажется, собирались помочь мне с проведением коронации. Ну так займитесь этим, если скандал для вас более неактуален. Уверен, мы с вами можем плодотворно сотрудничать. А насколько долго сотрудничать, зависит только от нас. Шелагины договоры не нарушают.

— Шелагины-Песцовы — тоже, — добавил я, как бы намекая, что менять невесту не планирую.

Наши слова дошли до мозгов Беспаловой и переключили их на нужную волну.

— Нет достойного помещения.

— Скоро будет, — ответил я. — Можно созвать Совет, назначать дату и закрыть наконец этот вопрос.

— Могу я его осмотреть заранее?

— Разумеется, — ответил Шелагин. — Завтра или послезавтра. Как у меня выдастся немного свободного времени.

И смерил ее взглядом сверху вниз. Тяжелым таким взглядом. Намекающим, что у него в данный момент свободного времени нет.

Намек был правильно понят, и Беспалова заторопилась уйти, сообщив нам напоследок, что у неё очень и очень много дел.

Не успела закрыться за ней дверь, как Шелагин спросил уже у меня:

— Может, и правда, имеет смысл разорвать помолвку? Ко мне обращались с куда более интересными предложениями… Что касается Калерии Кирилловны, то она слишком стремится главенствовать.

— Мне же не на ней женится. В любом случае этот вопрос до вашей коронации не стоит поднимать.

— Кстати, — быстро переключился он на другой вопрос. — Что ты там про дворец говорил?

— Основное сделано. Осталось пройтись, посмотреть на недоделки до того, как здание можно будет показывать другим. Съезжу с Грековым после перенастройки реликвии.

— Я с вами. Чувствую, этот будущий князь мне все нервы вымотает, — буркнул Шелагин. — Нужно будет развеяться.

Но я видел, что основной причиной его желания поехать было любопытство. Представляю его лицо, когда он увидит результат. Впрочем, может, этот результат хорош только снаружи, а внутри там куча недоделок, устранять которые придется вполне себе немагическими методами.

Инструкции мне в этот раз Шелагин вообще никаких не стал давать, да в них и не было необходимости, потому что процесс был уже отработан, и если сегодня нынешний губернатор даст клятву, то выйдет он отсюда князем.

До прихода данного лица было еще час-полтора поэтому мы с Глюком отправились к Таисии. А то вдруг я пытаюсь сохранить помолвку, а ей она вовсе не интересна.

После разговора с Беспаловой и контролировал Метку Таисии, но она ни с кем не разговаривала. Видно, Калерия Кирилловна отправилась спускать пар в другое место а с дочерью поговорит когда успокоится.

— Илья? — обрадовалась Таисия сначала мне, а потом и щенку. — И Глючик? С ним надо посидеть?

Она наклонилась к щенку и начала его активно гладить, а тот столь же активно мотылял хвостом. Да еще и на меня косился — мол, смотри как же мне повезло, меня любят такие красивые девушки.

— Если хочешь. Вообще, я с тобой хотел поговорить.

— Это была мамина идея, — она поднялась и нахмурилась. — Я к тебе претензий не имею. Но ей кажется, что если чуть-чуть ослабить бдительность, то она сразу потеряет контроль над ситуацией, а наша помолвка будет прекращена.

— Вот об этом я с тобой и хочу поговорить. О помолвке.

— Ты хочешь расторгнуть? — закаменела она. — Мама так и говорила, что у тебя сейчас появятся новые блестящие варианты и ты дашь мне отставку.

У нее даже интонации проявились Калерии Кирилловны, неприятно резанувшие слух. Хотя, конечно, она сейчас пересказывала слова матери, а не говорила что-то от себя.

— Я — не хочу, — сразу расставил я акценты. — Я сегодня деду прямо сказал, что хочу сохранить. Но потом подумал: вдруг она тебе самой не нужна. Тогда смысл мне за это бороться?

Она внезапно покраснела, но ответила, глядя мне в глаза:

— Я не хочу разрыва помолвки, я хочу остаться с тобой. Должно же хоть что-то исполниться из того, что я загадала.

— А много загадала?

— Не скажу, — улыбнулась она, но уже широко и открыто. — Ведь если говоришь кому-то, не сбывается.

— А ты проверь. Вдруг в моих силах еще что-то воплотить в жизнь?

— Я хочу изучать целительство, — сказала она — а не то, куда меня мама желает запихать. Но целительские знания без клятвы не получишь. И учитель нужен.

— Могу попробовать договориться с Зиминым об обучении без клятвы, — предложил я. — А что касается знаний… Поговорим об этом утром.

Браслет при мне, умение отправлять в целительский сон — тоже, первый уровень целительства своей невесте я могу подарить безо всяких объяснений. А вот дальше — посмотрим. Ряд секретов я не стану открывать даже супруге.

— Можно подумать, утром что-то изменится, — фыркнула она. — А с Глючиком точно не надо сидеть. Ты со всеми его вещами…

— Посидеть, наверное, надо, — задумался я, вспоминая, что мне еще придется делать, — а со всеми его вещами я потому, что мы с самолета вот только. Я был у деда, а потом зашел к тебе. Решил спросить сразу.

Тем временем Глюк прошмыгнул уже в комнату Таисии и устроился рядом с креслом, на подлокотнике которого лежал развернутый учебник.

— Он уже сам решил, что хочет ко мне, — рассмеялась Таисия. — Соскучился.

Я понял, что соскучился не только он, но и я, и, пользуясь случаем, поцеловал. Оторвались мы друг от друга минут через десять, и то только потому, что я услышал чьи-то шаги.

— Тогда Глюк у тебя до вечера? — предложил я. — Вечером заберу.

— Хорошо, — ответила она немного заплетающимся голосом,

И я быстро ушел. Дел действительно хватало. Нужно было быстро поставить дядю в известность, что я здесь, и узнать у Ольги, как там продвигаются дела с подготовкой.

Встретили они меня радостно, и ни одной жалобы на Беспалову не выдали ни Олег, ни Ольга. Как будто всё, что устраивала княгиня, было не стоящими внимания шалостями. Но в случае Ольги это означало, что проблема с Беспаловой — уже не проблема, и контроль над ситуацией если не полный, то близко к тому. На всякий случай я попросил не обижать Таисию, а то мало ли: прилетит и ей за компанию с мамой.

— Таисия — милая девочка, мы ее уже пригласили на нашу свадьбу. Павел Тимофеевич предложил регистрацию провести прямо здесь и даже поручил кому-то договориться. Мы все так же планируем провести торжество в кругу семьи, но Таисия — твоя невеста, поэтому она почти член семьи, — немного путанно пояснила Ольга. — Вот ее маму мы не хотим видеть на своей свадьбе.

— Но, если Павел Тимофеевич сочтет это необходимым, готовы пересмотреть решение, — дополнил Олег. — Ты когда назад?

— Завтра, ближе к обеду, — прикинул я, — А что?

— Может, мы с тобой вернемся? — предложил Олег. — А, Оль?

— На княжеском самолете? — с сомнением спросила она. — А Павел Тимофеевич не будет против?

— Не будет, — уверенно ответил я. — Мы же одна семья. Вы выбрали подходящий зал?

— Выбрали, — согласилась Ольга.

После чего начала меня грузить подробностями, которые были для нее важны, но не были интересны ни мне, ни Олегу. Он даже украдкой зевнул. Так вот почему он спросил про самолет: был уверен, что Ольга не откажется полететь на княжеском.

Приход Грекова оказался весьма кстати, поскольку дал мне повод перестать участвовать в этой беседе. Надеюсь, что после свадьбы Ольга вернется к своему обычному взвешенному состоянию, из которого ее напрочь выбил подаренный рулон шелка.

Времени как раз хватило на то, чтобы найти нужную реликвию и ее настроить, потому что этот посетитель артачиться не стал, только добавил в клятву условие княжение. То есть есть княжеский титул — он лоялен будущему императору, нет — лояльность отменяется.

Княжество у него и без того в управлении было, а князем он стал сразу после клятвы, о чем по всем реликвиям прошло сообщение, продублированное картинкой. После чего новоявленный князь прижал руку к груди и пообещал трудиться на благо империи. И это было единственное внешнее выражение эмоций, хотя внутри их наверняка бушевало целое море. Вон как выходил, переставляя ноги, как будто не человек, а шарнирная кукла — голова явно другим была забита.

Как Шелагин и говорил, после этого визитера, который оказался на сегодня последним, он выразил желание поехать со мной. Машины сопровождения были две, но за рулем той, в котором ехали мы, сидел Греков, чтобы довезти начальство до входа в замок и при этом пока не показывать ничего посторонним.

Ворота при нашем приближении открылись, и мы скрылись от охраны прямо внутри стены тумана, после преодоления которой остановились забрать контейнеры с мебелью и поехали дальше.

Честно говоря, остановились не только для этого, но и чтобы дать Шелагину возможность прийти в себя. Потому что он при виде дворца потерял дар речи и какое-то время изъяснялся сплошными междометиями. Смысл, конечно, был понятен…

Признаться, я боялся, что вблизи дворец будет выглядеть картонной поделкой, но вблизи он впечатлял еще сильней. Не верилось, что за такое короткое время можно было построить столь монументальное здание.

— Настоящий, — удивился Шелагин, потрогав плющ. — Но как это вообще возможно?

— Магия. Из меня почти весь резерв выкачало заклинание, пока я настраивал, — ответил я. — Еще я боялся, что живых растений не осталось, но программа что-то нашла и размножила.

О том, что все это богатство потребует в будущем уйму магии, я умолчал. Ни к чему пока расстраивать Шелагина, пусть сначала осознает себя владельцем, а уж потом принимает решение о том, кто будет заполнять накопители.

— Что-то, — хмыкнул Греков. — Да такого разнообразия даже в главном Ботсаду нет. Осматриваем внутри?

Внутри тоже не нашлось недостатков, если не считать гулкого эха от наших шагов, которое пока не глушилось ни материалом пола, ни материалом стен, ни, разумеется, мебелью.

Шелагин определился с двумя самыми важными помещениями на данный момент: залом заседаний для Совета и залом для коронации. В них были распакованы припасенные контейнеры и выбрано покрытие для стен и пола. Следующим пунктом стал кабинет, для него тоже нашлось прекрасное помещение с прилегающей приемной. Его мы тоже оформили из того, что имелось. Следом мы перешли уже не к столь важным комнатам, выставляя мебель по принципу «Куда что попадет». Для личных покоев не нашлось ничего подходящего, но Шелагин решил заказать мебель в стиле остальной обстановки. Теоретически, конечно, можно еще половить контейнеры, но что-то мне подсказывало, что основное из общего доступа мы уже все выгребли. И если что-то где-то и лежит, то только в частном владении или еще не выкопано.

Дворец все равно приобрел более-менее обжитый вид. А значит, причин откладывать коронацию больше не было. Но сначала — княжеский Совет, на котором должно быть принято решение о том, кто именно достоин стать следующим императором.

Отправить