Еще одна новаторская идея Фройда состояла в том, чтобы смотреть на норму через призму патологии. Так, инфантильные бессознательные фантазии удалось реконструировать благодаря изучению сознательным фантазиям взрослых невротиков. Как уже было сказано, в норме Эдипов комплекс распадается. Многие детские переживания вытесняются или вовсе уничтожаются психикой как опасные улики. Нечто похожее происходит с культурой – европейская цивилизация, выйдя из подросткового возраста, стремится поскорее забыть, отречься от бурного прошлого. Фройд проводил параллель: «невротик – подросток – дикарь», так как у всех троих обнажаются и сохраняются незрелые влечения, деструктивные импульсы, магическое мышление… Оказалось, что всё это есть и у здорового человека, но в усеченной и «одомашненной» форме. Желающие могут ознакомиться со следующими работами Фройда: «Три очерка по теории сексуальности», «Бред и сны в Градиве Йенсена», «Достоевский и отцеубийство» и «Толкование сновидений». Обычному человеку нередко снится то, о чем невротик (втайне от себя) ежедневно фантазирует и что в зашифрованной форме воплощается в невротических симптомах.

Фройд предложил нам присмотреться к безобидным аквариумным рыбкам и разглядеть в них миниатюрных китов.

Возникает соблазн повторить прием Фройда и расслышать в нормальном поведении не невротические, а психопатические нотки. Это удалось советскому психиатру Андрею Евгеньевичу Личко. Он не просто предложил свою классификацию психопатий. Главная его заслуга в том, что он проводил длительные и детальные наблюдения подростков, а не взрослых. На основании обширного материала Личко сделал вывод о существовании акцентуаций характера – это такие черты характера и модели поведения, которые очень похожи на психопатию вплоть до неразличимости. Отличие в том, что акцентуация не мешает человеку успешно социализироваться. Если же говорить о подростках, то у большинства акцентуация может вовсе исчезнуть после вступления во взрослую жизнь! Получается, акцентуация – это часть нормы. Но Личко описывал и исследовал акцентуацию в терминах психопатии, то есть в терминах болезни. Почему этот подход был корректным? По той же причине – у подростка бурлит психика, а тело сотрясается от гормональной бури. Сверстники, учителя, родители, общество – все чего-то требуют. Это колоссальный стресс, который обнажает и заостряет определенные черты характера.

Личко значительно сузил список случаев, когда подростку могли бы поставить полноценный диагноз – психопатию. Так, с одной стороны, было проведено разграничение между расстройствами личности и расстройствами характера. С другой стороны, сами психопатии сформировали отдельную предметную область, которую раньше называли малой психиатрией.

Каковы же наши, отечественные, психопаты? По Ганнушкину, психопатия есть тотальная устойчивая дезадаптация. Что это значит?

Вот есть человек со странностями, у него тараканы в голове. Разноцветные. И слава богам. Эти тараканы конкурируют, заключают союзы, скрещиваются, развиваются. Происходит их эволюция. Человек адаптируется.

А есть человек, у которого по каким-то причинам все тараканы, кроме красных, резко вымерли. Он психопат? Проверим. Дадим ему книжку, написанную автором с зелеными тараканами. Если человек хотя бы на время способен впустить чужих тараканов к себе в голову, частично их интроецировать, то всё в порядке.

А вот есть человек, у которого все тараканы не просто красные, а еще и строем ходят. С красным знаменем. И всех белых тараканов они едят. И зеленых. И всех тараканов, которые недостаточно красные, они перебили. Тут сразу понятно – психопатия. И это не потому что они именно красные, конечно же.

Теперь как это выглядит со стороны?

1. Психопата невозможно переделать или перевоспитать – даже не пытайтесь. С психопатом невозможно выстроить полноценные отношения, сотрудничество, общение. Вас либо засунут в патологический шаблон и отрежут от вас все лишнее, либо сделают из вас врага. Ваши достоинства, интересы, переживания существуют для психопата только в рамках его психопатии. Все, что за рамками, игнорируется.

Можно вывести аддиктоида из запоя, но нельзя вывести привычку к запоям из аддиктоида. Можно сместить эпилептоида с руководящего поста, но эпилептоид всегда будет видеть себя идеальным начальником или главой семьи. Можно вылечить астеноида от всех болезней, окружить заботой, плюшевыми игрушками и какао, но астеноид всегда будет бояться, что вы его бросите – и поэтому придумает себе новую проблему, новую болезнь. И так далее.

2. Психопат имеет фиксированный набор болевых точек. Если на них нажать, то будем бум. Не трогайте болевые точки психопата! Не факт, что психопат бросится на вас с кулаками – не забывайте, что это именно психопат, а не социопат. Хотя эпилептоид, может, и набросится… Нет, психопат просто очень сильно обидится. Все-таки психопаты тоже люди. Однако у них усеченное восприятие социальной реальности, поэтому и обижаются они сильнее. Помните, в школьной физике: чем меньше площадь, тем больше давление. Вы идете по снегу на лыжах, а психопат на костылях. У лыж площадь большая, они скользят. У костылей площадь маленькая, они сильнее давят на снег и проваливаются.

3. У психопата есть слепые зоны. Это антипод болевых точек. Дави – не дави, хочешь жни, а хочешь куй. Психопат не отреагирует. Будете приводить сотню аргументов – психопат не услышит их, если они родом из чуждой психопату части реальности. Психопат видит мир в одном цвете и даже не представляет, что существуют какие-то другие цвета. Если вам нужно что-то донести до психопата, то важны стиль и структура коммуникации. Содержание отходит на второй план.

4. Не все психопаты одинаково опасны. С некоторыми вполне можно подружиться, я расскажу как. Не хотите дружить? А придется, потому что это не про каких-то левых мужиков, которые из кустов выпрыгивают. Это про принятие себя, про самопознание. Мы все немного психопатичны. Здоровый человек умеет переключаться между психопатиями, умеет смешивать психопатические стили в разных пропорциях – это и делает его здоровым. То, что вы иногда заискиваете перед начальством, а срываетесь на подчиненных, не делает из вас эпилептоида. Однако это эпилептоидный стиль. То, что вы в новом коллективе первым делом наблюдаете и повторяете коллективные ритуалы, не делает из вас конформоида. Однако это конформоидный стиль. То, что вы любите быть в центре внимания, не делает из вас истероида. И так далее. Не увлекайтесь самодиагностикой.

Что делает психопатов удобным базисом для наших построений? Именно их дезадаптивность. Психопат устойчив в своей дезадаптации. В норме человек учится на своих ошибках и корректирует модель поведения – мы находим это естественным. Но взгляд на норму через призму патологии требует обратного. Нас как раз заинтересует и как бы смутит тот факт, что вместо одного психопатического стиля человек вдруг начнет «исповедовать» другой. Также мы больше не будем смотреть на спонтанное и многообразное поведение здорового человека как на нечто естественное и целостное. Вместо этого мы попытаемся разложить его в спектр, как Ньютон с помощью призмы раскладывал белый свет. И скажем: вот здесь здоровый человек поступил как эпилептоид, а здесь как истероид. И дальше заметим, что у эпилептоидного и истероидного стилей есть общие черты, что между ними можно построить плавный переход, естественный для здорового человека, но недоступный ни одному из двух психопатов. И так далее.

Более того, мы сможем посмотреть на истерический невроз как на зрелую версию истероидной психопатии. Конечно, тут же обнажится бездна между этими двумя регистрами (степенями тяжести патологии). Например, невроз может исчезнуть сам собой и больше никогда не возвращаться. Тем ярче на фоне этой бездны различий будут сиять ценные сходства.

Поэтому очень полезно помнить, что иногда вы действуете так, как будто вы страдаете какой-то психопатией. И ваш партнер тоже иногда может вести себя, как будто он махровый психопат. Ключевое слово здесь – иногда. Бывает, что из-за того на фоне здоровых счастливых отношений случаются крупные ссоры и взаимные обиды вплоть до расставания. Когда «заклинивает» одного из партнеров – терпимо. Когда у двоих совпал тяжелый период, заклинило обоих – труба, хоть святых выноси. Забрало упало, каждый из вас видит только узкую полоску реальности, и в этой полоске партнер воспринимается как враг. Если это происходит именно иногда и при определенных обстоятельствах, то речь идет всего лишь о дисгармонии. Вы с партнером повернулись друг к другу не теми сторонами психики. Получается, не нужно никуда убегать, никого лечить или перевоспитывать. Достаточно подружить своих тараканов с тараканами партнера. Если тараканы произведут культурный обмен, то и отношения наладятся. Но прежде, чем делать такие позитивные прогнозы, надо исключить самое неприятное. Поэтому придется пробежаться по всем психопатам. Благо, их всего лишь дюжина.

Тут еще надо добавить, что в психиатрии различают ядерные и краевые психопатии. По меркам психиатра диагностировать у пациента психопатию – это фактически признать его здоровым. Но по нашим меркам даже краевые психопаты – теоретический предел психоанализа. Мне удалось, потратив почти десять лет, построить относительно надежную психоаналитическую модель психопатий. Для этого потребовалось создавать (в нескольких редакциях) достаточно хитрый почти математический формализм. И то – с точки зрения некоторых моих коллег сама постановка вопроса о психоаналитической интерпретации психопатий есть что-то неуместное. Все, что тяжелее психопатии: тяжелые биполярные аффективные расстройства, шизофрения, олигофрения, педофилия, социопатия, наркомания – вообще не наша область, этим могут заниматься психиатры, наркологи и клинические психологи. Все, что легче психопатии, поддается психоанализу или вовсе в нем не нуждается.

Психопаты интересны не сами по себе, а как сжатие привычных нам китов до размеров таракана. У истероида мы увидим примитивное подражание истерическому неврозу, у аддиктоида – пародию на зависимость. И никаких сложных психических структур, никаких зашифрованных посланий из бессознательного, никаких по-настоящему ценных объектов и ядерных комплексов. Если у психопатов и были киты, то умереть своей смертью они не успели. Их еще во младенчестве съели тараканы.